§ 3. Отграничение гражданско-правового запрета

злоупотребления правом от смежных правовых институтов

Принцип недопустимости злоупотребления правом закреплен в ч. 3 ст. 17 Конституции РФ и является общеправовым; в качестве такового он назван Конституционным и Верховным Судами РФ <1>, что поддерживается судебной практикой <2> и наукой <3>. Вместе с тем действующее российское законодательство содержит ряд правовых институтов, которые внешне выглядят как форма злоупотребления правом, но на самом деле таковыми не являются.X

--------------------------------

<1> Постановление Конституционного Суда РФ от 12 апреля 2002 г. N 9-П "По делу о проверке конституционности положений статей 13 и 14 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" в связи с жалобой гражданина А.П. Быкова, а также запросами Верховного Суда Российской Федерации и Законодательного собрания Красноярского края" // СЗ РФ. 2002. N 16. Ст. 1601; Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" (п. 27) // Российская газета. 2004. 8 апр.X

<2> Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 20 мая 1999 г. по делу N А33-1514/98-С3а-Ф02-710/99-С1 (Постановлением Президиума ВАС РФ от 29 мая 2001 г. N 5413/99 данное Постановление отменено с направлением дела на новое рассмотрение по мотиву неисследованности права на льготу по НДС); Постановление ФАС Уральского округа от 22 апреля 2003 г. по делу N Ф09-1077/03-АК.X

<3> См.: Малиновский А.А. Злоупотребление правом. М., 2002. С. 54; Зайцева С.Г. Злоупотребление правом... С. 111; Гаджиев Г.А. Конституционные принципы добросовестности... С. 63.

Прежде всего, злоупотребление субъективным гражданским правом необходимо отграничивать от нарушений договорных обязательств <1>. Таким нарушением может создаваться угроза убытков, но при этом оно не будет являться злоупотреблением правом. Норма ст. 10 ГК РФ не применяется, если отношение между субъектами гражданского права урегулировано специальным законодательством.X

--------------------------------

<1> Приравнивание злоупотребления правом к нарушениям договорных обязательств можно найти в Постановлениях ФАС Московского округа от 4 июня 2007 г. по делу N КГ-А40/4527-07 и от 9 августа 2007 г. по делу N КГ-А40/4718-07.X

Так, по одному из арбитражных дел, оценивая действия ответчика по неоплате коммунальных услуг, апелляционная инстанция квалифицировала их как злоупотребление правом (ст. 10 ГК РФ). ФАС Уральского округа признал применение судом апелляционной инстанции положений ст. 10 ГК РФ и квалификации действий ответчика как злоупотребление правом ошибочным, поскольку в случае неисполнения обязательств по оплате фактически потребленных коммунальных услуг подлежат применению соответствующие нормы ГК РФ, регулирующие последствия такого неисполнения со стороны потребителя <1>.X

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Уральского округа от 14 марта 2003 г. N Ф09-488/2003-ГК.X

Злоупотребление субъективным гражданским правом необходимо отличать от:

- ограничения или лишения судом по ходатайству родителей, усыновителей или попечителя либо органа опеки и попечительства несовершеннолетнего в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет при наличии достаточных оснований права самостоятельно распоряжаться своими заработком, стипендией или иными доходами (п. 4 ст. 26 ГК РФ);X

- ограничения судом дееспособности гражданина, который вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами ставит свою семью в тяжелое материальное положение (п. 1 ст. 30 ГК РФ).X

На первый взгляд в этих ситуациях можно усмотреть элемент осуществления прав при отсутствии в этом интереса. Здесь прослеживается определенная связь этих институтов как с древнеримским, так и с отечественным дореволюционным аналогом - ограничением дееспособности расточителей <1>. Одним из мотивов установления опеки над расточителями является опасность нищеты для самого расточителя или его семьи или, по выражению Планка, "защита расточителя против себя самого" <2>. Такой взгляд находит свое основание в том, что каждый индивид есть, по выражению Гегеля, "не только для себя", но "является также членом системы гражданского общества, и, поскольку каждый человек имеет право требовать от общества средств к существованию, оно должно защищать его и от него самого. Речь идет не только о голодной смерти, но и о более далеко идущей проблеме - о предотвращении образования черни. Так как гражданское общество должно защищать индивидов, оно имеет также право заставлять их заботиться о средствах к существованию" <3>. Последствие ситуаций, описанных в ст. 26 и 30 ГК РФ, - это ограничение дееспособности, что не является санкцией, в отличие от отказа судом в защите права <4>. Кроме того, если доказанность злоупотребления правом лишает силы только основанное на таком злоупотреблении требование, то ограничение дееспособности лишает силы значительный объем внешних проявлений воли ограниченно дееспособного лица, совершенных им без согласия попечителя, за исключением мелких бытовых сделок (п. 1 ст. 30 ГК).X

--------------------------------

<1> Гай называет злоупотребление правом основанием для запрещения расточителям управлять своим имуществом. См.: Гай. Институции / Пер. Ф. Дыдынского; Под ред. А.А. Кофанова, В.А. Савельева. М., 1997. С. 35.

