Учебный год 22-23 / Ягельницкий, диссертация-2

собственными действиями снизить риск неблагоприятных последствий в связи с нарушением интересов общества; в-третьих, в некоторых случаях стимулирует менеджеров и недобросовестных приобретателей к совершению сделок, нарушающих интересы общества.

В дополнение к изложенному затронем последствия правила о непрерывном обладании в отношении стабильных акционеров. Успешный косвенный иск об оспаривании сделки, совершенной обществом, приводит, по гипотезе, к улучшению экономического положения общества. Это влечет за собой соответственное увеличение стоимости каждой акции. Следовательно, успешный иск об оспаривании сделки общества положительно влияет на имущественную сферу каждого акционера общества. Это значит, что для каждого рационального акционера желательно, чтобы как можно большее количество акционеров имели возможность подать косвенный иск.

Из предшествующих соображений видно, что правило о непрерывном владении акциями, случайным образом уменьшая количество потенциальных истцов по косвенному иску, перераспределяет риски так, что общество и все его акционеры несут риск того, что невыгодная сделка останется в силе и причиненный ею вред не будет возмещен, больший, чем если бы правила о непрерывном владении не было.

Поскольку в большинстве правопорядков косвенные иски подвергаются существенным ограничениям и судебному контролю на стадии подачи искового заявления, далеко не все акционеры, уполномоченные на подачу косвенного иска, захотят нести издержки по выяснению факта совершения невыгодной обществу сделки, которая может быть оспорена, а также издержки по ведению судебного процесса против общества, менеджмента и недобросовестного приобретателя имущества общества. Необходимо отметить и то обстоятельство, что в случае проигрыша косвенного иска неудачный истец мало того что не получит возмещения своих судебных

221

расходов, но и несет риск уплаты понесенных другими сторонами процесса судебных издержек и убытков, причиненных обеспечительными мерами.

Применение правила о недопустимости перехода права на оспаривание приводит к тому, что количество лиц, имеющих право оспаривать совершенные обществом сделки, уменьшается с каждым переходом прав акционера по сделке.

Для разумно действующих стабильных акционеров это будет значить, что уменьшается вероятность успешного оспаривания совершенной обществом невыгодной сделки. Если предположить, что стабильные акционеры заинтересованы в сохранении стоимости своих акций и в защите от невыгодных для общества сделок, это будет означать, что таковые акционеры, если они хотят воспрепятствовать уменьшению стоимости своих акций из-за заключения невыгодных обществу сделок, будут вынуждены в соответствующей пропорции увеличить свои издержки по контролю за хозяйственной деятельностью общества по сравнению с тем случаем, как если бы они исходили из возможности оспорить сделки бóльшим количеством акционеров и соответствующим образом уменьшили бы свои издержки.

Таким образом, правило о непрерывном владении акциями увеличивает для стабильных акционеров риск того, что невыгодная обществу оспоримая сделка не будет оспорена, и, следовательно, увеличивает издержки стабильных акционеров по контролю за деятельностью общества.

В поддержку правила о непрерывном владении акциями можно встретить рассуждение следующего рода. При заключении соглашения о продаже акций старым и новым акционерами они достигают соглашения о цене. Соглашение о цене достигается ими с учетом множества факторов, в том числе с учетом экономического положения общества. Если предоставить новому акционеру право требовать оспаривания крупной сделки, совершенной обществом, то после успешного оспаривания цена акций

222

вырастет. Следовательно, новый акционер несправедливо получит блага, на которые не имел права рассчитывать (“windfall”)488.

Такое рассуждение является неверным по целому ряду причин. Вопервых, логика, заложенная в нем, представляет собой порочный круг в аргументации. Действительно, если допустить, что право на оспаривание не переходит вместе с акцией, то при определении их цены старый и новый акционер исходили из того, что имущественное положение общества, акции которого продаются, является бесповоротным, как бы «замороженным» для нового акционера, и он не может своими действиями вторгаться в деятельность общества до того, как он стал его участником. Однако если допустить, что право на оспаривание переходит вместе с акцией, это будет означать, что при определении цены стороны учитывали возможность оспаривания невыгодных для общества действий, и этот шанс, эта вероятность успешного косвенного иска была учтена сторонами при определении цены акций.

Следовательно, такое рассуждение логически не верно.

