Учебный год 22-23 / Ягельницкий, диссертация-2

составе универсального такие ограничения не должны действовать. В российском позитивном праве это нашло свое выражение только применительно к праву собственности (ст. 238290) и прямо предусмотрено в отношении наследования (ст. 1180). В случае же, если негодный субъект наследует в ограниченно оборотоспособном праве (например, по завещанию право получателя постоянной ренты переходит к коммерческой организации), нормы указанных статей должны применяться по аналогии закона (ст. 6).

В иных случаях общего преемства право также смягчает требования к фактам, необходимым для перехода прав в составе общего преемства, что можно обнаружить на примере норм, посвященных защите прав кредиторов при продаже предприятия или реорганизации юридических лиц.

Помимо универсального правопреемства, в котором переходящие права и обязанности индивидуализируются указанием на субъекта, которым они раньше принадлежали, существуют иные ситуации, при которых индивидуализация переходящих прав и обязанностей происходит не только и не столько указанием на содержание переходящих прав и обязанностей, сколько иными способами. Эти случаи и будут случаями специального правопреемства.

Можно выделить как минимум две ситуации, при которых права преемника будут индивидуализированы иначе, нежели чем указанием на содержание переходящих прав и обязанностей. Во-первых, это продажа предприятия; во-вторых, это передача обремененного имущества.

Первый из случаев специального преемства – это продажа предприятия291. С одной стороны, нормы действующего ГК не дают явных

290Ст. 267 Проекта.

291Мы предполагаем, что едва ли не единственной причиной введения в право понятия «имущественный комплекс» является объяснение специального преемства для случаев перехода соответствующих совокупностей прав и обязанностей.

Аналогична и причина появления в науке «идеальных оболочек», единственный смысл которых в том, чтобы обосновать невозможность транзитивного перехода части прав из тех, что удостоверены ценной бумагой, см. Степанов Д.И. Защита прав владельцев ценных бумаг, учитываемых записью на счете. М., 2004. С. 12. Представляется, однако, что в таких случаях более обоснованно применение термина

121

оснований для признания такого преемства специальным. С другой стороны, Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ сформулировано следующее правило: «В случае передачи в составе предприятия долгов (обязательств) продавца, которые не были указаны в договоре продажи предприятия или передаточном акте, покупатель вправе требовать уменьшения покупной цены, а не ограничения пределов правопреемства»292.

Примечательно рождение данной позиции Президиума: в тексте постановления по конкретному делу293, которое легло в основание данного пункта Обзора, содержалась ссылка на специальную норму законодательства о приватизации294, предусматривавшую переход всех прав и обязанностей. Однако из Обзора эта ссылка была изъята, и тот же вывод был сделан на основе только норм Гражданского кодекса о продаже предприятия. Более того, из текста рассматриваемого постановления – по непонятным причинам

– совершенно нельзя сделать вывода, что оспариваемое обязательство не было включено в состав договора или передаточного акта; можно сделать вывод лишь о том, что спорное обязательство не было указано в документации о конкурсе, на основании которого был заключен спорный договор. Тем не менее, в заголовке цитированного пункта Обзора правопреемство при продаже предприятия было провозглашено как специальное именно для случаев отсутствия указания на некоторые права и обязанности в договоре и передаточном акте. Все это, как нам кажется, свидетельствует в пользу того, что такая позиция принята Президиумом совершенно не по ошибке. Не исключено, что некоторую роль здесь сыграла и одна из особенностей российского права, полученная в наследство от права советского: то, что предприятие стало признаваться не только объектом, но и

«правомочие» к отдельным поведенческим возможностям, проистекающим из бумаги, что сразу обозначит невозможность их самостоятельного перехода.

292Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13.11.1997 № 21 «Обзор практики разрешения споров, возникающих по договорам купли-продажи недвижимости», п. 4

293Постановление Президиума ВАС РФ № 4358/96 от 01.04.1997.

294П. 2 ст. 28 Закона РФ от 03.07.1991 № 1531-1 (ред. от 17.03.1997) «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 27.

Ст. 927.

122

субъектом прав и обязанностей, отчасти предопределило и выраженные черты общего преемства при купле-продаже предприятия.

С. Скрябин приводит примеры судебных решений, аналогичных приведенному пункту Обзора, в Казахстане, и выражает несогласие с принятыми по делу судебными актами, полагая, что в данном случае суды необоснованно приходят к конструированию случая универсального преемства, не поименованного в законе295. Такие выводы вытекают из неверной, на наш взгляд, посылки о том, что «преемство в совокупности прав и обязанностей» (по Б.Б. Черепахину) является случаем частного правопреемства. Мы полагаем, что специальное преемство – это случай преемства общего, который ближе по своим последствиям к преемству универсальному.