<2> Покровский И.А. Проблема расточительства // Сборник статей по гражданскому и торговому праву, посвященный памяти проф. Г.Ф. Шершеневича. М., 1915. С. 129 - 130.

<3> Гегель Г.В.Ф. Философия права. С. 269 - 270.

<4> См.: Емельянов В.И. Указ. соч. С. 63.

Таким образом, действия, указанные в ст. 26 и 30 ГК РФ, не являются злоупотреблением правом.X

Рассмотрим другую группу случаев:

1. Изъятие по решению суда культурных ценностей у их собственника, который бесхозяйственно их содержит (ст. 240 ГК РФ). Аналогичную норму содержит ст. 54 Федерального закона от 25 июня 2002 г. N 73-ФЗ "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации" <1>, согласно которой в случае, если собственник объекта культурного наследия, включенного в реестр, не выполняет требования к сохранению объекта культурного наследия или совершает действия, угрожающие сохранению данного объекта, уполномоченный орган вправе обратиться в суд с иском об изъятии у собственника бесхозяйственно содержимого объекта культурного наследия; при этом собственнику объекта культурного наследия возмещается его стоимость.X

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2002. N 26. Ст. 2519 (с послед. изм.).

2. Изъятие по решению суда домашних животных у их собственника, который обращается с ними в явном противоречии с установленными на основании закона правилами и принятыми в обществе нормами гуманного отношения к животным (ст. 241 ГК РФ).X

3. Изъятие у собственника земельного участка, предназначенного для сельскохозяйственного производства либо жилищного или иного строительства, который не используется для соответствующей цели в течение трех лет (ст. 284 ГК РФ).X

4. Продажа с публичных торгов по решению суда жилого помещения, собственник которого после предупреждения продолжает нарушать права и интересы соседей или использовать жилое помещение не по назначению либо без уважительных причин не произведет необходимый ремонт (ст. 293 ГК РФ).X

По мнению В.И. Емельянова, ситуации, описанные в ст. 240, 241, 284, 293 ГК РФ, - это ненадлежащее использование гражданских прав. Это правонарушения, но не злоупотребления правом, "в этих случаях вполне достаточно изъять... у лица значимое для общества имущество, поскольку такая мера обеспечивает сохранность имущества, имеющего публичную значимость" <1>. В этих случаях также могут быть проведены исторические параллели с римским частным правом. Речь идет о знаменитой максиме, приведенной Гаем в первой книге "Институций" (1,53): "Male enim nostro iure uti non debemus".X

--------------------------------

<1> Емельянов В.И. Указ. соч. С. 63, 65.

В научной литературе давались следующие варианты перевода этих слов:

1. Мы не должны дурно пользоваться своим правом <1>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Учебник "Римское частное право" (под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского) включен в информационный банк согласно публикации - Юристъ, 2004.X

<1> См.: Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М., 1997. С. 50.

2. Мы не должны злоупотреблять предоставленным нам правом <1>.

--------------------------------

<1> См.: Гай. Институции... С. 35.

3. Мы не должны использовать наше право во вред <1>.

--------------------------------

<1> См.: Дождев Д.В. Римское частное право. С. 232.

Несмотря на то что данное суждение носит общий характер, для его правильного истолкования необходимо обратиться к рассмотрению конкретных обстоятельств, послуживших основанием для его возникновения. Таким обстоятельством, как следует из Дигест Юстиниана (D. 1.6.2), явился рескрипт императора Пия проконсулу Бетики Элию Марциану: "Нужно, чтобы власть хозяев над их рабами была неограниченна и чтобы ни у кого не отнималось его право; но для хозяев важно (выделено мной. - С.Р.), чтобы не отказывалось в помощи против свирепости, или против голодания, или против непереносимых обид тем, кто справедливо умоляет (о помощи)... Если ты установишь, что с ними обращались более жестоко, чем следует по справедливости... то прикажи, чтобы они не были возвращены под власть хозяина" <1>. По утверждению И.С. Перетерского, вариант этого рескрипта, опубликованный в Институциях Юстиниана (I. 1.8.2), содержит следующие слова: "Если видно, что свирепость господ была невыносимой, то господа должны быть принуждены продавать рабов на хороших условиях, с тем, чтобы деньги за них были предоставлены господину, ибо для государства полезно (выделено мной. - С.Р.), чтобы никто дурно не пользовался своим имуществом" <2>.

