Учебный год 22-23 / Второй семестр

лизингополучатель вносит авансовый платеж, который при этом либо является платой за первый период пользования предметом лизинга, в несколько раз превышающей плату за любой остальной период (на каком экономическом основании?), либо вообще не рассматривается сторонами как плата за пользование предметом лизинга (немыслимо для договора аренды).

Попытки​ лизингодателей компенсировать свои затраты на приобретение предмета лизинга при досрочном прекращении договора за счет присуждения лизингополучателя к уплате оставшихся лизинговых платежей наталкиваются на ст. 614 ГК РФ (из общих положений об аренде), согласно которой арендодатель вправе требовать досрочной уплаты арендных платежей не более чем за два срока подряд.

То​ , что в случае с лизингом речь идет не об аренде, а о финансовой услуге, с успехом продемонстрировано в статье С. А. Громова. Мы полностью разделяем следующее высказывание автора: «Оказывая финансовую услугу, лизингодатель кредитует лизингополучателя путем оплаты приобретаемого для него оборудования, которое служит обеспечением имущественных интересов кредитора (лизингодателя) на случай неисполнения должником (лизингополучателем) денежных обязательств».

Можно​ полностью согласиться и со словами С. А. Громова о том, что «квалификация лизинговых платежей в качестве оплаты права владения и пользования имуществом не соответствует действительному экономическому смыслу лизинговой операции как формы кредитования приобретения основных средств».

Теория​ лизинга как нетипичной аренды повсеместно приводит к неудачным хозяйственным результатам. Особенно это заметно в случае банкротства лизингополучателя. Формальный взгляд на обязательства лизингополучателя как обязанность вносить плату за пользование вещью влечет за собой квалификацию требований лизингодателя к нему как текущих платежей (по аналогии с обычной арендой). Но если в случае с арендой этот вывод совершенно справедлив, то в лизинге все иначе. В составе лизинговых платежей лизингодатель получает возмещение затрат на приобретение предмета лизинга (принцип окупаемости) и процентов за кредит. Его правовое положение должно быть равно тому, какое имеет обычный заимодавец (банк) в делах о банкротстве. Все будущие лизинговые платежи суть возмещение тела кредита и процентов, они должны быть конкурсными (реестровыми),

а не текущими требованиями. Об этом говорит кредитная теория лизинга.

​Кредитно-посредническая теория лизинга как альтернатива арендной теории

​Лизинговая операция, описанная выше, очень похожа на посреднические договоры, в которых имеет значение возмещение расходов, — на договоры поручения, комиссии и агентирования.

Сложности​ возникают с тем, чтобы выбрать, к какому из указанных договоров лизинг ближе. С одной стороны, он напоминает комиссию, поскольку лизингодатель закупает товар у поставщика от своего имени. С другой стороны, некоторые права по этому договору без какой-либо формальной уступки может осуществлять лизингополучатель. Похоже на то, как будто лизингодатель заключил эту сделку от имени лизингополучателя. С этой точки зрения поиски конкретной посреднической модели окажутся безуспешными и достаточно будет далее просто считать, что лизингодатель сродни посреднику (комиссионеру, агенту, поверенному).

​ Посредник (лизингодатель) закупает по заданию клиента (лизингополучателя) товар, необходимый последнему, но дополнительно кредитует его в части возмещения издержек на закупку. По общему правилу издержки должны были бы возмещаться немедленно, но посредник позволяет их возмещать ему со значительной рассрочкой, разумеется, начисляя на сумму кредита проценты. На этих процентах он и зарабатывает в первую очередь (посредническое вознаграждение здесь второстепенно).

По​ сравнению с классическим банковским кредитованием лизингодатель контролирует целевой характер кредита в большей степени. В отличие от банка, предоставляющего целевой заем, лизингодатель не может столкнуться с нецелевым использованием заемных средств, ведь он сам вкладывает деньги в тот товар, который нужен лизингополучателю. Но все равно главное в лизинге — финансирование. Именно поэтому все крупные лизинговые компании представляют собой дочерние общества банков.