Второй случай специального преемства, который может быть выделен в отдельную группу, – это передача обремененных прав. Примером могут служить следование договора страхования за застрахованным имуществом, а также сохранение в силе договора аренды в случае изменения собственника имущества.

Согласно абз. 1 ст. 960 ГК при переходе прав на застрахованное имущество от лица, в интересах которого был заключен договор страхования, к другому лицу права и обязанности по этому договору переходят к лицу, к которому перешли права на имущество, за исключением случаев принудительного изъятия имущества по основаниям, указанным в п. 2 ст. 235 ГК, и отказа от права собственности (ст. 236)296. Интересно, что в ст. 960 Кодекса случай отказа от права собственности рассматривается как случай перехода права собственности на имущество; это дает основания предположить, что иные случаи первоначального приобретения вещи, ранее

295Скрябин С. Некоторые проблемы правопреемства в договоре продажи предприятия // Юрист. 2004. № 12.

296Райхер В.К. Абсолютные и относительные права (к проблеме деления хозяйственных прав). В особенности применительно к советскому праву // Вестник гражданского права. 2007. № 2 // СПС КонсультантПлюс. П. 1.

123

имевшей собственника (к примеру, находка), не повлекут прекращения договора страхования297.

Согласно п. 1 ст. 617 ГК переход права собственности (хозяйственного ведения, оперативного управления, пожизненного наследуемого владения) на сданное в аренду имущество к другому лицу не является основанием для изменения или расторжения договора аренды298. Согласно ст. 675 ГК переход права собственности на занимаемое по договору найма жилое помещение не влечет расторжения или изменения договора найма жилого помещения. При этом новый собственник становится наймодателем на условиях ранее заключенного договора найма. Согласно п. 7 ст. 1235 ГК переход исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации к новому правообладателю не является основанием для изменения или расторжения лицензионного договора, заключенного предшествующим правообладателем299,300.

В описанных выше случаях производное приобретение права собственности невозможно без приобретения иных прав и обязанностей. Поэтому почти любой акт сингулярного правопреемства может в конечном счете оказаться актом преемства специального. Как правило, такая

297Норма ст. 960 интересна еще и тем, что некоторые суды, при буквальном применении текста закона, приходят к выводу, что в случае, если застрахованная вещь была повреждена, а затем продана третьему лицу, то право получить страховое возмещение по факту повреждения также переходит к третьему лицу, несмотря даже на то, что старый собственник произвел ремонт имущества за свой счет. См. постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 03.07.2006 № А33-3692/05-Ф02-3105/06-С2 по делу № А33-3692/05,

постановление ФАС Уральского округа от 03.04.2003 № Ф09-686/03-ГК по делу № А60-25528/02. Впрочем, в практике встречается и иная (правильная) позиция, см. постановление ФАС Московского округа от

28.02.2008 № КГ-А40/310-08 по делу № А40-14793/07-68-134.

298Несмотря на то, что буквальное толкование указанной статьи может привести к выводу, что переход права собственности не влечет изменения договора аренды в том числе и по субъектам, а следовательно, арендодатель отвечает за необеспечение возможности пользоваться имуществом для арендатора (Kauf bricht nicht Miete), российская судебная практика пошла по иному пути толкования и признала связанность покупателя договором аренды, см. п. 24 информационного письма Президиума ВАС РФ от 11.01.2002 № 66 «Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой».

299Толкование указанного пункта, аналогичное толкованию п. 1 ст. 617 ГК, поддерживается в работе: Комментарий к части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации (поглавный) / Под ред. А.Л. Маковского. М., 2008 // СПС КонсультантПлюс. Гл. 69, п. 9 «Распоряжение исключительными правами». Автор комментария Е.А. Суханов; см. также Чупрунов И.С. Указ. соч. Другие примеры случаев «права следования» в отношении обязательств: Райхер В.К. Указ. соч. П. 1.

300Примечательно, что, формулируя вторую группу случаев, отечественный законодатель в принципе не обращается к вопросу о знании либо незнании приобретателя о существовании тех или иных прав. Поскольку страховое обязательство, арендное обязательство, лицензионный договор не являются вещными правами, приобретатель даже теоретически не сможет сослаться на принцип гласности и на юридический эффект своего незнания о наличии таких прав.

124

неожиданность будет весьма неприятной для приобретателя, поскольку если основное право снабжено выгодным для приобретателя правовым последствием, продавец, вероятнее всего, сообщит об этом потенциальному покупателю в процессе торга о цене. Однако приобретенные вещи и права могут оказаться обременены весьма существенными обязанностями. От этого не спасает и система государственной регистрации прав, так как некоторые права (например, право нанимателя жилого помещения) не подлежат регистрации. Принято считать, что такая неприятная неожиданность для приобретателя, с одной стороны, обусловливается необходимостью защиты прав лиц, с которыми праводатель уже вступил в связавшие его отношения – в какой-то мере проявление правила prior tempore potior jure, – а с другой – компенсируется возможностью обращения приобретателя с иском или о расторжении договора, повлекшего преемство, или об уменьшении покупной цены, или о взыскании убытков к ауктору.

