Учебный год 22-23 / Дополнительная литература для чтения / Расторжение / Петрова - расторжение при изменении обстоятельств

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 5/2021

изменения договора или его прекращения (п. 2 ст. 6.111). DCFR ставит право суда изменить или прекратить договор под условие представления доказательств того, что должник пытался разумно и добросовестно достичь путем переговоров разумной и справедливой адаптации правил, регулирующих обязательство (п. 3 ст. III.-1:110).

Из изложенного следует, что общий принцип добросовестности возлагает на заинтересованную сторону обязанность предпринять определенные действия (а именно вступить в переговоры), направленные на адаптацию договорных обязательств к новой обстановке. Если истолковать подп. 2 п. 2 ст. 451 ГК РФ, основываясь на данной логике, то можно заключить, что в соответствии с тре­ бованиями добросовестности на заинтересованную сторону должна возлагать­ ся обязанность предпринять направленные на минимизацию негативных последствий изменения обстоятельств меры заботливости и осмотрительности, какие требуются от стороны по характеру договора и условиям оборота. Ины­ ми словами, при таком подходе получается, что в подп. 2 п. 2 ст. 451 ГК РФ речь идет не о причинах, вызвавших существенное изменение обстоятельств, а о последствиях этих причин.

Необходимо отметить, что достаточно часто доктрина толкует подп. 2 п. 2 ст. 451 ГК РФ именно в аспекте последствий, а не причин (на чем настаивает буквальное толкование ГК РФ) изменения ситуации78. В целом эта позиция достаточно логична ввиду того, что нельзя преодолеть то, что уже наступило (причины), преодолеть возможно только последствия уже возникших собы­ тий. Рассматриваемый подход, таким образом, возлагает на заинтересованную сторону вытекающую из принципа добросовестности обязанность предпри­ нять меры по минимизации негативных последствий изменившейся ситуации, что отвечает интересам обеих сторон договора и гражданского оборота в це­ лом. Более того, законодательно установленная граница должного поведения заинтересованной стороны (а именно меры заботливости и осмотрительности, которые требовались по характеру договора и условиям оборота) позволяет отделить ситуации юридически значимого изменения обстоятельств от всех прочих. Если сторона договора не может разумными мерами преодолеть не­ гативные последствия изменившейся обстановки, то речь идет о некоем неор­ динарном изменении ситуации, при котором как раз необходимо расторжение (изменение) договора.

В связи с этим представляется, что в подп. 2 п. 2 ст. 451 ГК РФ речь должна идти о последствиях изменившейся обстановки (но не о ее причинах) и мерах по пре­ одолению таковых, доступных заинтересованной стороне. Именно подобный подход корреспондирует смыслу и общей направленности норм о существен­

78См., напр.: Дудко А.Г. Существенное изменение обстоятельств как основание изменения или расторже­ ния договора // Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. 2000. № 1. С. 102; Ерахтина О.С. Указ. соч. С. 85; Иванов А.А. Указ. соч.; Очхаев Т.Г. Изменение и расторжение договора в связи с суще­ ственным изменением обстоятельств. С. 92–94.

Необходимо отметить, что такой подход можно встретить и в отечественной судебной практике. См., напр.: постановления ФАС Северо-Западного округа от 14.05.2010 № Ф07-2467/2010 по делу № А5620293/2009; ФАС Московского округа от 15.06.2010 № КГ-А41/5573-10 по делу № А41-40528/09; Во­ семнадцатого ААС от 13.08.2015 № 18АП-7655/2015 по делу № А47-11/2015.

102

Свободная трибуна

ном изменении обстоятельств, ориентированных на восстановление баланса имущественных интересов сторон, нарушенного произошедшим изменением обстановки.

2.2.3. Нарушение баланса в соотношении имущественных интересов сторон и возникновение значительного ущерба для заинтересованной стороны

Для того чтобы существенное изменение обстоятельств повлекло расторже­ ние (изменение) договора, оно должно приводить к тому, что исполнение до­ говора без изменения его условий (в целях адаптации к изменившейся об­ становке) значительно нарушает соответствующее договору соотношение имущественных интересов сторон. Причем этот дисбаланс выражается в та­ ком ущербе для заинтересованной стороны, что она в значительной степени лишается того, на что вправе была рассчитывать при заключении договора (подп. 3 п. 2 ст. 451 ГК РФ).

