4. § 9. Теоретические основы института перевода прав и долгов

Институт перевода может служить средством перемены как активного, так и пассивного субъекта обязательственного правоотношения.

Настоящий параграф посвящен вопросу юридической природы как активного, так пассивного перевода.

Обе эти процедуры представляют собой фактический состав, слагающийся из двух юридических фактов - договора и односторонней сделки.

Непременным участником всякого договора перевода непременно является должник по существующему обязательству; собственно, как правило, именно по его инициативе - инициативе должника - и совершается всякий перевод.

Вторым участником всякого договора перевода будет лицо, не участвовавшее в прежнем обязательстве. С осуществлением планируемого перевода оно изменяет свое отношение к обязательству, превращаясь из постороннего прежнему обязательству субъекта в непосредственного участника вновь возникшего обязательства.

Лицом, совершающим одностороннюю сделку, дополняющую фактический состав, необходимый для перевода долгов и прав, во всяком случае будет кредитор по существующему обязательству. Опять-таки его роль и предмет его односторонней сделки будут различными. В случае перевода долга односторонняя сделка кредитора сводится к согласию на замену должника; при переводе прав - к согласию на то, чтобы выбыть из обязательства.

а) Перевод прав

Сложный фактический состав, включающий в себя, (1) договор между должником (цессионаром, делегатом) и новым кредитором (цессионарием, делегатарием), в силу которого должник обязуется перед новым кредитором к тому, к чему он был обязан кредитору прежнему, и при том освобождается от прежде существовавшей обязанности (выбывает из первоначального обязательства, каковое с осуществлением перевода прекращается). Подобно тому, как делегат в активной делегации обещает исполнить новому кредитору то, что должен был исполнить старому, точно также и должник в соглашении о переводе прав обязуется перед новым кредитором исполнить то, что должен был исполнить кредитору прежнему.

Положения договора о переводе прав будут обязательны только для его участников, по крайней мере, до тех пор, пока не наступит второй юридический факт, необходимо входящий в фактический состав, требующийся для перевода прав, (2) от прежнего кредитора будет получено согласие на его замену в обязательстве новым кредитором (на прекращение обязательства с его участием в результате его новации в иное обязательство идентичного содержания, но с иным участником).

История не знает случаев сколько-нибудь широкого применения института перевода прав. Законодательной регламентации такой сделки нет и никогда не было. Ясно, что заинтересован в этом может быть, в первую очередь, потенциальный новый кредитор. В руках у кредитора действительного есть иной, более естественный, простой и понятный инструмент собственного выбытия из обязательства (уступка требования); должнику же, как это само собою понятно, по общему правилу все равно, перед кем быть обязанным. В итоге договор перевода прав оказывается сделкой, направленной на распоряжение чужим для его участников обязательственным правом.

Из изложенного напрашивается следующий вывод: с практической точки зрения нет никаких причин заключать договор перевода прав без предварительного согласия прежнего кредитора на такой перевод или, во всяком случае, без веских оснований предполагать высокую вероятность получения от него подобного согласия.

Сказанное позволяет достаточно быстро разобраться с интересами участников операции активного перевода.

Кредитор расстается со своим "кредиторским" статусом (принадлежащим ему и переводимым с него на другое лицо требованием) не просто так, а в силу какого-то основания. Скорее всего, его непосредственное предоставление произойдет от третьего лица и будет соответствовать характеру и размеру причитающегося ему по обязательству исполнения. Руководствуясь ст. 313 и 403 ГК, кредитор вправе полагать, что он получает исполнение от собственного должника и за его счет, а руководствуясь ст. 408 ГК, считать данное обязательство прекращенным. Интерес кредитора состоит, соответственно, в получении исполнения по обязательству. Возможно, впрочем, что кредитор расстается со своим правом потому, что пожелает облагодетельствовать нового кредитора либо рассчитаться с ним по собственному долгу.

Отношения, складывающиеся между участниками операции перевода прав, будут именоваться так же, как и в случае с делегацией. Отношения между должником и прежним кредитором будут носить название отношений покрытия; между старым и новым кредитором будут называться отношениями валюты. Рассмотрим, как дефектность отношений покрытия и валюты влияет на действительность договора перевода прав.

Интерес выбывшего кредитора может быть различным. Если тот "выкуп", который был ему обещан или предоставлен третьим лицом, вполне вознаградил его, то ему безразлично, как сложатся отношения между новым кредитором и должником. Он лично будет заинтересован в том, чтобы перевод права сохранил силу.

Но в определенных случаях выбывший кредитор может требовать и аннулирования своего согласия на заключение договора перевода прав. Может случиться и так, что переведенное право окажется недействительным, а значит, не оправдается стремление старого кредитора облагодетельствовать третье лицо.

Интерес добросовестного должника состоит, очевидно, в том, чтобы при любых условиях договор перевода прав сохранил бы силу, ибо в противном случае он вновь станет обязанным перед прежним кредитором.