Каждый случай специального преемства для приобретателя – покупка «кота в мешке», что не способствует развитию гражданского оборота301. Каждый случай, когда преемство приобретателя из частного может оказаться специальным, побуждает потенциального приобретателя к совершению действий по обнаружению этих обременяющих прав и обязанностей, по проверке благонадежности потенциального праводателя. Это ведет к возрастанию трансакционных издержек302, являющихся одним из тормозов расширения экономического оборота. Поэтому с точки зрения политики права желательно установление закрытого перечня переходящих обременяющих прав и обязанностей – для того, чтобы приобретатель хотя бы мог предполагать, какого рода обременения он приобретет вместе с тем правом, которое он намерен получить. Идеальным решением могла бы стать

301Ситуация «кота в мешке» усугубляется, если суд, когда в договоре указан меньший размер долгов предприятия, чем оказывается на самом деле, отказывает и в иске об уменьшении покупной цены, вопреки приведенной позиции Президиума. См. постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 06.10.1999 №

Ф04/2086-567/А03-99.

302Проблема роли права в снижении трансакционных издержек поднимается Б.И. Пугинским. См., например, Пугинский Б.И. Научное обеспечение разработки Торгового кодекса // Актуальные проблемы коммерческого права: Сборник статей. Вып. 3. М., 2007. С. 19; Пугинский Б.И., Неверов О.Г. Правовая работа: Учебник. М., 2004. С. 78.

125

государственная регистрация прав. Желательна такая система, при которой обременяющие права и обязанности не могли бы возникнуть без соответствующей регистрации, – в таком случае обращение с запросом к органу, ведущему реестр, стало бы единственным действием, устраняющим неопределенность в вопросе о переходящих правах и обязанностях. Однако сформировать работоспособную систему можно только применительно к отдельным объектам оборота и к отдельным видам прав.

126

Глава 3. Правопреемство в отдельных видах прав

§ 1. Преемство в «динамических элементах» правоспособности

Как было показано выше, гражданские права, как правило, способны к правопреемству. Возникает вопрос, все ли гражданские права способны к переходу. Так, поскольку некоторые специалисты рассматривают правоспособность как субъективное право «общего типа»303, возникает вопрос, способны ли к правопреемству элементы правоспособности.

Для ответа на этот вопрос необходимо определить круг явлений, которые охватываются понятием правоспособности. В отечественной науке сложилось два подхода к этому понятию. Суть первого, господствующего, сводится к тому, что правоспособность понимается статически, как некое социальное свойство быть субъектом прав и обязанностей, признаваемое правом за той или иной субстанцией. С точки зрения данного подхода правоспособность граждан является одинаковой; с другой стороны, правоспособность юридических лиц может различаться в зависимости от организационно-правовой формы юридического лица и так далее. По мнению сторонников второго подхода, правоспособность должна пониматься динамически. Это означает, что объем правоспособности того или иного лица включает в себя все имеющиеся у данного лица поведенческие способности в связи с принадлежностью ему тех или иных субъективных прав.

Первый из изложенных подходов – статическое понимание правоспособности – предполагает несколько разветвлений. Правоспособность рассматривается некоторыми учеными как особое субъективное право, иные подходят к нему как к некоему социальному свойству, которое не сводимо к категории субъективного права. В свете настоящей работы необходимо решить вопрос, допустим ли переход статической правоспособности к иным лицам, иными словами, может ли быть передана иному лицу правоспособность в статическом смысле.

303 См. Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Отв. ред. Е.А. Суханов. М., 2004. С. 147. Автор главы В.С. Ем.

127

Вотношении физических лиц отрицательный ответ предопределяется следующими соображениями. Равенство правоспособности граждан, провозглашенное Гражданским кодексом, является проявлением принципа равенства всех перед законом в гражданском праве304. Правоспособность является лишь свойством, приписываемым объективным правом некоторой сущности. Если объективное право признает за некоторой сущностью имущественную обособленность и как следствие – некоторые поведенческие возможности, направленные на реализацию имущественной обособленности, то мы имеем дело с правоспособной субстанцией305. Применительно к физическим лицам правопорядок имеет серьезный интерес в том, чтобы все люди имели правоспособность, и, с одной стороны, не могли ее передавать третьим лицам, но, с другой, не могли быть лишены правоспособности действиями третьих лиц. Запрет преемства в статической правоспособности, закрепляя равноправие людей, является гражданско-правовым выражением запрета рабства, в том числе долгового.