--------------------------------

<1> Дигесты Юстиниана... С. 125.

<2> Памятники римского права: Законы 12 таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. М., 1997. С. 176.

В Древнем Риме рабы были лишены правоспособности и являлись объектом права собственности. Убийство раба или жестокое к нему отношение являлось всего лишь распоряжением и пользованием собственником своим имуществом. Однако данные способы осуществления правомочий собственника ведут к уменьшению или, соответственно, ухудшению имущества рабовладельца, что объективно не соответствует его интересам. Судя по тексту рескрипта в варианте Дигест, осуществление данных прав ограничивалось в целях предотвращения со стороны собственников рабов злоупотреблений, под которыми понимались действия, не соответствующие интересам самих же собственников. При этом санкция за такое злоупотребление, по рескрипту в варианте Институций, не имеет конфискационного характера. Раб принудительно продается тому собственнику, который может использовать его надлежащим образом, оберегая и заботясь о нем, т.е. использовать его в своих интересах для достижения необходимых ему и признаваемых государством полезными целей. Вместе с тем причина появления запрета жестокого обращения с рабами объясняется еще и тем, что "в классическую эпоху под влияние стоической философии в римском обществе укрепляется представление о человеческой природе раба, отразившееся в законодательстве". Комментируя упомянутый выше рескрипт Антонина Пия, Д.В. Дождев указывает на то, что "рескрипт рассматривает рабов как подданных" <1>.

--------------------------------

<1> Дождев Д.В. Римское частное право. С. 232, 233.

Таким образом, именно публичный интерес в сохранении жизни и здоровья подданных заставил Древнеримское государство отнять у рабовладельцев право на ненадлежащее обращение со своими рабами.

Аналогично обстоит дело в ст. 240, 241, 284, 293 ГК РФ - ненадлежащее обращение с имуществом, в сохранении которого есть особый публичный интерес, может повлечь передачу прав на это имущество по воле публичной власти другому лицу. Такой смысл и назначение названных норм не соответствуют смыслу и назначению запрета злоупотребления правом, который направлен исключительно на воспрепятствование субъекту досаждать третьим лицам и государству требованиями, в которых для субъекта не прослеживается какого-либо интереса.X

Рассмотрим вопрос о том, можно ли признать злоупотребление родительскими правами одной из форм злоупотребления субъективным гражданским правом (ст. 10 ГК РФ). При этом под злоупотреблением родительскими правами в судебной практике понимается "использование этих прав в ущерб интересам детей, например создание препятствий в обучении, склонение к попрошайничеству, воровству, проституции, употреблению спиртных напитков или наркотиков и т.п." <1>. Ответ на поставленный вопрос зависит от того, является ли право родителей на воспитание своих детей субъективным гражданским правом. С точки зрения В.И. Емельянова, запрет злоупотребления родительскими правами - это злоупотребление гражданскими (частными) правами <2>. По мнению А.А. Малиновского, лишение родительских прав - санкция именно за злоупотребление правом, выражающаяся в лишении субъекта тех субъективных прав и свобод, которыми он злоупотребляет <3>. Против этого можно указать на то, что право родителей на воспитание детей не до конца вписывается в юридическую конструкцию субъективного гражданского права как средства обеспечения поведения обязанного лица в интересах управомоченного <4>. Эти права предоставлены родителям не для удовлетворения своих собственных интересов, а для удовлетворения интересов детей, а также общества, заинтересованного в надлежащем воспитании и развитии своих будущих активных граждан. Как следствие, осуществление родительских прав приравнено к публичной обязанности: "Родители имеют право и обязаны воспитывать своих детей" (п. 1 ст. 63 СК РФ). Обязанность родителей заботиться о своих детях закреплена и в иностранных законодательствах: "Родители обязаны осуществлять родительскую заботу на благо ребенку" (ст. 1627 ГГУ); "Права принадлежат родителям для того, чтобы обеспечивать ребенку безопасность, здоровье и нравственность. Они имеют в отношении его право и обязанность по содержанию, присмотру и воспитанию" (ст. 371.2 ФГК). Обоснование этого удачно сформулировано Гегелем: "...гражданское общество обязано и имеет право надзирать за воспитанием детей и влиять на него, пресекая произвол и случайные намерения родителей, поскольку оно имеет отношение к способности человека стать членом общества" <5>. Именно в силу этого, по словам С.А. Муромцева, "с институтом отеческой власти произошло... преобразование, в силу коего из института гражданского она стала учреждением публичным" <6>; именно "государственный порядок превращает род в семью" <7>.X

--------------------------------

<1> Пункт 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. N 10 "О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей" // Российская газета. N 110. 1998.X

<2> См.: Емельянов В.И. Указ. соч. С. 72.

