Учебный год 22-23 / Дополнительная литература для чтения / Уступка и перевод долга / А. Васильченко - Инкассо-цессия

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА №2 2008 ТОМ 8

102

обоснования правовой природы правомочия комиссионера на распоряжение. При таком рассмотрении правомочие комиссионера на распоряжение предстает как особое правовое явление, которое нуждается в отдельном, самостоятельном изучении.

Мы в свою очередь хотим констатировать, что взгляд на комиссию как на договор, предусматривающий распоряжение чужим имуществом, имеет право на существование, однако возможной является и иная позиция. В отечественной дореволюционной доктрине получил распространение подход, отрицающий управомоченность комиссионера на распоряжение имуществом комитента. В соответствии с этим подходом в договоре комиссии на продажу имущества комитент предварительно уступает права на такое имущество комиссионеру, наделяя его полным правовым господством41. Анализируя структуру перехода права собственности при комиссионном поручении на продажу, Г.Ф. Шершеневич заостряет внимание на следующем: «…комиссионер должен быть собственником… в момент исполнения, т.е. передачи товара. В этот момент он должен быть собственником, иначе третье лицо, приобретая владение, не в состоянии приобрести право собственности. …Таким образом, комиссионер становится собственником на одно мгновение в минуту передачи товара третьему лицу»42. К сходному выводу приходит и А.Г. Гойхбарг. Однако автор в своих рассуждениях идет еще дальше: «…для того, чтобы комиссионер мог, отчуждая им товар, перенести на них право собственности на этот товар, необходимо признать, что право собственности на этот товар в момент отчуждения переходит к самому комиссионеру, но не безусловно, а под условием, что сделка отчуждения окажется действительной. Если поэтому после закономерного отчуждения комиссионером товара товар этот все же останется в распоряжении комиссионера, то он уже не признается собственностью препоручителя»43. Как мы видим, в комиссии на продажу автор усматривает переход права собственности на передаваемое комитентом имущество к комиссионеру. Однако вместе с выводом о наличии вещной сделки о переносе собственности между комитентом и комиссионером цивилист приходит к достаточно спорному, на наш взгляд, заключению, что такая сделка по переносу собственности совершается под отлагательным условием совершения последующего отчуждения имущества комиссионером третьему лицу.

Следует обратить внимание на тот факт, что приводимые выше комментарии в обоснование перехода права на имущества от комитента комиссионеру были

41  См.: Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права: В 4 т. Т. 2: Товар. Торговые сделки. М., 2003. С. 197; Гойхбарг А.Г. Торговая комиссия. Практический комментарий к закону «О договоре торговой комиссии». СПб., 1914. С. 86. Следует отметить, что высказывалась и противоположная точка зрения, например, см.: Удинцев В.А. Указ. соч. С. 96.

42  Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 197.

43  Гойхбарг А.Г. Указ. соч. С. 86.

ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО В КОММЕНТАРИЯХ­

103

сделаны на фоне признания ключевого, определяющего постулата, нашедшего в настоящее время отражение в п. 1 ст. 996 ГК РФ, о том, что имущество комитента, переданное им комиссионеру, признается собственностью комитента44. Таким образом, само по себе существование нормы, закрепленной п. 1 ст. 996 ГК РФ, не препятствует предлагаемой нами трактовке комиссии.

Не отстают в данном вопросе от своих дореволюционных коллег и советские ученые. Д.М. Генкин, рассматривая в своем учебнике вопрос о фидуциарных сделках, в качестве примера последних приводит договор комиссии, предусмотренный ГК РСФСР 1922 г. Цивилист анализирует существо фидуциарных отношений, в которых он отличает «внутренние отношения между участниками сделки от тех внешних правомочий, которые в результате сделки приобретает один из ее участников»: «По договору комиссии комиссионер выступает как собственник товара, продаваемого или покупаемого им для комитента, а во внутренних отношениях между комиссионером и комитентом собственником является комитент, и ему в подлежащих случаях принадлежит виндикационный иск об изъятии товаров от комиссионера (ст. ст. 275в, 275г ГК РСФСР)… Один из участников сделки, доверяя другому, по хозяйственным соображениям предоставляет ему большие внешние правомочия, чем это вытекает из сущности внутренних правоотношений между участниками этой сделки»45. То есть если во внутренних отношениях (отношениях комитент – комиссионер) собственником товара автор считает комитента, а комиссионер рассматривается лишь как фигура, выполняющая лишь функции представителя, то во внешних отношениях со всеми третьими лицами ситуация иная: комиссионер имеет больше правомочий на имущество, чем во внутренних отношениях, следовательно, является собственником товара. Таким образом, в трактовке Д.М. Генкина во внешних отношениях с третьими лицами (отношениях абсолютных) собственником передаваемого в рамках комиссионного поручения имущества является комиссионер, а не комитент.