Элемент​ ведения чужого дела, свойственный договорам посреднического типа, должен проявляться и в лизинге. Например, если лизингодателю удастся приобрести товар со скидкой по сравнению с той ценой, на которую стороны ориентировались при заключении договора лизинга и исходя из которой они рассчитали лизинговые платежи, то выгода должна достаться лизингополучателю (как хозяину

того дела, которое ведет лизингодатель) и лизинговые платежи должны быть соответствующим образом скорректированы. При таком понимании становится ясно, почему лизингополучатель должен заплатить при досрочном расторжении договора, несмотря на то что он перестает пользоваться вещью. Он должен компенсировать затраты посредника (лизингодателя), понесенные на закупку предмета, необходимого лизингополучателю. Лизингополучатель, если он нарушил свои обязательства и договор расторгается, должен уплатить сумму, позволяющую лизингодателю не испытывать финансовых потерь от этой операции. При расчете потерь лизингодателя следует учитывать размер вложенного им финансирования, согласованную или подразумеваемую сторонами кредитную ставку за пользование финансированием и размер вознаграждения лизингодателя, а также стоимость возвращаемого лизингодателю предмета лизинга.

​Теми же соображениями объясняется то, что лизингодатель как распорядитель чужого дела не принимает на себя каких-либо рисков (случайная гибель предмета лизинга и т. п.). Все эти характеристики, которые с позиций аренды выглядят странными отступлениями, если не произволом законодателя в угоду лизингодателям (финансовым компаниям), в рамках концепции ведения чужого дела складываются в согласованное целое. Независимо от того, кто виноват в утрате предмета лизинга

— лизингополучатель или третьи лица, лизингодатель имеет право на возмещение суммы кредита, вложенного им в покупку указанного предмета. Этот риск тождествен риску гибели предмета залога как обеспечения в кредитной операции, который несет залогодатель (заемщик), не освобождаемый по факту гибели предмета залога от своих обязательств по возврату за йма. При этом лизингополучатель должен располагать возможностью рассчитаться с кредитом досрочно и сэкономить на уплате процентов за будущее время. Так происходит в Германии: если предмет лизинга погиб, обе стороны вправе потребовать досрочного расторжения договора. Будущие лизинговые взносы дисконтируются, вознаграждение на будущее время исключается.

Кредитная​ теория легко объясняет также наличие довольно крупного авансового платежа в договорах лизинга, который по своим размерам значительно превышает остальные платежи. В виде авансового платежа имеет место стимулирование кредитором заемщика к вложению части собственных средств в приобретаемый для заемщика

предмет. Точно так же происходит в банковской сфере: за редкими исключениями, банк выдает кредит в размере не 100% стоимости вещи, которую хочет приобрести заемщик на кредитные средства, а только 70 — 80%. Благодаря кредитной теории можно избежать ситуации, когда лизингополучатель, к которому предъявлен иск о взыскании просроченных лизинговых платежей и отобрании предмета лизинга, вынужден предъявлять встречный иск о взыскании части выкупной цены, уплаченной в составе лизинговых платежей. Этот же иск может быть заявлен отдельно впоследствии. В результате судебная система испытывает дополнительную нагрузку, а лизингополучатели должны нести расходы на юридическое сопровождение названного иска. По кредитной теории все подобные расчеты должны быть произведены при рассмотрении первоначального иска лизингодателя (вплоть до отказа в таком иске, если лизингодатель должен возвратить какие-то средства лизингополучателю и последний заявляет в качестве возражения об удержании предмета лизинга в обеспечение указанного требования). Кредитная природа лизинга проявляется не только в договорах лизинга с полной окупаемостью, т. е. в тех, в которых платежи в совокупности должны покрыть все затраты лизингодателя и проценты за кредит. Она в той же мере присуща договорам лизинга с частичной окупаемостью, т. е. тем, в которых лизинговые платежи покрывают только часть затрат лизингодателя, а в счет остальной части затрат принимается предмет лизинга, бывший в использовании. Эта модель отношений нехарактерна для российского оборота, но ввиду ее популярности в Западной Европе можно ожидать более активное ее применение и на российском рынке.

