В.В. Чубаров к теории и практике спортивного арбитража

Чубаров В.В., доктор юридических наук, директор Центра арбитража и посредничества ТПП РФ.

1. Предпосылки появления арбитража (третейского разбирательства) как способа разрешения спортивных споров. Спорт является весьма специфическим родом физической и интеллектуальной активности человека, совершаемой с целью соревнования, а также целенаправленной подготовки к соревнованию <1>. Спорт - составная часть жизнедеятельности человеческого общества едва ли не с момента его формирования. Обнаружены предметы и строения, говорящие о том, что уже за 4000 лет до нашей эры на территории Китая существовала деятельность, подходящая под современное определение спорта <2>. Роль и место спорта как составной части жизни античного мира общеизвестны. Идеи спорта, господствовавшие в античном мире, продолжают оказывать влияние на современное общество, включая идею проведения раз в четыре года Олимпийских игр по различным видам спорта.

--------------------------------

<1> См.: Wikipedia.

<2> Там же.

В отличие от истории спорта как физической и интеллектуальной увлеченности человека история спорта как профессиональной его деятельности является более короткой. Как представляется, важно различать следующие понятия: "профессиональное занятие спортом" и "профессиональный спорт как совокупность предпринимательских отношений по поводу организации и проведения спортивных соревнований". Профессиональное занятие спортом довольно большого количества людей как явление зародилось значительно раньше. Историки и социологи связывают его с индустриальной революцией, следствием которой стало появление у людей свободного времени. По-видимому, речь в данном случае может идти о конце XIX - начале XX в., моменте формирования первых футбольных, регбийных, бейсбольных, теннисных и иных профессиональных лиг, которые брали на себя организацию и проведение спортивных соревнований на профессиональной основе. "Первая профессиональная игра, мы полагаем, была сыграна в 1869 году. Первые Мировые серии сыграны в 1903 году" <1>, - пишет применительно к бейсболу известный американский специалист, автор учебного курса по спортивному праву профессор П. Торнтон.

--------------------------------

<1> Thornton Patrick K. Sports Law. Sudhury (Mass.): Jones and Bartlett Publishers, 2010. P. 3.

Что касается профессионального спорта как бизнеса, то его век еще более короток. Как справедливо отмечает В.В. Сараев, "профессиональный спорт не сводится к спортивным состязаниям, поскольку обладает важнейшими экономическими и зрелищно-развлекательными составляющими. Очевидно, что современный, интенсивно развивающийся профессиональный спорт - это индустрия, которая охватывает миллионы человек" <1>. Его дополняют Е.М. Зорина и М.М. Рузаев, которые отмечают, что профессиональный спорт - это в первую очередь сфера предпринимательских отношений, цель которых производить спортивное зрелище и создавать возможность профессиональному спортсмену получать вознаграждение <2>.

--------------------------------

<1> Сараев В.В. Уголовно-правовая охрана современного профессионального спорта в России: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2009. С. 3.

<2> См.: Зорина Е.М., Рузаев М.М. Особенности правового регулирования труда спортсменов высокого класса. М., 2010. С. 10 - 11.

Различие между понятиями "профессиональное занятие спортом" и "профессиональный спорт как разновидность бизнеса" особенно заметно на примере развития спорта в Советском Союзе, явления, хорошо известного как "советский спорт". Спортсменов-профессионалов, чьи достижения по многим видам спорта были сопоставимы с достижениями ведущих профессиональных спортсменов капиталистических стран, на территории Советского Союза было достаточно. Однако утверждать, что этому сопутствовало развитие неких предпринимательских отношений, связанных с развитием спорта в СССР, не приходилось.

Согласно ч. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ предпринимательской считается самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность с целью систематического извлечения прибыли лицами, зарегистрированными в качестве предпринимателя. В советский период наличие подобных признаков в деятельности физического лица подпадало под признаки уголовно наказуемого деяния (незаконное предпринимательство, спекуляция и др.) и, даже при наличии вполне профессионального отношения спортсменов к своему труду, служило объективным барьером на пути развития профессионального спорта в целом.X

История появления и развития спортивного арбитража как способа разрешения спортивных споров еще более коротка. "В начале 80-х годов XX столетия резко возросло количество споров в области спорта. Эта ситуация явилась импульсом к осознанию руководителями различных спортивных организаций потребности в создании авторитетной независимой организации, специализирующейся на рассмотрении и эффективном решении спорных вопросов, связанных с функционированием и развитием спорта" <1>. Среди причин, побудивших Международный олимпийский комитет (МОК) создать Спортивный арбитражный суд при МОК в г. Лозанне (далее - CAS), называется также обеспечение относительно быстрого и недорогого рассмотрения споров на профессиональной основе <2>.

--------------------------------

<1> Бриллиантова А.М., Кузин В.В., Кутепов М.Е. Энциклопедия олимпийского арбитража: Атланта - Нагано - Сидней. М., 2005. С. 10.

<2> Там же.

В итоге МОК утвердил Устав CAS в 1983 г., а вступили в силу Устав и утвержденный президентом МОК Регламент CAS 30 июня 1984 г. Не очень существенно различаются по своим срокам формирование и первое рассмотрение дел и в спортивных арбитражных центрах США.

Все это в совокупности дает основание полагать, что основной экономической предпосылкой того, что на определенном этапе выбор спортивного сообщества пал на арбитраж (третейское разбирательство) как способ разрешения спортивных споров, явилось становление профессионального спорта как разновидности бизнеса (совокупности предпринимательских правоотношений). Выше уже отмечалось, что профессиональное занятие спортом возникло раньше, чем профессиональный спорт как бизнес. Однако арбитраж как способ разрешения спортивных споров на этом этапе еще не был востребован.

В Советском Союзе, например, такой способ разрешения спортивных споров невозможно было представить в принципе, поскольку административный способ управления экономикой, а также значительной частью социальной сферы распространялся и на спорт. Вопросы, например, перехода игроков здесь нередко решались членами Политбюро ЦК КПСС, бюро ЦК компартий союзных республик и т.п., т.е. высшими органами и должностными лицами в административной системе управления.

И лишь после того, как в профессиональную спортивную среду влились бизнесмены, профессиональные организаторы не только спортивных соревнований, но и всего того, что принято теперь именовать индустрией спорта, арбитраж как способ разрешения споров стал применяться достаточно широко. Ведь предпринимательское сообщество - это та среда, в которой данный способ родился и на протяжении столетий широко используется.