Также и интерес нового добросовестного кредитора состоит, как правило, в том, чтобы сохранить договор перевода права в силе, независимо ни от дефектов самого переведенного права (иначе он утратит полученное право), ни от дефектов отношений валюты.

Выбывший кредитор, не получивший платы за право, несомненно, вправе ссылаться на данное обстоятельство и требовать на его основании аннулирования собственного согласия на договор перевода права.

Кредитору, выбывшему из обязательства в результате перевода прав, должно быть предоставлено право требовать признания договора перевода права недействительным со ссылкой на дефектность также и отношений покрытия. Соображение здесь очень простое: о сути данных отношений осведомлены все участники операции перевода прав. Как уже говорилось, выбывший кредитор заинтересован в использовании ссылок на дефекты отношений покрытия в случае, когда право было переведено ради того, чтобы подарить его новому кредитору.

Сказанное выше определяет договор перевода прав как уникальную сделку - сделку, которая не может быть признана недействительной по иску ее участников, но может быть признана недействительной только по иску третьего лица (кредитора, санкционировавшего ее совершение).

б) Перевод долга

Перевод долга - сложный фактический состав: во-первых, договор, заключаемый старым и новым должниками (делегантом и делегатом), в силу которого новый должник становится обязанным перед кредитором прежнего должника к тому, к чему был обязан этот последний (прежний должник), и во-вторых - одностороннюю сделку кредитора, выражающую его согласие освободить от долга должника прежнего и приобрести идентичное требование к новому, заменяющему его должнику.

Одно лишь только соглашение о переводе долга, заключенное между должниками, отобрать у третьего лица (кредитора) право к существующему должнику не может. Любой договор перевода - как права, так и обязанности - лишает статуса кредитора (требования) по отношению к конкретному должнику. При переводе права лицо вовсе перестает быть кредитором по обязательству идентичного содержания, довольствуясь вознаграждением в виде вещи, денег, работ, услуг, права, составляющего содержание иного обязательства, и т.д. А при переводе долга лицо перестает быть кредитором одного должника за то, что ему предоставлена возможность стать кредитором по обязательству идентичного содержания, но с иным должником. Использовать ли эту возможность или воздержаться от этого, личное дело кредитора.

Судьба института перевода долга прямо противоположна судьбе конструкции перевода прав. Институт перевода долга оказался весьма приспособленным для обслуживания отношений по замене должников.

Ответ на вопрос о причине данного явления коренится в практическом и юридическом удобстве данной процедуры. Новому должнику было бы выгодно связать кредитора таким делегационным обещанием, воспользоваться которым кредитор не мог бы, не вникнув в суть отношений покрытия и не осведомившись об их действительности и основательности. Как этого добиться? Только придав иное юридическое значение отношениям покрытия; значение, отсутствующее при пассивной делегации - привязать к наличности и действительности отношений покрытия самый факт дачи делегационного обещания, или, иначе, привязать наличность и действительность делегационного обещания к наличности и действительности отношений покрытия.

В отличие от перевода прав - сделки, заключаемой лицами, которым предмет сделки (переводимые обязательственные права) не принадлежит - договор перевода долга имеет своим предметом бремя, лежащее на одном из его участников (должнике). Он может распорядиться "своим" долгом как угодно, лишь бы только это распоряжение не умалило прав кредитора. Законодатель считает, что факт предложения кредитору надлежащего исполнения обязательства сам по себе свидетельствует о том, что каких-либо его прав не нарушено. Если вдруг потом выяснится, что нечто в предоставленном исполнении было "не так", сам лишь факт получения кредитором исполнения не от должника, а от третьего лица не отнимает у кредитора права привлечь к ответственности за действия третьих лиц самого должника (ст. 403 ГК). + Необходимость одностороннего согласия кредитора на совершение договора перевода долга.

Основное отличие от договора перевода прав в вопросе о согласии кредитора состоит в том, что данное согласие не обязательно должно быть предварительным (не только с юридической, но и чисто житейской точки зрения). Оно может быть и последующим. Распоряжение же должника чужими правами - акт, нуждающийся в предварительном санкционировании; без него перевод прав будет незаконным и бессмысленным.

Раскладка интересов участников операции перевода долга суть следующая.

Интерес кредитора может требовать как сохранения в силе договора перевода долга, так и, напротив, его уничтожения. Вторая ситуация чаще всего имеет место тогда, когда кредитор согласился на перевод долга, будучи введенным в заблуждение относительно кредитоспособности должника.

Для того чтобы освободиться от обязательства, прежний должник, скорее всего, должен будет вознаградить нового, а, быть может, даже и "умаслить" кредитора. Естественно, если добросовестный прежний должник аккуратно проделал все необходимое и, главное, расстался с какими-то своими благами, он ни в коем случае не будет заинтересован в том, чтобы оспаривать состоявшийся перевод долга.