<3> См.: Малиновский А.А. Злоупотребление правом... С. 59 - 60.

<4> См.: Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. С. 562.

<5> Гегель Г.В.Ф. Философия права... С. 269.

<6> Муромцев С.А. Определение и основное разделение права // Избранные труды по римскому и гражданскому праву. М., 2004. С. 703.

<7> См.: Соловьев В.С. Оправдание добра... С. 222.

Таким образом, злоупотребление родителями правами в отношении своих детей нельзя признать разновидностью злоупотребления субъективным гражданским правом.

Наконец, о том, что родители лишаются своих прав, можно говорить лишь условно, поскольку если они меняют свое поведение и отношение к ребенку, то могут быть восстановлены судом в этих правах (ст. 76 СК РФ).X

Заключительную часть параграфа посвятим рассмотрению вопроса о том, является ли злоупотребление доминирующим положением, а также недобросовестная конкуренция - формой злоупотребления субъективным гражданским правом.

В отечественной цивилистике сформировались две точки зрения, одна из которых дает положительный ответ, другая - отрицательный.

Необходимо отметить, что позиция значительного числа исследователей этого вопроса (А.А. Малиновский, О.В. Штальман и Б.Г. Бадмаев, М.И. Брагинский) <1> состоит в том, что злоупотребление доминирующим положением, а также недобросовестная конкуренция являются одной из форм злоупотребления правом. Так, по мнению Е.Ю. Борзило, уклонение от заключения договора, которое в ч. 1 ст. 5 ранее действовавшего Закона "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" квалифицировалось как злоупотребление доминирующим положением, является не чем иным, как злоупотреблением правом <2>. В целом же к злоупотреблению доминирующим положением могут быть отнесены только те виды злоупотребления правом, которые повлекли за собою ущемление права, поскольку только в этом случае можно идентифицировать гражданское право, являющееся предметом злоупотребления <3>. С точки зрения Т.С. Яценко, использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции указано в ст. 10 ГК РФ в качестве формы злоупотребления правом <4>. По утверждению О.А. Поротиковой, использование прав в целях ограничения конкуренции есть частный случай иных, нежели шикана, форм злоупотребления гражданским правом <5>. Б.Г. Бадмаев полагает, что недобросовестная конкуренция - это одна из форм злоупотребления правом, а именно правом на конкуренцию, что следует из смысла абз. 2 п. 1 ст. 10 ГК РФ, устанавливающего недопустимость "использования гражданских прав в целях ограничения конкуренции". Особенность, отличающая недобросовестную конкуренцию от всех других приемов злоупотребления правом, видится ему в том, что ее целью является не причинение вреда другим лицам, а обогащение самого злоупотребляющего, быть может, даже чисто законным с внешней стороны путем <6>.X

--------------------------------

<1> См.: Малиновский А.А. Указ. соч. С. 84 - 86; Шальман О.В. Злоупотребление хозяйствующим субъектом доминирующим положением, не связанное с ограничением конкуренции на товарном рынке, является нарушением антимонопольного законодательства // Комментарий судебно-арбитражной практики / Под ред. В.Ф. Яковлева. М., 2002. Вып. 9. С. 122; Бадмаев Б.Г. Исторические аспекты недобросовестной конкуренции // Финансовое право. 2005. N 8. С. 46; Комментарий части первой ГК РФ для предпринимателей. М., 1995. С. 47.X

<2> См.: Борзило Е.Ю. Создание хозяйствующим субъектом, занимающим доминирующее положение, препятствий доступу на рынок электрической энергии (мощности) является злоупотреблением доминирующим положением // Комментарий судебно-арбитражной практики / Под ред. В.Ф. Яковлева. М., 2003. Вып. 10. С. 93.X

<3> См.: Борзило Е.Ю. Пределы осуществления гражданских прав хозяйствующими субъектами, занимающими доминирующее положение: понятие, виды и последствия превышения. Сравнительный анализ права России, США и Франции: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. С. 20.

<4> См.: Яценко Т.С. Категория шиканы... С. 120.

<5> См.: Поротикова О.А. Указ. соч. С. 157 - 158.