При этом спортивный арбитраж остается весьма специфическим способом разрешения споров. Выйдя из семьи арбитражей (третейских судов), он сохраняет своеобразие на фоне национальных и международных коммерческих арбитражей. Так, характер разрешаемых спортивным арбитражем споров с самого начала определил его не только как способ их разрешения, но и как способ, максимально тяготеющий к институционному арбитражу. Можно с определенной долей уверенности говорить о том, что разрешение спортивных споров всегда привязано к конкретному арбитражному институту.

Известно, например, что с 1996 г. в составе CAS функционирует Палата ad hoc. Основной целью ее создания является необходимость обеспечить участников Олимпийских игр судебным органом, компетентным оперативно решать споры по любым правовым вопросам, связанным с конкретными Олимпийскими играми, путем вынесения окончательного решения. Не случайно момент начала работы этой Палаты совпал с Олимпийскими играми в Атланте 1996 г.

Несмотря на временный характер ее функционирования, Палата ad hoc в соответствии с ее Регламентом рассматривается как структурное подразделение CAS <1>.

--------------------------------

<1> См.: Бриллиантова А.М., Кузин В.В., Кутепов М.Е. Международный спортивный арбитраж. М., 2002. С. 262.

К числу правовых предпосылок появления арбитража (третейского разбирательства) как способа разрешения спортивных споров следует отнести сформировавшуюся нормативную базу, которую в литературе нередко называют "спортивным правом", и, как следствие, появление первых спортивных споров. Такие споры в силу своей специфики не могли разрешаться в рамках традиционного коммерческого арбитража (третейского разбирательства).

Большинство ученых полагают, что термин "спортивное право" (lex sportiva) является устоявшимся и несет в себе определенный смысл: "Спортивное право - это зонтичный термин, используемый для описания правовых проблем, которые существуют одинаково как в мире любительского, так и профессионального спорта. Спортивное право частично существенно совпадает с трудовым правом, договорным правом, антимонопольным законодательством и нормами о причинении вреда. Проблемы, касающиеся защиты чести и достоинства, а также иных гражданских прав, также интегрированы в спортивное право" <1>. В развернутом определении спортивного права, содержащемся в Wikipedia, отмечается также, что его появление как важной и относительно самостоятельной величины можно увязать с последними десятилетиями, когда значение отношений с участием спортсменов и их агентов возросло, а в средствах массовой информации значительно увеличилось количество материалов, касающихся спортивных проблем <2>.

--------------------------------

<1> См.: Wikipedia.

<2> Там же.

Есть основания полагать, что спортивное право как самостоятельная отрасль права рассматриваться не может. Мы можем говорить о спортивном праве как о складывающейся комплексной отрасли законодательства подобно военному или таможенному законодательству. Как отрасль законодательства оно призвано регулировать самые разные отношения с участием субъектов спортивной деятельности: трудовые отношения между спортсменами и клубом (иным работодателем); по поводу организации и проведения спортивных соревнований; по продаже прав на трансляцию соревнований; по поставке спортивного оборудования и продаже сувенирной продукции и т.п. Все они могут быть отнесены к числу спортивных в широком смысле слова и регулируются различными отраслями права: гражданским, трудовым, административным, финансовым.

Отдельные российские ученые полагают, что спортивное право или его часть - олимпийское право сложилось не только как отрасль законодательства, но и как отрасль права <1>. Однако каких-либо признаков самостоятельности метода регулирования спортивным правом общественных отношений они не приводят. Между тем для признания самостоятельности любой отрасли права необходимо наличие как минимум предмета и метода регулирования общественных отношений.

--------------------------------

<1> См., например: Алексеев С.В. Источники и система олимпийского права // Спорт: экономика, право, управление. 2009. N 4. С. 3 - 10; Братановский С.Н. Спортивное право как отрасль российского права // Спорт: экономика, право, управление. 2009. N 4. С. 11 - 12.X

Разногласия среди ученых в определении судьбы спортивного права как отрасли права и отрасли законодательства не влияют на их практически единодушное мнение по поводу одного важного свойства спортивного права, имеющего практические последствия. Специфика спортивного права как совокупности правовых норм заключается в том, что связанные со спортом отношения регулируются нормами так называемого мягкого права (soft law). Это нормы, содержащиеся в уставах, регламентах и правилах федераций, спортивных ассоциаций и иных организаций сугубо корпоративного свойства. Во многих случаях в силу специфики регулируемых общественных отношений эффект их воздействия превышает эффект от действия норм, исходящих от государства в виде законов и подзаконных актов. Если изучить практику CAS, нетрудно заметить, что решения CAS во многих случаях выносятся исключительно на основании положений, регламентов, уставов международных федераций без какой-либо отсылки к нормам права, принятым государством <1>. Естественно, речь не идет о нормах, определяющих правовой статус спортсмена или клуба, порядок взаимодействия государства и спортивных организаций между собой, нормах, определяющих административную и уголовную ответственность за правонарушения в области спорта, нормах налогового права и т.п. Все это нормы, носящие императивный характер, и они должны быть закреплены в законах или подзаконных нормативных актах.

--------------------------------

<1> См.: Arbitration CAS 2008/A/1641 Netherlands Antilles Olympic Committee (NAOC) v. International Association of Athletics Federations (IAAF) & United States Olympic Committee (USOC); Arbitration CAS 2008/A/1574 Nicholas D'Arcy v. Australian Olympic Committee; CAS 2008/A/1540 Andrew Mewing v. Swimming Australia Limited, etc.

При этом большинство корпоративных норм спортивного права опираются на единые начала, содержащиеся в корпоративных нормах международного характера. Важнейшими из них являются Олимпийская хартия, решения сессий, исполкома и президента МОК, решения международных спортивных федераций. Ряд основополагающих положений спортивного права содержится в текстах международных конвенций, например в Международной конвенции ЮНЕСКО о борьбе с допингом в спорте, ратифицированной Российской Федерацией в 2006 г. <1>. В частности, одним из результатов присоединения России к этой Конвенции стала возможность непосредственного применения на ее территории Всемирного антидопингового кодекса ВАДА.

--------------------------------

<1> Федеральный закон от 27 декабря 2006 г. N 240-ФЗ "О ратификации Международной конвенции о борьбе с допингом в спорте" // СЗ РФ. 2006. N 1 (ч. I). Ст. 3.X

Возможность синхронизации норм "мягкого права" через решения МОК и иных международных спортивных организаций (главным образом международных спортивных федераций) предопределяется следующим. Большинство спортивных организаций построено по принципу "спортивной семьи", который предполагает вхождение национальных федераций в международные спортивные федерации. Естественно, решения международной спортивной федерации являются обязательными для ее членов. Принцип "спортивной семьи" соблюдается в рамках как международных федераций по олимпийским видам спорта, признанных МОК, так и международных федераций по видам спорта, не входящим в состав олимпийского цикла.