Вотношении юридических лиц отрицательный ответ предопределяется примерно теми же соображениями. Правопорядок заинтересован в том, чтобы принципиальная возможность того или иного образования (союза лиц, капиталов и т.д.) быть субъектом тех или иных правовых отношений определялось правом (с точки зрения этатистского правопонимания – государством), а не усмотрением частных лиц. Вследствие этого возможность юридического лица «отдать» свою общую правоспособность какой-то иной субстанции не может быть признана допустимой306.

Таким образом, правоспособность как признание некоей сущности субъектом прав и обязанностей, то есть правоспособность в статическом понимании, не может переходить от одного лица к другому. Этот вывод можно считать практически общепризнанным.

304Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР (часть 1) // Классика российской цивилистики. 2004. Гл. 3 § 1.

305Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск, 1972.

С. 74.

306Вместе с тем, институт переоформления лицензий, применяемый в случаях реорганизации юридических лиц, обнаруживает определенное сходство с переходом элементов расширенной правоспособности.

128

Несколько более сложным представляется вопрос в связи с динамическим пониманием правоспособности. Позицию о невозможности перехода динамических элементов правоспособности занимает В.А. Белов. В связи с непосредственным влиянием такого вывода на набор правовых возможностей, которые могут подвергаться правопреемству, анализ изложенных им выводов имеет важное значение для определения пределов правопреемства.

«Динамическое понимание правоспособности» впервые обнаруживается в работе М.М. Агаркова. Анализируя статью Э. Зеккеля, посвященную секундарным правам, М.М. Агарков пришел к выводу, что секундарные права в действительности являются не субъективными гражданскими правами, а элементами гражданской правоспособности, понимаемой динамически307.

Вслед за М.М. Агарковым возможность лица собственным односторонним действием повлиять на правовую сферу другого лица (иначе говоря, секундарное право) относит к проявлению гражданской правоспособности В.А. Белов. Другими словами, ученый различает «абстрактную» правоспособность – способность приобретать, иметь, осуществлять и распоряжаться «правами вообще» – и «конкретную» правоспособность – те же возможности применительно к конкретным субъективным правам308. И в отношении абстрактной, и в отношении конкретной правоспособности ученый делает вывод о невозможности преемства в элементах такой правоспособности.

Из работы М.М. Агаркова, на которого В.А. Белов ссылается как на автора динамического понимания правоспособности309, на наш взгляд, не следует вывод об ограничении наследственного перехода динамически понимаемой составляющей правоспособности. Напротив, пример части «динамической правоспособности», приводимый М.М. Агарковым –

307Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 71.

308Белов В.А. Гражданское право: Общая и Особенная части: Учебник. М., 2003. С. 373.

309Белов В.А. Концепция «динамической правоспособности»: попытка нового прочтения // Кодекс info. 2003.

№ 3-4. С. 92-103.

129

возможность распорядиться правом, – по нашему мнению, представляет собой такую поведенческую возможность, в переходе которой по наследству сомнений быть не может. Более того, Э. Зеккель, выводы которого анализирует и отчасти критикует М.М. Агарков, прямо указано, что секундарные права переходят по наследству310. В работе М.М. Агаркова мы не смогли обнаружить каких-либо признаков, свидетельствующих о том, что ученый ставил под сомнение соответствующие выводы немецкого коллеги. В связи с изложенным мы затрудняемся проследить путь идеи о невозможности перехода элементов «динамической правоспособности» по наследству в истории цивилистической мысли, вследствие чего необходимо обратиться к доводам самого В.А. Белова.

Позицию о невозможности преемства в элементах динамической правоспособности автор строит в основном исходя из следующих двух примеров: ученый рассматривает право на оспаривание договора и право на расторжение договора в связи с его существенным нарушением другой стороной. В отношении первого и второго делается вывод о невозможности перехода прав, в том числе по наследству311.

Этот вывод обосновывается целым рядом аргументов. Поскольку наследственный переход права является наиболее простым случаем в том смысле, что в порядке наследственного преемства переходит наибольшее количество прав, мы также будем рассматривать доводы автора применительно к наследственному преемству.

Логика В.А. Белова сводится к следующим рассуждениям312. Раз право на оспаривание сделки и право требовать расторжения договора являются элементами гражданской правоспособности, то по определению это право по наследству переходить не может. В.А. Белов полагает, что то, что наследодатель не оспорил оспоримую сделку либо не потребовал

310Зеккель Э. Секундарные права в гражданском праве // Вестник гражданского права. 2007. № 2. С. 220

сн. 64.

311Практика применения Гражданского кодекса РФ. Части второй и третьей / Под общ. ред. В.А. Белова. М., 2009. Вопросы 752-757, с. 1350-1367. Автор соответствующих ответов В.А. Белов.

312Там же.

130