Учебный год 22-23 / Ягельницкий, диссертация-2

Пятое свойство конститутивного преемства, установленное В.А. Беловым предположительно и состоящее в том, что дочернее правоотношение имеет тот же вид, что и основное (иными словами, из абсолютного права могут «отпочковываться» только абсолютные же права)241, уже было отмечено в российской литературе242, хотя и на материале немецких исследований; видимо, оснований не согласиться с этим свойством нет243.

Различие в последствиях первоначального и производного приобретения прав, обремененных конститутивными правами, утрачивается применительно к зарегистрированным правам на недвижимость. В таком случае добросовестный приобретатель244 не может ссылаться на первоначальность своего приобретения для целей прекращения зарегистрированных конститутивных прав, потому что объем первоначально возникающего права собственности ограничен исключающими в соответствующей части добросовестность записями в реестре. Если существуют права на недвижимость, не подлежащие государственной регистрации, то права конститутивных преемников будут подлежать сохранению в случае производного приобретения права собственности; но в случае возмездного первоначального приобретения такие права должны считаться прекращенными.

В связи с идеей конститутивного преемства небезынтересно провести некоторые аналогии с общим правом. Формирование отношений собственности в Англии шло по пути, если следовать привычному словоупотреблению, конститутивного правопреемства. Король, оставаясь

241Там же.

242Крашенинников Е.А. Заметки о конститутивном правопреемстве.

243В том, что касается предварительно выдвинутого В.А. Беловым предположения о том, что всякие конститутивные права, вне зависимости от их природы, обладают свойством следования, мы полагаем, что эта ситуация описывается не только сохранением конститутивных прав при изменении основного права (что, видимо, верно), но и категорией специального правопреемства, см. ниже.

244Несмотря на серьезные аргументы в пользу первоначальности права добросовестного приобретателя, в современной российской науке пока еще встречается позиция, согласно которой добросовестное приобретение права собственности от неуправомоченного отчуждателя является производным правоприобретением, см. Пуляевская Л.В. Основания приобретения права собственности гражданами: Дис.

... канд. юрид. наук. Саратов, 2002. С. 90-91.

101

полным собственником (“allodial ownership”) всех земель, передавал своим вассалам по договорам (“infeudation”) права, ограниченные в объеме по сравнению с правом короля: вассалы не могли свободно распоряжаться землей и несли ряд повинностей; право короля в случае наступления определенных обстоятельств могло «расшириться» и уничтожить право баронов: так, в случае совершения тяжкого преступления или измены конфискация принадлежащего барону надела объяснялась именно наличием у короля финального права собственности245. Поэтому в английском правопорядке «основное» право собственности на землю, принадлежащее короне, всегда остается неприкосновенным, а остальные права на землю не зависят друг от друга так сильно, как в континентальном праве ограниченные вещные права зависят от права собственности. К движимым вещам впоследствии стала применяться та же логика, что и к недвижимым.

Вследствие этого важный вопрос конститутивного правопреемства – о возможности перехода обременений при первоначальном или производном приобретении права собственности – имеет несколько иное практическое значение. В романо-германской правовой системе сконструировано единое право собственности, которое обременяется ограниченными вещными правами, поэтому прекращение «старого» права собственности и возникновение в первоначальном порядке «нового», как правило, повлечет прекращение всех обременений, кроме случаев знания приобретателем об их существовании. При этом прекращение дочерних прав носит окончательный, необратимый характер. А в системе общего права вместо залогов, прав аренды и иных могут применяться разные по содержанию, но вполне равнозначные «права собственности». Прекращение одного из таких прав собственности, как правило, не влияет на существование и содержание прав другого собственника246.

245Wharton J.J.S. The Principles of Conveyancing. Philadelphia, 1851. P. 373.

246Рудоквас А.Д. О правопреемстве при давностном владении (possessio ad usucapionem). С. 239.

