Учебный год 22-23 / Дополнительная литература для чтения / Расторжение / Зейц А.Г. Влияние изменившихся обстоятельств на силу договоров (clausula rebus sic stantibus)

Цивилистическая мысль прошлого

217

Таким образом, допускаемая в довоенном праве при регулировании отдельных отношений cl. r. s. st. рассматривалась не как общее правило, но как исключение, установленное именно для этих отношений ввиду их особенностей.

Глава вторая.

Clausula rebus sic stantibus в законодательствах и судебной практике со времени мировой войны

Мировая война внесла существенные изменения в проблему cl. r. s.st. Clausula rebus sic stantibus выдвинулась на первый план. Она приобрела характер важнейшего вопроса «всего гражданского права». Перманентные катастрофические изменения конъюнктуры требовали соответствующих изменений и в праве, ибо если право есть форма, в которую кристаллизуются отношения между людьми, то это форма не окостеневшая, но эластичная и легко растяжимая. Вот почему cl. r. s. st. получила такое серьезное значение в системе современного гражданского права. Однако она нашла неодинаковое применение в различных странах – в зависимости от их хозяйственного положения.

Ни одна страна в мире, конечно, кроме России, не претерпела со времени войны стольких хозяйственных изменений, сколько перенесла их Германия. Многие государства пережили военную горячку, денежное наводнение, сопровождаемое обесценением бумажных денег, и, наконец, процесс дефляции, но нигде они не происходили в таком крупном масштабе, как в Германии. Вот почему в германском праве cl. r. s. st. нашла наибольшее применение, причем с течением времени она получала различное теоретическое обоснование. Мы увидим дальше, что это явление находит свое объяснение в беспрерывно изменявшейся хозяйственной конъюнктуре, требовавшей от суда в различные времена различного подхода к рассматриваемым им правоотношениях.

Война разорвала хозяйственные связи Германии со всем миром. Страна с громадным экспортом и импортом оказалась вдруг в положении осажденной крепости. Целый ряд товаров мало-помалу исчезал с рынка, другие же повышались в цене, тогда как марка, в особенности за границей, стояла сравнительно твердо. Этот товарный кризис в связи с целым рядом других обстоятельств, вызванных войной, поставил гражданский оборот в чрезвычайно затруднительное положение.

Договоры потеряли, благодаря изменившейся конъюнктуре, всякий смысл. Повсюду раздавались голоса, требовавшие признания за сторонами права на отступление от таких обременительных договоров. Эти требования не могли не быть учтены Рейхсгерихтом. Прежний ригоризм оказывался в новых условиях совершенно неуместным. В практике Рейсгерихта начинаются колебания.

«Лишь бы принципы оставались неприкосновенны, а о фактах мы договоримся», – говорил когда-то папский легат на Венском конгрессе. Этому мудро-

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА № 5 2013 ТОМ 13

218

му правилу следовал и Рейхсгерихт. Провозглашая неприкосновенность договоров, он в то же время замечал: «Когда утверждают как принцип, что договоры должны сохраняться, то это еще не должно приводить к требованию их исполнения при совершенно изменившихся отношениях, не предвиденных при их (т.е. договоров) заключении» (Третий сенат, 18 октября 1918 г.)1.

Выход из положения Рейхсгерихт находит в учении о хозяйственной невозможности. Исходя из принципа доброй совести, Рейхсгерихт, опираясь на ст. 157 и 2422, приравнивал к невозможности исполнения и такие случаи, когда исполнение могло последовать только при чрезмерном напряжении или с такими трудностями и затратами, что оно, согласно требованиям доброй совести и принимая во внимание обычаи гражданского оборота, не могло быть вменено должнику, причем случаи освобождения должника от исполнения ограничивались только грозящим разорением.