Может случиться и так, что должник перевел (сложил с себя) несуществующий долг. Если такой перевод был возмездным, то интерес прежнего должника состоит в том, чтобы отобрать у нового должника переданное ему вознаграждение. Некую специфическую окраску приобретает описанная ситуация тогда, когда перевод долга был безвозмездным, т.е. когда новый должник принял на себя чужой долг из расчета оказать дарение прежнему должнику. Новый должник, кажется, всегда будет заинтересован в уничтожении договора перевода долга, ибо в результате такого уничтожения он перестанет быть обязанным, сложит с себя переведенный долг. Но это утверждение нуждается в существенных оговорках. Оно применимо только в тех случаях, когда из-за дефектности самого переведенного долга (корреспондирующего ему права) оказывается не оправдавшимся ожидание нового должника оказать благодеяние прежнему, т.е. при безвозмездном переводе долга. При возмездном же переводе оно применимо только в случаях, когда новый должник, уже обязавшись перед прежним должником или, тем более, кредитором, тем не менее, еще не получил за это следуемого ему (в частности - по договору перевода долга) вознаграждения.

Рассмотрим, как дефектность отношений покрытия и валюты влияет на действительность договора перевода долга.

Интерес кредитора может требовать как сохранения в силе договора перевода долга (по общему правилу), так и, напротив, его уничтожения. Требовать признания сделки, совершенной под влиянием заблуждения, вправе сторона, действовавшая под таким влиянием, причем право это не связано ничем иным, кроме как доказанностью факта заблуждения (ст. 178 ГК). Как видим, кредитору просто нет необходимости оперировать в своих требованиях дефектами отношений покрытия и валюты; напротив, можно утверждать, что, несмотря на дефекты этих отношений, он заинтересован сохранить перевод долга действительным.

Прежнему должнику (делеганту) интересно оспаривать состоявшийся перевод долга только в том случае, если переведенный за плату долг оказался недействительным или отпал впоследствии. Дефекты данного долгового отношения суть дефекты отношения валюты. О содержании их новый должник осведомлен или, по крайней мере, должен быть осведомлен. Кредитор же прямо участвует в этих отношениях. С другой стороны, и сам прежний должник также является участником отношений валюты, а потому не может ссылаться на такой их дефект, который сам же и просмотрел.

Следовательно, необходимо различить следующие ситуации.

а) Отношения валюты с самого начала были недействительными, как основанные на ничтожной сделке. Очевидно, и сделка перевода ничтожного долга будет ничтожной.

б) Отношения валюты были действительными, но затем отпали. Перевод долга по недействительной сделке невозможен, ибо недействительная сделка не создает долгов иных, кроме тех, которые связаны с ее недействительностью. Но если сделка была признана недействительной уже после того, как перевод долга состоялся, ссылаться на это обстоятельство для признания недействительным договора перевода долга прежний должник не вправе, ибо новый должник возложил на себя долг в то время, когда он был действительным.

в) Отношения валюты действительны, но долг все равно нельзя считать возникшим. Поскольку новый должник получил вознаграждение от прежнего должника в тот момент, когда указанных обстоятельств налицо не было, прежний должник не имеет права требовать от нового должника уничтожения перевода долга и возврата вознаграждения, ссылаясь на эти обстоятельства. Ситуаций, в которых прежний должник был бы заинтересован в признании недействительным договора перевода долга из-за дефектов отношений покрытия, вероятно, не существует. Новый должник не несет перед старым должником каких-либо обязанностей, кроме одной - надлежащим образом исполнить принятый на себя долг. Но за нарушение этой обязанности прежний должник не несет никакой ответственности перед кредитором. Отзыв же согласия на перевод долга означает разрушение отношения покрытия и неосновательное обогащение нового должника за счет прежнего, вынужденного кредитором к исполнению. Неосновательное обогащение - вот что может стать основанием иска прежнего должника к новому, а вовсе не дефектность отношений покрытия.

Наконец, новый должник (делегат), находящийся в ситуации, в которой он заинтересован в уничтожении договора перевода долга, несомненно, может для этого:

а) Во-первых, выдвигать против кредитора все возражения, основанные на дефектности отношений валюты, ибо и кредитор, и новый должник являются участниками правоотношений, идентичных по содержанию отношениям валюты.

б) Во-вторых, выдвигать против кредитора все личные возражения, буде таковые окажутся, т.е. возражения из непосредственных отношений к кредитору, не совпадающих ни с отношениями покрытия, ни с отношениями валюты.

Вправе ли новый должник выдвигать против кредитора возражения, основанные на дефектности отношений покрытия (например, в случае, когда следуемое ему вознаграждение прежний должник не предоставил)? Не вправе.

Резюмируя вышеизложенное, можем отметить, что судьба как договора перевода долга, так и односторонней сделки кредитора по согласию на перевод долга всецело зависит от отношений валюты и личных отношений кредитора с новым должником, но не зависит (по общему правилу) от отношений покрытия.