Особенность спортивного права в виде присутствия в его составе большого количества норм "мягкого корпоративного права" весьма органично сочетается с содержанием арбитража (третейского разбирательства) как альтернативного государственному способа разрешения споров между равными сторонами по гражданско-правовым вопросам. Именно арбитраж (третейский суд) может вынести решение на основании только норм корпоративного права и сторона в споре не будет против этого возражать. Эффективность решений такого рода увеличивается двумя дополнительными факторами: 1) характером разрешаемых спортивным арбитражем споров; 2) механизмом исполнения решений спортивного арбитража.

Поскольку оба этих фактора можно отнести к особенностям арбитража (третейского разбирательства) как способа разрешения спортивных споров, представляется целесообразным рассмотреть их в составе отличительных особенностей спортивного арбитража.

2. Правовые особенности спортивного арбитража. Когда говорят о преимуществах арбитража (третейского разбирательства) как альтернативного способа разрешения споров, традиционно называют быстроту их разрешения (решение выносится один раз и, как правило, является окончательным для сторон); возможность для сторон самим выбирать арбитров; конфиденциальность разбирательства и всех материалов дела; относительную дешевизну (экономичность) рассмотрения спора.

Применительно к международному коммерческому арбитражу этот набор преимуществ дополняется тем, что решения принимаются с учетом положений международных договоров, конвенций и обычаев делового оборота и носят окончательный характер с возможностью их исполнения за рубежом в соответствии с Нью-Йоркской конвенцией 1958 г. "О признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений".X

Весь этот набор присущ и спортивному арбитражу. Стороны не только выбирают арбитров, они вправе их выбрать из числа лиц, имеющих непосредственное отношение к спорту (спортсменов, тренеров, специалистов в области спортивной медицины). Например, в Спортивном арбитраже при Торгово-промышленной палате РФ список арбитров является открытым <1>. Это означает, что сторона вправе избрать арбитра из числа лиц как включенных в список, так и не включенных в него. В обоих случаях обеспечивается избрание именно специалистов, поскольку в списке арбитров присутствуют фамилии "звезд" спорта, выдающихся представителей тренерского "цеха" и спортивной медицины.

--------------------------------

<1> См.: Регламент Спортивного арбитража при ТПП РФ // www.tpprf-arb.ru.

В литературе указывается на "практически полную бесплатность арбитражной процедуры в CAS" <1>. Анализ основных регламентных документов CAS показывает, что разбирательство дела в CAS не совсем бесплатное. Согласно ст. R64.1 Кодекса спортивного арбитража при подаче заявления в рамках обычного арбитражного разбирательства истец уплачивает в Канцелярию взнос не менее 500 франков, без чего CAS не приступает к судопроизводству. Этот взнос остается в распоряжении CAS. Он учитывается составом арбитража при окончательном подсчете судебных издержек.

--------------------------------

<1> Бриллиантова А.М., Кузин В.В., Кутепов М.Е. Международный спортивный арбитраж. С. 14.

В соответствии со ст. R64.4 Кодекса спортивного арбитража в конце процедуры судопроизводства Канцелярия окончательно определяет общую сумму судебных издержек, включающую уже упомянутый канцелярский взнос, расходы и гонорары арбитров, исчисляемые в соответствии с расчетной таблицей CAS, участие в расходах или убытки CAS, расходы, связанные с приглашением свидетелей, экспертов и переводчиков. Таким образом, при рассмотрении дела в CAS в рамках обычного арбитражного разбирательства расходы сторонам все же понести придется.

Менее затратной выглядит в CAS так называемая апелляционная арбитражная процедура, поскольку согласно ст. R65.1 Кодекса спортивного арбитража в рамках этой процедуры расходы на гонорары арбитрам CAS и издержки самого CAS оплачиваются за счет самого CAS. В любом случае, если сопоставить расходы на ведение дела в CAS с расходами при прохождении того же дела в нескольких инстанциях государственных судов, принцип экономичности арбитража, на наш взгляд, будет соблюден.

Необходимо отметить, что озвученные преимущества спортивного арбитража носят стандартный характер и их едва ли можно отнести к его особенностям. В этой связи хотелось бы обратить внимание на следующие правовые особенности спортивного арбитража как способа разрешения споров.

А. Круг и характер разрешаемых спортивным арбитражем споров. "Как показывает анализ практики деятельности CAS, обычно им рассматриваются дела, относящиеся к двум основным категориям:

во-первых, это дела, связанные с различными экономическими вопросами (трудовые и спонсорские контракты, продажа прав на телевизионное вещание, трансферт спортсменов и т.п.);

во-вторых, это дисциплинарные дела (нарушение правил спортивных соревнований, использование допинга и т.п.)" <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 21.

В соответствии с Регламентом Спортивного арбитража при ТПП РФ, который является постоянно действующим третейским судом на территории Российской Федерации, на его рассмотрение передаются все споры, касающиеся имущественных прав и интересов субъектов спортивной деятельности, в том числе: вытекающие из уставов и иных учредительных документов спортивных федераций и физкультурно-спортивных организаций, входящих в состав федераций; из правил, регламентов и иных документов, регулирующих правила проведения чемпионатов, первенств и иных соревнований, проводящихся под эгидой федераций на территории России и за рубежом; связанные с определением статуса и порядка переходов (трансферов) спортсменов (игроков); связанные с применением антидопинговых правил; споры, вытекающие из агентской деятельности; возникающие из спонсорских контрактов; связанные с правами на телетрансляцию спортивных мероприятий; а также любые иные споры с участием федераций и физкультурно-спортивных организаций, входящих в состав федераций, возникающие из договорных и других гражданских правоотношений в сфере физической культуры и спорта, если иное не установлено федеральным законом.

Сопоставление категорий споров, которые рассматривает CAS, с теми, что вправе рассматривать национальный российский спортивный арбитраж, позволяет сделать вывод о том, что, за исключением трудовых споров, они во многом совпадают.

В соответствии с Федеральным законом от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации" <1> действующие на территории Российской Федерации третейские (арбитражные) суды трудовые споры рассматривать не вправе. Это означает, что трудовые споры между профессиональными спортсменами, спортивными тренерами, спортивными медиками, с одной стороны, и их работодателями - с другой, спортивным арбитражам неподведомственны. Напротив, все споры, возникшие из гражданско-правовых отношений в области физкультуры и спорта, за исключением специально выведенных федеральным законом из-под компетенции третейского суда, национальному спортивному арбитражу подведомственны.X

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2002. N 30. Ст. 3019.

Примерное совпадение категорий дел, которые вправе рассматривать CAS и национальный спортивный арбитраж в России, отнюдь не означает, что эти суды являются конкурентами. Так, в соответствии со Всемирным антидопинговым кодексом ВАДА спортсмены международного уровня по делам, связанным с нарушением антидопинговых правил, могут обжаловать решения спортивных федераций о наложении на них санкций исключительно в CAS в Лозанне.

