13. Ничтожными по новому основанию ст. 168 гк рф могут быть не только двусторонние сделки (договоры), но и односторонние сделки.

В частности, согласно п. 1 и 2 ст. 1158 ГК РФ наследник вправе отказаться от наследства в пользу других лиц из числа наследников по завещанию или наследников по закону любой очереди, не лишенных наследства, а отказ от наследства в пользу иных лиц не допускается.

Следовательно, отказ от наследства, совершенный в пользу лиц, не относящихся к наследникам, является ничтожным, поскольку нарушает норму ст. 1158 ГК РФ и посягает на права других наследников на получение наследства, а также право публичного образования как приобретателя выморочного имущества (при отсутствии других наследников) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Постановление КС РФ от 23 декабря 2013 г. N 29-П "По делу о проверке конституционности абзаца первого пункта 1 статьи 1158 Гражданского кодекса Российской Федерации" (СЗ РФ. 2014. N 1. Ст. 79); п. 4 Постановления Пленума ВС РФ от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" (Бюллетень ВС РФ. 2012. N 7); см. также: Хаскельберг Б.Л., Ровный В.В. Переход выморочного наследства к публичному образованию // Наследственное право. 2012. N 1. С. 33 - 41; N 2. С. 31 - 37; N 3. С. 29 - 37; N 4. С. 29 - 37.

14. Следует заметить, что сделка, нарушающая требования закона и при этом посягающая на права и охраняемые законом интересы третьих лиц, не является ничтожной, если законом предусмотрены другие юридические последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Главным образом это касается гражданских правоотношений, включающих в свое содержание преимущественные права, которые дают своим обладателям юридическое превосходство над другими субъектами.

По общему правилу любые юридические действия третьих лиц, ограничивающие или нарушающие преимущественные права, юридически ничтожны <1>.

--------------------------------

<1> См.: Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М.: Статут, 2000. С. 294 - 295; см. также: Гражданское право: Учебник: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. Т. I. С. 135.

Ничтожна, к примеру, сделка по продаже земельного участка сельскохозяйственного назначения, совершенная с нарушением преимущественного права покупки, принадлежащего субъекту Российской Федерации или муниципальному образованию (п. 4 ст. 8 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 101-ФЗ "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения") <1>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2002. N 30. Ст. 3018; см. подробнее: Румянцев Ф.П. Особенности договора купли-продажи земельных участков сельскохозяйственного назначения // Журнал российского права. 2013. N 8. С. 25 - 33; Ильюшихин И.Н. Комментарий к Федеральному закону от 18 июля 2005 г. N 87-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения" и Федеральный закон "О землеустройстве" // Право и экономика. 2005. N 10. С. 3.

Однако, формулируя последствия нарушения отдельных видов преимущественных прав, законодатель в ряде случаев предусмотрел способы защиты, отличные от недействительности сделок.

Так, при нарушении преимущественного права арендатора на заключение договора аренды на новый срок арендатор вправе по своему выбору потребовать в суде либо перевода на себя прав и обязанностей по заключенному с другим лицом договору и возмещения убытков, причиненных отказом возобновить с ним договор аренды, либо только возмещения таких убытков (п. 1 ст. 621 ГК РФ). Иных способов защиты нарушенного преимущественного права арендатора указанная норма не предусматривает, поэтому арендатор лишен права предъявлять требования о недействительности договора аренды, заключенного с другим лицом <1>.

--------------------------------

<1> См.: п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 17 ноября 2011 г. N 73 "Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды" (Вестник ВАС РФ. 2012. N 1); п. 35 информационного письма Президиума ВАС РФ от 11 января 2002 г. N 66 "Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой" (Вестник ВАС РФ. 2002. N 3); см. также: Гражданский кодекс Российской Федерации. Аренда. Наем жилого помещения: Постатейный комментарий к главам 34 и 35 / Под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2014. С. 59.

При продаже доли в праве общей собственности с нарушением преимущественного права покупки любой другой участник долевой собственности имеет право в течение трех месяцев требовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя (п. 3 ст. 250 ГК РФ). И в этом случае преимущественное право покупки состоит не в аннулировании продажи, а во вступлении в этот действующий договор на стороне покупателя <1>. Управомоченное лицо не имеет права на удовлетворение иска о признании сделки недействительной, поскольку законодательством предусмотрены иные последствия нарушения <2>.

--------------------------------

<1> См.: Скловский К.И. Применение гражданского законодательства о собственности и владении. Практические вопросы. М.: Статут, 2004. С. 219 - 270. В советский период сделки с нарушением преимущественного права покупки считались недействительными (см.: Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 101 - 102).

<2> См.: п. 14 Постановления N 10/22.