Во-вторых, необходимо учитывать, чьи интересы защищает логика, предложенная в рассуждении. Получается, что авторы рассуждения пытаются не допустить несправедливого обогащения покупателя, то есть защищают интересы продавца, старого акционера. Однако представляется, что пытаясь защитить старого акционера, авторы рассуждения оказывают ему сомнительную услугу. Если согласиться с их логикой, это означает, что стоимость акций при их продаже должна определяться без учета шанса на возможное оспаривание сделки и улучшение финансового положения общества; следовательно, цена акций оказывается ниже, чем если бы право на оспаривание было признано входящим в «пучок» прав, удостоверяемых акцией.

Получается любопытная ситуация: правило о непрерывном владении не только улучшает экономическое положение недобросовестного

488 Критика этого довода см. также у: Laster T. Op. cit. P. 684.

223

приобретателя имущества общества, но делает это за счет старого акционера: получается, что улучшение экономического положения приобретателя по оспоримой сделке достигается за счет снижения цены акции при продаже.

Следовательно, старый акционер оказывается в весьма неудобном положении: если он хочет продать акции общества, то риск «укрепления» правого эффекта оспоримой сделки, которая при прочих равных могла бы быть оспорена, ложится на него и отражается на цене акций, которые он продает. Значит, если он хочет избежать такого уменьшения собственного благосостояния, ему надлежит самому пойти и оспорить невыгодную сделку общества. При этом сам по себе процесс оспаривания соединен с издержками, и редко когда заранее известно, будет ли оспаривание успешным или нет. Получается, что совершение обществом оспоримой сделки увеличивает издержки старого акционера в случае, если он вознамерится продать свои акции.

Если вернуться к желанию авторов критикуемой логики не допустить обогащения нового акционера, повод для которого возник до покупки им акций, то приходится отметить, что такое намерение не может быть реализовано в принципе по той причине, что у самого общества и у иных акционеров, не продававших свои акции, останется право требовать недействительности спорной сделки, в случае успешной реализации которого стоимость акций нового акционера все-таки возрастет.

Здесь же разумно задаться вопросом о том, какой способ защиты прав нового акционера (если допустить, что он не знал о совершенной обществом невыгодной оспоримой сделке) предпочтительнее: обращение к старому акционеру с требованием о взыскании убытков в связи с ненадлежащим исполнением договора купли-продажи, или, быть может, даже с иском о признании договора купли-продажи недействительным, или непосредственное обращение с косвенным иском к обществу и его контрагенту по оспоримой сделке?

224

Полагаем, что в данном случае экономичнее дать новому акционеру право выбора. Если он сможет доказать, что старый акционер ввел его в заблуждение, либо что новый акционер не в связи с действиями старого акционера находился в состоянии заблуждения, либо что переданные акции не соответствуют тем требованиям, которые имели в виду стороны при заключении договора, то нет препятствий к удовлетворению соответствующего иска к старому акционеру.

Вместе с тем, политико-правовые соображения о недопустимости заключения обществом невыгодных сделок с недобросовестными третьими лицами, как представляется, дают основания наделить также иском и нового акционера. Ведь, как правило, по косвенному иску об оспаривании сделки устанавливается сокращенная исковая давность (которая в РФ не может быть восстановлена в случае пропуска), поэтому если бы в силу применимого права новый акционер, полагающий свои права нарушенными, имел право обращения только к своему контрагенту – продавцу акций, это означало бы увеличение вероятности того, что вред, причиненный обществу оспоримой сделкой, останется невозмещенным.

В качестве основной цели, на достижение которой направлено правило о недопустимости перехода права на оспаривание, выдвигается идея борьбы с покупкой акций с единственной целью – заявить соответствующий иск489. Представляется, однако, что, во-первых, само по себе то соображение, что приобретение акции с целью предъявления иска является негативным явлением, требует доказательства; во-вторых, правило о непрерывном владении акциями в том виде, в котором оно существует в российском правопорядке, идет намного дальше, чем борьба с сутяжничеством.

Считается, что приобретение акций с целью заявления исков, в частности, об оспаривании сделки, является негативным явлением. На первый взгляд эта мысль может показаться простой и не требующей

489 Этот довод приводился как основной при законодательном обосновании запрета передачи права на оспаривание в некоторых штатах. См.: Laster T. Op. cit. Pp. 674-676.

225

доказывания. Утверждается, что акционер не имеет никакого интереса в оспаривании сделок, совершенных обществом до того, как он стал акционером. На самом деле этот довод можно поставить под сомнение.

