Учебный год 22-23 / Ягельницкий, диссертация-1

влек и прекращение правоспособности, capitis deminutio maxima. Впоследствии, осознавая недопустимость такого положения, большинство законодательств признали, что правоспособность таким образом наказанного хотя и сужается, но не прекращается полностью.

Предпосылками универсального преемства, следовательно, могут быть и действие самого праводателя, и акт публичной власти, и событие. При этом хотя гибель, прекращение субъекта права не является конститутивным признаком универсального преемства, неудобомыслимо всеобщее преемство при сохранении правоспособности за праводателем: существование в обороте субъекта, лишенного прав и обязанностей – а именно таково положение не утратившего правосубъектность праводателя сразу после состоявшегося преемства – не является нормальным, что и приводит к отказу от случаев универсального преемства, не сопряженного с уничтожением праводателя как субъекта права.

Основной моделью наследственного преемства как, видимо, единственного сохранившегося случая универсального преемства после физических лиц и модели для иных видов всеобщего преемства является смерть человека. В данном случае возникают две системообразующие проблемы, на решение которых направлены правовые институты, опосредующие идею универсального преемства: проблема перехода положительных элементов правового состояния умершего, то есть прав, и проблема перехода отрицательных аспектов его правового состояния, то есть обязанностей.

Вопрос о передаче положительных элементов правового положения умершего является проблемой в связи со следующими рассуждениями скорее социально-экономического, чем собственно правового характера. Рассматривая наиболее типичную ситуацию – когда актив наследства превышает его пассив, – исследователи отмечают положительную экономическую функцию наследования: предоставление смерти близким людям наследодателя возможности получить имущество после смерти

111

последнего оказывает стимулирующее влияние на экономическую деятельность физических лиц, каждое из которых является потенциальным наследодателем, то есть способствует увеличению имущества, более инициативному и производительному экономическому поведению, продлению периода экономической активности. С другой стороны, получение наследником существенного имущественного блага приводит к тому, что наследник утрачивает необходимость участвовать в улучшении собственного имущественного положения, а значит, в увеличении благосостояния общества269. На анализе влияния первого и второго факторов на экономическое состояние социума и строятся основные подходы в области воздействия наследования на социально-экономическое положение общества; практическим итогом дискуссий в плане частного права является допущение либо запрет института наследования, а в плане публичного права

–установление размера налога на наследование.

Всвязи с отечественными конкретно-историческими условиями вопрос о положительных элементах правового состояния наследодателя приобретает особое звучание. Длительная борьба с нетрудовыми доходами вылилась в существенные ограничения наследования: в течение определенного периода времени наследование как таковое было заменено лишь правом узкого круга близких родственников получить ограниченное предельной стоимостью имущество, а в последующем вплоть до Гражданского кодекса 1964 г. существовали серьезные ограничения в отношении свободы завещаний. Современный Гражданский кодекс, решая вопрос о переходе положительных элементов правового положения наследодателя, закрепил передаваемость всех имущественных прав наследникам и максимально расширил свободу завещаний, что представляется верным.

Несколько сложнее обстоит дело в связи с переходом отрицательных аспектов правового состояния предшественника, то есть – с вопросом о

269 См., например, Guilford A. The Economics of Inheritance – The Practical Proposal // UCLA Law Review. 1974-1975. Vol. 22. Pp. 904-917.

112

переходе долгов. Указанный вопрос имеет принципиальное значение именно для наследственного преемства, поскольку сама категория преемства не является необходимой для конструирования отношений в связи с переменой лица на пассивной стороне отдельно взятого обязательства, то есть для частного пассивного преемства. Не только русское дореволюционное право270, но и право современных Франции271 и Англии272 отрицают частное пассивное преемство. Этот подход во многом обосновывается тем, что сингулярное преемство на обязанной стороне легко можно заменить новацией: в любом случае необходимо, чтобы кредитор принял на себя риск неплатежеспособности нового лица, что должно проявиться в волеизъявлении кредитора.