Точка зрения Рейхсгерихта была подвергнута жестокой критике. Крюкман, Леетц, Бёкель указывали, что, оперируя с понятием экономической невозможности, Рейхсгерихт фактически провозил контрабандный груз (cl. r. s. st.) под чужим флагом. Однако Рейхсгерихт оставался непоколебим в своем отрицании cl. r. s. st. «Но когда рушатся основания, что может сделать праведник». И Рейхсгерихт принужден был отступить. Еще в Решении от 8 мая 1920 г. тот же Третий гражданский сенат утверждал: «Так называемая cl. r. s. st. не принята Гражданским уложением как общий принцип, а также и в решениях Рейхсгерихта не признается»3, а через два месяца тот же Сенат признал cl. r. s. st. не только de lacto но и de jure. В основание этого исторического Решения были положены соображения, что «хотя BGB и знает cl. r. s. st. только в применении к отдельным случаям и Рейхсгерихт в последние годы в ряде решений как данного Сената, так и других допустил в виде исключения такое влияние вызванных непредвиденным течением и исходом войны потрясений всех хозяйственных отношений на действующие договоры, что просьба одной из сторон о прекращении договора рассматривалась как правомерная, когда ей сохранение договора в силе при новом, совершенно изменившимся хозяйственном положении не могло быть вменено». Опираясь на ст. 157 и 242 BGB, Рейхсгерихт утверждал, что исполнение договора не составляет уже предмета долга и требования, когда в результате полного изменения обстоятельств исполнение договора с хозяйственной точки зрения сделалось совершенно иным, чем это первоначально желалось сторонам,

1  Цит. по: Böckel, Die Veränderung der Vertragsgrundlagen, 1922, S. 13, 16, 18.

2  BGB, § 157: «Договоры так толкуются, как этого требует добросовестность, сообразно с обычаями гражданского оборота»; § 212: «Должник обязан учинить исполнение, как этого требует добросовестность, сообразно с обычаями гражданского оборота» (перевод «Журнала Министерства юстиции»).

3  Оба решения цит. по: Böckel, op. cit., с. 18, 80 и 81; Решение от 20 сентября 1920 г. частично приведено в статье Кельмана «Изменение договора судом».

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА № 5 2013 ТОМ 13

220

во Франкфуртском юридическом обществе1, соглашаясь принципиально с возможностью для суда изменить договорные отношения, практически отказывал судье в этом праве, ибо изменение договора могло, по его мнению, последовать только путем правосозидающего (konstitutive) решения. Последнее же не признается действующим законом.

К Титце примыкал и Эртман (Oertmann)2, допускавший такое правомочие судьи только в случаях, прямо оговоренных законом3. И наконец, целый ряд других авторов (Дове, Рейхель, Кац) выступили с резкой критикой решения. Их всех как бы объединяли слова Хейнсхеймера: «Там, где все колеблется, правопорядок должен быть тем более устойчив»4. Эта устойчивость и нарушалась, по их мнению, Рейхсгерихтом. Принцип договорной верности требует непреклонного соблюдения договоров.

По мнению этих авторов, стремление Рейхсгерихта обосновать свое решение на добросовестности находится в резком противоречии с моральным воззрением народа. Рейхель и Кац выдвигали далее как аргумент против cl. r. s. st. понятие престижа Германии за границей хотя бы путем принесения в жертву интересов момента. «Пусть немецкая торговля сохранит содержание заключенных договоров, – писал Э. Кац5. – Чем больше те жертвы, которые приносят торговые учреждения для того, чтобы выполнить договор, тем это полезнее для репутации фирмы и тем более способствует ее будущим выгодам, создавая вместе с тем немецкой торговле уважение во всем мире».

Как бы ни были хороши рассуждения о морали, о репутации германских фирм за границей, но немецкая торговля нуждалась в настоящих выгодах более, чем в будущих, и поэтому Рейхсгерихт, вначале несколько колебавшийся (Решение Третьего сената 20 октября 1920 г.) и даже высказывавший мнение, что подобный обычай открывает двери неустойчивости оборота, а потому не может быть признан (Решение Первого сената 8 декабря 1920 г.), твердо встал на точку зрения cl. r. s. st. Обоснование для нее он нашел в крюкмановском учении о синаллагме. Должнику не может быть вменено исполнение там, где вследствие