Рассматриваемый признак существенного изменения обстоятельств отражает отличительную особенность и неотъемлемую характеристику анализируемого основания расторжения (изменения) договора: существенное изменение об­ стоятельств никогда не влечет невозможность исполнения в смысле ст. 416 и 417 ГК РФ. Для того чтобы оно служило основанием расторжения (измене­ ния) договора, необходимо, чтобы «наступление этих обстоятельств не приве­ ло к невозможности исполнения договорных обязательств»79. Обозначенного вывода придерживается и судебная практика80, усматривающая характерную черту существенного изменения обстоятельств именно в том, что в подобной ситуации возможность исполнения договора во всех случаях должна присут­ ствовать, но такое исполнение будет значительно нарушать баланс интересов сторон81.

Существенное изменение обстоятельств представляет собой случай чрезвычай­ ной затруднительности исполнения обязательств, но никак не его невозмож­ ности. Поэтому стоит критически отнестись к традиционному для доктрины наименованию последствий существенного изменения обстоятельств как «эко­

79Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / под ред. С.П. Гришаева, А.М. Эрделевского. М., 2005. С. 885 (автор главы — Э.П. Гаврилов). См. также: Дождев Д.В. Изменение и расторжение договора вследствие существенного изменения обстоятельств: европейская правовая традиция и современные тенденции // Труды Института государства и права Российской академии наук. 2018. Т. 13. № 1. С. 104, 106; Очхаев Т.Г. Существенное изменение обсто­ ятельств и смежные институты обязательственного права // Вестник гражданского права. 2012. № 6. С. 49–74.

80См., напр.: постановления ФАС Волго-Вятского округа от 24.08.2007 № А79-9483/2006; ФАС Мос­ ковского округа от 08.02.2010 № КГ-А41/15030-09, от 15.07.2014 № Ф05-6732/2014 по делу № А4161151/13; ФАС Северо-Западного округа от 29.12.2010 по делу № А21-14865/2009; Восемнадцатого ААС от 13.08.2015 № 18АП-7655/2015 по делу № А47-11/2015.

81См.: постановления ФАС Северо-Западного округа от 13.10.2010 по делу № А56-16643/2009; АС По­ волжского округа от 20.01.2015 № Ф06-19120/2013 по делу № А72-2554/2014.

103

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 5/2021

номической невозможности исполнения»82. Как уже неоднократно говорилось ранее, последствия существенно изменившихся обстоятельств и невозможность исполнения — абсолютно различные явления, отождествлять их недопустимо. Существенное изменение обстоятельств влечет возникновение ситуации, при которой «исполнить договор при таких условиях в принципе возможно, но это приведет к настолько разорительным последствиям для стороны, что теряется сам смысл вступления в договорные отношения, которые должны быть по обще­ му правилу взаимовыгодными»83. Невозможность исполнения, в свою очередь, влечет автоматическое прекращение обязательства.

Нарушение баланса в соотношении имущественных интересов сторон как юри­ дически значимый признак и одновременно последствие существенного измене­ ния обстоятельств в соответствии со ст. 451 ГК РФ выражается в значительном ущербе для заинтересованной стороны. Законодательная формулировка этого признака изменившейся обстановки максимально обобщенная — в частности, в ней не определяется, в какой форме может быть выражен этот ущерб и что вклю­ чается в данное понятие.

В международных унификационных документах (в отличие от ГК РФ) указыва­ ется на конкретные формы выражения подобного дисбаланса имущественных интересов сторон. В соответствии с Принципами УНИДРУА нарушение равно­ весия договорных обязательств может выражаться либо в возрастании для сторо­ ны стоимости исполнения, либо в уменьшении ценности получаемого стороной исполнения (ст. 6.2.2). При этом, как говорится в комментариях к Принципам УНИДРУА, в последнем случае «простое изменение мнения получающей сто­ роны в отношении ценности исполнения не имеет значения»84. Аналогичное регулирование предусмотрено и в PECL (п. 1 ст. 6.111), которые расценивают описанные варианты нарушения баланса имущественных интересов сторон как чрезмерную обременительность исполнения (excessively onerous performance), воз­ никшую вследствие изменения обстоятельств.