Однако при универсальном правопреемстве вопрос о наследовании долгов обойти невозможно.

В связи с наследственным преемством в отношении долгов должны быть учтены интересы двух потенциально противоборствующих групп лиц: кредиторов наследодателя и кредиторов наследника. И те и другие заинтересованы, с одной стороны, в том, чтобы увеличить состав актива, на который они могут обратить взыскание. С другой стороны, и те и другие заинтересованы в том, чтобы платежеспособность лица, на которую они рассчитывали при заключении договора, не претерпевала существенного негативного изменения в связи с состоявшимся фактом смерти. Раннее римское право, допускавшее подлинно универсальное преемство273, подразумевавшее слияние имущественных состояний наследника и наследодателя, имело следствием то обстоятельство, что в результате смерти наследодателя положение кредиторов и наследника, и наследодателя менялось неожиданным и случайным образом.

270См. подробнее сн. 253.

271Саватье Р. Теория обязательств: Юридический и экономический очерк. М., 1972. П. 246.

272Пушкина А.В. Указ. соч. С. 33.

273«Транзитивное» в терминологии работ по наследственному праву.

113

Вотношении вопроса защиты прав кредиторов наследника возможны два принципиальных решения274. Во-первых, право может установить, что ответственность наследника по долгам наследодателя предполагается неограниченной, но он вправе своим заявлением ограничить эту ответственность стоимостью переданного имущества. Со времен римского права beneficim inventarii предполагала участие публичной власти (нотариуса, иного магистрата) с целью защиты кредиторов наследодателя от сокрытия имущества. Аналогичного подхода придерживаются многие современные европейские правопорядки: наследник, намеренный ограничить свою ответственность, вынужден нести неудобства, связанные с участием органа публичной власти в составлении описи, а также связанные с этим издержки275. Второе решение этой проблемы, предложенное англоамериканским правом, – это ограничение ответственности наследника путем судебно контролируемой ликвидации наследства. В этом случае наследник по завещанию либо по закону получает лишь остаток имущества как универсальный (остаточный) легатарий.

Вотечественном правопорядке на решение указанной проблемы направлена ст. 1175 ГК, которая предусматривает, что каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества. Таким образом, вопрос о правах кредиторов наследника оказывается разрешен относительно удовлетворительно: кредиторы наследодателя не вправе претендовать на удовлетворение своих требований за счет актива, образующего платежеспособность наследника, а не наследодателя276. Некоторое неудобство этого решения состоит в том, что опись имущества как таковая не

составляется; нотариальное свидетельство о праве на наследство, по

274Waal M.J. de. Comparative Succession Law // The Oxford Handbook of Comparative Law / Ed. by M. Reimann, R. Zimmermann. Oxford, 2006. Pp. 1094-1095.

275Сватеева О.И. Ответственность наследников по долгам наследодателя: вопросы теории и практики: Дис.

... канд. юрид. наук. Коломна, 2007. С. 45-67.

276По господствующей позиции, обязательства наследодателя в части, превышающей актив наследства, прекращаются невозможностью исполнения (ст. 416 ГК), см., например, определения Верховного Суда РФ от 15.07.2008 № 81-В08-11, от 02.06.2009 № 73-В09-2.

114

французскому образцу, лишь подтверждает право на определенные предметы в составе наследственной массы, но не создает презумпцию отсутствия иного наследственного имущества. Как правило, свидетельство о праве на наследство необходимо для оформления наиболее ценного наследственного имущества (недвижимость, акции); это, однако, не исключает ситуации, когда недобросовестный наследник успешно сокроет имущество во время судебного процесса по иску кредитора наследодателя и по его окончании оформит наследственные права соответствующим образом277. Вследствие этого в ходе судебного процесса по иску кредиторов наследодателя суд не располагает заслуживающим доверия доказательством, на которое можно было бы опереться в обоснование тезиса об отсутствии у наследодателя того или иного имущества. Получается, что бремя доказывания стоимости перешедшего по наследству имущества возлагается на кредитора наследодателя, что едва ли разумно.