Нельзя​ не признать, что эта модель чуть справедливее договоров лизинга с полной окупаемостью (если брать пример Германии <28>), в которых предмет лизинга возвращается лизингодателю по окончании договора, несмотря на то что он может иметь достаточно большую остаточную стоимость и лизингодатель уже сполна получил за него (и возмещение затрат, и проценты за кредит, и вознаграждение). Возможно, поэтому она более востребована в Германии, чем договор лизинга с полной окупаемостью. В Германии эту модель называют вторым поколением договоров лизинга.

Тем​ не менее договор с неполной окупаемостью представляет собой финансовую аренду, т. е. лизинг, так как преследуется цель компенсации затрат лизингодателя без принятия им на себя обычных рисков, присущих

арендодателю.

Распоряжение предметом лизинга в ходе лизинговой операции со стороны лизингодателя (передача предмета лизинга в залог)

Формально​ лизингодатель как собственник не имеет препятствий к тому, чтобы передать предмет, участвующий в лизинговой операции, в залог. Следовательно, лизингополучатель, исправно внесший все лизинговые платежи, включая заключительный выкупной платеж, может столкнуться с неприятной ситуацией, когда некий банк (залогодержатель) будет претендовать на существенную сумму за счет предмета лизинга как залога. Если к аренде присоединяется право выкупа, то выкуп происходит не изначально, а уже потом, когда будет заявлено о праве. Теоретически добросовестность приобретателя имущества (лизингополучателя) должна проверяться именно на этот момент. Но в таком случае ни один лизингополучатель не будет добросовестным приобретателем заложенного имущества и не получит защиты, которую добросовестным приобретателям предоставляет п. 25 Постановления Пленума ВАС РФ от 17.02.2011 N 10 «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге». Решить эту проблему можно по-разному.

Например​ , напрашивается вариант, при котором добросовестность лизингополучателя проверялась бы на момент заключения договора лизинга. В этом случае лизингополучатели, осведомленные, что лизингодатель собирается получить кредитование в банке и передать ему в залог предмет лизинга, не будут добросовестными приобретателями и залоговое право банка сохранится. Как следствие, лизингополучатель будет нести риск банкротства или недобросовестности лизингодателя. Конечно, по смыслу правовой конструкции аренды с правом выкупа лизингодатель обязан передать лизингополучателю в конце договора после получения от него всех причитающихся платежей право собственности на предмет лизинга, не обремененное ничьим залоговым правом. И если происходит как-то иначе, лизингодатель (продавец) обязан возместить убытки лизингополучателя (покупателя). Из этого суды могут и должны исходить уже сегодня. Но иск о возмещении убытков — иск личный, обязательственный. Это означает, что при отсутствии достаточных денежных средств у лизингодателя права лизингополучателя останутся незащищенными.

Возможен​ и второй вариант рассуждений. Согласно п. 2

В​ рамках арендной теории возможны разные подходы в зависимости от степени их формальности.

Сверхформальный​ подход гласит: если за вещь стоимостью 9 000 000 руб. была установлена выкупная цена 10 руб., то в случае, когда лизингополучатель заплатил 8 500 000 руб. и столкнулся с нехваткой денежных средств (попал в просрочку), лизингодатель может спокойно расторгнуть договор, забрать себе вещь стоимостью, например, 4 000 000 руб. и не возвращать ни копейки лизингополучателю. Надо признать, что довольно большая часть арбитражной практики сводилась ранее именно к этому подходу.