DCFR, в сущности повторяя уже вышеобозначенные положения Принципов УНИДРУА и PECL, включает также указание на то, что изменение обстоятельств приводит к такой ситуации, при которой связывать должника существующим обязательством при новых, изменившихся обстоятельствах является очевидно несправедливым (manifestly unjust to hold the debtor to the obligation) (п. 2 ст. III.- 1:110). Применительно к последнему (очевидной несправедливости сохранения договорных отношений) в теории высказывается вполне обоснованная критика, связанная с тем, что критерий несправедливости сохранения договора в неиз­

82См., напр.: Ойгензихт В.А. Проблема риска в гражданском праве. Часть общая. Душанбе, 1972. С. 172– 174; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / под ред. проф. В.П. Мозолина и проф. М.Н. Малеиной (автор комментария к ст. 419 ГК РФ — Ю.П. Свит); Соменков С.А. Прекращение и расторжение договоров: общее и особенное // Законы России: опыт, анализ, практика. 2008. № 2. С. 3–16.

83Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / под ред. проф. В.П. Мо­ золина и проф. М.Н. Малеиной. С. 877 (автор главы — С.А. Соменков).

84Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004 / пер. с англ. А.С. Комарова. С. 206.

104

Свободная трибуна

менном виде является крайне субъективным и его интерпретация судом может быть проблематичной и в целом произвольной85.

2.2.4. Отсутствие возложения риска изменения обстоятельств на заинтересованную сторону

Последним юридически значимым признаком существенного изменения обсто­ ятельств, необходимым для расторжения (изменения) договора, является то, что риск изменения обстоятельств не возлагается на заинтересованную сторону. На­ личие этого условия может следовать из обычаев либо из существа договора.

Невозложение риска изменения обстоятельств на заинтересованную сторо­ ну выступает неотъемлемым признаком изменения обстановки, который за­ фиксирован в том числе и на уровне международных унификаций. Принципы УНИДРУА, например, устанавливают, что соответствующий риск не должен быть принят на себя потерпевшей стороной (ст. 6.2.2). Принципы УНИДРУА никак не конкретизируют, каким образом этот риск может быть возложен на сторону договора — в силу прямого указания закона, договора, или же данный вывод может быть сделан в результате толкования договора. В комментариях к данному положению Принципов УНИДРУА говорится: «Риски не обяза­ тельно должны быть приняты прямо, это может следовать из самого характе­ ра договора. Сторона, вступающая в спекулятивную сделку, подразумевается принимающей на себя определенную степень риска, даже если она не могла в полной мере осознавать этот риск в момент, когда она вступала в договор»86. В подп. «c» п. 2 ст. 6.111 PECL и ст. III.-1:110 DCFR в части принятия рисков изменения обстановки закреплено регулирование, аналогичное ст. 6.2.2 Прин­ ципов УНИДРУА.

Российский законодатель не указывает, каким образом стороны могут принять на себя риски последующего изменения обстоятельств, предоставляя тем самым правоприменителю абсолютную дискрецию при решении этого вопроса. Отече­ ственная судебная практика склонна рассматривать, например, условие о фик­ сированной цене договора как принятие стороной на себя риска изменения об­ стоятельств, которое следует из существа договора87.

В доктрине в отношении проблематики фиксированной цены договора как спо­ соба принятия стороной на себя рисков последующего изменения обстоятельств существует две точки зрения. Первая сводится к тому, что установление в дого­ воре твердой цены всегда означает принятие стороной соответствующего риска и, как следствие, невозможность требовать расторжения (изменения) договора

85См., напр.: Momberg U.R. Op. cit. P. 249–252.

86Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004 / пер. с англ. А.С. Комарова. С. 206.

87См., напр.: постановление ФАС Дальневосточного округа от 04.05.2009 № Ф03-1706/2009 по делу № А37-1312/2008; Девятого ААС от 15.07.2009 № 09АП-11370/2009.

105

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 5/2021

по правилам ст. 451 ГК РФ88. Вторая позиция менее категорична. Она подразу­ мевает, что фиксированные цены как таковые, рассмотренные обособленно от иных условий договора, его существа, не могут однозначно свидетельствовать о принятии стороной соответствующих рисков89.

С нашей точки зрения, последняя позиция более обоснованна. Тот факт, что риск наступления неблагоприятных последствий из-за изменения обстоятельств несет заинтересованная сторона, должен следовать именно из существа догово­ ра. Это, в свою очередь, предполагает анализ договора в целом, а не одного его условия, рассмотренного изолированно от иных положений. Безусловно, усло­ вие о фиксированной цене договора — это один из достаточно весомых показате­ лей, свидетельствующих о принятии стороной рисков последующего изменения обстановки, но фактор не абсолютный и не самодовлеющий.

В пользу обосновываемой точки зрения говорит и системный анализ положений действующего ГК РФ. Так, абз. 2 п. 6 ст. 709 устанавливает возможность тре­ бовать увеличения цены или расторжения договора подряда при существенном возрастании стоимости материалов и оборудования, предоставленных подряд­ чиком, а также оказываемых ему третьими лицами услуг, которые нельзя было предусмотреть при заключении договора. Иными словами, в данной норме речь идет о последствиях изменения обстановки применительно к договору подряда, и законодатель допускает в случае такого изменения возможность увеличения цены договора, в том числе и твердой90 (т.е. фиксированной).

Более того, даже если согласиться с противоположной позицией и признать, что установление фиксированной цены договора как таковое является при­ нятием сторонами на себя соответствующих рисков, связанных с возможными колебаниями цен, едва ли следует всегда и безапелляционно признавать, что данные риски охватывают собой не только некие средние, разумные измене­ ния, но еще и те, которые носят чрезвычайный, экстраординарный характер, т.е. являются существенным изменением обстоятельств91. Закрепляя в догово­ ре фиксированную цену, стороны, очевидно, тем самым принимают на себя риски возможного колебания цен в будущем. В то же время решение вопроса о том, охватывает ли принятие такого риска колебание цен в абсолютно любых пределах (в том числе и многократных), зависит от конкретных фактических обстоятельств.

88См.: Назыков А.Л. «Оговорка о неизменности обстоятельств» и ее рецепция в российском гражданском праве (clausula rebus sic stantibus): автореф. дис. … канд. юрид. наук. С. 12.

89См.: Ерахтина О.С. Указ. соч. С. 86–87; Соменков С.А. Расторжение договора в гражданском обороте: Теория и практика. С. 77. См. также: Очхаев Т.Г. Изменение и расторжение договора в связи с суще­ ственным изменением обстоятельств. С. 118–119.

90См., напр.: постановления АС Северо-Западного округа от 04.05.2016 № Ф07-2129/2016 по делу № А56-25432/2015; Четвертого ААС от 26.04.2011 по делу № А58-5970/2010; Тринадцатого ААС от 18.03.2013 по делу № А42-5308/2012; Восьмого ААС от 26.04.2013 по делу № А70-5067/2012; Девя­ того ААС от 25.03.2014 по делу № А40-79196/13; Девятнадцатого ААС от 18.06.2015 по делу № А08785/2013.

91См.: Fuller LL. Basic Contract Law. 3rd ed. St. Paul, Minn., 1972. P. 805.