Таким образом, кредиторы наследника успешно защищаются нормой ст. 1175 ГК; отсутствие публичного порядка составления описи наследственного имущества также затрудняет для кредиторов наследодателя получение удовлетворения из стоимости наследственного имущества, что, соответственно, упрочивает положение кредиторов наследника.

В отношении прав кредиторов наследодателя решение российского правопорядка является строгим еще и в том, что даже плоды наследственного имущества, происхождение которых можно явно возвести к принадлежащим наследодателю благам, а не к деятельности наследника, исключаются из наследственной массы. Получается, что случайное обстоятельство – смерть наследодателя – приводит к исключению из состава имущества, на которое может быть обращено взыскание по иску кредитора, плодов и доходов, которые безусловно получил бы наследодатель, если бы он не умер. Применительно к этому вопросу возможно иное решение: по праву

277 Кредитору остается требовать пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам. Однако как узнать кредитору о выявлении нового имущества у наследника? Получается, что издержки кредитора по взысканию становятся чрезмерными.

115

Луизианы плоды и доходы от имущества наследодателя являются собственностью наследника, но взыскание на них может быть обращено лишь по искам кредиторов наследодателя278. Такое решение, видимо, более сбалансировано с позиции защиты прав кредиторов наследодателя. С другой стороны, такой подход увеличивает издержки в связи с доказыванием того обстоятельства, является ли увеличение имущества наследника плодами (доходами) от деятельности наследодателя либо связано с успешным ведением своих дел наследником. Таким образом, отечественное право и в этом вопросе больше защищает интерес кредиторов наследника.

При более детальном рассмотрении второй из проблем, а именно вопроса защиты кредиторов наследодателя, выясняется, что российское право не предусматривает удовлетворительного механизма охраны их прав. По отечественному праву возможна ситуация, когда в результате смерти платежеспособного наследодателя имущество перейдет к неплатежеспособному наследнику, вследствие чего кредиторы наследодателя не будут иметь никакого приоритета по сравнению с кредиторами наследника. Получится, что интерес кредиторов наследодателя существенно нарушен: вместо платежеспособности должника, на которую они рассчитывали при возникновении обязательства, оказывается, что по их требованиям взыскание может быть обращено на имущество, стоимость которого существенно ниже предполагавшейся. В европейских правопорядках такое развитие событий может быть пресечено, поскольку beneficium inventarii является двусторонним инструментом и действует как в интересах наследника, так и в интересах кредиторов наследодателя. Если кредиторы наследодателя имеют обоснованные опасения в связи с тем, что слияние имущества наследодателя с имуществом наследника повлечет затруднения при удовлетворении их требований, им должны быть даны определенные средства защиты. В Германии кредиторы наследодателя

278 См.: Samuel C. The 1997 Successions and Donations Revision – A Critique in Honor of A.N. Yiannopoulos // Tulane Law Review. 1998-1999. Vol. 73. P. 1053.

116

вправе потребовать описи публичным порядком и возбуждения конкурсного процесса279. Во Франции в течение длительного времени конкурсный процесс допускался только в отношении предпринимателей; несмотря на это, основываясь на положении французского Гражданского кодекса, допускающем судебный надзор за исполнением обязательств наследником, суды выработали полноценный институт судебного управления приобретенным наследником наследственным имуществом, выполняющий функции конкурсного процесса280.

Таким образом, в российском правопорядке отношения кредиторов наследника и кредиторов наследодателя оказываются разбалансированными. Следствием такой разбалансированности может явиться нежелание участников оборота предоставлять необеспеченные кредиты даже платежеспособным физическим лицам, поскольку возможные смерть и приобретение наследства неплатежеспособным наследником повлекут неопределенность в связи с удовлетворением требований таких лиц281. Представляется, что ситуация может быть устранена лишь внесением изменений в законодательство.