Итак, как мы можем увидеть, целым рядом отечественных ученых обосновывалась совсем иная конструкция комиссии, нежели та, что получила признание и распространение в современной цивилистике.

Анализ воззрений классиков позволяет сделать следующий вывод. Комиссионная сделка по модели «продажи» (все случаи, когда комиссионеру передается имущество комитента с целью совершения с ним определенных сделок) может строиться двумя различными способами: (1) по модели «управомочивания» комиссионера на распоряжение чужим имуществом от своего имени и (2) по модели «перехода прав» на имущество к комиссионеру, в этом случае он, становясь на

44  См.: Гойхбарг А.Г. Указ. соч. С. 86; Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 197.

45  Гражданское право. Т. 1 / Под ред. М.М. Агаркова и Д.М. Генкина. С. 92.

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА №2 2008 ТОМ 8

104

юридическую секунду полноценным правообладателем, распоряжается от своего имени уже своим имуществом.

Как мы уже отмечали, в настоящее время ГК РФ не предусматривает норм, каким-либо образом отрицающих возможность существования одной из исследуемых моделей.

* * *

Таким образом, развитие научных взглядов на конструкцию комиссионного договора видится несколькими возможными путями. Согласно первому подходу конструкция комиссионного договора должна быть едина. В этом случае следует разрешить вековой спор, попытавшись обосновать одну из предложенных моделей комиссии. Полагаем, основным аргументом в таком диспуте должна выступать не догма, не история развития института и правовых взглядов на него, а целесообразность той или иной модели для наилучшего обеспечения прав участников отношений, а следовательно, и защиты гражданского оборота. Вместе с тем, представляется, реализация такого подхода – объявление комиссией только одной модели (либо модели «управомочивания», либо модели «перехода права») не должна означать, что вторая модель не может применяться в качестве непоименованной законом конструкции.

Однако следует отметить, что отрицание возможности существования одной из моделей комиссии не представляется верным. Более правильным, на наш взгляд, является подход, признающий возможными обе исследованные модели. Выбор конструкции, наиболее подходящей для регулирования отношений, должен совершаться самими контрагентами, при этом необходимо предусмотреть, какая из предложенных моделей будет применяться по умолчанию. Полагаем, по такому пути следует пойти и российскому правоприменителю. Развитый правопорядок должен предоставлять участникам оборота максимальную свободу волеизъявления и широкий юридический инструментарий, позволяющий наиболее полно удовлетворять их потребности.

Вместе с тем, если анализировать плюсы и минусы рассматриваемых моделей комиссионного договора, хотелось бы отметить следующее. При исполнении комиссионером поручений по распоряжению имуществом, например при взыскании долгов, модель «перехода права» представляется более предпочтительной. Должник по праву требования должен удостовериться в том, что производит исполнение надлежащему кредитору. Если комиссионер получил требование для взыскания по уступке, он взыскивает долг как правообладатель. Обосновать должнику легитимацию взыскателя на принятие платежа при комиссии по модели «управомоченности» комиссионера значительно сложнее, ведь взыскивающий долг в таком случае не представитель кредитора и не правообладатель и в основание своих правомочий может предъявить

ГРАЖДАНСКОЕ ПРАВО В КОММЕНТАРИЯХ­

105

лишь договор комиссии. Те же доводы применимы и в иных случаях, когда используется конструкция комиссии на «продажу» имущества: в подтверждение своей «управомоченности» на продажу имущества комитента комиссионер может сослаться только на существование комиссионного договора, который связывает лишь его стороны, а потому не может рассматриваться третьим лицом в качестве серьезного подтверждения правомочий комиссионера на распоряжение. Таким образом, в проанализированных случаях правовое положение контрагента, а в его лице и весь гражданский оборот гораздо лучше защищены при модели «перехода права»46.

