§ 9. "Воля и волеизъявление" в.А. Ойгензихта

В.А. Ойгензихт - автор единственной в отечественной правовой литературе монографии, посвященной установлению, если можно так выразиться, специально-юридического понятия воли, т.е. понятия воли, пригодного для его использования в правоведении. Основные положения этой работы суть следующие.

1. Воля (как и действие) - понятие психологической науки. Воля и действия изучаются психологией; право лишь пользуется ее достижениями. Однако и в самой психологии существует несколько различных подходов к пониманию воли <1>. Проанализировав таковые, автор приходит к выводу об общем, объединяющем их начале: "...воля - это неразрывный единый психический процесс... который можно определить как "ПСИХИЧЕСКОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ПОВЕДЕНИЯ" <2> или, во всяком случае, одну из сторон или форм такого регулирования - "вершину в иерархии уровней психического регулирования деятельности" <3>; может быть, точнее было бы сказать, что пресловутый "волевой процесс" представляет собой все-таки не саму волю, а только проявление воли как особой психической способности человека <4>. "Советская психологическая наука... - заключает он, - в основном рассматривает волю как психический процесс, как категорию, имеющую регулятивную природу, сознательно-регулятивную... Волю можно определить как ПСИХИЧЕСКОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ПОВЕДЕНИЯ, ЗАКЛЮЧАЮЩЕЕСЯ В ДЕТЕРМИНИРОВАННОМ И МОТИВИРОВАННОМ ЖЕЛАНИИ ДОСТИЖЕНИЯ ПОСТАВЛЕННОЙ ЦЕЛИ, В ВЫБОРЕ РЕШЕНИЯ, РАЗРАБОТКЕ ПУТЕЙ, СРЕДСТВ И ПРИМЕНЕНИЯ УСИЛИЙ ДЛЯ ИХ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ" <5> (выделено мной. - В.Б.).

--------------------------------

<1> Об этих направлениях см.: Ойгензихт В.А. Указ. соч. С. 10 - 13.

<2> Там же. С. 16, 17; то же - с. 24, 94, 97 (показательный тезис о невозможности противопоставлять друг другу волю в психическом и юридическом смысле).

<3> Там же. С. 18.

<4> Там же. С. 121.

<5> Там же. С. 24.

2. Волевой процесс детерминируется, во-первых, потребностями (которые являются предпосылкой формирования интересов), во-вторых, самими интересами, которые выполняют роль предпосылок к активной деятельности, и, в-третьих - установкой, которая "организует возможности в соответствии с ситуацией и в соответствии с потребностями направляет поведение, определяя его основную закономерность" <1>. Осознанным побуждением к удовлетворению потребностей и интересов (мотивом) воля мотивируется <2>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 35.

<2> Там же. С. 41.

3. Главное для права качество волевых отношений - качество, делающее возможным самое существование права, - заключается в том, что именно волевая природа определенных видов человеческих отношений делает их подверженными правовому воздействию. Именно "волевые отношения, санкционированные правовыми нормами, становятся правоотношениями, т.е. идеологическими волевыми отношениями" <1>, - цитирует В.А. Ойгензихт С.Н. Братуся. "Регулировать... государственными велениями можно лишь поведение, которое зависит от воли людей" <2>, - резюмирует сам автор. Однако очевидно, что и само такое регулирование не может иметь никакой иной природы, кроме волевой. Право (по крайней мере, буржуазное), как известно, есть возведенная в закон воля господствующего класса; стало быть, "без государственной воли, выраженной и закрепленной в нормах, не могут возникнуть правоотношения. Ее приоритет очевиден, но правоотношение становится волевым и в силу вступления в него участников по своей воле" <3>. Даже тогда, когда правоотношения возникают без прямого выражения индивидуальной воли (например, при причинении вреда или правоотношения из юридических событий), они реализуются все равно при помощи волевых действий его участников <4>. Короче говоря, всякое правоотношение - продукт двоякой воли - индивидуальной (частной) и государственной (публичной).

--------------------------------

<1> Ойгензихт В.А. Указ. соч. С. 92 - 93.

<2> Там же. С. 93; подробнее см. § 1 гл. 6 (с. 110 - 118) монографии. Три года спустя этот взгляд - о волевых отношениях как единственно возможном предмете правового регулирования - был назван господствующим (см.: Малеин Н.С., Мозолин В.П., Прокопченко И.П. и др. Развитие советского гражданского права на современном этапе / Отв. ред. В.П. Мозолин. М., 1986. С. 20, 25 - 30, 58).

<3> Ойгензихт В.А. Указ. соч. С. 93.

<4> Там же. С. 94.