102

Впрочем, и в англо-саксонской системе добросовестный приобретатель по возмездной сделке получает защиту, как на континенте: право на вещь, о котором он не знал, хотя и не прекращается, но не может быть реализовано (“not enforceable”) против добросовестного субъекта более полного титула; однако последующий приобретатель, который знает о таковом интересе либо приобрел право собственности безвозмездно, не может защищаться против иска субъекта иного интереса в приобретенном имуществе247. Поэтому права, аналогичные тем, которые в континентальной системе характеризуются как конститутивно возникающие и прекращающиеся гибелью основного права, в английской системе могут сохраняться; получается, что «дочерние» права в общем праве более устойчивы, чем в континентальной системе.

Таким образом, конститутивное правопреемство характеризуется следующим основным признаком: третье лицо приобретает правомочие либо право, которых у него ранее не было, производное от «основного» права и находящееся от него в зависимости, при том, что основное право, а также возможность возвращения переданного правомочия остается за праводателем.

§ 2. Универсальное, специальное и сингулярное преемство

Рассмотрение вопроса об универсальном и сингулярном преемстве логично начать с постановки и решения следующих тесно связанных подвопросов: исчерпывают ли сингулярное и универсальное правопреемство все случаи перехода субъективных прав? И какой критерий должен быть применен для различия универсального и сингулярного преемства?

На первый из поставленных вопросов в современной науке частного права господствующим является положительный ответ248, имеющий, впрочем, давнюю историю249.

247Clarke A., Kohler P. Op. cit. P. 457.

248См., например, Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой

(постатейный) / под ред. О.Н. Садикова. М., 2005 // СПС КонсультантПлюс. Коммент. к ст. 129. Автор комментария Т.Л. Левшина.

249 См., например, Барон Ю. Система римского гражданского права. Книга 1. Общая часть. М., 1898. С. 104.

103

По второму из вопросов, касающемуся критерия выделения универсального преемства в сравнении с сингулярным, господствующим является следующее объяснение: «При универсальном правопреемстве имущество лица как совокупность прав и обязанностей, ему принадлежащих, переходит к правопреемнику или к правопреемникам как единое целое, причем в этой совокупности единым актом переходят все отдельные права и обязанности, принадлежавшие на момент правопреемства праводателю, независимо от того, выявлены ли они к этому моменту или нет»250.

В литературе встречается указание251 на якобы имевшую место попытку иного основания выделения общего и частного преемства, предложенного Г.Ф. Шершеневичем и состоявшего в том, что «различие между частным и общим преемством не количественное, а качественное, потому что в первом случае новый субъект, преемник, занимает место только активного субъекта, тогда как во втором он входит в положение и пассивного субъекта»252. Однако нам кажется, что неверно полагать, будто Г.Ф. Шершеневич предложил особый критерий выделения универсального и сингулярного правопреемства. Дело в том, что, по мнению ученого, современное ему позитивное право не допускало сделок, влекущих сингулярное преемство на стороне должника в обязательстве253. Впрочем, указанное замечание Г.Ф. Шершеневича подчеркивает важный конфликт интересов, характерный для универсального преемства и немыслимый в преемстве сингулярном, – конфликт интересов кредиторов правопредшественника и его преемника.

Возвращаясь к критерию деления правопреемства на универсальное и сингулярное, использованному Б.Б. Черепахиным, отметим, что универсальное правопреемство представляет собой замену праводателя во

250Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. Гл. 1, § 1, п. 2.

251Мартышкин С.В. Понятие и признаки реорганизации юридического лица: Дис. … канд. юрид. наук.

Самара, 2000. С. 120.

252Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т. 1. М., 2005 // Классика российской цивилистики. § 8, III, 1.

253Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. Т. 2. М., 2005 // Классика российской цивилистики. § 37, II. Впрочем, при действовавшем тогда законодательстве существовало и противоположное мнение о допустимости изменения пассивной стороны в обязательстве, см., например, Трепицын И.Н. Гражданское право губерний Царства Польского и русское в связи с Проектом Гражданского Уложения. Общая часть обязательственного права. Варшава, 1914. С. 240.