При этом существует огромное количество спортсменов национального уровня, и их также должны проверять на предмет применения допинга. Исходя из Всемирного антидопингового кодекса ВАДА спортсмены национального уровня также вправе подавать апелляцию на решения о наложении на них санкций за нарушение антидопинговых правил. С тем чтобы предоставить им такую возможность, между ТПП РФ и НП "Национальная антидопинговая организация "Русада" было заключено соглашение, по которому Спортивный арбитраж при ТПП РФ наделяется правом пересматривать в апелляционном порядке решения дисциплинарного антидопингового комитета НП "Русада" в отношении спортсменов национального уровня. В итоге предмет данного соглашения нашел отражение в Положении о дисциплинарном комитете НП "Русада", а это, в свою очередь, является предпосылкой для признания арбитражем своей компетенции рассматривать спор при обращении заинтересованных лиц с заявлением в Спортивный арбитраж при ТПП РФ.

Приведенная модель взаимодействия национального спортивного арбитража с арбитражем, проводимым CAS, как представляется, обеспечивает максимальные юридические гарантии спортсменам, тренерам, иным участникам спортивных правоотношений в защите их прав. Если к этому добавить сохраняющееся за каждым гражданином России право на обращение за защитой своего нарушенного права в государственный суд (ст. 46 Конституции РФ), то картина выглядит продуманной и соответствующей европейским стандартам в области защиты прав человека.X

Можно вполне согласиться с приведенным выше делением спортивных споров на связанные с экономическими отношениями и дисциплинарные хотя бы потому, что оно имеет определенные практические последствия, о которых будет сказано далее.

Б. Возможности пересмотра спортивным арбитражем "правил игры" <1> на основании "правил закона". Как разновидность соревнования спорт предполагает наличие некоего свода правил, позволяющих в конечном счете определить победителя. В этом смысле фигура спортивного арбитра (судьи, рефери), т.е. лица, которое на футбольном поле, на хоккейной площадке, в спортивном зале и т.п. свободно ориентируется в своде игровых правил, имманентно присуща спорту. Согласно ст. 2 Федерального закона от 4 декабря 2007 г. N 329-ФЗ "О физической культуре и спорте в Российской Федерации" <2> спортивный судья - это физическое лицо, уполномоченное организатором спортивного соревнования обеспечить соблюдение правил вида спорта и положения (регламента) о спортивном соревновании, прошедшее специальную подготовку и получившее соответствующую квалификационную категорию.X

--------------------------------

<1> Перевод английского термина field ofplay является весьма условным.

<2> СЗ РФ. 2007. N 50. Ст. 6242.

Работа спортивного судьи в разных видах спорта значительно различается. В одних (в видах спорта с объективной оценкой) роль спортивного судьи сводится к фиксации спортивного результата (бег, плавание, конькобежный спорт). Многократно выше его роль и значение в тех видах, где, несмотря на наличие объективной оценки, он активно сопровождает процесс спортивного соревнования и едва ли не ежеминутно принимает решения, которые могут повлиять на объективный результат (футбол, хоккей, баскетбол, иные игровые виды спорта). Наконец, мнение спортивного судьи является решающим в видах спорта, где результатом соревнования является субъективная оценка спортивными судьями выступления спортсмена (фигурное катание, синхронное плавание, гимнастика, бокс).

Как отмечают К.Н. Гусов и О.А. Шевченко, "как правило, работа судьи является не профессией, а добровольной деятельностью, и за нее жалованье не платят. Судьям возмещаются прямые расходы, связанные с участием в соревнованиях, - дорожные расходы, расходы на поселение и питание" <1>. Добавим, что во многих странах спортивные федерации по основным видам спорта (футбол, хоккей, баскетбол, бокс) с тем, чтобы минимизировать количество ошибок на спортивном соревновании, признали статус спортивного судьи профессиональным. По-видимому, в этом же направлении движется и российский профессиональный спорт, что косвенно признают К.Н. Гусов и О.А. Шевченко; в ответе на вопрос, трудоправовым или гражданско-правовым является статус спортивного судьи по российскому законодательству, они отмечают, что согласно различным подзаконным нормативным актам могут быть признаны и тот, и другой <2>.

--------------------------------

<1> Гусов К.Н., Шевченко О.А. Спортивное право: Учебное пособие. М., 2010. С. 40.

<2> Там же. С. 41.

Указанные авторы отмечают еще одну важную функцию спортивных судей. Она заключается в выработке и совершенствовании правил спортивных соревнований - "правил игры" <1>. Строго говоря, согласно ст. ст. 30 и 57 Олимпийской хартии и официальному разъяснению к ст. 57 Олимпийской хартии ответственность за подготовку "правил игры" и установление окончательных результатов на Олимпийских играх несут международные федерации. Естественно, что внутри федераций их готовят специальные технические и судейские комитеты.

--------------------------------

<1> Там же. С. 39.

Спортивный арбитраж более чем осторожно относится к тому, чтобы на основании правовых норм вторгаться в "правила игры" и, заменяя собой спортивных судей, пытаться определить победителя. Вместе с тем возможность пересмотра арбитрами спортивного арбитража "правил игры" полностью не исключается.

В деле N 1996/006 по иску М. к Международной ассоциации любительского бокса Палата ad hoc CAS, признав бездоказательность утверждений истца о том, что компетентные спортивные органы при оценке технического правила, относящегося к соответствующей спортивной дисциплине, совершили по отношению к нему нарушение закона, злоупотребление или акт недоброжелательности, в иске отказала.

Истец утверждал, что в процессе боксерского поединка он был незаслуженно дисквалифицирован за нанесение сопернику "удара ниже пояса", в то время как согласно "записи боя" удар был нанесен по правилам. В мотивировочной части решения состав арбитража указал следующее: "Традиционно (в соответствии с доктриной юриспруденции в спорте) считается, что в строгом смысле "правила игры" не должны подвергаться контролю судей, исходя из той идеи, что "игра не должна прерываться вмешательством судей".

В настоящее время зарождается новый подход, направленный на преодоление этого различия. Он состоит в том, что в спорте высших достижений применение "правил игры" очень часто приводит к имущественным или экономическим последствиям или может затрагивать права личности, поэтому использование этих правил может рассматриваться судами, в том числе арбитражными" <1>.

--------------------------------

<1> Цит. по: Бриллиантова А.М., Кузин В.В., Кутепов М.Е. Международный спортивный арбитраж. С. 282 - 283.