Хорошей​ иллюстрацией может служить Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 18.09.2009 по делу N А20-1896/2008. В данном деле в лизинг передан 81 автомобиль общей стоимостью 17 900 000 руб., договором предусмотрен переход права собственности на предмет лизинга к лизингополучателю после выплаты всех лизинговых платежей; совокупные лизинговые платежи составляли 24 900 000 руб., а лизингополучатель заплатил 19 000 000 руб. и попал в просрочку. Сумма неустоек, предусмотренных договором, достигла астрономической величины, требования лизингодателя, с которыми он обратился в суд, составили 46 000 000 руб. В итоге суд, помимо взыскания 6 900 000 руб. задолженности по лизинговым платежам и 4 000 000 руб. неустойки (всего 10 900 000 руб.), которые с лихвой покрыли все затраты лизингодателя, присудил также к взысканию 66 автомобилей. Их реальная стоимость на момент вынесения судом решения из судебного акта не видна. Но если принять во внимание, что предметом лизинга были автомобили «ГАЗ-31105» и переданы лизингополучателю они были 07.07.2006 (решение суда первой инстанции принято 24.03.2009), то остаточная рыночная стоимость у них была, видимо, довольно высокой. Цена аналогичных машин даже сегодня, спустя два года, в среднем составляет чуть более 100 000 руб. Таким образом, лизингодатель получил экономически неоправданный бонус более чем на 6 000 000 руб.

Иной​ подход, тоже довольно формальный, но приводивший к противоположным результатам, также был представлен в судебной практике. Суды возвращали выкупную стоимость, уплаченную лизингополучателем в составе лизинговых платежей, если могли ее установить (как правило, когда она отдельно выделялась в составе лизинговых платежей). При этом могло не учитываться то обстоятельство, что возвращение части выкупной цены

приводило к необоснованным потерям лизингодателя и нарушало принцип окупаемости, характерный для договора лизинга.

​Современные подходы, более отвечающие требованиям справедливости в нашем понимании, вырабатываются в настоящее время Президиумом ВАС РФ на базе второй модели. При досрочном расторжении договора лизинга необходимо принимать во внимание, что в составе лизинговых платежей есть какая-то часть, уплачиваемая «за пользование» предметом лизинга, а какая-то — в счет выкупной цены. И даже обозначенная в договоре выкупная цена (она, как правило, минимальна), до уплаты которой дело по договору еще не дошло, не препятствует возврату части лизинговых платежей. Это вызывает критику сторонников защиты лизинговых компаний, напоминающих всем о принципе свободы договора. Тем не менее в целом позиция Президиума ВАС РФ может быть поддержана с учетом следующего.

​Если бы право лизингополучателя на выкуп было классическим опционом, то он приобретал бы право выкупить вещь по ее объективной, а не остаточной стоимости (таков смысл п. 1 ст. 624 ГК РФ). И стороны могли бы договориться о зачете арендных платежей в счет выкупной цены только постфактум, в момент выкупа, но не заранее (п. 2 ст. 624 ГК РФ). При этом состоялась бы некая сделка, напоминающая новацию с обратной силой в сочетании с п. 2 ст. 425 ГК РФ о праве сторон договориться, что условия заключенного ими договора применяются к их отношениям, возникшим до заключения договора.

​В этом плане договор лизинга идет еще дальше. Как только выкупная цена ставится в зависимость от полной уплаты всех «арендных» платежей за срок действия договора, по существу соглашение сторон предстает как изначальная договоренность о том, что какая-то часть платежей за пользование зачисляется в счет выкупной цены (без указания на то, какая именно). Собственно, так и трактует подобное условие Президиум ВАС РФ в новейшей практике. Таким образом, во всех случаях, когда стороны договариваются о выкупной цене 1000 руб. при общей стоимости предмета лизинга, исчисляемой миллионами, они имеют в виду только одно: цена определена столь низкой лишь при условии предварительного внесения всех обусловленных лизинговых платежей (т. е. достижения цели лизингодателя, направленной на получение процентов и возвращение основной суммы кредита).

​Экономически (по существу хозяйственных

отношений) и юридически (согласно воле сторон) номинальная выкупная цена в конце договора лизинга не является оторванной от лизинговых платежей. Практика Президиума ВАС РФ развивалась. В Постановлении от 18.05.2010 N 1729/10 был рассмотрен простейший случай, когда выкупная цена в договоре лизинга не определялась, а имущество переходило в собственность лизингополучателя после уплаты последнего лизингового платежа.

