5. Имущество, не подлежащее возврату в качестве неосновательного обогащения(1109)

а) имущество, переданное во исполнение обязательства до наступления срока исполнения, если обязательством не предусмотрено иное;

имущество, переданное досрочно во исполнение обязательства, подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения только тогда, когда самим досрочно исполненным обязательством предусмотрена обязанность такого возврата. Помимо этого имущество, переданное во исполнение обязательства до наступления срока исполнения, может подлежать возврату в качестве неосновательного обогащения, если сделка или иное основание возникновения исполненного обязательства будут признаны после передачи имущества недействительными по основаниям, предусмотренным законом.

б) имущество, переданное во исполнение обязательства по истечении срока исковой давности;

должник или иное обязанное лицо, исполнившее обязанность по истечении срока исковой давности, не вправе требовать исполненное обратно, хотя бы в момент исполнения указанное лицо и не знало об истечении давности. Оно основано на признании существования натуральных обязательств

в) заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средств к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки;

г) денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности.

Перечень случаев и форм неосновательного обогащения, не подлежащего возврату, является закрытым.

при условии добросовестности гражданина-получателя. Если будет доказана его недобросовестность или наличие счетной ошибки, указанные денежные суммы подлежат возврату. Бремя доказывания недобросовестности гражданина, получившего такие денежные суммы, или наличия счетной ошибки лежит на потерпевшем, требующем возврата выплаченных денежных сумм.

Согласно п. 4 ст. 1109 ГК имеется два безусловных основания для отказа потерпевшему в возврате неосновательного обогащения:

а) правовая ошибка – предоставление имущества потерпевшим, заведомо знающим об отсутствии обязательства по предоставлению имущества; б) предоставление имущества в целях благотворительности.

• Кондикционное требование о возврате исполненного по недействительной сделке.

в конструкции реституции предусмотрено два юридических механизма реализации прав и обязанностей сторон недействительной сделки по возврату имущества, служившего предметом исполнения по такой сделке.

• механизм возврата ИО вещей, переданных во исполнение недействительной сделки, названный реституцией владения.

• механизм компенсационной реституции, которая реализуется путем применения норм гл. 60 ГК об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения.

Данные нормы подлежат применению, потому что, если во исполнение недействительной сделки субъектом передаются вещи, определяемые родовыми признаками, деньги или ценные бумаги на предъявителя, или если во исполнение недействительной сделки субъектом без получения встречного удовлетворения предоставляется в пользование имущество, выполняется работа или предоставляется услуга, имеет место неосновательное обогащение (сбережение) имущества. Поэтому требование о возврате неосновательно приобретенного или сбереженного имущества выступает как форма (способ) осуществления права на реституцию. Но следует иметь в виду, что такое может иметь место только после того, как в соответствии со специальными нормами будет установлена недействительность сделки, т.е. констатировано отпадение юридического основания исполнения в силу недействительности сделки.

Следует иметь в виду, что нормы о недействительности сделок в некоторых случаях предопределяют границы применения компенсационной реституции. Например, когда в качестве последствия недействительности сделки законодатель устанавливает конфискационные санкции, только нормы, их закрепляющие (ст. 169, 179 ГК), позволяют определить, что право на возврат (кондикцию) неосновательно исполненного может принадлежать:

1) лицу, действовавшему при совершении сделки, противной основам правопорядка и нравственности, без умысла (ст. 169 ГК);

2) потерпевшему по сделкам, совершенным под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также по кабальной сделке (п. 2 ст. 179 ГК).

Требование о возврате исполненного по недействительной сделке может быть предъявлено только непосредственно лицу, в пользу которого совершалась и исполнялась сделка, даже если в результате исполнения сделки, признанной впоследствии недействительной, фактически выгоду получит не сторона по сделке, а третье лицо.

Например, строительная организация, исполняя заключенный с генеральным подрядчиком субподрядный договор, признанный впоследствии недействительным, понесет существенные затраты, связанные с ремонтом дома, принадлежащего заказчику – третьему лицу, заключившему с генеральным подрядчиком договор подряда. В этом случае субподрядная организация может адресовать требование о возврате неосновательно исполненного только генеральному подрядчику как лицу, неосновательно сберегшему свое имущество за счет субподрядной организации. Точно так же если покупатель по требованию продавца направляет платеж третьему лицу, а договор купли-продажи признается недействительным, то юридически лицом, неосновательно сберегшим имущество за счет покупателя, должен считаться продавец.