<6> См.: Бадмаев Б.Г. Исторические аспекты недобросовестной конкуренции. С. 46.X

По мнению Н.И. Клейн, навязывание организацией, занимающей на рынке доминирующее положение, невыгодных для контрагента условий является не только злоупотреблением с позиции конкурентного законодательства, но и нарушением ст. 10 ГК РФ, т.е. нарушением допустимых пределов осуществления гражданских прав <1>. Данная позиция поддерживается в судебной практике, что можно проиллюстрировать следующим примером.X

--------------------------------

<1> См.: Клейн Н.И. Применение арбитражными судами антимонопольного законодательства при рассмотрении споров, возникающих в процессе заключения и исполнения договоров энергоснабжения // Комментарий судебно-арбитражной практики / Под ред. В.Ф. Яковлева. М., 2004. Вып. 11.X

Предприниматель Гаджиев Е.В. обратился в Кирсановское отделение ОАО "Тамбовская энергосбытовая компания" (ОАО "ТЭК") с заявлением о заключении договора энергосбережения здания, принадлежащего ему на праве частной собственности. В ответ ОАО "ТЭК" предложило Гаджиеву Е.В. представить согласно перечню документы для заключения договора, а также поставило обязательное условие - заключение соглашения о реструктуризации долга в сумме 485,6 тыс. руб. за потребленную электроэнергию ООО "Родничок". ООО "Родничок" располагалось в том здании, что указал предприниматель Гаджиев, сам он является сыном директора ООО "Родничок", работал ранее в данном обществе. При обследовании ЭСО прибора учета электроэнергии в ООО "Родничок" было выявлено безучетное потребление электроэнергии, и в связи с этим возникла задолженность в сумме 485,6 тыс. руб. Предприниматель обратился в УФАС по Тамбовской области с заявлением о нарушении антимонопольного законодательства Кирсановским отделением ОАО "Тамбовская энергосбытовая компания". УФАС по Тамбовской области, рассмотрев данное заявление, вынесло решение, которым признало в действиях ОАО "Тамбовская энергосбытовая компания" нарушение п. 1 ст. 5 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. N 948-1 (в ред. от 7 марта 2005 г.) "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", выразившееся в злоупотреблении доминирующим положением, ущемлении интересов индивидуального предпринимателя Гаджиева Е.В. необоснованным отказом от заключения договора энергоснабжения. По данному решению было выдано предписание об устранении нарушения п. 1 ст. 5 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках". Полагая, что это решение незаконно, ОАО "ТЭК" оспорило его в судебном порядке, указав при этом, что отказа заключить договор энергоснабжения с предпринимателем не заявлялось. ОАО "ТЭК", предлагая предпринимателю Гаджиеву Е.В. погасить задолженность за потребленную ООО "Родничок" электроэнергию, пыталось предотвратить факт незаконного потребления электроэнергии. Отказывая в удовлетворении этих требований, судебные инстанции исходили из следующего. ОАО "Тамбовская энергосбытовая компания" занимает доминирующее положение с долей более 65% в границах обслуживания. Согласно ст. 5 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" запрещаются действия (бездействие) хозяйствующего субъекта, занимающего доминирующее положение, которые имеют или могут иметь своим результатом ограничение конкуренции и ущемление интересов других хозяйствующих субъектов. Необоснованный отказ ОАО "ТЭК" от заключения договора с предпринимателем Гаджиевым Е.В. является злоупотреблением доминирующим положением при отсутствии конкуренции на рынке электроснабжения и ущемлением интересов предпринимателя Гаджиева Е.В., что является нарушением п. 1 ст. 5 Закона о конкуренции, п. 1 ст. 10 ГК РФ (выделено мной. - С.Р.) <1>.X

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Центрального округа от 1 марта 2006 г. по делу N А64-6077/05-22.X

В судебной практике названные правовые институты хоть и различаются терминологически, однако обозначающие их понятия суды в своих решениях фактически используют как отражающие одинаковые по своей природе явления <1>, при этом в ряде случаев суды прямо отождествляют злоупотребление правом со злоупотреблением доминирующим положением <2> и недобросовестной конкуренцией <3>. В качестве показательного примера может быть приведено следующее дело.

