_ 4. Общий характер английской адвокатуры и принципы ее организации

Если мы окинем одним взглядом всю историю английской адвокатуры в связи с развитием политической и общественной жизни Англии, то увидим, что во многих отношениях она представляет полную аналогию с историей французской адвокатуры. Прежде всего, англичане, подобно французам, одарены способностью к адвокатуре. Разница между ними заключается только в том, что эта способность направлена у англичан в другую сторону. В то время как французы - блестящие ораторы, старающиеся подействовать не только на ум слушателей, но и на их чувства, англичане - деловые юристы, сухие диалектики, обращающие исключительное внимание на анализ доказательств и пренебрегающие красноречием. Это природное различие между двумя народами выразилось, между прочим, в самой форме судебных прений.

Во Франции принят такой же порядок, как и у нас. После доклада дела начинается судебное следствие, т. е. представление доказательств, а затем уже идут прения сторон. Адвокаты резюмируют данные, добытые следствием, и дают им нужное в интересах защиты освещение.

В Англии издавна господствует совершенно противоположная система. Вслед за докладом дела слово предоставляется адвокату истца или обвинителя, который в предварительной речи излагает свое требование, обстоятельства дела и те доказательства, которые может привести в подтверждение его. Затем, он вызывает своих свидетелей и сам допрашивает их, обращая внимание суда на те или другие их показания. Когда он окончит представление доказательств, слово дается адвокату ответчика или обвиняемого, который таким же образом произносит вступительную речь и представляет свои доказательства. После того председатель делает подробное резюме всего производства, чем и заканчивается судебное следствие. При таких обстоятельствах очевидно, что английская система судопроизводства дает гораздо меньше простора адвокатскому красноречию. Французский адвокат, произнося речь по заключении судебного следствия, пользуется по своему смотрению добытыми результатами, группирует и освещает их, как найдет нужным. Английский адвокат, наоборот, должен строго держаться фактической почвы, помня, что каждое утверждение, которое не будет подтверждено свидетельскими показаниями, даст повод противнику немедленно уличить его в голословности. Вследствие этого, судебное красноречие у англичан отличается более деловым, строго-логическим характером, тогда как в речах французских адвокатов важную роль играет художественная форма*(718).

Политические и социальные условия английской жизни кажутся на первый взгляд несравненно более благоприятными, чем те же условия французской жизни. В самом деле, всякая хартия вольностей Иоанна Безземельного, положив основы английской конституции, учредила вместе с тем постоянные суды в Вестминстере и, таким образом, дала первый толчок правильному развитию адвокатуры. Парламентарное устройство, предоставившее обширное поприще для политического красноречия, широкое развитие гражданской свободы и самоуправления, все это такие обстоятельства, которых не было во Франции, и которые не могли не оказывать благотворного влияния на деятельность адвокатов. Но сила этого влияния была в значительной мере парализуема тем постановлением обычного права, о котором мы говорили раньше, и которое безусловно запрещало участие адвокатуры в наиболее важных уголовных процессах. В этом отношении состояние судопроизводства в Англии было так же печально, как и в дореволюционной Франции, несмотря на то, что в одной стране господствовали принципы гласности и состязательности, а в другой - процесс переродился в следственный и тайный.

Переходя к принципам организации английской адвокатуры, мы видим, что они одинаковы с теми принципами, на которых в течение многих веков была построена организация французской адвокатуры. В Англии так же, как и во Франции, правозаступничество отделено от судебного представительства. Мы уже говорили, что такое отделение облагородило и возвысило сословие английских адвокатов в глазах общества, и что сами они видят в нем залог независимости и достоинства своей профессии. Другой принцип - связь адвокатуры с магистратурой проведен в Англии еще строже и последовательнее, чем во Франции. Если там сословие адвокатов является одним из источников магистратуры, то здесь оно служит исключительным путем к ней. С XV века установился обычай, возведенный впоследствии в закон, что только адвокаты, подвизавшиеся с честью на поприще своей профессии в течение определенного времени, могут быть назначены высшими судьями королевства. Судьи вместе с адвокатами составляли и составляют одно сословие. Этим объясняется тесная солидарность между теми и другими, и отсутствие столкновений при исполнении своих обязанностей. Каждый судья - бывший адвокат; каждый выдающийся адвокат - будущий судья. Они воспитанники одних и тех же судебных коллегий, члены одних и тех же корпораций, подчиненные одной дисциплинарной власти. Отсюда понятно, почему английские судьи, по установившемуся издавна обычаю, обращаются во время заседания к адвокатам не иначе, как со словами "мой брат". Такой же тесной связью соединена адвокатура с прокуратурой. До последнего времени в Англии не существовало прокуратуры в собственном смысле слова, а господствовала система частного обвинения. Обязанности прокурорского надзора исполняли сами адвокаты. Но закон 1879 года ввел настоящую прокуратуру, причем предписал избирать ее членов исключительно из адвокатов.

Точно так же приняты английской адвокатурой три остальные принципа организации, существующие во Франции, именно свобода профессии, относительная безвозмездность ее и сословная организация. Касательно последней следует только заметить, что она приняла в Англии несколько иную форму, именно сосредоточилась в судебных коллегиях и изображала влияние законодательной регламентации.

Но если во всех этих отношениях английская адвокатура мало чем отличается от французской, то в одном она значительно уступает последней. Мы имеем в виду научное образование. Это зависит, как уже было разъяснено выше, с одной стороны, от системы подготовки к адвокатуре, а с другой стороны от хаотического состояния английского права, делающего чрезвычайно затруднительным научное занятие им. "Мы - исключительно практики-законоведы", жалуется один автор: "между нами нет почти ни одного юриста"*(719). Точно так же Маркби замечает, что барристеры и судьи совершенно лишены научного юридического образования и представляют собой узких практиковрутинеров*(720). Реформы последнего времени несомненно в значительной мере устранят это зло, составляющее темную сторону английской адвокатуры.