Аналогичны правовые последствия нарушения преимущественного права покупки доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью (ст. 21 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью") <1>, преимущественного права приобретения акций в закрытом обществе (ст. 7 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах") <2>.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 1998. N 7. Ст. 785; см. также п. 12 Постановления Пленума ВС РФ N 90 и Пленума ВАС РФ N 14 от 9 декабря 1999 г. "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" (Вестник ВАС РФ. 2000. N 2).

<2> СЗ РФ. 1996. N 1. Ст. 1; см. также п. 14 Постановления Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. N 19 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах" (Вестник ВАС РФ. 2004. N 1), п. 13 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25 июня 2009 г. N 131 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров о преимущественном праве приобретения акций закрытых акционерных обществ" (Вестник ВАС РФ. 2009. N 9).

15. Не должно считаться ничтожным отчуждение (продажа, передача в пользование и т.п.) другому лицу имущества, являющегося предметом заключенного предварительного договора. Согласно п. 5 ст. 429 и п. 4 ст. 445 ГК РФ в случаях, когда сторона, заключившая предварительный договор, уклоняется от заключения основного договора, другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор, а также о возмещении причиненных убытков. Дело в том, что стороны предварительного договора в результате его заключения приобретают личные права требования заключить основной договор, но не личные права на имущество, согласованное в качестве предмета основного договора. Поэтому наделение стороны предварительного договора правом оспаривать по правилам ничтожности договор, заключенный с третьим лицом по поводу имущества, согласованного в предварительном договоре в качестве предмета, было бы теоретически неверно и практически привело бы к существенному подрыву стабильности гражданского оборота.

Равным образом нарушение права старшинства залогов не приводит к ничтожности последующего залога. Ранее судебная практика, опираясь на прежнюю редакцию ст. 168 ГК РФ, признавала ничтожным последующий залог, заключенный с нарушением первоначального договора <1>. Согласно действующему законодательству, если последующий договор залога заключен с нарушением условий, предусмотренных для него предшествующим договором залога, о чем залогодержатель по последующему договору знал или должен был знать, его требования к залогодателю удовлетворяются с учетом условий предшествующего договора залога, а кроме того, предшествующий залогодержатель вправе требовать от залогодателя возмещения причиненных этим убытков (п. 2 и 5 ст. 342 ГК РФ). Таким образом, установлены специальные последствия нарушения требований закона при заключении договоров последующего залога <2>.

--------------------------------

<1> См.: Залог, банковская гарантия и другие способы обеспечения исполнения обязательств: Постатейный комментарий главы 23 Гражданского кодекса Российской Федерации / Под ред. П.В. Крашенинникова, Б.М. Гонгало. М.: Статут, 2010. С. 79 (автор комментария к ст. 342 ГК РФ - Б.М. Гонгало); Тимофеев П. Запрещен, но действителен // ЭЖ-Юрист. 2010. N 6. С. 5, 7; Буркова А. Запрещенный последующий залог теперь действителен // Корпоративный юрист. 2010. N 3. С. 56 - 57.

<2> Особые правила установлены в ст. 43 Федерального закона от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" (СЗ РФ. 1998. N 29. Ст. 3400): последующий договор об ипотеке, заключенный несмотря на запрещение, установленное предшествующим договором об ипотеке, все же может быть признан судом недействительным по иску предшествующего залогодержателя (т.е. является оспоримой сделкой) (см. также п. 23 Постановления Пленума ВАС РФ от 17 февраля 2011 г. N 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о залоге" (Вестник ВАС РФ. 2011. N 4)).

Другой пример - из области отношений по договору хранения. Если хранитель в нарушение договора передает вещь на хранение третьему лицу, то в императивном порядке наступают специальные последствия, которые исключают применение ст. 168 ГК РФ: условия договора между поклажедателем и первоначальным хранителем сохраняют силу, и последний отвечает за действия третьего лица как за свои собственные (ст. 895 ГК РФ).

16. Бесконечное многообразие жизненных явлений, без сомнения, породит и такие случаи, когда не соответствующая закону сделка будет одновременно посягать и на публичный интерес, и на права и законные интересы третьих лиц.

Достаточно вернуться к примеру с нарушениями при совершении сделок (контрактов) по закупке товаров, работ, услуг для государственных и муниципальных нужд. Личная заинтересованность руководителя заказчика, члена комиссии по осуществлению закупок, руководителя контрактной службы заказчика, контрактного управляющего в заключении и исполнении контракта, как было указано, нарушает права и законные интересы других участников процедур закупок, претендовавших на заключение государственного (муниципального) контракта. Если результатом этой заинтересованности стало нарушение публичных требований (например, превышение лимита бюджетных обязательств <1>), то налицо также посягательство на публичный имущественный интерес соответствующего государственного (муниципального) заказчика.

--------------------------------

<1> См.: ст. 72 БК РФ, письмо Минфина РФ от 26 октября 2008 г. N 02-03-0/3290 "О заключении получателями средств федерального бюджета государственных контрактов" (документ опубликован не был) (СПС "КонсультантПлюс").