--------------------------------

<1> Постановления ФАС Московского округа от 8 ноября 2001 г. по делу N КА-А40/6407-01, от 1 сентября 2008 г. по делу N КГ-А40/8075-08; Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 26 марта 2003 г. по делу N Ф04/1355-189/А67-2003; Определение Верховного Суда РФ от 23 марта 2005 г. по делу N 10-Впр04-15 // СПС "КонсультантПлюс".X

<2> Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 6 мая 2004 г. по делу N Ф04/2658-552/А03-2004.X

<3> Постановление ФАС Московского округа от 27 декабря 2004 г. по делу N КГ-А40/11310-04.X

ОАО "Кропоткинский молочный комбинат" (правопреемник Гормолзавода "Кропоткинский") с 1967 г. производил выпуск сыра плавленого "Дружба", а с 1992 г. - сыра "Янтарь". ЗАО "Московский завод плавленых сыров "Карат" сообщило руководителям соответствующих предприятий о том, что за ним зарегистрированы комбинированные товарные знаки "Дружба" и "Янтарь" в отношении товаров 29 класса МКТУ (плавленые сыры), включающие в качестве охраняемой части и словесную. В письмах от 12 февраля 2003 г., 23 апреля 2003 г., 10 марта 2004 г., 25 августа 2004 г. ОАО "Кропоткинский молочный комбинат" неоднократно обращалось к руководителю ЗАО "Карат" с просьбой дать письменное согласие или продать лицензию на производство данных сыров. При этом сообщались сведения об используемом сырье, применяемом на заводе оборудовании, знании технологии производства, позволяющих обеспечить должный уровень качества продукции. Однако ЗАО "Карат" в письменном ответе от 25 октября 2004 г. сообщило, что не находит возможности предоставления права ОАО "Кропоткинский молочный комбинат" доработать тароупаковочные материалы и этикетки, а также выдачи лицензий на производство плавленых сыров под товарными знаками "Дружба" и "Янтарь". В связи с этим на комбинате с 2004 г. прекращен выпуск плавленых сыров. ОАО "Кропоткинский молочный комбинат" обратилось в УФАС по Краснодарскому краю с заявлением о признании недобросовестной конкуренцией действий ЗАО "Карат", связанных с регистрацией товарных знаков "Янтарь" и "Дружба" в отношении плавленых сыров. По результатам рассмотрения указанного заявления управление вынесло решение от 2 ноября 2005 г. N 4081/7, согласно которому действия общества, выразившиеся в приобретении и использовании исключительных прав на словесные обозначения "Дружба" и "Янтарь" в рамках зарегистрированных комбинированных товарных знаков, признаны нарушающими п. 2 ст. 10 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках". ЗАО "Московский завод плавленых сыров "Карат" обратилось в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным решения Управления Федеральной антимонопольной службы по Краснодарскому краю от 2 ноября 2005 г. N 124 о признании действий ЗАО "Московский завод плавленых сыров "Карат" по приобретению и использованию исключительных прав на комбинированные товарные знаки нарушением п. 2 ст. 10 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках". В удовлетворении заявления было отказано. Позиция суда состояла в следующем. В соответствии со ст. 4 Закона о конкуренции под недобросовестной конкуренцией понимаются любые направленные на приобретение преимуществ в предпринимательской деятельности действия хозяйствующих субъектов, которые противоречат положениям действующего законодательства, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и могут причинить или причинили убытки другим хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанести ущерб их деловой репутации. Одной из форм недобросовестной конкуренции согласно п. 2 ст. 10 Закона о конкуренции являются действия, связанные с приобретением и использованием исключительных прав на средства индивидуализации юридического лица, индивидуализации продукции, выполняемых работ или оказываемых услуг. Рыночная стоимость товарного знака как средства индивидуализации продукции зависит от признания этой продукции потребителем. Использование словесных обозначений "Янтарь" и "Дружба" при производстве и реализации плавленых сыров различными предприятиями Советского Союза и России началось и стало известным в обороте в 1966 г., т.е. задолго до даты приоритета товарных знаков, зарегистрированных ЗАО "Карат". Вследствие реализации в производство научных разработок Всесоюзного научно-исследовательского института маслоделия и сыроделия потребитель получил качественный продукт. Благодаря использованию предприятиями словесных обозначений "Янтарь" и "Дружба" при маркировке выпускаемой продукции у населения сложилось устойчивое представление о высоком качестве данного вида сыров. Регистрируя на свое имя товарные знаки, включающие известные широкому потребителю словесные обозначения, ЗАО "Карат", безусловно, рассчитывало на получение преимуществ перед другими хозяйствующими субъектами, в том числе и в объеме реализации продукции. Таким образом, фактически акционерное общество закрепило за собой те преимущества в хозяйственной деятельности, которые были созданы в результате многолетней производственной работы других коммерческих предприятий. С учетом этой особенности возникновения и развития индивидуализирующих признаков данного вида продукции в гражданском обороте действия ЗАО "Карат" по немотивированному отказу в выдаче лицензии на использование товарного знака предприятию, выпускавшему до даты приоритета аналогичную продукцию с таким же наименованием, противоречат обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности и справедливости. Поскольку недобросовестное использование товарного знака стало возможным в результате его приобретения, в решении правомерно указано на нарушение положений п. 2 ст. 10 Закона РСФСР "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" при приобретении и использовании товарных знаков. Суд расценил действия ЗАО "Карат" как злоупотребление правом (выделено мной. - С.Р.), так как использование исключительных прав на товарные знаки направлено на ограничение конкуренции других хозяйствующих субъектов. Злоупотребление правом может быть выражено в действиях без намерения причинить вред, но объективно причиняющее вред другому лицу. Отказ в выдаче лицензии привел к прекращению производства плавленых сыров на ОАО "Кропоткинский молочный комбинат", т.е. причинил убытки данному юридическому лицу. Пункт 3 ст. 10 ГК РФ пределы осуществления права связывает с разумными и добросовестными действиями граждан и юридических лиц. Поэтому нарушение этих принципов, закрепленных в специальном законе, следует рассматривать как злоупотребление правом. При этом суд подчеркнул, что названная правовая оценка дана не действиям по оформлению прав на товарный знак, а действиям ЗАО "Карат" в процессе осуществления права на товарные знаки <1>.X