1  Titze, Richtermacht und Vertragsinhalt, Tübingen, 1921, S. 1–32.

2  Oertmann, Die Geschäftsgrundlage, Erlangen, 1921, S. 161–170.

3  Однако все эти и отчасти упомянутые ранее законы охватывали только незначительную часть правоотношений. Юристы неоднократно пытались добиться общего закона. В 1920 г. Хозяйственный совет при имперском Министерстве финансов высказался за предоставление третейским судьям права изменять или прекращать договоры поставки, заключенные до 1 июля 1919 г. В 1925 г. Союз судей при Рейхсгерихте разработал проект закона об изглаживании (Ausgleich) последствий, вызванных хозяйственными изменениями, в особенности изменениями денежной ценности (DJZ, 1925, Heft 15–16).

4  Цит. по: Титце, op. cit., S. 29.

5  Цит. по: Кельман, Изменение договоров судом, Еженедельник советской юстиции, 1926, № 17.

Цивилистическая мысль прошлого

221

непредвиденного изменения обстоятельств нарушалось эквивалентное отношение между исполнением и встречным удовлетворением1.

Учение Крюкмана страдало существенными недостатками. Оно охватывало только двусторонние договоры и не распространялось на ипотеки и прочие денежные требования. Колебание валюты само по себе не давало, по мнению Рейхсгерихта, основания для применения cl. r. s. st.

В Решении от 16 июня 1921 г. ограничивается ее действие только случаями, где исполнение могло последовать лишь при непредвиденных, несоразмерно высоких затратах. Там же, где происходило простое изменение ценности денег, cl. r. s. st. не могла иметь места, ибо, по мнению Рейхсгерихта, здесь продавец лишался выгодной цены, но не терпел убытка от расходов на исполнение: «Право отступиться от договора потому, что через его исполнение одна сторона лишается высшей покупной цены, которую она иначе бы получила, не признано ни одним решением Рейхсгерихта. Подобное не может быть признано справедливым с точки зрения cl. r. s. st.».

Между тем уже с осени 1919 г. началось вначале медленное, а затем усиливающееся обесценение денег. Впрочем, еще до конца 1921 г. цены росли быстрее, чем падала марка. «Прямого, неизменного соотношения, которое можно было бы механически вычислить между ценами и валютой, не существует. Они движутся только в одном направлении», – констатирует Шульце2.

Постепенно, однако, кризис из товарного переходит в денежный. Изменение цен основывается уже не на недостатке товаров, но на все растущем обесценении денег. При таких условиях, когда на первый план выступало обесценение денег, теория Крюкмана оказывалась явно несостоятельной. Другим ее недостатком было требование непредвиденности изменений. Благодаря этому cl. r. s. st. могли пользоваться только лица, заключившие договоры по крайней мере до 1918–1919 гг., ибо они с точки зрения «заботливости обычного купца» не могли предусмотреть изменений экономической конъюнктуры. В иное положение попадали лица, обязавшиеся уже после войны.

При существовавших тогда обстоятельствах дальнейшие изменения могли быть предусмотрены. Поэтому с точки зрения теории Крюкмана они должны были бы нести на себе все тяжести изменившейся обстановки. Подобное поло-

1  Идея эквивалентности нашла применение еще в одном из решений 80-х годов. В 1887 г. был введен акциз на водку. Продавцы, не учитывавшие при заключении договоров возможность введения подобного акциза, предъявили иск о расторжении договоров. Рейхсгерихт нашел, что «если продавец должен по договору поставлять товары, уже обложенные акцизом, то вследствие затрат на налог он не получит никакого эквивалента. Поэтому сделка теряет свою сущность (wesentliche Natur) и требование ее осуществления привело бы к ограблению продавца покупателем» (Dernburg, op. cit., Bd. II, § 111).

2  Развал мирового хозяйства, 1923, с. 22 и сл. Интересный материал содержится в «Referententwurf einer Denkschrift über die Aufwertung», изданном имперским Министерством финансов в 1925 г.

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА № 5 2013 ТОМ 13

222

жение было бы недопустимым, ибо вследствие обесценения денег встречное удовлетворение оказывалось совершенно несоизмеримым с исполнением, предоставляющим, быть может, ничтожную его часть.