Итак, совокупность двух выводов: (1) о возможности включения услуг по получению задолженности в предмет комиссионных отношений и (2) о возможности существования комиссии по модели «перехода права» позволит нам утверждать, что инкассо-цессия вполне может оформляться комиссионным договором.

В силу того, что в настоящее время в российской цивилистике ни один из предложенных выводов не является общепризнанным, российская судебная система пошла по пути признания инкассо-цессии особым, непоименованным договором. Вместе с тем в Обзоре по комиссии не были даны однозначные ответы о возможности осуществления деятельности по взысканию долгов в рамках комиссии по модели «управомочивания», а также о возможности существования комиссионной сделки, предусматривающей переход права на имущество к комиссионеру, имеющей своим предметом иное, нежели взыскание долгов, поручение.

ВАС РФ пришел к выводу, что инкассо-цессия является договором sui generis, а потому требует специального регулирования, отличного от правового режима договора комиссии. Такой договор, представляя собой новый для российского правопорядка договорный тип, призван охватить случаи ведения чужих дел, осуществляемых, в отличие от договора поручения, от своего имени и не попадающих в свою очередь под определение комиссионной сделки. Мы полагаем, к таким договорам могут применяться все те нормы договора комиссии, которые были перечислены в разделе, посвященном рассмотрению деятельности по взысканию задолженностей как возможному предмету договора комиссии: в частности, п. 1 ст. 990, п. 1 ст. 991 ГК РФ, за исключением нормы о делькредере, п. 2 ст. 991, ч. 1 ст. 992, ст. 994, 997, 999, абз. 2 ст. 1000 и ч. 1 ст. 1001, ст. 1002 ГК РФ, за исключением абз. 2 п. 1 и п. 3 ст. 1004 ГК РФ, это нормы об обязанности комиссионера действовать на наиболее выгодных для комитента условиях, о субкомиссии, о праве удержания комиссионера вознаграждения из сумм, полученных в результате исполнения поручения, об обязанности комиссионера представить отчет об исполнении поручения, об обязанности комитента при-

46  Возможным выводом этой мысли является то, что конструкция комиссии по модели «управомочивания» оправдана только для случаев, когда применяется конструкция комиссии на «покупку».

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА №2 2008 ТОМ 8

106

нять исполненное по договору комиссии, об основаниях прекращения договора комиссии, об отказе комиссионера от исполнения договора комиссии. Применимость многих норм комиссионного договора к отношениям сторон сделки инкассо-цессии и послужила основой для наших выводов о необходимости более широкого взгляда на комиссионный договор и возможности оформления инкассо-цессии комиссионной сделкой. Ключевым моментом, позволяющим рассматривать инкассо-цессию как разновидность комиссионного договора, на наш взгляд, является такая особенность договора комиссии, как действие комиссионера в чужом интересе.

Следует отметить, что комиссионная сделка является не единственным в отечественном правопорядке видом договора, опосредующим ведение чужих дел. Действия в чужом интересе могут осуществляться также и в рамках договора поручения, в связи с чем некоторые нормы договора поручения, являясь общими с соответствующими нормами договора комиссии, применимы к анализируемому договору (в частности, п. 1 и 2 ст. 973, абз. 2, 3, 4 ст. 974, п. 2–4 ст. 975 ГК РФ). Однако в силу того, что комиссия, в отличие от поручения, предполагает осуществление комиссионером деятельности от своего имени, правовой режим комиссионного договора представляется гораздо более близким по своей правовой природе к исследуемому нами непоименованному договору. Вместе с тем на фоне разъяснения Высшего Арбитражного Суда РФ в настоящее время вышеперечисленные нормы договора комиссии могут применяться к такому договору только по аналогии закона.