Универсальное правопреемство при реорганизации юридических лиц строится в основном на тех же принципах, которые относятся к наследованию. Как и в наследственном преемстве, одним из центральных вопросов является гарантия прав кредиторов; однако универсальное правопреемство при реорганизации не подразумевает, в отличие от наследования, смерти – непреодолимого внешнего обстоятельства, лежащего

279Сватеева О.И. Указ. соч. С. 45-67.

280Rheinstein M. European Methods for the Liquidation of the Debts of Deceased Persons // Iowa Law Review. 1934-1935. Vol. 20. Pp. 443-444.

281Кроме этого, негативную роль играет отсутствие института банкротства наследственной массы: это также приводит к эффекту отсутствия должной уверенности кредиторов в том, что они получат какое-либо удовлетворение. Наследник, по всей видимости, вправе удовлетворять кредиторов наследодателя в пределах стоимости перешедшего наследственного имущества в любом порядке по его усмотрению. Если против института банкротства граждан есть возражения политического характера, то банкротство наследственной массы протестными настроениями обернуться не может. С другой стороны, сомнительно, чтобы для запуска справедливого механизма удовлетворения кредиторов неплатежеспособного должника было необходимо вступить в стадию наследственного преемства, то есть добиться смерти должника.

117

воснове преемства, поэтому способы гарантирования прав кредиторов при реорганизации могут быть более гибкими, чем при наследовании282.

Существование иных способов охраны прав кредиторов, кроме жесткого пропорционального закрепления, рождают сомнения при понимании позиции В.А. Белова, состоящей в том, что сущностью универсального правопреемства является пропорция: на все права должны приходиться все обязанности, на половину прав – половина обязанностей и т.д. В случае реорганизации права кредиторов могут быть закреплены менее обременительными для участников процедуры реорганизации путями, чем предложенный жесткий вариант283.

Отметим, что не все, что в законе названо универсальным преемством, в действительности им является. Мы присоединяемся к мнению, высказанному

всовременной литературе284, и полагаем, что отнесение преемства в правах и обязанностях в результате реорганизации в форме выделения к универсальному – не более чем законодательное недоразумение. Нормативным основанием такого вывода служит легальная формула п. 4 ст. 58 ГК: «При выделении из состава юридического лица одного или нескольких юридических лиц к каждому из них переходят права и обязанности реорганизованного юридического лица в соответствии с разделительным балансом»285. Из этого с необходимостью вытекает, что передаются не все, а только часть прав и обязанностей, причем только те конкретно, которые указаны в разделительном балансе286. Некоторые

признаки универсальности можно обнаружить лишь применительно к

282См. ст. 60 Проекта, а также: Аиткулов Т.Д. Правовое регулирование слияния и присоединения акционерных обществ по законодательству России и Германии: Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 98.

283Белов В.А. Гражданское право: Учебник. Т. I. С. 487-488. Иные способы гарантии прав кредиторов характерны не только для России, см. Аиткулов Т.Д. Указ. соч. С. 98.

284См., например, Агапова О.И. Защита прав кредиторов при реорганизации юридических лиц: Дис. … канд.

юрид. наук. М., 2007. С. 48; Бакулина Е.В. Указ. соч. С. 13.

285Те же слова – «в соответствии с разделительным балансом» – использованы законодателем и применительно к разделению, однако было бы неправильно констатировать гибель права, которое участники реорганизации забыли упомянуть в этом документе. Более верным кажется установление общей собственности на вещи, а на права – режим долевого или солидарного обязательства со множественностью лиц на стороне кредитора.

286Весьма явно эта позиция прослеживается и в судебной практике, см., например, постановление ФАС Волго-Вятского округа от 26.04.2005 № А79-9235/2004-СК2-8704, постановление ФАС Уральского округа от 23.10.2006 № Ф09-9329/06-С6 по делу № А60-27720/2004.