Соображение о том, что у нового акционера нет интереса в оспаривании сделок, совершенных корпорацией до того, как такой новый акционер стал ее участником, опровергается той простой мыслью, что новый акционер приобрел акции. Стоимость акции, помимо множества иных обстоятельств спекулятивного толка, определяется стоимостью принадлежащего акционерному обществу имущества. Следовательно, если новый акционер сможет успешно оспорить невыгодную сделку общества, это повлечет увеличение стоимости его акций. В этом плане показательны рассуждения К.В. Нама490. Автор отказывается от времени принятия оспариваемого решения (совершения оспариваемой сделки) как от критерия, в соответствии с которым определяется, обладает ли истец – новый акционер интересом в оспаривании. Автор отвергает применение теории правопреемства к отношениям в связи с оспариванием корпоративных актов и полагает, что должно учитываться нарушение интересов данного конкретного истца, а не его правопредшественника; К.В. Нам приводит пример, когда, по его мнению, оспоримое решение нарушает права именно нового акционера: он анализирует, когда старые акционеры, прознав о намерении нового лица приобрести акции общества, понуждают подконтрольный им совет директоров принять решение о дополнительной эмиссии на условиях, невыгодных будущему новому акционеру, либо когда контролируемый старыми акционерами единоличный исполнительный орган отчуждает ценные активы общества. По мнению К.В. Нама, в данном случае соответствующие оспоримые решения затрагивают если не права, то как минимум интересы нового акционера. Данное рассуждение является совершенно верным: действительно, такие действия нарушают интересы

490 Нам К.В. Обжалование акционером решений органов управления акционерного общества (некоторые проблемы в теории и практике) // Недействительность в гражданском праве: проблемы, тенденции, практика: Сборник статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2006 // СПС КонсультантПлюс.

226

нового акционера. Но нарушать его интересы они стали только лишь потому, что новый акционер приобрел акцию, рыночная цена которой зависит от экономического положения общества. Поэтому оказывается, что теория правопреемства, которую критикует автор, в действительности применяется к соответствующим отношениям в полной мере: интересы нового акционера затронуты именно потому, что оспариваемое действие затрагивало интересы старого акционера. Проводимая автором аналогия со вступлением в политическую партию (вступил в политическую партию – первоначально приобрел права участия) совершенно неуместна: новый акционер получает то и только то, что было у старого акционера, а также новый акционер связан всеми корпоративными действиями лица, от которого он получил акции (например, голосованием «за» по спорному вопросу повестки дня), что исключает возможность говорить о первоначальном приобретении прав.

Довод о том, что право на оспаривание должно принадлежать только тому лицу, воля которого не учтена при совершении какого-либо действия, неверен: право на оспаривание должно быть у лица, имущественная сфера которого затронута оспоримым действием. Сходная логика применима к случаям оспаривания сделки последующим акционером: невозможно сделать вывод о том, затрагивает некая сделка общества его интересы или нет, до того, как будет определено, причиняет ли эта сделка убытки обществу.

Более того, мыслима ситуация, когда действующий акционер общества, обнаруживший факт совершения обществом невыгодной сделки, что отрицательно сказалось на цене его акций, после оценки ситуации придет к выводу о том, что он не желает возбуждать косвенный иск, поскольку оценивает шансы на его удовлетворение как низкие и не желает нести издержки, связанные с судебным процессом, и риски необходимости возмещения вреда, вызванного необоснованным требованием. Возможно, что другое лицо будет иначе оценивать вероятность удовлетворения косвенного иска и собственные издержки по его ведению (например, в силу того, что другое лицо является опытной в таких делах юридической компанией) и

227

пожелает приобрести право на акцию, включающую право на оспаривание. Представляется, что в данном случае допустимость перехода права на оспаривание будет играть совершенно ту же роль в экономике, что и допустимость перехода всякого иного имущественного блага: более рациональное распределение ресурсов. В данном случае допустимость перехода права на оспаривание, если предположить, что прогноз обоих участников процесса был верным в части того, что издержки старого акционера слишком велики, чтобы оспорить сделку, в то время как издержки нового акционера на оспаривание будут меньше, а значит, оспаривание целесообразно, приведет к экономии: возвращение имущества, несправедливо переданного обществом, будет достигнуто путем меньших издержек. Если же кто-то из участников сделки ошибся, это значит, что принятый на себя участниками сделки риск неверности их прогнозов привел

кубыткам, что также обычное дело для рыночной модели экономики.