Выход из этого положения Рейхсгерихт находит в учении Эртмана об основании сделки (Geschäftsgrundlage).

ВРешении от 3 февраля 1922 г. Второй гражданский сенат признал, что cl. r. s. st. не является достаточной и что в общем следует всегда говорить об эртмановском основании сделки: «Необходимо установить, действительно ли основание сделки в смысле выступающих при заключении сделки представлений участвующих о продолжении известных обстоятельств впоследствии отпало. Это отпадение основания возможно и вследствие простого изменения валюты, когда эквивалентное соотношение между исполнением и контрисполнением предполагалось при заключении договора»1.

Вот почему, как говорится в другом Решении Рейхсгерихта – от 6 января 1923 г., «с обесценением валюты, наступления которого в таком размере никто не предвидел, отпала основа сделки, на которой заключалось соглашение и определялись взаимные предоставления. При таких изменившихся обстоятельствах должнику не может быть вменено простое исполнение его договорных обязанностей, ибо тот справедливый обмен благ, которого ранее желали, не имеет более места» (Jurist. Wochenschrift, 1923, Bd. II, Heft 7–8, S. 288).

При таких условиях, как это указывалось в целом ряде решений2, кредитор действует в противоречии с принципом доброй совести, когда он настаивает на исполнении обязательства.

Обосновывая свои решения на учении Эртмана об основании сделки, Рейхсгерихт принял и его точку зрения на право судьи вносить изменения в содержание договоров.

Вуже цитированном мной Решении Второго сената от 3 февраля 1922 г. говорилось: «Сенат не разделяет взгляда, что судья имеет правомочие также и помимо тех случаев, когда закон это в виде исключения дозволяет, через правообразующее решение вторгнуться в содержание сделки. Но прежде чем должник вследствие существенного изменения ценностного соотношения между исполнением и контрисполнением отступится от договора или договор расторгнет, он должен от верителя потребовать повышения встречного удовлетворения. Если последний откажется, должник должен быть свободен».

Однако вскоре и теория Эртмана оказалась не удовлетворяющей требованиям жизни. Вторжение французов в Рурскую область, пассивное сопротивление, обо-

1  Цит. по: Böckel, ibid., с. 86.

2  Aufwertung, 39. Spruchssamlung der «Deutsche Juristen Zeitung», 1925, с. 8, тезис 9; cp. также: Zeiler, Neuere Rechtssprechung des Reichsgerichts zur Frage des veränderten Verhältnisse und der Geldentwertung, DJZ, 1927, Heft 15–16, S. 177.

Цивилистическая мысль прошлого

223

шедшееся государству в половину его золотого запаса, окончательно подорвали и без того падающую марку. С начала 1923 г. начинается катастрофическое падение марки, достигшее буквально астрономических цифр и далеко перегнавшее даже наш рубль.

В таких условиях отпадала всякая возможность говорить о курсе марки как основании сделки1, и мало-помалу из-за cl. r. s. st. начинает вырисовываться родственная ей проблема переоценки денежных требований (Aufwertung), сплетающаяся с ней в сложный клубок вопросов2.

Проще всего, казалось, было бы законодательным актом предписать пересчет старых обязательств, сделавшихся теперь совершенно бессмысленными, и таким образом несколько изгладить последствия валютной катастрофы. Однако все попытки добиться реформы встречали упорное сопротивление. Принудительный курс бумажных денег, нашедший себе отражение в принципе «марка равна марке», создавал для должников возможность совершенно незначительными затратами освободиться от старых долгов, уплатив таковые по номиналу. В особенности остро стоял вопрос с ипотеками и долгами, лежавшими на промышленных предприятиях. Обесценение денег создавало здесь экспроприацию кредиторов – большей частью рантье – в пользу землевладельцев и промышленников. Само государство, использовавшее инфляцию в собственных интересах, было также заинтересовано в сохранении номинального платежного курса, являясь крупнейшим должником. Неслучайно, что наибольшими противниками переоценки выступали Рейхсбанк и имперское Министерство финансов. Вокруг вопроса о переоценке начинается упорная борьба, объективно являющаяся борьбой мелкого буржуа с крупным.