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 3 октября 2006 г. по делу N Ф08-4655/2006.X

Мы полагаем, что признание злоупотребления доминирующим положением формой злоупотребления правом является ошибочным. Эта позиция поддержана О.Н. Садиковым, который в одной из своих статей пишет: "Едва ли возможно трактовать участие в рыночной конкуренции, а тем более наличие доминирующего положения на рынке как использование каких-то особых гражданских прав. В этих случаях речь идет о соблюдении особого правового режима предпринимательской деятельности, установленного государством в интересах ее стимулирования и охраны прав потребителей... В обсуждаемых случаях присутствуют новые для нашего правопорядка рыночные правонарушения, перечень которых и правовые последствия весьма специфичны и подробно урегулированы в Законе о конкуренции... и дополняющих его актах".X

Показательно, что в учебных пособиях подробный анализ ответственности за нарушение конкурентного законодательства основывается исключительно на нормах указанного Закона и дополняющих его актов и правила ст. 10 ГК РФ о злоупотреблении правом вообще не упоминаются <1>. Правда, в материалах арбитражной практики, связанной с применением антимонопольного законодательства, можно встретить ссылки на ст. 10 ГК РФ с тем обоснованием, что "применение ст. 10 ГК РФ к взаимоотношениям сторон не противоречит антимонопольному законодательству... Закон о конкуренции является комплексным актом, который наряду с публичным включает ряд гражданско-правовых норм" <2>. При этом одновременно даются ссылки также на более ясные и полные нормы Закона о конкуренции, что лишает общее правило ст. 10 какого-либо практического значения и создает ненужное дублирование в юридической мотивации выносимых судебных решений. Общее наименование ст. 10 ГК РФ "Пределы осуществления гражданских прав" позволяет выделить в ней абз. 2 п. 1 об антимонопольных нарушениях в самостоятельный пункт, изложив его в редакции, соответствующей ч. 2 ст. 34 Конституции РФ. Такое законодательное решение будет более точно отражать реальные правонарушения на рынке и ориентировать стороны и суды на применение к ним специального законодательства, а не общего правила ст. 10 ГК РФ, требующего непростого толкования <3>.X

--------------------------------

<1> См.: Конкурентное право РФ: Учеб. пособие. М., 1999 (гл. 7).

<2> Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 30 марта 1998 г. N 32 // Вестник ВАС РФ. 1998. N 5. С. 98.X

<3> См.: Садиков О.Н. Злоупотребление правом в Гражданском кодексе России. С. 43 - 44.

В дополнение к позиции О.Н. Садикова мы можем привести следующие доводы, отрицающие отнесение злоупотребления доминирующим положением и недобросовестную конкуренцию к формам злоупотребления правом:

1. Статья 10 ГК РФ имеет название: "Пределы осуществления гражданских прав". Данная норма не называется "Формы злоупотребления правом". Следовательно, само по себе название ст. 10 ГК РФ не дает основания для вывода о том, что все названные в ней действия являются формами злоупотребления правом. В отечественной цивилистике признается, что, "смотря по тому, в каком отделе, в какой главе, под какой рубрикой... помещено данное правило, оно получает разный смысл, расширяясь или стесняясь в круге своего действия, приобретая те или иные оттенки" <1>. Однако отмечалось, что "оглавления и рубрики, в которых преимущественно проявляется систематизация права... не представляют собой норм в собственном смысле слова (выделено мной. - С.Р.), как правил, определяющих поведение граждан и органов власти" <2>. О том, что использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке являются видами злоупотребления правом, можно было бы вести речь только в том случае, если бы п. 1 ст. 10 ГК РФ был сформулирован так: "Не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, злоупотребление доминирующим положением на рынке, а также злоупотребление правом в иных формах". Однако п. 1 ст. 10 ГК РФ имеет иную формулировку. Грамматическая конструкция первого абзаца п. 1 ст. 10 ГК РФ ("Не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах"), заканчивающегося конечной обобщающей формулировкой ("а также злоупотребление правом в иных формах"), говорит о том, что только данный абзац выражает законченную мысль законодателя обо всех формах злоупотребления правом.X

--------------------------------

<1> Васьковский Е.В. Указ. соч. С. 200.