Кроме того, можно обратить внимание на ряд предписаний антимонопольного законодательства. В ст. 10, 11 и 11.1 Федерального закона от 26 июля 2006 г. N 135-ФЗ "О защите конкуренции" <1> (далее - Федеральный закон о защите конкуренции) предусмотрены запреты на злоупотребление доминирующим положением на рынке, заключение соглашений и совершение действий, направленных на ограничение конкуренции.

--------------------------------

<1> СЗ РФ. 2006. N 31 (ч. 1). Ст. 3434.

В научной литературе, анализирующей различные формы нарушений вышеуказанных запретов, нет единства мнений об отнесении соответствующих сделок к ничтожным или оспоримым <1>. Однако с позиции новой редакции п. 2 ст. 168 ГК РФ многие нарушения антимонопольного законодательства можно расценить как противоречащие публичному порядку и одновременно ущемляющие права третьих лиц, а значит, как ничтожные.

--------------------------------

<1> См., например: Борзило Е.Ю. Вопросы недействительности сделок, совершенных с нарушением антимонопольного законодательства // Законы России: опыт, анализ, практика. 2014. N 2. С. 38 - 41; Рего А., Толстобров С. Проблемы оспаривания сделок, совершенных с нарушением антимонопольного законодательства // Корпоративный юрист. 2010. N 9. С. 49 - 50.

В качестве наиболее наглядного примера можно указать на запрет картельных соглашений "горизонтального типа". С точки зрения действующего законодательства под картелем понимается соглашение между хозяйствующими субъектами-конкурентами, т.е. между хозяйствующими субъектами, осуществляющими продажу товаров на одном товарном рынке, если такое соглашение приводит или может привести к установлению цен (в том числе на торгах), разделу товарного рынка, сокращению производства, отказу от заключения договоров с определенными заказчиками (п. 1 ст. 11 Федерального закона о защите конкуренции).

Картели прежде всего влекут ограничение, устранение или недопущение конкуренции на определенном рынке. Участники картельных соглашений нарушают гражданские права и законные интересы других участников рынка и потребителей: право на свободную экономическую деятельность, право на добросовестную конкуренцию, право на приобретение товаров (работ, услуг) надлежащего качества и по немонопольно установленным ценам и др. Вместе с тем такое посягательство на права третьих лиц одновременно является нарушением запрета монополизации и недобросовестной конкуренции (ст. 34 Конституции РФ, ст. 10 ГК РФ). Указанный запрет направлен на защиту публичного интереса всего общества, который заключается в поддержании конкуренции как необходимого элемента рыночной экономики <1>.

--------------------------------

<1> См. подробнее: Клейн Н.И. Указ. соч. С. 31 - 36; Борзило Е.Ю. Ущемление интересов третьих лиц как критерий антимонопольного нарушения: тенденции российского правоприменения // Адвокат. 2013. N 6. С. 51 - 55; Гаврилов Д.А. Правовая защита от недобросовестной конкуренции в сфере исключительных прав на средства индивидуализации и иные объекты промышленной собственности: Монография. М.: Норма; Инфра-М, 2014; Казачкова З.М. Соотношение конкурентного и антимонопольного права в аспекте универсальных ценностей конкуренции и интересов потребителей: сравнительный анализ // Конкурентное право. 2011. N 2. С. 12 - 17.

Поэтому запрет на заключение картельных соглашений является безусловным <1>, а сделки, совершенные с нарушением этого запрета, должны считаться ничтожными <2>.

--------------------------------

<1> См.: письмо ФАС России от 27 декабря 2011 г. N ИА/48801 "О применении "третьего антимонопольного пакета" // Борьба с картелями. Правовое и методическое обеспечение. Вып. 3 (СПС "КонсультантПлюс").

<2> В США картельные соглашения квалифицируются как противозаконные сами по себе (per se). В Европейском союзе картельные соглашения запрещены как несовместимые с общим рынком и являются ничтожными (см. подробнее: Гутерман А.Е. Правовая природа и содержание картельных соглашений // Юрист. 2014. N 2. С. 39 - 43; Юмашев Ю.М., Постникова Е.В. Экономическое право Европейского союза: Монография. М.: Норма; Инфра-М, 2014; Борзило Е.Ю. Антимонопольные риски предпринимательской деятельности: Научно-практическое руководство. М.: Статут, 2014; Егорова М.А. Современные подходы к правовому регулированию согласованных действий хозяйствующих субъектов товарных рынков // Конкурентное право. 2012. N 2; Комментарий к Федеральному закону "О защите конкуренции" (постатейный) / Под ред. В.Ф. Попондопуло, Д.А. Петрова).

Список примеров одновременных посягательств на публичный интерес и права и законные интересы третьих лиц можно без труда расширить.