Организуются особые союзы – «Aufwertungsverbände», добивающиеся законодательной регулировки вопроса. На помощь им приходит судебная практика.

1  Совершенно правильно замечал Пробст: «По крайней мере уже три года знает каждый немец, что его валюта не представляет чего-либо устойчивого, и сторонам не может прийти в голову мысль сегодняшний курс марки принять за основание договора. Также уже давно не соответствует действительности и предположение, что стороны полагаются на res sic stantes, когда устанавливают цены. В интересах выяснения вопроса о переоценке дóлжно было бы приветствовать исчезновение между другими пережитками периода cl. r. s. st. предположения, что стороны, устанавливая цену, при этом предполагают длящуюся цену (Käuferschaden und Zeitpreis, Jur. Woch., 1923).

2  Опереоценкенарусскомязыкесм.:Лунц,Деньгииденежныеобязательства,1927,с.88идальше, в особенности с. 89–107; Доманевская, Валоризация старых обязательств в Германии, Вестник финансовСССР,1925,№8;Флуг,Вестникфинансов,1925,№10;Раевич,Очеркипреобразования буржуазногогражданскогоправасовремениИмпериалистическойвойны,1927,гл.2.Инострання литература по этому вопросу почти необъятна (см.: Nussbaum, Das Geld, 1925, S. 99 u. fg.; H. Müller, Einwirkung der Währung auf privatrechtliche Verhältnisse, Basel, 1921 (уделяющие достаточное внимание теоретическим проблемам); O. Mügel, Das gesamte Aufwertungsrecht, 1927, 5. Aufl. (солидная и богатая материалом работа со вступительной статьей Вундерлиха (Wunderlich) «Die rechtspolitischen und wirtschaftlichen Tendenzen der Aufwertungsgesetzgebung», дающей очерк борьбы за переоценку); краткий, но четкий обзор вопроса дает Михаэлис (Michaelis) в статье «Aufwertung und Aufwertungsgesetzgebung» (Handwörterbuch der Rechtswissenschaft, Bd. 1, 1926).

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА № 5 2013 ТОМ 13

224

Сначала дармштадтский Оберландсгерихт, а затем и Рейхсгерихт в Решении от 28 ноября 1923 г. признают, что номинальная сумма ипотечного долга вследствие происшедшего обесценения денег может быть переоценена исходя из цены участка и имущественного положения должника.

Основание для этой переоценки Рейхсгерихт видит все в том же принципе добросовестности, нашедшем выражение в § 242 BGB. Происходит совершенно небывалое в истории права явление: принципы гражданского права приходят в коллизию с публично-правовыми предписаниями государства о законном платежном курсе и побеждают их.

Норма гражданского права делает недействительной норму публичного права. В Решении Рейхсгерихта, выступившего в защиту мелкого буржуа в острый момент существования германского государства, когда этот буржуа составлял единственный оплот против надвигающейся социальной революции, юристы, не замечавшие политического значения этого Решения, видели чуть ли не революцию. «Ein geltendes Gesetz als unwirksam zu erklären, bloss weil sein Ergebnis

unbillig ist, ist ein revolutionäres Tun», – восклицает Мюллер1.

Однако суды твердо становятся на путь переоценки денежных требований. Законодательную регулировку вопрос получает сначала только в отношении так называемых Vermögensanlagen (ипотеки, Grundschulden) через Dritte Steuеrnotverordnung

от 15 февраля 1924 г. В отношении остальных денежных требований вопрос разрешается только со времени издания Закона о переоценке от 16 июля 1925 г., дополненного 7 июля 1927 г. новеллой «Über die Verzinsung aufgewerteten Hypoteken und ihre Umwandlung in Grundschulden, sowie über Vorzugsrenten». Впрочем, и по этим законам большая область правоотношений (почти все двусторонние договора) переоценивалась на основании общих принципов гражданского права.