Вэтой же группе возражений против перехода права на оспаривание обычно заявляется, что допущение такого перехода может повлечь возможность злоупотреблений: акционер, который изначально согласился со сделкой, будет вправе уступить акции иному лицу; это иное лицо, в свою очередь, будет оспаривать действия, на которые согласился старый акционер. Такая логика представляется правильной: недопустимо давать новому акционеру право отступить от юридически связывающих действий старого акционера. Однако и здесь правило о непрерывном владении акциями не достигает цели борьбы с покупкой исков: для борьбы с этой ситуацией необходимо закрепить лишь правило о том, что новый акционер не вправе оспаривать сделку, если такая сделка была одобрена его предшественником, но вовсе не общее правило о недопустимости перехода права на оспаривание.

Довод о том, что право должно в той или иной мере бороться с сутяжничеством, заслуживает поддержки. Наличие необоснованных исков загружает судебную систему и снижает качество рассмотрения иных дел. Однако допустимо ли признавать иск, поданный последующим

228

приобретателем акций, сутяжническим и необоснованным только лишь потому, что истец не был акционером общества в момент совершения оспариваемого акта? Положительный ответ на этот вопрос содержит в себе презумпцию того, что иск, поданный последующим акционером, менее обоснован, чем иск, поданный лицом, бывшим акционером в момент заключения сделки. Вместе с тем, нам неизвестны эмпирические данные, которые могли бы быть положены в основу такой презумпции.

Вследствие этого полагаем, что само по себе приобретение акций с целью оспорить сделки общества не является негативным обстоятельством. Возможно, такой довод является спорным, и спорность его может возрастать

вконкретно-исторических условиях некоторых стран: может оказаться, что практика покупки исков будет стимулировать лиц, искушенных в юридическом деле, оспаривать сделки корпораций. Это в свою очередь повлечет увеличение числа исков акционеров. Остается определить, считать ли это положительным моментом или отрицательным. Думается, что отрицательное отношение к искам об оспаривании сделок вызывается существенными издержками, которые влекут за собой такие иски. Но это не проблема перехода права на оспаривание и не проблема покупки исков, но скорее вопрос сбалансированности материально-правовых и процессуальных инструментов борьбы с необоснованными (косвенными) исками как таковыми, вне зависимости от того, был ли истцом новый акционер или нет. Иными словами, в данном случае задача права – сделать для всякого акционера (а не только для последующего) предъявление необоснованного косвенного иска дорогостоящим занятием.

Второе возражение против довода о борьбе с «покупкой исков» состоит

втом, что правило о непрерывном владении акциями в его российской редакции помимо достижения цели борьбы с покупкой исков (даже если признать такую цель оправданной) влечет совсем иные последствия. Российская редакция правила о недопустимости перехода права на оспаривание сделки безразлична к знанию как продавца, так и покупателя

229

акций о совершенной сделке, о ее убыточности и о наличии оснований для ее оспаривания. Даже если согласиться с тем, что право должно препятствовать приобретению акций с целью заявления иска, норма о недопустимости перехода права на оспаривание должна быть сформулирована таким образом, чтобы учитывать знание старого и нового акционеров о существенных обстоятельствах: факт совершения сделки, ее невыгодность для общества и наличие оснований для ее оспаривания. Именно такое регулирование закреплено в немецком Акционерном законе, в соответствии с § 148 которого заявитель косвенного иска должен доказать, что он приобрел акции до того, как узнал о факте нарушения интересов общества491.

Помимо сказанного выше, правило о непрерывном владении акциями порождает неравноправие акционеров. Для доказывания этого тезиса рассмотрим две ситуации: в первой старый акционер продал новому незначительный пакет акций, во второй – контрольный пакет. В первом случае новый миноритарный акционер не вправе предъявлять обществу требования в связи с оспоримой сделкой. Во втором случае ситуация аналогичная с одним лишь исключением: наличие у нового акционера контрольного пакета акций позволяет ему назначить новое лицо на должность единоличного исполнительного органа, у которого будут все необходимые основания для заявления иска от имени общества. Здесь, конечно, возникнет вопрос, успеет ли мажоритарный акционер провести все корпоративные процедуры для того, чтобы назначить новое лицо на должность единоличного исполнительного органа; однако это все равно намного лучше, чем то, что есть у миноритарного акционера, у которого в этом случае нет ничего.

Следовательно, в действительности правило о непрерывном владении акциями действует только в отношении миноритарных акционеров, которые лишены возможности своими действиями обеспечить подачу иска от имени общества.

491 Hüffer U. Op. cit. Kommentar zum § 148.

230