4. Если верно, что право регулирует исключительно ВОЛЕВЫЕ общественные отношения, то также должно быть верно и то, что СПОСОБНОСТЬ К ВОЛЕВОМУ ПОВЕДЕНИЮ (наличие воли или волеспособность) является БЕЗУСЛОВНО НЕОБХОДИМЫМ (хотя и не всегда достаточным) УСЛОВИЕМ ДЕЕСПОСОБНОСТИ <1>. Однако этот тезис нельзя "переворачивать": "...установление в законе конкретного возраста частичной и полной дееспособности, а также деликтоспособности отнюдь не означает, что именно с этого возраста возникает ВОЛЕСПОСОБНОСТЬ ЛИЦА - способность направлять, регулировать свое поведение. Но этот возраст определяет, с одной стороны, ВОЗМОЖНОСТЬ ПРИМЕНЕНИЯ ОТВЕТСТВЕННОСТИ, а с другой - ВОЗМОЖНОСТЬ ВЫРАЖАТЬ СВОЮ ВОЛЮ, вступая в правоотношения" <2> (выделено мной. - В.Б.).

--------------------------------

<1> Там же. С. 97 - 98.

<2> Ойгензихт В.А. Указ. соч. С. 105.

5. Разумеется, "один лишь психологический процесс (т.е. воля. - В.Б.) иррелевантен для права, необходимо изъявление, выражение воли. Отсюда различаются воля и волеизъявление (объективный элемент)" <1>. Уделив достаточно много места рассмотрению вопроса о понятии волеизъявления и его формах, автор тем не менее от вопроса о юридическом значении ситуаций несовпадения воли изъявленной воле действительной уклонился. Более того, рискнем утверждать, что уклонился он и от последовательного завершения разработки декларированной темы, уйдя в ее частные вопросы - не особенно понятно, по каким критериям выделенные и как друг с другом связанные <2>. Почему? Не имеем ни малейшего понятия и никаких предположений на сей счет. Лишь через три главы авторское исследование возвращается в заданное было русло: "...чему следует отдавать предпочтение при определении действительности сделки - подлинной воле или ее внешнему проявлению?" <3> Такая вполне ординарная постановка проблемы сопровождается одним из классических решений в духе Н.В. Рабинович и В.П. Шахматова: необходимо единство воли и волеизъявления, т.е. приоритет должен отдаваться воле, но ровно настолько, насколько она была выражена вовне и могла быть распознана <4>.

--------------------------------

<1> Там же. С. 121.

<2> Вот эти вопросы: волевое содержание риска и проблема выбора действия (гл. 7), образование воли юридического лица, вина и воля предприятия (гл. 8), волевое содержание вины вообще, а также вины умышленной и вины неосторожной в особенности (гл. 9). Все они, безусловно, чрезвычайно интересны и непросты, но почему же ими "разбавлено" (или разделено) единое по сути учение о воле и волеизъявлении в сделке?

<3> Ойгензихт В.А. Указ. соч. С. 207.

<4> Там же. С. 207 - 208.

Резюме 16. Как следовало бы подвести итоги научных изысканий В.А. Ойгензихта? Первые два тезиса никак нельзя признать новыми. То, что воля и действие должны рассматриваться именно как психологические, а не юридические понятия, и то, что мотивация детерминирует одно только поведение, но не волевой акт (действие) в целом <1>, это было доказано (с куда большей всесторонностью и убедительностью) Д.Д. Гриммом. А вот тезисы 3 и 4, в особенности будучи рассматриваемы в совокупности, дают довольно любопытный вывод - совершенно новую и неординарную постановку "вечной" проблемы источника юридической силы сделки. Суть ее вовсе не в противопоставлении воли и закона, но в противопоставлении частной воли воле социальной. Да и сфера действия этой проблемы не ограничивается сделками - она куда как шире, ибо охватывает все без исключения правовые (а, стало быть, и волевые) отношения <2>. Было бы весьма логично, чтобы такой, именно такой - новаторский и весьма рациональный - подход был бы применен ученым к постановке и решению частного проявления "вечной" проблемы теории сделок - проблеме соотношения воли и волеизъявления при их несовпадении. Увы, этого не произошло: как уже указывалось, постановка этой проблемы у В.А. Ойгензихта вполне традиционна, а ее решение встречает существенные возражения.

--------------------------------

<1> И не должна приниматься во внимание при обсуждении юридического значения волевого акта.

<2> В полном согласии с такой постановкой вопроса находится предлагаемое В.А. Ойгензихтом понятие о дееспособности как о возможности (с одной стороны, для частного лица) выражать свою (частную) волю, а с другой - о возможности (с другой стороны, для третьих лиц) рассчитывать на то, что если кто-то воспользовался такой возможностью, то его можно рассматривать в качестве дееспособного (а, стало быть, и волеспособного) лица.