Требование о возврате исполненного по недействительной сделке носит во многих случаях взаимный характер. Здесь возможны варианты, при которых одной стороне в качестве неосновательно приобретенного по недействительной сделке должны быть возвращены вещи, определяемые родовыми признаками, деньги, имущественные права, а другой стороне – индивидуально определенные вещи. В последнем случае, а именно для истребования индивидуально определенной вещи, должен применяться юридический механизм реституции владения. Но в связи с этим может возникнуть вопрос об ответственности стороны, получившей такую вещь в качестве предмета исполнения и допустившей ее порчу, ухудшение качества. Данный вопрос должен решаться в соответствии с предписаниями п. 2 ст. 1104 ГК, в котором закреплено, что приобретатель отвечает перед потерпевшим за всякие, в том числе и за случайные, недостачу или ухудшение неосновательно приобретенного или сбереженного имущества, происшедшие после того, как он узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения. До этого момента он отвечает лишь за умысел и грубую неосторожность.

При реституции недолжного исполнения в денежной форме необходимо учитывать положения п. 2 ст. 1107 ГК о том, что на сумму неосновательного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (ст. 395 ГК) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств. В тех случаях, когда одна из сторон по недействительной сделке получила денежные средства, а другая – товары, работы или услуги, но может вернуть только денежные средства, предполагается равенство размера взаимных обязательств сторон.

Проценты, предусмотренные ст. 395 ГК, в соответствии с п. 2 ст. 1107 ГК подлежат начислению на сумму неосновательного денежного обогащения с момента вступления в силу решения суда о признании сделки недействительной. Если судом не будет установлено, что приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств ранее признания сделки недействительной, то проценты подлежат взысканию с этого момента.

8. Соотношение требований из неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав

• Кондикция v. реституция

реституция – это самостоятельное требование.

Даже при такой позиции, у нас получится, что предоставление права на реституцию – это последствие недействительности, а значит, правила главы 60 применяются только в том случае, если правилами главы 9 установлена недействительность сделки.

Есть ст.1103. Положения главы 60 применяются субсидиарно, в том числе и к реституционному требованию. Следовательно, при анализе вопроса о последствиях предоставления совершенного по недействительной сделке, мы сначала должны применять правила главы 9. И только если по правилам главы 9 мы не получим полного возмещения неосновательного обогащения, то к таким отношениям будут применяться правила главы 60.

Для такого субсидиарного применения места достаточно, ибо правила главы 9 содержат лишь начальное регулирование таких вопросов. Там есть только ст.167: двусторонняя реституция (возврат друг другу все полученное по сделке). Других вопросов глава 9 не решает. Отсюда потребность использования главы 60 возникает часто. Например, по недействительной сделке совершается предоставление, и сторона, его получившая, получает доход, то такая ситуация не регулируется главой 9, а решить вопрос надо. Так вот решаем его по правилам главы 60 (ст.1107 и ст.1108 о судьбе доходов и расходов). Кроме того, нужно использовать и п.2 ст.1107 – проценты по ст.395. Еще применяются правила ст.1104 – риски случайной гибели ранее совершенного предоставления. Эти правила не вступают в противоречие с правилами ст.167.

В разговоре о соотношении реституции и кондикции особого упоминания заслуживает проблема применения правил о кондикции в отношении недействительной сделки, исполненной обеими сторонами. Эта проблема находится под влиянием правоприменительной практики, а она дает на этот вопрос специфический ответ.

Ну, примером такого ответа может служить казус п.7¹⁴⁰Инф. Письма №49. Договор аренды, который на поверку является недействительным. Но по этому договору с двух сторон совершены предоставления: имущество передано в пользование, и уплачивается арендная плата. Если рассуждать с чистого листа, то, что должно получаться? Если предоставление совершено обеими сторонами, то и одной, и у второй стороны есть неосновательное обогащение. Один обогащается за счет приобретения сумм в качестве арендной платы, а второй обогащается в виде пользования имуществом. По идее, можно рассуждать, что тут два неосновательных обогащения, и к обоим применяются субсидиарно правила главы 60.

Однако ВАС в п.7 рассудил иначе. По сути дела, жертвуя теоретической обоснованностью, в угоду целесообразности: два встречных неосновательных обогащения равно ноль неосновательных обогащений. Соответственно, когда в рамках этого казуса было предъявлено требование как бы арендатором о взыскании сумм, заплаченных в качестве арендной платы, суд отказал арендатору как раз на этом основании: ноль неосновательных обогащений.