106

Свободная трибуна

Еще одним способом принятия на себя рисков возможного последующего из­ менения обстановки с точки зрения российской судебной практики является установление цены договора в валюте92. Указание в договоре в качестве валю­ ты долга иностранной денежной единицы со всей очевидностью предполага­ ет, что стороны не могли не принимать на себя риски возможного колебания курса валюты в период действия договора. Более того, установление иностран­ ной валюты долга в договоре главным образом преследует цель застраховать стороны от нестабильности национальной валюты и выразить свои денежные обязательства в более стабильной и предсказуемой, с точки зрения конкретных участников оборота, денежной единице. Вместе с тем, с нашей точки зрения, основания полагать, что в рассматриваемой ситуации сторона по денежному обязательству, выраженному в иностранной валюте, согласившись на такое по­ ложение договора, тем самым приняла на себя риски абсолютно любого (даже крайне чрезмерного и многократного) колебания курса, едва ли есть во всех без исключения случаях. Поэтому отождествлять наличие в договоре положения об иностранной валюте долга с безусловным принятием стороной рисков суще­ ственного изменения обстоятельств, не анализируя при этом иные положения договора, было бы преждевременным и не отвечающим интересам сторон до­ говора и гражданского оборота в целом.

Существенное изменение обстоятельств является основанием для расторжения (изменения) договора, если иное не предусмотрено самим договором (абз. 1 п. 1 ст. 451 ГК РФ). Иными словами, стороны своим непосредственным волеизъяв­ лением могут исключить действие ст. 451 ГК РФ на их отношения и тем самым возложить риск возможного изменения обстоятельств на кого-либо из контр­ агентов. При наличии в договоре подобного условия заинтересованное лицо не вправе требовать расторжения (изменения) договора в связи с существенным из­ менением обстоятельств ввиду того, что при заключении договора оно приняло на себя соответствующие риски.

2.2.4.1. Риск изменения обстоятельств и предпринимательский риск: проблемы соотношения

Проблема соотношения риска изменения обстоятельств и предприниматель­ ского риска получает достаточно своеобразную интерпретацию в российской судебной практике применительно к ситуациям, когда требование о расторже­ нии (изменении) договора в связи с существенным изменением обстоятельств заявляет субъект, осуществляющий предпринимательскую деятельность.

92См., напр.: постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 11.01.2007 № Ф04-8719/2006 (29809- А75-16) по делу № А75-2991/2006; АС Московского округа от 16.02.2016 № Ф05-276/2016 по делу

№А40-22624/2015, от 21.06.2016 № Ф05-6712/2016 по делу № А41-99142/2015, от 13.05.2016 № Ф054707/2016 по делу № А41-71971/2015; АС Северо-Западного округа от 21.07.2016 № Ф07-3256/2016, Ф07-3253/2016 по делу № А56-37869/2015. См. также: апелляционные определения Ростовского област­ ного суда от 03.08.2015 по делу № 33-11470/2015; Санкт-Петербургского городского суда от 01.06.2016

№33-11147/2016 по делу № 2-330/2016. Ср. с позицией, изложенной в п. 8 Обзора судебной практики ВС РФ № 1 (2017) (утв. Президиумом ВС РФ 16.02.2017), согласно которой валютные колебания явля­ ются обстоятельством, предвидимым сторонами.

107

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 5/2021

Основной тенденцией судебной практики является непризнание, в частности, финансового кризиса и резких инфляционных колебаний существенным изме­ нением обстоятельств по причине предвидимости этих процессов. Основываясь на данной предпосылке, а также на том, что предпринимательская деятельность осуществляется соответствующими лицами на свой риск (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ), российский правоприменитель приходит к следующему выводу: резкие колеба­ ния уровня инфляции93, а также возможность наступления финансового кризи­ са94 представляют собой не что иное, как предпринимательский риск, а значит, на соответствующую сторону возлагается несение риска изменившихся обстоя­ тельств.

При подобном подходе мы вынуждены прийти к выводу, что ст. 451 ГК РФ не может быть в принципе применена к ситуациям, когда резкие колебания эконо­ мической конъюнктуры оказывают существенное влияние на договорные отно­ шения предпринимателей. Важно при этом заметить, что правила ст. 451 ГК РФ прямо не ограничивают возможность ее применения только предприниматель­ ской либо только непредпринимательской сферой. Нельзя не обратить внима­ ния и на то, что основной сферой применения ст. 451 ГК РФ выступают именно договорные отношения предпринимателей, о чем свидетельствует значительное число решений арбитражных судов по вопросу расторжения (изменения) догово­ ров ввиду последующего изменения обстановки.