Возникает вопрос о взаимоотношении между переоценкой и cl. r. s. st. В Решении от 28 января 1923 г. Рейхсгерихт противопоставляет cl. r. s. st. переоценке, ибо хотя их корни лежат в этом хозяйственном явлении, обесценении валюты, однако по своей правовой природе и значению они друг от друга отличны2. Однако следует признать отсутствие принципиальной разницы между cl. r. s. st. и переоценкой, в особенности судебной, представляющей один из частных случаев применения оговорки изменившихся обстоятельств.

Противопоставление этих институтов могло казаться правильным только для тех, кто, подобно Мюгелю, видел в переоценке не увеличение ценности долга, но лишь простой пересчет, соответствующий обесценению денег3. Однако, по пра-

1  Müller, оp. cit., с. 14. По свидетельству Мюгеля (op. cit., с. 112), в имперском Министерстве финансов был проект издать законодательное запрещение переоценки.

2  См.: Oertmann, Aufwertung über den Goldmarkwert, DJZ, 1925, S. 997.

3  Мюгель(Mügel,DasgesamteAufwertungsrecht,1927,§9,с.111)иТренк(Trenсk,AufwertungvonGeld- forderungundcl.r.s.st.ohneRücksichtaufVerzug,JW,1923,Heft21–22,S.899)противопоставляли clausula при двусторонних договорах переоценке при односторонних требованиях. Однако cl. r. s. st. не только в смысле ее правильного понимания как принципа невменения, вытекающего из § 212, но и в смысле основания сделки не исключает и односторонних требований.

Цивилистическая мысль прошлого

225

вильному замечанию Лунца, и при переоценке меняется природа денежного долга, происходит изменение заключенных договоров, но ведь и оговорка изменившихся обстоятельств, как мы видели выше, может привести не только к прекращению обязательства, но и к его изменению. В особенности ясно выступает связь обоих институтов в случаях общей переоценки.

Как и clausula rebus sic stantibus, переоценка находит свое основание в § 242 BGB: «Законное основание переоценки, – замечает Рейхсгерихт, – составляет предписание § 242, при некоторых обстоятельствах также дополняющее толкование договора по § 157; переоценка имеет своей целью ввиду общего хозяйственного положения и особых отношений сторон создать справедливое примирение между их правомерными интересами»1.

Влияние cl. r. s. st. сказывается и на целом ряде отдельных вопросов переоценки, например в отношении двусторонних договоров. Здесь сторонам принадлежало только право отступиться от договора при отказе другой стороны от добровольной переоценки. Только со времени Решения от 16 января 1926 г. было признано за стороной право требовать не только прекращения договора, но и платежа переоцененной суммы.

Оздоровление германского народного хозяйства, стабилизация валюты приводят к постепенному исчезновению cl. r. s. st. из решений Рейхсгерихта, ибо устойчивость оборота требует и устойчивости договоров.

По пути Германии шла и Австрия2. Влияние изменившихся обстоятельств было учтено здесь Законом от 4 апреля 1919 г. о договорах поставки, заключенных между 1 января 1915 г. и 1 ноября 1918 г. Если исполнение договоров вследствие вызванных войной хозяйственных и политических изменений влекло для сторон несоизмеримые и несправедливые убытки, то стороне предоставлялось право просить суд или особые мировые учреждения (Einigungsamt) о прекращении договора или соответствующем его изменении. Суд решал по справедливости. Также согласно Закону от 9 декабря 1919 г. электрические и газовые предприятия могли требовать соответствующего повышения цен по заключенным до 15 декабря 1919 г. договорам с покупателями и общинами.

Как и в Германии, судебная практика оперировала в Австрии первоначально

спонятием экономической невозможности и затруднительности исполнения.

Вдальнейшем австрийские суды воспринимают теорию эквивалента. Несколько иначе был разрешен в Австрии вопрос о переоценке. Сравнительно ранняя стабилизация кроны позволила австрийскому Верховному суду остаться на точке зрения старого номинализма.