Конечно, эту позицию можно оправдать: процессуальная экономия (вместо двух споров, один спор всего лишь).

Но возникает вопрос: а насколько сама эта ситуация является обоснованной? Потому что за счет такого решения мы утрачиваем возможность применения тех же самых ст.1107 и ст.1108. Даже если доходы и расходы образуются, они не компенсируются.

Такой подход опасен не сам по себе, а понимание его опасно. Если порок договора аренды не связан с пороком воли, то это решение с точки зрения справедливости может быть и правильным. Но как только сталкиваемся с вариантом, при котором недействительность аренды обусловлена пороком воли, то такой подход опасен. Например, в результате сговора одной стороны с контрагентом договор заключается на условиях ниже рыночных (рыночная стоимость – 100, а договор на 70). Сделка признается недействительной по ст.179 (заключение злонамеренного соглашения). Если применять правило «ноль неосновательных обогащений», то это плохо. ВАС воспринимает это правило буквально: правило о нуле неосновательных обогащений универсально: хоть стоимость арендной платы 2, хоть 80 – все равно ноль неосновательных обогащений.

Тут проблема не ВАСа, а проблема упрощения его идеи нижестоящими судами. Такое часто бывает.

На самом деле, предтечей п.7 Письма №49 являлось разъяснение п.27¹⁴¹Пленумов 13/14. Там разбиралась схожая ситуация. Встречные предоставления обеих сторон по недействительной сделке. Тогда ВС и ВАС установили такое правило лишь в качестве презумпции. При этом дальше они оговорились: нормы о неосновательном денежном обогащении применяются только тогда, когда стоимость существенно различается от встречного вещного, например, предоставления. Ну, тот же пример: плата в размере 2 рублей за квартиру стоимостью 100 рублей.

То есть правило о нуле неосновательных обогащений было лишь презумпцией, которую можно было опровергнуть. Но суды положили болт на презумпцию и стали воспринимать это правило как безусловное.

А почему нельзя опровергать эту презумпцию без явного несоответствия? Ответа, кроме процессуальной экономии, нет.

Даже исходное применение этих принципов нарушает закон. Пример тут – это прецедентное дело, которое летом прошлого года было принято ВАСом. Там договор аренды причала. Был договор аренды. Он, поскольку был по поводу государственного имущества и отсутствие согласования с собственником такого имущества, являлся недействительным. Но по нему вносилась арендная плата. В последующем, собственник имущества предъявил требование о неосновательном обогащении в размере разницы между рыночной стоимостью и фактически оплачивавшейся платой. ВАС сказал: соглашение же сторон было, стороны же воспринимали стоимость как эквивалентную. Поэтому никакого неосновательного обогащения нет.

На самом деле, такое решение в корни противоречит предписаниям ст.1105. Почему? П.2 ст.1105 определяет нам, по каким параметрам надо исчислять стоимость пользования. Стоимость пользования на момент окончания пользования – это рыночное типа. То есть соглашение, заключенное еще при царе Горохе, могло содержать цену, ниже сегодняшней. По сути дела, ВАС пренебрег ст.1105. Никто никому ничего не должен.

• Кондикция v. виндикация

Тут нужно понимать, что разграничение данных требований сложилось исторически. Понятийно кондикция и виндикация друг друга исключают. Виндикация – вещно-правовой способ защиты, а кондикция – обязательственно-правовой способ защиты. С помощью виндикации истребуется свое имущество. Виндикация – способ восстановления владения у собственника.

Кондикция же предполагает истребование чужого имущества. Это лишь способ восстановления материальных благ. Вот и получается, что если лицо пытается истребовать у другого лица имущество и возвратить соответствующее имущество, то квалификация соответствующего требования будет зависеть от того, чье имущество истребуется. Если свое истребуется, то виндикация. Если чужое, то кондикция.

Не противоречит этой позиции вывод о том, что кондикция может сопровождать виндикацию. Наглядный пример этого: с помощью двух исков этих достигаются два разных результата. Например, лицо пользуется чужим имуществом и имеет доход. Истребование вещи – это виндикационное требование. Истребование доходов – это кондикция.

Отсутствие виндикации не означает, что мы не можем использовать кондикцию. Например, чужая вещь потреблена. Виндикации уже нет. Только нужно выяснить: по каким причинам виндикация недоступна? Нужно помнить, что то, что нельзя по виндикации взыскать, нельзя пытаться взыскать с помощью кондикции. Когда мы говорим, что кондикция доступна при отсутствии виндикации, нужно прогонять это утверждение через призму недопустимости замены одного требования к другому.