118

обязанностям, причем не ко всем, а только к тем, судьбу которых нельзя определить по разделительному балансу, а равно – в силу толкования Пленума ВАС – к тем, в отношении которых нарушен принцип справедливого распределения активов и обязательств287. Однако такое преемство, которое обладает ограниченными признаками общности только в отношении некоторых обязанностей, как представляется, нельзя относить к универсальному. Существующие в литературе попытки обосновать универсальность такого преемства тем, что юридическое лицо до реорганизации в форме выделения и юридическое лицо, из которого произошло выделение, – это разные субъекты права288, представляются неловкой попыткой оправдать законодательную погрешность ст. 129 ГК, в которой реорганизация во всех своих формах была отнесена к основанию универсального преемства289.

В действительности же правопреемство при реорганизации в форме выделения является, ввиду сложившейся правоприменительной практики, преемством сингулярным. С другой стороны, возможно закрепление правила, согласно которому выделение может проводиться только тогда, когда имущество реорганизуемого юридического лица составляет более двух в достаточной мере обособленных имущественных комплексов, и выделение тех или иных прав допускается не по любому произвольно взятому критерию, а только по отнесению тех или иных прав к тому или другому имущественному комплексу. В этом случае такое преемство можно будет отнести к специальному, а значит, к общему.

Существует некоторое отличие в приобретательном действии в случаях общего и частного преемства. В случае совершения действия, влекущего частное преемство, возможный правопреемник хотя бы в общих чертах

287Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда от 18.11.2003 № 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах"», п. 22; постановления ФАС Московского округа от 12.03.2009 № КГ-А40/160-09 по делу № А40-13723/08-29-101.

288См.: Степанов Д.И. Правопреемство при реорганизации в форме выделения // Вестник ВАС РФ. 2002. № 8. С. 94 и след. Практически дословно аргументация Д.И. Степанова повторяется в работе: Крылова Ю.А. Реорганизация юридического лица в форме выделения // Налоги (газета). 2006. № 11 // СПС КонсультантПлюс.

289К сожалению, эта погрешность сохранена в Проекте.

119

осведомлен о тех правах и обязанностях, субъектом которых он станет; кроме того, приобретение в порядке сингулярного преемства не переносит прав, иных, нежели чем те, на которые был направлен приобретательный акт. В случае же, если субъективное представление субъекта приобретательной сделки будет разительно отличаться от того, каковы в действительности перешедшие к нему права и обязанности, у него есть право требовать признания приобретательного акта несостоявшимся (ст. 432 ГК) как юридически невозможного или, альтернативно, оспаривания сделки по мотиву заблуждения (ст. 178 ГК).

Противоположный принцип в отношении частных преемств, входящих в общее: потенциальный правопреемник хотя и может иметь какое-то представление о тех правоотношениях, участником которых он станет, но эти его представления не влияют на объем переходящих прав. Иными словами, если в случае сингулярного преемства в силу сделки переход права обусловливается, помимо прочего, волей принимающей стороны на то, чтобы принять на себя данное конкретное право, то в отношении преемства общего переходящие права и обязанности индивидуализируются не указанием на свое содержание, но неким иным признаком.

Своеобразным примером универсального преемства будет наследование после гражданина, объявленного судом умершим, однако на самом деле живого: в таком случае правопреемство будет универсальным только в отношении тех прав и обязанностей, о существовании которых известно в месте, в коем неизвестно о том, что гражданин жив. Здесь «универсальность» наследственного преемства носит совершенно необычный «территориальный» и субъективный характер.

Само по себе сингулярное преемство в праве на ограниченно оборотоспособную вещь, а равно в ограниченно оборотоспособном праве, может состояться только тогда, когда правопреемник может быть субъектом соответствующего права; в противном случае сделка, направленная на преемство, не будет действительной. В отношении сингулярного преемства в

120