104

всех правоотношениях. Сингулярное транслятивное преемство есть замена праводателя в одном конкретном отношении. Из этого можно сделать вывод, что понятия «универсальное правопреемство» и «сингулярное правопреемство» соотносятся как целое и часть: каждое универсальное правопреемство состоит из множества частных. Например, юридическое лицо, являясь субъектом вещных, обязательственных, интеллектуальных, корпоративных правоотношений, претерпевает реорганизацию. Это означает, что каждое отношение, в котором данное лицо являлось субъектом, претерпевает изменение (если правоотношение в принципе способно к подобному изменению), а совокупность всех правопреемств в каждом отдельно взятом отношении образует явление, именуемое общим правопреемством254.

Вместе с тем критерий отличия универсального преемства от сингулярного не может быть количественным; ответ на вопрос, сколько прав или обязанностей произошли в результате того или иного юридического состава, не предопределяет отнесение его последствий к универсальному либо сингулярному правопреемству. По точному замечанию К.ф. Чиларжа, «кто передает <…> 1000 гульденов в одном кошельке, тот все же передает каждый отдельный гульден. В подобном случае мы имеем 1000 единичных преемств»255.

Вследствие этого сравнение взятых как таковых общего и сингулярного преемства не более познавательно, чем сравнение леса с деревом: на том, что в одно входит множество других, сравнение заканчивается. Допустимым является соотнесение, во-первых, оснований сингулярного и общего преемства – так как в этом случае предметом сравнения будут однопорядковые категории; и, во-вторых, – сингулярного правопреемства самого по себе с правопреемством в этом же отношении, происходящем в порядке универсального правопреемства.

254В том же смысле см. Kocourek A. Jural Relations. Indianapolis, 1928. P. 300.

255Чиларж К.ф. Указ. соч. С. 56.

105

Частное правопреемство будет характеризоваться тем, что предметом правопреемства является конкретное право либо конкретная обязанность. Если основанием частного преемства являлась воля предшественника либо преемника, то эта воля индивидуализирует подлежащее переходу право указанием именно на содержание переходящих права или обязанности. Если окажется, что право или обязанность, как они были поняты и определены в соответствующем волеизъявлении, существенно отличаются от действительного состояния того права, о котором думали стороны, то соответствующее волеизъявление не будет считаться состоявшимся (ст. 432 ГК256) или, альтернативно, будет подлежать оспариванию по мотиву порока воли. Не затронутые юридическим фактом, который мог бы повлечь частное преемство, права и обязанности не переходят. В отличие от сингулярного, при универсальном преемстве воля, направленная на приобретение прав и обязанностей, индивидуализирует подлежащие переходу элементы правового состояния путем указания на бывшего субъекта этого права, то есть на праводателя. В отношении наследственного правопреемства это выражается в правиле о принятии наследства единым актом. Соответственно, приобретательный акт универсального преемства может быть признан несостоявшимся лишь в случае фактической ошибки в личности лица, от которого принимается наследство. Однако, по всей видимости, право требовать признания недействительным приобретательного наследственного акта как совершенного под влиянием заблуждения сохраняется и в случае заблуждения наследника относительно состава наследственной массы257.

Далее, сравнивая сингулярное преемство в составе универсального с сингулярным преемством самим по себе, можно указать на следующее. Важнейшее отличие состоит в том, что первое иногда не требует для своего наступления ряда дополнительных фактов, которые потребовало бы в аналогичной ситуации второе. Например, не требуется согласия кредитора на

256Ст. 432, 446.1 Проекта.

257Это может иметь практическое значение в случае, если в наследственную массу входит имущество с существенной отрицательной стоимостью, к примеру, радиоактивные или опасные отходы, о чем наследник не знает.

106

переход долгов к наследникам первоначального должника. Аналогично отпадает необходимость согласия должника в случаях, когда требование о его согласии на переход права предусмотрено договором, и иные подобные. Связано это с обстоятельством, хотя и лежащим за пределами универсального преемства, но оказывающим существенное влияние: дело в том, что универсальное правопреемство традиционно строится по модели, связанной с прекращением правосубъектности предшественника; при таких обстоятельствах, естественно, согласия третьих лиц на переход права не могут приниматься во внимание. С другой стороны, законодателю надлежит давать кредиторам адекватные способы защиты от возможных злоупотреблений в таких ситуациях.