В этом же решении отмечается, что в праве США и Франции "правила игры" не изъяты из-под контроля судей. "Контроль судей, однако, ограничивается произвольным и незаконным толкованием и применением этих правил" <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 283.

В деле N 2000/013 по иску Бернардо Сегура к Международной любительской легкоатлетической федерации о незаконности дисквалификации и лишении его первого места на Олимпийских играх в ответ на возражение Федерации о том, что решение о дисквалификации спортсмена в процессе соревнований не может быть пересмотрено спортивным арбитражем, Палата ad hoc CAS пояснила: "Ответчик, несомненно, прав, заявляя, что в функции арбитражной группы не входит рассмотрение чисто технических вопросов, связанных с фактом трехкратного нарушения г-ном Сегурой правил спортивной ходьбы. Но ответчик не прав в том отношении, что истец не возражает против того, что он нарушил правила спортивной ходьбы, и не просит арбитражную группу рассмотреть правомерность трех сделанных ему предупреждений" <1>.

--------------------------------

<1> Цит. по: Бриллиантова А.М., Кузин В.В., Кутепов М.Е. Международный спортивный арбитраж. С. 335.

Палата ad hoc CAS признала, что арбитражная группа обладает юрисдикцией рассматривать такие ситуации, поскольку представители ответчика приняли неправильное решение и федерация не обеспечила деятельность команды должностных лиц соответствующей подготовленности. Тем не менее, отказывая спортсмену в иске, Палата ad hoc CAS мотивировала это необходимостью защиты интересов тех спортсменов, которые не нарушали "правил игры" и, следовательно, имеют право не лишаться присужденных им призовых мест <1>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 336.

В решении по делу N 2008/1641 по иску Национального олимпийского комитета Голландских Антильских островов к Международной ассоциации легкоатлетических федераций (IAAF) и Национальному олимпийскому комитету США единоличный арбитр, оценивая возможность пересмотра правила ст. 146.7 Регламента проведения соревнований IAAF на Олимпийских играх в Пекине, вновь вынужден был обратиться к проблеме пересмотра спортивным арбитражем "правил игры".

В итоге им были процитированы отдельные положения из приведенных выше решений CAS, включая следующее: "Арбитры CAS не рассматривают действия судей, рефери или других должностных лиц на месте проведения соревнований, связанные с тем, что называют "правилами игры" (единственное исключение составляет ситуация, в которой "правила игры" применяются необъективно, например, вследствие коррупции). Если арбитры CAS присутствуют на соревнованиях, их можно рассматривать в качестве обычных зрителей, не имеющих какой-либо официальной роли. Кроме того, арбитров CAS, в отличие от судей, не выбирают за их опыт судейства определенного вида спорта" (дело N 2000/013 по иску Бернардо Сегура к Международной любительской легкоатлетической федерации).

Отметив, что правила ст. 146.7 Регламента проведения соревнований IAAF содержат указание об окончательности решения Апелляционного комитета IAAF, единоличный арбитр CAS оснований для пересмотра решения этого комитета не нашел и в иске отказал <1>.

--------------------------------

<1> См.: Arbitration CAS 2008/A/1641 Netherlands Antilles Olympic Committee (NAOC) v. International Association of Athletics Federations (IAAF) & United States Olympic Committee (USOC).

3. Апелляционная арбитражная процедура. В литературе отмечается, что апелляционный арбитраж стал использоваться CAS с 1991 г., когда Международная федерация конного спорта (ФЕИ) включила в свой устав положение, предоставляющее ее членам возможность подавать апелляцию на решения Федерации в CAS как последнюю инстанцию <1>.

--------------------------------

<1> Бриллиантова А.М., Кузин В.В., Кутепов М.Е. Международный спортивный арбитраж. С. 181.

"К концу 2000 года тридцать три международные федерации по олимпийским видам спорта, а также около десяти международных федераций по неолимпийским видам спорта официально признали Палату апелляционного арбитража CAS в качестве органа, занимающегося рассмотрением апелляций в последней инстанции, и включили в свои уставы положения об арбитражном соглашении" <1>. Подчеркивается также, что в 2000 г. количество дел, поступивших в Палату, составило 91,7% от общего количества дел, поступивших в CAS.

--------------------------------

<1> Там же. С. 181 - 182.

Имеются основания полагать, что спортивное сообщество, действуя прежде всего в рамках олимпийского движения, пришло к выработке новой формы арбитражной оговорки и, в известной мере, арбитражного разбирательства, которые несколько отличаются от классических, но одинаково эффективно работают в направлении защиты прав участников спортивных правоотношений.

Данный вывод подкрепляется содержанием ст. R47 Кодекса спортивного арбитража, согласно которой любая сторона имеет право на апелляцию в отношении решения дисциплинарного суда или аналогичной инстанции федерации, ассоциации или другой спортивной организации, если устав или регламент упомянутой спортивной организации это предусматривает либо если стороны заключили арбитражное соглашение, а также в том случае, когда до апелляции были исчерпаны все законные пути, которыми апеллирующая сторона располагает по уставу или по регламенту спортивной организации. Анализ судебной практики Палаты апелляционного арбитража CAS показывает, что именно эта статья Кодекса спортивного арбитража в совокупности с упоминанием CAS в качестве апелляционной инстанции в уставе или регламенте международной спортивной федерации являются обоснованием компетенции спортивного арбитража рассматривать конкретный спор.

Как представляется, в качестве обоснования компетенции спортивного арбитража рассматривать такого рода споры можно выделить два момента. Первая часть - это включение спортивной организацией в свой устав или регламент указания на возможность рассматривать решения своих дисциплинарных органов в спортивном арбитраже, т.е предложение (оферта) спортсмену заключить соглашение о передаче спора на разрешение третейского суда. Дальнейшая подача спортсменом апелляционного заявления в спортивный арбитраж (третейский суд) означает акцепт выдвинутого спортивной организацией предложения.

Подобная конструкция позволяет сохранить за спортивным арбитражем в его апелляционной форме качества третейского разбирательства, а также распространить эту форму на правоотношения с участием российских спортсменов и российских спортивных организаций. Так, в соответствии с Дисциплинарным регламентом Континентальной хоккейной лиги (сезон 2009 - 2010 годов) (ст. 92) Спортивный арбитраж при ТПП РФ и Спортивный арбитражный суд при АНО "Спортивная арбитражная палата" были названы в качестве апелляционной инстанции по решениям Дисциплинарного комитета КХЛ.

Рассматривая порядок апелляционного производства в спортивных арбитражах, Е.В. Погосян отмечает условность их выделения. "Предметом апелляционного производства является проверка законности и обоснованности решений, принятых физкультурно-спортивными организациями. Спортивный арбитраж выступает не как следующая инстанция, пересматривающая спор, а, по сути, как суд первой инстанции, разрешающий спор заново в рамках своей третейской процедуры" <1>.