<2> Васьковский Е.В. Указ. соч. С. 200.

2. Ранее действовавший Закон РСФСР от 22 марта 1991 г. N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" <1> (далее - Закон РСФСР "О конкуренции"), ч. 1 ст. 5 которого посвящена злоупотреблению доминирующим положением, содержала следующую норму: "Запрещаются действия (бездействие) хозяйствующего субъекта (группы лиц), занимающего доминирующее положение, в том числе такие, как..." (далее шло перечисление конкретных запрещенных действий). Так же была сформулирована ст. 5 Федерального закона от 23 июня 1999 г. N 117-ФЗ "О защите конкуренции на рынке финансовых услуг" <2>. Данная норма начиналась со слов: "Запрещаются действия финансовой организации, занимающей доминирующее положение на рынке финансовых услуг". Что касается недобросовестной конкуренции, то ч. 1 ст. 10 Закона РСФСР "О конкуренции", а также ст. 15 Федерального закона "О защите конкуренции на рынке финансовых услуг" запрещали указанные в ней действия, охватываемые понятием "недобросовестная конкуренция". Действующий Федеральный закон от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции" <3> содержит аналогичные нормы. Часть 1 ст. 10 дает перечень действий, прямо запрещенных к совершению хозяйствующим субъектом, занимающим доминирующее положение. Часть 1 ст. 14 запрещает обозначенные в ней действия в качестве недобросовестной конкуренции. Названные нормы по используемому в них методу правового регулирования представляют собой запреты. Они запрещают действия, указанные в этих нормах. Совершение этих действий является противоправным. Иными словами, ни у одного хозяйствующего субъекта изначально нет права совершать данные действия. Между тем, как было нами установлено в предыдущем параграфе, злоупотребить правом может только тот субъект, у которого есть право совершать данные действия.X

--------------------------------

<1> Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. N 16. Ст. 499 (с послед. изм.).

<2> СЗ РФ. 1999. N 26. Ст. 3174 (с послед. изм.).

<3> Российская газета. 2006. 27 июля (с послед. изм.).

3. Согласно ч. 1 ст. 5 Федерального закона "О защите конкуренции", доминирующим положением признается положение хозяйствующего субъекта (группы лиц) или нескольких хозяйствующих субъектов (групп лиц) на рынке определенного товара, дающее такому хозяйствующему субъекту (группе лиц) или таким хозяйствующим субъектам (группам лиц) возможность оказывать решающее влияние на общие условия обращения товара на соответствующем товарном рынке, и (или) устранять с этого товарного рынка других хозяйствующих субъектов, и (или) затруднять доступ на этот товарный рынок другим хозяйствующим субъектам.X

Таким образом, доминирующее положение хозяйствующего субъекта - это положение хозяйствующего субъекта, дающее возможность оказывать определенное влияние.

Это положение не является субъективным гражданским правом, так как невозможно указать на: 1) основание возникновения этого права, 2) содержание этого права, 3) лиц, которые являются обязанными перед обладателями этих прав. Вместе с тем доминирующее положение влечет для субъекта, его занимающего, вполне конкретные юридические последствия. О.С. Иоффе, рассматривая вопрос о разновидностях юридических фактов в отечественном гражданском праве, указал на то, что "имеются и такие явления, которые действуют в течение длительного времени, непрерывно и периодически порождая определенные правовые последствия". О.С. Иоффе выделил их в особую группу юридических фактов, которым он дал название "юридические обстоятельства" - это "такие неволевые явления, которые существуют постоянно или в течение длительного времени, порождают непрерывно или периодически определенные правовые последствия и не погашаются в единократном акте правового действия" <1>.

--------------------------------

<1> Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. С. 629.

Доминирующее положение по своей правовой природе - это юридическое обстоятельство. По смыслу п. 1 ст. 10 ГК РФ злоупотребить можно только субъективным гражданским правом, но никак не юридическим обстоятельством.X

Таким образом, ни злоупотребление доминирующим положением, ни недобросовестная конкуренция не могут быть признаны формами злоупотребления правом.