Необходимо понять, исчерпывают ли сингулярное и универсальное преемство в только что изложенном смысле все случаи перехода прав. Наиболее ярким случаем, который «выпадает» из классификации по предложенному выше критерию, является случай продажи предприятия. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ сформулировал правило, согласно которому в случае продажи предприятия к преемнику переходят и те права и обязанности, о которых преемник не знал и воли на переход которых не изъявлял258. Продажу предприятия, стало быть, нельзя безусловно отнести ни к сингулярному правопреемству, так как переходят не только те права и обязанности, о которых уговорились продавец и покупатель, но и иные права и обязанности, относящиеся к продаваемому предприятию, – ни к универсальному, так как какие-то права у правопредшественника остаются. Следовательно, либо допущена ошибка в определении критерия деления случаев правопреемства на универсальное и сингулярное, либо случаи правопреемства не исчерпываются указанными выше двумя классификационными единицами.

258 Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13.11.1997 № 21 «Обзор практики разрешения споров, возникающих по договорам купли-продажи недвижимости», п. 4.

107

При более внимательном прочтении обнаруживается, что в классической работе Б.Б. Черепахина правопреемство подразделяется не на два, а на три вида: «…универсальное правопреемство коренным образом отличается от сингулярного (частичного) правопреемства, т.е. преемства в отдельных правах или обязанностях, и от преемства отдельной совокупности прав и обязанностей»259. Аналогичную позицию еще ранее высказал В.М. Нечаев, выделивший, помимо единичного и общего, преемство специальное260 (или же специальную сукцессию), которое он определил как переход совокупности прав, связанных с одним основанием или объектом; в качестве примеров В.М. Нечаев приводит продажу недвижимости с лежащими на ней обременениями или продажу торгового предприятия со всем имуществом261.

Не вполне ясно, имели ли ввиду В.М. Нечаев и Б.Б. Черепахин специальное правопреемство в немецком смысле, Sonderrechtsnachfolge262, подразумевающее переход в целом отдельных видов прав и обязанностей263. Представляется, однако, что вне зависимости от этого обстоятельства идея об отличии преемства в совокупностях прав и обязанностей от преемства в отдельных правах и обязанностях обладает определенной познавательной ценностью.

Сравнивая преемство общее, специальное и частное, нельзя не прийти к выводу, что первоначально преемство должно быть разделено на две группы:

(1) преемство частное и (2) группа, которая включила бы в себя преемство

259Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. Гл. 1, § 1, п. 2.

260Иногда словосочетание «специальное правопреемство» рассматривают как синоним термина

«сингулярное правопреемство», например, Смольков Н.С. Принцип универсальности наследственного правопреемства // Наследственное право. 2007. № 1. У В.М. Нечаева, очевидно, речь идет о другой терминологии.

261Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. М., 1999. Репринтное воспроизведение по изданию 1890. Т. 49. С. 48-49. Автор словарной статьи В.М. Нечаев.

262Также употребляются термины «частичное универсальное правопреемство» (Teilweise/partaille Gesamstrechtsnachfolge), «особое или специальное правопреемство» (Sonderrechtsnachfolge), «специальная сукцессия» (Spezialsukzession), «полный переход имущества» (gesamthafte Vermögensübertragung). См.

Brähler G. Umwandlungssteuerrecht. 4 Auflage. Wiesbaden, 2008. Ss. 2, 23, 24, 343, 454; Breymaier M. Die Fortgeltung von Betriebsvereinbarungen bei Unternehmensumwandlung. Münster, 2003. Ss. 8 (f. 46), 37-41, 43; Kussmaul H. Betriebswirtschaftliche Steuerlehre. 4 Auflage. München, 2006. Ss. 564-568; Bysikiewicz M. Unternehmensbewertung bei der Spaltung. 1 Auflage. Wiesbaden, 2008. Ss. 15-16.

263По всей видимости, и в Германии не решен однозначно вопрос о том, имеется ли в некоторых случаях «специальное» правопреемство либо совокупность сингулярных правопреемств. В частности, разногласия вызывают разделение и выделение юридических лиц, см. Bysikiewicz M. Op. cit. Ss. 15-16, f. 39, 40.