Есть Постановление 10/22: в силу ст.302 такое лицо будет собственником (если к нему нельзя виндикацию в силу добросовестности предъявить). Такое лицо нельзя считать неосновательно обогатившимся собственником.

Например, вещь сдана на хранение. Хранитель продает третьему лицу. К третьему лицу нельзя виндикацию (ибо он добросовестный). И кондикцию нельзя. Но есть неосновательное обогащение хранителя, ибо деньги, вырученные с продажи, должны причитаться поклажедателю. Но тут встает вопрос о соотношении кондикции и договорного требования.

• Кондикция v. Деликт

Неосновательное обогащение может возникать и в силу правонарушений. Есть ситуации, когда формально у нас есть возможность предъявить как одно, так и другое требование (как кондикция, так и деликт).

При краже, например. Как разграничить требования? Понятно, что если деликт не сопровождается обогащением (уничтожение вещи, например), то кондикции нет. А вот если украл деньги.

В советское время в качестве ключевого критерия для разграничения использовалась вина или степень вины. Иоффе настаивал на вине, а Рясинцев говорил о степени вины. Сегодняшняя доктрина исходит из того, что критерий вины не может служить адекватным решением, ибо сегодняшнее законодательство демонстрирует девальвацию вины как элемента, значимого для деликта. Есть безвиновная ответственность по деликтам.

Одной из самых распространенных точек зрения является тезис о том, что в данной ситуации у нас налицо конкуренция требований, и потерпевший может выбирать: использовать ему предписания главы 59 (деликт) или главы 60 (кондикция).

З десь есть проблемы. Конкуренция требования для континентальной правовой системы недопустима. Конкуренция исков – невозможный вариант. Давайте посмотрим. В рамках 59-ой главы есть возможность уменьшения судом размера взыскиваемого вреда на основании ст.1083, исходя из встречной вины (степень вины потерпевшего) и исходя из имущественного положения причинителя вреда.

В то время как в главе 60 таких показателей нет. В этой связи вопрос: а если потерпевшему будет предоставлена возможность выбрать главу 59 и главу 60. Он выберет 60-ю, чтобы не было риска уменьшения сумм. В итоге будет получаться, что этот выбор потерпевшего сопровождается нарушением интересов причинителя вреда (он мог рассчитывать на уменьшение размера вреда).

Уже эти обстоятельства показывают, что решение, при котором потерпевшему дана возможность выбора между деликтом и кондикцией, неоднозначно и не совсем справедливо.

Более того, такое решение не основано на законе. Правила о кондикции субсидиарно (!), а не альтернативно, применяются к деликту. Это означает, что если соответствующее требование может быть квалифицировано как деликт, оно должно быть квалифицировано как деликт. А правила главы 60 применяются лишь дополнительно, если возникающее у приобретателя обогащение не будет ликвидировано возмещением по главе 59.

П.2 Письма №49. Организация строила гараж, заморозила стройку, а другая организация пришла и забрала плиты бетонные. ВАС, стремясь найти место для ст.1103, предлагает: затраты на строительство надо компенсировать через главу 59, а стоимость плит – через главу 60.

Однако оказывается, что такой вывод ВАСа надуман от начала до конца. Правила главы 60 применяются только в том случае, если обогащение не ликвидировано за счет применения правил главы 59. Недостроенный гараж. Есть некие вложения в процесс строительства, и есть стоимость материалов. Через 59-ю главу причинитель должен возместить вред в полном объеме, т.е. и из первого, и из второго. Реальный ущерб – не просто стоимость материалов, но и затраты на строительство. Так что тут неправильно.

Сегодня за счет специфического регулирования, возможность субсидиарной кондикции при виндикации сведена практически к нулю.

Например, похитили деньги. Деньги вложены, приобретатель получил доход. Перед нами исходный вариант. Как квалифицировать? Деликт, ибо есть возможность квалифицировать как деликт. Применяем главу 59. Но остается непокрытые суммы. Смотрим ст.1015 – если получили доходы, то упущенная выгода возмещается в размере не меньшем, чем полученные доходы. А у нас возмещаются все убытки по главе 59. Итого, по главе 59 можно получить и похищенную сумму, и полученные доходы как упущенную выгоду. Итого, места для 60-ой главы не остается.