--------------------------------

<1> Погосян Е.В. Формы разрешения спортивных споров (сравнительно-правовой аспект): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2009. С. 18.

4. Особенности исполнения решений спортивного арбитража. Имеются основания полагать, что корпоративность как основной способ регулирования отношений в спорте оказывает весьма существенное влияние на исполнение ряда решений спортивного арбитража. Любое решение, вынесенное по категории дел, которая относится к дисциплинарной, т.е. в рамках апелляционного арбитражного разбирательства с обязательным участием спортивной организации (международной спортивной федерации, национальной спортивной федерации, спортивной лиги и т.п.), получает ее организационную поддержку.

Сюда же следует отнести решения, связанные с трансферами (переходами) игроков из одного клуба в другой в рамках одной спортивной федерации или лиги. Все без исключения спортивные федерации и лиги внимательно отслеживают законность таких переходов. Чаще всего эта процедура сопровождается выдачей спортсмену специального трансферного листа, которым федерация как раз и подтверждает законность перехода спортсмена. Вынесенное спортивным арбитражем решение по поводу перехода спортсмена из одного клуба в другой также получает максимальное содействие со стороны федерации, в отношении которой вынесено соответствующее решение.

Механизм добровольного исполнения решений спортивного арбитража, подкрепленный авторитетом и организационными возможностями спортивной федерации, является господствующим в области спорта. Этот механизм несет в себе огромные преимущества, состоящие в быстроте исполнения и широте охвата участников исполнения. Например, членами Международной федерации футбола (ФИФА) являются федерации футбола стран, количество которых превышает число стран - членов ООН <1>. Это означает, что решение CAS, вынесенное с участием или в отношении ФИФА, подлежит исполнению всеми национальными федерациями, входящими в состав этой Международной федерации.

--------------------------------

<1> См.: Wikipedia.

Принудительный порядок исполнения решения национального спортивного арбитража внутри Российской Федерации аналогичен порядку принудительного исполнения решения третейского суда, который установлен гл. 30 АПК РФ и гл. 47 ГПК РФ. Что же касается принудительного исполнения решений иностранных спортивных арбитражей, то на официальном сайте CAS среди правовых актов, касающихся его деятельности, указывается Нью-Йоркская конвенция 1958 г.X

Следует отметить, что решение спортивного арбитража может действовать лишь в отношении той спортивной организации, которая участвовала в споре. Если спортсмен, например, покинул данную спортивную федерацию или перешел в иную спортивную лигу и эти спортивные организации не участвовали в качестве стороны в арбитраже (третейском разбирательстве), решение спортивного арбитража в отношении данного спортсмена будет действовать лишь в рамках спортивной федерации (лиги), принимавшей участие в разбирательстве. Неоднократные случаи одностороннего расторжения контрактов российскими хоккеистами, которые были заключены в рамках Континентальной хоккейной лиги (КХЛ), с последующим переходом в Национальную хоккейную лигу (НХЛ) без каких-либо санкций со стороны последней, а также со стороны Международной федерации хоккея, свидетельствуют о том, что механизм исполнения решений дисциплинарного комитета КХЛ и, следовательно, спортивного арбитража как апелляционной инстанции по делам такого рода еще не выработан. НХЛ является независимой профессиональной хоккейной лигой США и Канады, которая в Международную федерацию хоккея не входит.

В заключение необходимо отметить, что спортивный арбитраж как альтернативный способ разрешения спортивных споров делает в России только первые шаги. Едва ли можно ожидать бурного роста количества дел в тех спортивных арбитражных институтах, которые в нашей стране уже созданы. Однако сам факт их появления, а также рассмотрение ими первых спортивных споров свидетельствуют о том, что в профессиональном спорте России появился юридический механизм защиты прав участников спортивных отношений, который на протяжении последних десятков лет в других странах доказал свою состоятельность.

А.Е. ШЕРСТОБИТОВ

ГРАЖДАНСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО О ЗАЩИТЕ ПРАВ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ:

СООТНОШЕНИЕ И ПРОБЛЕМЫ ПРИМЕНЕНИЯ

Шерстобитов А.Е., доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

Анализ законодательства о защите прав потребителей дает основания полагать, что совокупность входящих в него нормативных актов должна рассматриваться как комплексная отрасль законодательства, тесно связанная с отраслевым законодательством и черпающая из него основные, базовые категории (например, договор, правонарушение, вина, ответственность и т.д.), без использования которых правоприменительная деятельность в области защиты прав потребителей просто невозможна. Как комплексная отрасль законодательство о защите прав потребителей представляет собой вторичное структурное образование в системе законодательства и включает нормы различных отраслей права.

В связи с этим необходимо проанализировать вопрос о соотношении отраслевого, прежде всего, гражданского и специального комплексного законодательства о защите прав потребителей.

Кодифицированное гражданское законодательство призвано придать общий характер основным формулировкам договоров, данным в разд. IV Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК) "Отдельные виды обязательств", с тем чтобы они были рассчитаны не только на отношения с потребителями. Вместе с тем в ГК сделан ряд крупных шагов по пути усиления именно гражданско-правовой охраны прав потребителей.X

Во-первых, в общей части обязательственного права специально урегулированы особенности публичного договора и договора присоединения (ст. ст. 426 и 428 ГК), стороной которых является потребитель, а также предусмотрена ничтожность соглашения об ограничении ответственности должника по договору, в котором кредитором является гражданин-потребитель (п. 2 ст. 400 ГК).X

Во-вторых, в части второй ГК выделены либо специальные параграфы и главы, посвященные особенностям договорных отношений предпринимателей с потребителями (§ 2 гл. 30, § 2 гл. 37, гл. 39, 44, § 3 гл. 59 и др.), либо отдельные нормы (ст. ст. 783, 786, 799, 800, 835, 838 и др.).X

В-третьих, в ГК появились новые договорные виды, в том числе специально рассчитанные на регулирование взаимоотношений между исполнителями и потребителями. Так, появление в ГК гл. 39 позволило урегулировать многочисленные договоры в области культурного, спортивно-оздоровительного, туристско-экскурсионного и других областях обслуживания граждан.X

И все же классическое гражданское законодательство не рассчитано и не должно быть рассчитано на регулирование всех вопросов, связанных с защитой прав потребителей. В связи с этим и в настоящее время имеется настоятельная необходимость в дальнейшем развитии и совершенствовании специального законодательства о защите прав потребителей, концентрирующего правовые нормы, обеспечивающие приоритет интересов потребителей в их взаимоотношениях с изготовителями, продавцами и исполнителями на рынке товаров и услуг.