Повторим​ , что правильнее давать этой конструкции иную квалификацию, нежели арендная. Речь должна идти не о том, что лизингополучатель обязуется оплатить пользование вещью, а о том, что он, по сути, оплачивает стоимость вещи и процентную ставку за кредит (рассрочку), при этом вещь не переходит в его собственность до полной уплаты цены за нее (аналогично ст. 491 ГК РФ). И тогда с уплатой последнего платежа собственность переходит к лизингополучателю автоматически. Именно так и происходило тогда, когда никакой выкупной цены в договоре лизинга не было установлено. С этой точки зрения правовая конструкция, рассмотренная Президиумом ВАС РФ в указанном деле, наиболее отвечает экономической подоплеке складывающихся отношений. Однако Президиум ВАС РФ не применил кредитную теорию лизинга, а остался в рамках арендной. В этом случае ему с необходимостью пришлось сказать, что условие об автоматическом переходе права на предмет лизинга к лизингополучателю в конце договора (при условии его надлежащего исполнения) означает согласование сторонами смешанной конструкции, а именно аренды, переходящей в куплю-продажу. Далее потребовалось определить, какова цена в договоре куплипродажи, ведь стороны ее прямо не согласовали. Президиум ВАС РФ на способ вычленения выкупной цены из единого лизингового платежа не указал, поручив разбираться с этим сложным вопросом нижестоящим судам при повторном рассмотрении дела. Как может быть решен этот вопрос?

Во​ -первых, можно посчитать рыночную цену за пользование предметом, аналогичным предмету лизинга, в договорах аренды, не предусматривающих выкупа, и далее вычесть из лизинговых платежей получившийся размер. В этом случае первостепенной будет арендная составляющая лизинга.

Во​ -вторых, можно поставить составляющую куплипродажи во главу угла. Необходимо определить рыночную стоимость предмета лизинга на момент выкупа и, вычтя ее из совокупного размера лизинговых платежей, получить размер платы за пользование предметом лизинга. Второй

способ, на наш взгляд, предпочтительнее.

Причин​ тому несколько. Прежде всего, такое понимание гораздо ближе к кредитной теории лизинга, которую мы считаем наиболее верной. Далее, нельзя не отметить, что стороны намеренно договорились завершить аренду куплей-продажей, т. е. их воля рассматривала последнюю как более важную составляющую смешанного договора. Наконец, нельзя не учитывать расчет, проведенный С. А. Громовым на примере лизинга Ford Focus, согласно которому цена месячной арендной платы превысила ежемесячный лизинговый платеж более чем в три раза. Вряд ли при таких условиях в намерения сторон входило акцентировать именно арендную составляющую, ведь тогда их поведение явно противоречиво.

​Если эти доводы убеждают читателя, остается только ответить на вопрос о том, на какой момент следует определять выкупную составляющую, если договор лизинга нарушается лизингополучателем и расторгается, не дойдя до логического завершения в виде выкупа.

По​ нашему мнению, значение должен иметь момент возвращения предмета лизинга во владение лизингодателя. Именно в это время проще всего определить, не гипотетически, а реально, какова рыночная цена конкретной вещи, проведя ее оценку или реализовав ее каким-либо способом, обеспечивающим получение справедливой цены. Расчеты должны выглядеть следующим образом. Известная сторонам рыночная цена предмета лизинга вычитается из совокупного размера лизинговых платежей, она снижает объем обязательств лизингополучателя по договору. Оставшаяся сумма сравнивается с тем, что уже уплачено лизингополучателем. Если им уплачено больше, лизингодатель возвращает разницу, если меньше — он должен компенсировать остаток лизингодателю как его убытки

Более​ того, если лизингодатель уклоняется от расторжения договора лизинга и принятия предмета лизинга себе, то, несмотря на такое предложение со стороны лизингополучателя, осознавшего свою неспособность рассчитаться по всем согласованным в договоре лизинговым платежам, следует признать за лизингополучателем право реализовать предмет лизинга самостоятельно. В последнем случае вырученная сумма покажет размер рыночной стоимости имущества, который должен учитываться при определении того, какую конкретно сумму должен перечислить лизингополучатель лизингодателю и сколько он может оставить себе из