Статья 1103. Соотношение требований о возврате неосновательного обогащения с другими требованиями о защите гражданских прав

Поскольку иное не установлено настоящим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений, правила, предусмотренные настоящей главой, подлежат применению также к требованиям:

1) о возврате исполненного по недействительной сделке;

2) об истребовании имущества собственником из чужого незаконного владения;

3) одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством;

4) о возмещении вреда, в том числе причиненного недобросовестным поведением обогатившегося лица.

Статья 1104. Возвращение неосновательного обогащения в натуре

2. Приобретатель отвечает перед потерпевшим за всякие, в том числе и за всякие случайные, недостачу или ухудшение неосновательно приобретенного или сбереженного имущества, происшедшие после того, как он узнал или должен был узнать о неосновательности обогащения. До этого момента он отвечает лишь за умысел и грубую неосторожность.

Статья 1106. Последствия неосновательной передачи права другому лицу

Лицо, передавшее путем уступки требования или иным образом принадлежащее ему право другому лицу на основании несуществующего или недействительного обязательства, вправе требовать восстановления прежнего положения, в том числе возвращения ему документов, удостоверяющих переданное право.

Статья 1107. Возмещение потерпевшему неполученных доходов

С того времени, когда узнало или должно было узнать о неосновательности обогащения.

2. На сумму неосновательного денежного обогащения подлежат начислению проценты за пользование чужими средствами (статья 395) с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств.

Статья 1108. Возмещение затрат на имущество, подлежащее возврату

При возврате неосновательно полученного или сбереженного имущества (статья 1104) или возмещении его стоимости (статья 1105) приобретатель вправе требовать от потерпевшего возмещения понесенных необходимых затрат на содержание и сохранение имущества с того времени, с которого он обязан возвратить доходы (статья 1106) с зачетом полученных им выгод. Право на возмещение затрат утрачивается в случае, когда приобретатель умышленно удерживал имущество, подлежащее возврату.

Случаи субсидиарного применения обязательств из неосновательного обогащения

Согласно ст. 1103 ГК правила, предусмотренные гл. 60 ГК, также применяются к следующим требованиям (поскольку иное не установлено ГК, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений):

а) о возврате исполненного по недействительной сделке; б) об истребовании имущества собственником из чужого незаконного владения; в) одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством; г) о возмещении вреда, в том числе причиненного недобросовестным поведением обогатившегося лица.

Для определения форм, содержания, пределов субсидиарного применения норм об обязательствах из неосновательного обогащения к перечисленным способам защиты гражданских прав необходимо выявить соотношение каждого из них с обязательством из неосновательного обогащения. При этом следует учитывать, что в законе речь идет о субсидиарном (дополнительном) применении норм об обязательствах из неосновательного обогащения к перечисленным выше отношениям

1 Главное, чтобы картины не сгорели

2 Покупатель в договоре купли-продажи должен указать, что приобретает имущество в связи с договором лизинга.

3 БВ считают выделение этого вида спорным: нет чёткого юридического критерия выделения и особых характерных черт.

4 БВ лизингом не считают: отсутствует один из квалифицирующих эментов лизинга, а именно - приобретение лизингодателем оборудования у определенного продавца в соответствии с указаниями арендатора.

5 Применяется к международным договорам лизинга, стороны которого находятся в разных государствах, а сделка связана с государствами-членами конвенции. Стороны могут исключить действие конвенции договором.

6 Лизингополучатель наделен правом предъявлять непосредственно продавцу имущества требования, вытекающие из договора купли - продажи, в частности, в отношении качества и комплектности имущества, сроков его поставки и в других случаях ненадлежащего исполнения договора продавцом (поставщиком).

7 Не путать с сублизингом: согласно ст. 8 ФЗ о лизинге он тоже возможен: Сублизинг - вид поднайма предмета лизинга, при котором лизингополучатель по договору лизинга передает третьим лицам (лизингополучателям по договору сублизинга) во владение и в пользование за плату и на срок в соответствии с условиями договора сублизинга имущество, полученное ранее от лизингодателя по договору лизинга и составляющее предмет лизинга.

При передаче имущества в сублизинг право требования к продавцу переходит к лизингополучателю по договору сублизинга. При передаче предмета лизинга в сублизинг обязательным является согласие лизингодателя в письменной форме.

8 Не путать с экономической категорией лизинга. Здесь речь о юридической категории и ее месте среди гражданско-правовых обязательств.

9 Отделим главное от второстепенного

10 У нас: Федеральная служба по интеллектуальной собственности