Таким образом, законодательство о защите прав потребителей является комплексной отраслью законодательства, в рамках которой требуется не только тщательное регулирование разнородных общественных отношений для достижения цели защиты прав потребителей, но и его строгая согласованность с базовыми отраслевыми законами. Учитывая изложенное, следует прийти к выводу о том, что содержание ст. 1 Закона РФ от 7 февраля 1992 г. N 2300-1 "О защите прав потребителей" <1> (далее - Закон о защите прав потребителей), которая называется "Правовое регулирование отношений в области защиты прав потребителей", нельзя признать удачным. Во-первых, правовое регулирование отношений в области защиты прав потребителей осуществляется отнюдь не только гражданским законодательством, поэтому не только не ясно, но и вообще необъяснимо, почему, скажем, нормы Уголовного кодекса РФ или Кодекса РФ об административных правонарушениях должны соответствовать ГК и анализируемому Закону. Во-вторых, даже когда речь идет только о гражданско-правовом регулировании отношений с участием потребителей, оно не может быть сведено исключительно к регулированию этих вопросов в ГК, Законе о защите прав потребителей, принимаемых в соответствии с ним иных федеральных законах и правовых актах Российской Федерации. Согласно п. 2 ст. 1, ст. ст. 5, 6, 8 и др. ГК регулирование гражданско-правовых отношений наряду с внутригосударственными правовыми нормами осуществляется также нормами международного права, правовыми обычаями, а также исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости.X

--------------------------------

<1> Действует в редакции Федеральных законов от 9 января 1996 г. N 2-ФЗ, от 17 декабря 1999 г. N 212-ФЗ, от 30 декабря 2001 г. N 196-ФЗ (СЗ РФ. 1996. N 3. Ст. 140; 1999. N 51. Ст. 6287; 2002. N 1 (ч. I). Ст. 2).

Каково же сегодня соотношение ГК и Закона о защите прав потребителей? Для ответа на этот вопрос необходимо обратиться в первую очередь к ст. 9 Федерального закона от 26 января 1996 г. N 15-ФЗ "О введении в действие части второй Гражданского кодекса Российской Федерации" <1>, согласно которой в случаях, когда одной из сторон в обязательстве является гражданин, использующий, приобретающий, заказывающий либо имеющий намерение приобрести или заказать товары (работы, услуги) для личных бытовых нужд <2>, такой гражданин пользуется правами стороны в обязательстве в соответствии с ГК, а также правами, предоставленными потребителю Законом о защите прав потребителей и изданными в соответствии с ним иными правовыми актами. Такая формулировка дала основание полагать, что действие Закона о защите прав потребителей не только полностью сохранено, но во многих случаях дополнено правилами ГК, а соотношение этих двух законов характеризуется не противоречием или подчинением, а взаимодействием <3>. Однако представляется, что вопрос о соотношении этих двух законов несколько сложнее, а при установлении этого соотношения необходимо руководствоваться не только ст. 9 Закона о введении в действие части второй ГК, но и статьями части второй этого Кодекса.X

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1996. N 5. Ст. 411.

<2> В Законе о защите прав потребителей (в ред. Федерального закона от 17 декабря 1999 г. N 212-ФЗ) трактовка понятия "потребитель" изменена. Потребителем является гражданин, имеющий намерение заказать или приобрести либо заказывающий, приобретающий или использующий товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.X

<3> См.: Суханов Е.А. Вторая часть нового Гражданского кодекса и современный имущественный оборот // Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. 1996. N 3. С. 5 - 6; Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. М., 1996. С. 17.

Во-первых, существуют договорные виды, для которых ГК ввел отличные от Закона правила, направленные на защиту прав потребителей (розничная купля-продажа и бытовой подряд). Согласно п. 3 ст. 492 и п. 3 ст. 730 ГК к отношениям по договору розничной купли-продажи с участием покупателя-гражданина, а также к отношениям по договору бытового подряда, не урегулированным ГК, применяются законы о защите прав потребителей и иные правовые акты, принятые в соответствии с ними. Это означает, что в случаях, когда отношения между продавцом, исполнителем и потребителем подпадают под действие § 2 гл. 30, § 2 гл. 37 и гл. 39, если к отношениям по возмездному оказанию услуг применяются в силу ст. 783 ГК правила § 2 гл. 37 ГК, то нормы Закона могут применяться, поскольку они не противоречат указанным положениям ГК или не урегулированы им. Если же имеется противоречие между ГК и Законом, то в этих случаях должен применяться ГК.X

Представляется, что и к отношениям исполнителей с потребителями, вытекающим из других договоров (например, проката, хранения и т.д.), Закон о защите прав потребителей должен применяться в части, не урегулированной положениями ГК об этих договорах и не противоречащей им.X

Следует отметить, однако, что не все положения Закона о защите прав потребителей должны были применяться только субсидиарно. Некоторые из них как специальные должны были иметь приоритет перед ГК. В частности, это могло иметь место в случае, когда ГК допускал установление иных по сравнению с ним правил законом или иными правовыми актами. Так, согласно ст. 477 ГК покупатель вправе предъявить требования, связанные с недостатками товара, при условии что они обнаружены в сроки, установленные этой статьей, если иное не предусмотрено законом. В связи с тем что п. 1 ст. 19 Закона о защите прав потребителей предусматривал шестимесячный срок для обнаружения недостатков во всех товарах, за исключением недвижимости, то применяться должен был этот срок, а не двухгодичный, предусмотренный ст. 477 ГК. Аналогично была сформулирована и ст. 724 ГК о сроках обнаружения ненадлежащего качества результата работы, поэтому применяться должны были сроки, установленные ст. 29 Закона о защите прав потребителей. Было очевидно, что ГК устанавливал для потребителей более льготные правила. В связи с этим положения ст. ст. 19 и 29 Закона о защите прав потребителей были приведены в соответствие с ГК <1>.X

--------------------------------

<1> См.: Федеральный закон от 30 декабря 2001 г. N 196-ФЗ // СЗ РФ. 2002. N 1 (ч. I). Ст. 2.X

Во-вторых, согласно п. 1 ст. 492 и п. 1 ст. 730 ГК договор розничной купли-продажи и договор бытового подряда заключаются с потребителем, только если продавец осуществляет предпринимательскую деятельность по продаже товаров в розницу, а подрядчик осуществляет предпринимательскую деятельность по выполнению по заданию гражданина (заказчика) определенной работы, предназначенной удовлетворять бытовые или другие личные потребности заказчика. Следовательно, если продавец или подрядчик осуществляет предпринимательскую деятельность, но продажа товаров (выполнение работ или оказание услуг) для них не является систематической, то с потребителем будет заключаться просто договор купли-продажи или подряда, а правовое регулирование взаимоотношений между продавцом, исполнителем и потребителем будет подчиняться правилам, установленным в § 1 гл. 30 и § 1 гл. 37 (это касается и договора о возмездном оказании услуг). В этом случае на такие отношения в полной мере распространяются нормы Закона о защите прав потребителей.X