108

универсальное и специальное. Основным критерием этого деления должны стать юридические факты, влекущие переход прав, а в качестве дополнительного может выступать знание субъектов о переходящих правах и соответствующая этому знанию направленность воли. Тогда основанием первого деления было бы то, сколько юридических отношений могут измениться конкретным приобретательным актом: сингулярное преемство строится по модели «один факт (состав) – определенное количество правопреемств», и, как правило, знание сторон о переходящих правах и обязанностях существенно для того, чтобы переход был признан состоявшимся. Для случаев второй группы верно суждение «один факт (состав) – неопределенное количество правопреемств», приобретательный акт определяет переходящие права и обязанности путем указания на их определенный признак, а знание лиц о содержании изменяющихся прав и обязанностей по общему правилу не имеет значения для правопреемства.

Деление в рамках второй группы проводилось бы по «критерию праводателя»264: изменяются ли в результате приобретательного факта все правоотношения ауктора, способные к переходу (универсальное преемство), или выделенные по иному определенному критерию некоторые совокупности (специальное). С целью экономии места в последующем изложении вторая группа будет обозначаться как «общее преемство», в рамках которого будут выделяться универсальное (или всеобщее) и специальное.

Соображения в пользу выделения специального правопреемства как отдельного вида перехода прав выдвигаются в современной российской цивилистической литературе265. К аналогичным выводам приходит В.А. Белов в своем недавнем учебнике. Логика его рассуждения совпадает в основных моментах с вышеизложенным, за исключением того, что случаи, которые мы отнесли к специальному преемству, В.А. Белов относит к

264См., например, Емельянцев В.П. Универсальное правопреемство в гражданском праве: Дис. … канд.

юрид. наук. М., 2005. С. 71.

265Чупрунов И.С. Залог в сфере интеллектуальных прав // Меры обеспечения и меры ответственности в гражданском праве: Сборник статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. М., 2010. С. 92-128.

109

универсальному266. Разница, в сущности, состоит лишь в словах: мы предлагаем за термином «универсальное преемство» оставить устоявшееся значение, связывающее универсальность преемства с переходом прав по субъектному критерию, то есть всех прав и обязанностей, принадлежащих какому-то лицу, а иные случаи «универсального преемства» по В.А. Белову, выделенные по целевому критерию (для нас – «специальное правопреемство»), безусловно обнаруживающие сходство с наследственным и реорганизационным универсальным преемством, назвать «общим преемством».

В современном российском законе перечислены три ситуации универсального преемства: смерть гражданина; признание гражданина умершим; реорганизация юридического лица. Вместе с тем, ранее российское законодательство, в дополнение к вышеизложенному, допускало в качестве оснований всеобщего правопреемства так называемую гражданскую смерть, а также пострижение в монахи267. Две из указанных ситуаций – смерть физического лица и реорганизация юридического – связываются с фактическим прекращением субъекта права как такового (за исключением случая реорганизации в форме выделения, который, как кажется, не относится к основанию универсального преемства). Преемство же в силу признания гражданина умершим связывается с тем, что государство полагает человека, долго отсутствующего по основному месту жительства, умершим; однако соответствующее судебное решение не прекращает правоспособности. Пострижение в монахи, представлявшее собой отречение от всего мирского, также не прекращало правоспособности окончательно268. Наконец, гражданская смерть (или лишение всех прав состояния) была актом публичной власти, который первоначально, помимо открытия наследства,

266Белов В.А. Гражданское право: Учебник. Т. I. М., 2011. С. 489. Видимо, первое сомнение В.А. Белова относительно деления правопреемства на универсальное и сингулярное высказано в работе: Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. М., 2007 // СПС Гарант. Введение.

267См., например, Дювернуа Н.Л. Чтения по гражданскому праву. СПб., 1902 // СПС Гарант. Гл. 1, § 17.

268Подробнее о гражданско-правовых последствиях пострига см.: Суворов Н.С. Учебник церковного права. М., 1908 // СПС Гарант. Ч. 4, гл. VIII, § 112. О сохранении правоспособности за монахами (по меньшей мере, за их частью) см. также: Цыпин В.А. Церковное право. М., 1996. С. 179.

110