Позиция российского правоприменителя, предполагающая, по сути, включение существенного изменения обстоятельств в сферу предпринимательского риска заинтересованной стороны, представляется принципиально неверной также в связи со следующим.

Во-первых, существенное изменение обстоятельств является внешним по отно­ шению к сторонам договора и непредвидимым, а также не зависит от их воли. Кроме того, изменение обстановки — это некая чрезвычайная, экстраординар­ ная ситуация. Не вдаваясь в детальное рассмотрение предпринимательского ри­ ска (его понятия и содержания), следует указать на то, что рисковый характер как признак предпринимательской деятельности (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ) присущ таковой всегда и является имманентным. Далее неизбежно возникает вопрос: должны ли предприниматели нести риски, связанные с чрезвычайными непред­ видимыми случаями, не зависящими от их воли и в принципе находящимися

93См., напр.: постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 10.08.2006 № А33-30379/05-Ф02- 3960/06-С2 по делу № А33-30379/05; ФАС Северо-Западного округа от 29.02.2008 № А52-2073/2007, от 10.07.2008 № А56-25382/2007, от 12.07.2010 по делу № А13-14225/2009, от 12.04.2011 по делу № А5687866/2009; Четырнадцатого ААС от 25.09.2008 № 14АП-3355/2008; Девятнадцатого ААС от 25.07.2008

№19АП-2961/08; Двенадцатого ААС от 25.04.2008 № 12АП-1072/2008; Тринадцатого ААС от 02.04.2009 по делу № А42-3494/2008; Четвертого ААС от 15.03.2011 по делу № А19-16050/2010, от 28.12.2015

№04АП-6533/2015 по делу № А19-8587/2015; Пятнадцатого ААС от 01.09.2016 № 15АП-11705/2016 по делу № А32-11438/2016.

94См.: постановления ФАС Северо-Западного округа от 24.06.2010 № А26-10496/2009, от 16.09.2010

№Ф07-8006/2010; ФАС Московского округа от 28.09.2009 № КГ-А40/9536-09, от 15.06.2010 № КГ- А41/5573-10, от 25.10.2010 № КГ-А40/12430-10; ФАС Центрального округа от 14.09.2011 по делу

№А23-4027/10Г-16-244; ФАС Восточно-Сибирского округа от 27.12.2011 по делу № А19-10682/2011; Одиннадцатого ААС от 09.12.2009 № 11АП-9706/2009.

108

Свободная трибуна

вне сферы их контроля? Представляется, что ответ должен быть отрицательным. С нашей точки зрения, предпринимательским риском могут и должны охваты­ ваться только те изменения обстоятельств, которые не носят подобного экстра­ ординарного, исключительного характера, т.е. не являются существенным изме­ нением обстоятельств по смыслу ст. 451 ГК РФ.

Во-вторых, согласно ГК РФ из существа договора может следовать то, что заин­ тересованная сторона несет риск изменившейся обстановки (подп. 4 п. 2 ст. 451 ГК РФ). В связи с этим интересно, можно ли и в целом правильно ли рассма­ тривать предпринимательский характер договора как единственно возможное его существо? Категория «существо договора» используется законодателем в тексте ГК РФ достаточно часто, однако ее содержание нигде не раскрывается. Как представляется, понятие «существо договора» — это некий комплексный правовой термин, который включает, в частности, цель, которую преследуют стороны при заключении данного договора, направленность конкретной дого­ ворной конструкции на достижение определенных последствий, особенности и специфику конкретного договора. Предпринимательский характер договора, по нашему мнению, также может быть включен в его существо. Однако не стоит ставить предпринимательский характер на первое место и рассматривать его как доминирующий элемент, подавляющий иные в существе договора.