В-третьих, с принятием части второй ГК права и обязанности исполнителей и потребителей по различным договорам об оказании услуг, не подпадающим под действие гл. III Закона, а также ответственность за неисполнение или ненадлежащее их исполнение оказались достаточно тщательно урегулированными.X

В настоящее время необходимо различать договоры об оказании услуг хотя и отличающиеся от собственно подряда вообще и бытового подряда в частности, но подчиняющиеся нормам о подряде (бытовом подряде). Такого рода договором, получившим название "Возмездное оказание услуг", регулируется оказание большого количества видов услуг, в том числе услуг связи, медицинских, ветеринарных, аудиторских, консультационных, информационных услуг, услуг по обучению, туристическому обслуживанию и иных (речь идет о многочисленных услугах в сфере культуры, спорта, медицины и т.п.). Согласно ст. ст. 779 и 783 ГК, во-первых, общие положения о подряде (ст. ст. 702 - 729 ГК) и положения о бытовом подряде (ст. ст. 730 - 739 ГК) применяются к договору возмездного оказания услуг, если это не противоречит ст. ст. 779 - 782 ГК, а также особенностям предмета договора возмездного оказания услуг; во-вторых, действие гл. 39 ГК не распространяется на услуги, оказываемые по договорам, предусмотренным гл. 37, 38, 40, 41, 44 - 47, 49, 51 и 53 ГК. Следует иметь в виду, что наряду с нормами гл. 39 ГК по отдельным видам договора о возмездном оказании услуг могут существовать и нормы специальных актов.X

Анализ норм гл. 40, 41, 44 - 47, 49, 51 и 53 ГК показывает, во-первых, что на них, за редким исключением, не распространяются нормы гл. III Закона о защите прав потребителей и, во-вторых, что согласно ст. 39 Закона последствия нарушения условий договоров об оказании услуг, не подпадающие под действие гл. III Закона, должны определяться именно законом, а не иными правовыми актами. Таким законом является в первую очередь ГК. При этом в одних случаях в соответствующих главах ГК решаются только отдельные вопросы об ответственности исполнителей (ст. ст. 794 - 796 ГК), а более полное регулирование должно содержаться в иных актах. Так, согласно ст. 793 ГК в случае неисполнения либо ненадлежащего исполнения обязательств по перевозке стороны несут ответственность, установленную указанными ранее статьями ГК, а также транспортными уставами, кодексами и соглашением сторон. При этом соглашения транспортных организаций с пассажирами об ограничении или устранении установленной законом ответственности перевозчика недействительны.X

В других случаях ГК отсылает к общим положениям о договорной ответственности, урегулированным гл. 25 ГК, как это, например, имеет место в случае с расчетами платежными поручениями (п. 1 ст. 866).X

Наконец, по отдельным видам услуг в ГК содержится развернутая регламентация ответственности за их неисполнение или ненадлежащее исполнение (§ 1 и 3 гл. 47 "Хранение", гл. 51).X

Кроме того, в некоторых случаях в связи со спецификой самих услуг ответственность может наступать и за причинение вреда. Это прежде всего касается услуг по перевозке пассажиров (ст. 800 ГК). Вместе с тем необходимо иметь в виду, что речь идет отнюдь не только об этих услугах, но и о некоторых иных <1>, так как ко всем договорным видам, на которые не распространяется действие гл. III Закона, применяются нормы гл. I и IV Закона о защите прав потребителей.X

--------------------------------

<1> При таких обстоятельствах должны применяться нормы гл. 59 ГК, регулирующие ответственность за причиненный вред. Ситуация, когда нарушением договорных обязательств может быть причинен вред жизни, здоровью или имуществу и должны применяться нормы гл. 59 ГК РФ, может возникнуть, в частности, при оказании платных медицинских услуг.X

Закон о защите прав потребителей действует в России уже более 15 лет. Он активно применяется судами, специальными государственными органами по защите прав потребителей и общественными организациями по защите прав потребителей. Учитывая достаточно длительный период применения законодательства о защите прав потребителей и практики его применения, можно выделить некоторые тенденции развития этого законодательства.X

Во-первых, отчетливо проявилась тенденция применения средств защиты, характерных для защиты прав потребителей, к более широкой категории лиц, формально потребителями не являющихся (мелкие инвесторы и крестьянские (фермерские) хозяйства).

Во-вторых, все более явственно пробивает себе дорогу тенденция значительного расширения и специализации нормативно-правовой базы законодательства о защите прав потребителей. Такое расширение самым тесным образом связано со специализацией нормативного материала, используемого в различных областях сферы обслуживания. В настоящее время принято и официально опубликовано большое количество федеральных законов, а также правил об отдельных видах договоров купли-продажи и правил бытового и иных видов обслуживания.

В-третьих, важнейшей тенденцией развития правового регулирования отношений, связанных с защитой прав потребителей, является тенденция учета обобщений судебной практики законодателем, взаимного проникновения и влияния друг на друга законодательства и практики его применения. Так, по одному из судебных дел Верховный Суд РФ отменил в порядке надзора решение городского суда Санкт-Петербурга, указав, что правоотношения между покупателем зарубежной путевки (тура) и туристической фирмой регулируются не нормами о купле-продаже товара, а нормами гл. 39 ГК "Возмездное оказание услуг" и гл. III "Защита прав потребителей при выполнении работ и оказании услуг" Закона о защите прав потребителей <1>. Весьма интересным следует признать подход Верховного Суда РФ к возможности применения законодательства о защите прав потребителей к международным перевозкам пассажиров <2>.X

--------------------------------

<1> Обозрение: судебные новости. 2001. N 1.

<2> См.: Определение Верховного Суда РФ от 28 августа 1998 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. N 5; Петрухина Т.Г. Обзор судебной практики по спорам, связанным с воздушной перевозкой пассажиров, багажа и грузов // Право и экономика. 2007. N 1; Комментарий к Постановлениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по гражданским делам / Под ред. В.М. Жуйкова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2008; и др.X

Особенно важным моментом, во многом предопределившим позицию судебной практики в сфере защиты прав потребителей, явилось создание Верховным Судом РФ перечня "потребительских" договоров <1>.

--------------------------------

<1> См. ч. 3 п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 1994 г. N 7 (Российская газета. 1994. 26 ноября; Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. N 7; 1997. N 1, 3; 2001. N 2, 12; 2007. N 5, 7).X