1  Aufwertung, 39. Spruchssamlung DJZ, 1925, с. 23, тезис 1; см. также: vonVelsen, Stellung des Kammergerichts in Sachen der Geldentwetung, DJZ, 1923, Heft 13–14. О двусторонних договорах см.: Spruchssamlung, с. 8, тезис 9; Mügel, op. cit., S. 182–257; Nussbaum, op. cit., S. 122.

2  A. Ehrenzweig, System des österreichischen allgemeinen Privatrechts, Wien, 1920, Bd. II, S. 388; R. Mayr, Lehrbuch des bürg. Rechts, 1922, Bd. I, S. 249; 1923, Bd. II, S. 170; см. также: Swoboda, Die österreichisch. Rechtssprechung in der Aufwertungstrage, DJZ, 1925, Bd. II, Heft 12, S. 926.

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА № 5 2013 ТОМ 13

226

Вдругих странах центральной Европы, сильно пострадавших от войны

иинфляции, например Польше, Чехословакии и Венгрии, оговорка изменившихся обстоятельств также нашла себе применение в форме учения о нарушении эквивалентности1.

Другие европейские страны были менее подвержены разрушительным экономическим переменам. Вследствие этого cl. r. s. st. нашла в них меньшее применение.

ВШвейцарии cl. r. s. st. получает признание в практике Бундесгерихта. Возникнув в рамках учения о невозможности, она находит в дальнейшем свое обоснование в принципе невменения исполнения при резком несоответствии исполнения и контрисполнения, причем Бундесгерихт по аналогии со ст. 373 Закона об обязательствах предоставляет стороне право не только отступиться от договора, но и требовать его изменения: «Хотя швейцарскому положительному праву оговорка изменившихся обстоятельств как общее основание прекращения договорных отношений неизвестна, однако законодатель не скрывает, что наступившие со времени заключения договора изменения прекращают этот договор, хотя бы не было признанного законом основания прекращения (ст. 373, 352, 545), – говорится в одном из решений Бундесгерихта. – Решения Бундесгерихта, как и решения Рейхсгерихта, признают, что хотя, как правило, лицо, заключившее договор принимает на себя риск убыточных изменений условий, однако должно поступать иначе, когда чрезвычайное непредвиденное событие исполнение договора делает настолько обременительным для должника, что сохранение договора приводит к разорению должника. Подобно германским судам, Бундесгерихт обосновывает отступление от договора на принципе добросовестности (Treu und Glauben)»2.

Меньшее применение получила cl. r. s. st. во Франции, вышедшей из войны победительницей. Политическое и финансовое положение Франции заставляет Cour de Cassation придерживаться принципа незыблемости договоров и отказывать в учете влияния на них последующих изменений, если таковые не представляли force majeure и не влекли за собой невозможность исполнения.

На другую точку зрения стал со времени Решения от 30 марта 1916 г. по делу газовой компании г. Бордо3 высший орган административной юстиции Conseil

1  Müller, op. cit., с. 16. Сравнительно рано нашел разрешение вопрос о переоценке денежных обязательств в Польше. Со времени Решения Верховного суда от 9 февраля 1922 г. судебная практика становится на путь переоценки. Законодательным путем вопрос был урегулирован Указом Президента от 14 мая 1924 г. Особенностью польского закона является то, что он предоставляет суду право не только произвести пересчет старого долга, но и признать потерявшими силу договорные взаимоотношения сторон. Подробно закон разобран в ст. Варзара «К вопросу о валоризации» (Вестник финансов, 1925, № 12).

2  Müller, op. cit., S. 7; см. также: A. Tuhr, Allgemeiner Teil des Schweizerischen Obligationenrecht, Halbb. 2, 1925, S. 565; Fick, Die Aufwertung im Schweizerischen Recht, DJZ, 1926, Bd. II, Heft 3, S. 215; см. в особенности: Idem, Die Frage der Aufwertung und der Einfluss wirtschaftlicher Katastrophen auf bestehende Verträge nach Schweizerischem Recht, Basel, 1925, S. 9.

3  Bertélémy, Traité élémentaire de droit administratif, Paris, 1926, p. 713–716.