Позиция российской судебной практики, отождествляющая предприниматель­ ский риск и риск существенного изменения обстоятельств, заставляет нас за­ думаться: если допустить, что нормы ст. 451 ГК РФ не могут быть применены к предпринимательским отношениям, то какие случаи тогда призвана урегули­ ровать эта статья? Как подчеркивалось ранее, возможность расторжения (из­ менения) гражданско-правового договора в связи с существенным изменением обстоятельств представляет собой реализацию clausula rebus sic stantibus. В связи с этим небезосновательным представляется высказывание О.С. Иоффе о том, что «под влиянием экономических потрясений безусловная обязательность за­ ключенного договора подвергается все более ограничительному доктринальному толкованию. Такое толкование основывается на утверждении, что всякий дого­ вор заключается с надеждой на неизменность обстоятельств, сопутствовавших его заключению, ко времени, когда он должен быть исполнен»95. В данном случае автор делает акцент, в частности, и на том, что возможность пересмотра усло­ вий договора, его прекращения при изменении обстановки, в которой таковой заключался, имеет место главным образом, если подобные изменения вызваны именно экономическими процессами. Однако российская судебная практика, отказываясь видеть вышеобозначенное назначение ст. 451 ГК РФ, не применя­ ет ее в тех ситуациях, когда она выступает адекватным регулятором отношений сторон при резком изменении баланса их имущественных интересов, вызванном внешними процессами.

В заключение необходимо еще раз обратить внимание на недопустимость ото­ ждествления предпринимательского риска и риска существенно изменившихся обстоятельств, предусмотренного подп. 4 п. 2 ст. 451 ГК РФ. Ввиду того, что су­

95Иоффе О.С. Из истории цивилистической мысли (Цивилистическая доктрина промышленного капи­ тализма) // Иоффе О.С. Избранные труды по гражданскому праву. М., 2000. С. 106–107. См. также: Ойгензихт В.А. Указ. соч. С. 141.

109

Вестник экономического правосудия Российской Федерации № 5/2021

щественное изменение обстоятельств носит не только внешний неподконтроль­ ный сторонам характер, но еще и обладает свойством экстраординарности, сфе­ ра риска изменившейся обстановки начинается там, где заканчивается граница действия риска предпринимательского.

§ 3. Последствия существенного изменения обстоятельств по российскому праву

Существенное изменение обстоятельств с точки зрения действующего россий­ ского законодательства является основанием расторжения либо изменения до­ говора. Радикальное изменение обстановки никогда не ведет к невозможности исполнения обязательства (ст. 416, 417 ГК РФ). Наоборот, исполнение обяза­ тельства в такой ситуации возможно, однако экономически необоснованно с позиций заинтересованной стороны96. Существенное изменение обстоятельств не является основанием освобождения стороны договора от ответственности за нарушение обязательств, а также не предоставляет право на приостановление исполнения.

Существенное изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при за­ ключении договора, является основанием для его изменения или расторжения, если иное не предусмотрено договором или не вытекает из его существа (абз. 1 п. 1 ст. 451 ГК РФ). Будучи диспозитивной, указанная норма позволяет сторонам своим волеизъявлением исключить применение ст. 451 к их договорным отно­ шениям.

Рассматриваемое положение закона получило следующее возможное толкование на уровне доктрины. В литературе высказывается точка зрения, согласно которой подобная формулировка предполагает в том числе, что «стороны вправе также заранее включить в договор некоторые условия, изменяющие нормы ст. 451»97. Подобная позиция вызывает ряд возражений.

Во-первых, то иное, что может быть предусмотрено договором, в силу букваль­ ного толкования положений закона относится только к правилу п. 1 ст. 451 ГК РФ, а не к статье в целом. Соответственно, в договоре может быть закреплено лишь положение, прямо противоположное содержащемуся в рассматриваемой норме закона, а именно устанавливающее невозможность расторжения договора ввиду существенно изменившихся обстоятельств.

Во-вторых, эта позиция полагает возможность «изменить или дополнить преду­ смотренный в данной статье список оснований для расторжения (изменения)

96См., напр.: Ойгензихт В.А. Указ. соч. С. 168–177.

97Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / под ред. С.П. Гришаева, А.М. Эрделевского. С. 885 (автор главы — Э.П. Гаврилов). См. также: Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации / отв. ред. А.Г. Карапетов. М., 2017. С. 1095–1096 (автор коммента­ рия — А.Г. Карапетов).

110

Свободная трибуна

(например, исключить фактор непредвидимости)»98. Вместе с тем как сам закон, так и судебная практика99 едины в том, что для того, чтобы изменение обстоя­ тельств являлось основанием расторжения (изменения) договора, таковое долж­ но отвечать признакам, обозначенным в п. 2 ст. 451 ГК РФ, одновременно и в со­ вокупности. Поэтому предоставление сторонам права изменять нормы ст. 451 ГК РФ приведет лишь к тому, что данное правило будет нарушаться, а договоры рас­ торгаться, хотя и со ссылкой на существенное изменение обстоятельств (а зна­ чит, и по соответствующим правилам), но фактически при отсутствии такового.

В-третьих, даже если предположить возможность обозначенной интерпретации п. 1 ст. 451 ГК РФ и предоставить сторонам право по своему усмотрению изме­ нять в договоре правила данной статьи, то с неизбежностью возникает следую­ щий вопрос: согласуется ли это с общей направленностью регулирования такого основания расторжения (изменения) договора, как существенное изменение об­ стоятельств, отвечает ли его целям и задачам?

Расторжение (изменение) договора со ссылкой на значительное изменение об­ становки является исключением из общего принципа договорного права pacta sunt servanda100. Кроме того, как уже неоднократно подчеркивалось, расторжение (изменение) договора по правилам ст. 451 ГК РФ является крайне специфичной ситуацией, рассчитанной на применение только в строго определенных, доста­ точно редких случаях. Именно в связи с этим законодатель в рассматриваемом случае устанавливает особые последствия расторжения договора (п. 3 ст. 451 ГК РФ), а также условия, при наличии которых договор изменяется, а не расторга­ ется (п. 4 ст. 451 ГК РФ).

Ввиду подобного особого положения рассматриваемой нормы в системе гражданского законодательства этот институт регулируется преимуществен­ но императивно: в частности, законодатель устанавливает признаки, которым должно отвечать существенное изменение обстоятельств. Предоставление сторонам договора права тем или иным образом изменять нормы действую­ щего законодательства может привести лишь к тому, что особый статус ст. 451 ГК РФ, рассчитанной на применение в строго определенных исключитель­

98Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации. С. 1095 (автор комментария — А.Г. Карапетов).

99См.: постановления ФАС Волго-Вятского округа от 24.08.2007 по делу № А79-9483/2006; ФАС Мо­ сковского округа от 02.02.2009 № КГ-А40/13358-08; АС Московского округа от 20.11.2014 № Ф0512196/2014 по делу № А40-23092/14-5-16, от 23.01.2015 № Ф05-15329/2014 по делу № А40-23095/14; ФАС Северо-Западного округа от 13.09.2010 по делу № А05-21800/2009; ФАС Уральского округа от 08.07.2014 № Ф09-4145/14 по делу № А47-5080/2013; АС Западно-Сибирского округа от 09.04.2015 № Ф04-17610/2015 по делу № А27-5550/2013; Десятого ААС от 20.11.2009 № 10АП-5409/2009.

100См.: Назыков А.Л. «Оговорка о неизменности обстоятельств» и ее рецепция в российском гражданском праве (clausula rebus sic stantibus): автореф. дис. … канд. юрид. наук. С. 3; Соменков С.А. Прекращение договорных обязательств в связи с существенным изменением обстоятельств; Чистяков К.Е. Измене­ ние и расторжение гражданско-правового договора: автореф. дис. … канд. юрид. наук. С. 21; Beatson J., Friedman D. Good Faith and Fault in Contract Law Good Faith and Fault in Contract Law. URL: http:// www.oxfordscholarship.com/view/10.1093/acprof:oso/9780198265788.001.0001/acprof-9780198265788- chapter-14; Treitel G.H. Frustration and Force Majeure. 2nd ed. London, 2004. P. 1.

111