2.4. «На следующей станции высадим!» (последствия безбилетного проезда в поезде дальнего следования)

Почему? Ведь проводник уже проверил билеты Чебураш­ки и Гены, когда те входили в вагон. Мог, конечно, проводник и не запомнить, у кого он проверял билеты, у кого нет, но во­обще говоря он обязан был осуществлять их проверку у всех без исключения лиц, входящих в вагон⁵⁰ (см. п. 2.9 Инструк­ции проводнику пассажирского вагона). Понятно, если бы де­ло происходило в пригородном поезде — туда действительно садятся все желающие и как железнодорожники ни хитрят с турникетами, препятствующими безбилетному входу на и вы­ходу со станции, «зайцев» в электричках по-прежнему хвата­ет. Понятно также, если бы дело было в автобусе, словом, в таком транспортном средстве, посадка на которое осуществ­ляется бесконтрольно. Но поезд дальнего следования...

Между тем, проводники поездов дальнего следования обязательно собирают с пассажиров вагонов, имеющих спальные места, все билеты, причем, погашают их посред­ством надрыва, после чего помещают в соответствующую ячейку специальной папки, которая до конца поездки хра­нится у проводника; лишь за 30 минут до окончания поездки билеты могут быть возвращены пассажирам по их просьбе (п. 2.9 и 3.9 Инструкции проводнику пассажирского вагона). если при этой процедуре выявляется пассажир, не имею­щий билета, таковой, как правило⁵¹, считается безбилетным и штрафуется по правилам ст. 11.48 Кодекса РФ об админи­стративных правонарушениях⁵²; однако ничего подобного«На следующей станции высадим!»Кодекс не предусматри­вает⁵³. В чем же здесь дело?

Согласно п. 14 Правил оказания услуг по перевозке пас­сажиров, а также грузов, багажа и грузобагажа для личных (бытовых) нужд на федеральном железнодорожном транс­порте, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 11 марта 1999 г. № 277⁵⁴, «пассажир при посадке в поезд обязан иметь надлежащим образом оформленный проезд­ной документ (билет), документ, удостоверяющий его лич­ность, реквизиты которого указаны в проездном документе (билете), а при Наличии льгот —также и документ, подтвер­ждающий право на льготы»⁵⁵. Стало быть, если некто ока­зался в поезде, то предполагается, что оказался он там за­конно, будучи допущенным к посадке, а значит, по крайней мере, при посадке в поезд он имел билет. Но вот читаем п. 17 Правил, гласящий, что «Пассажир, предъявивший в поезде проездной документ (билет), срок действия которого истек или в котором указаны фамилия или номер документа, удо­стоверяющего личность, не соответствующие фамилии или номеру, указанным в документе, удостоверяющем личность пассажира, считается безбилетным». Что же получается? Не только министерская Инструкция, но и правительственные Правила считают вполне естествен­ной проверку билетов у пассажиров не только при их посадке в поезд дальнего следования, но и в пути следования. Зачем нужна такая проверка? Ведь если вы — пассажир, находящийся в следующем по маршруту поезде, — то вы просто не мо­жете оказаться безбилетным (вас ведь допустили к посадке, чего не сделали бы, не будь у вас билета); на каком лее основании можно проверять билеты у лиц, уже находящихся в поезде — лиц, заведомо являющихся пассажирами!

Мы уже обращали внимание читателей на то, что в пу­ти следования поезда проводники собирают билеты лишь в таких вагонах, в которых имеются спальные места (СВ, купе и плацкартные вагоны); в вагонах поездов дальнего следования, не имеющих спальных мест (общих вагонах и вагонах межобластных с сидячими местами) билеты с пас­сажиров, уже севших в поезд, проводниками не собираются. Почему? Что такого особенного в вагонах со спальными ме­стами? Ответ очевиден: вполне естественно, что пассажир, имеющий спальное место, может в пути следования какое-то время отдыхать и даже спать; нарушать его отдых без достаточных к тому оснований не имеет права ни один же­лезнодорожный служащий.

Теперь вспомним, что проводник пассажирского ваго­на — это именно проводник, но не билетный контролер — должностное лицо железной дороги, в функции которого входит проверка билетов непосредственно у пассажиров, и не ревизор — должностное лицо железной дороги, на кото­рое возлагается проверка правильности деятельности дру­гих железнодорожных служащих, в том числе и проводни­ков пассажирских вагонов. А проводник, — «хозяин ваго­на», — видя, что его вагон полупустой, и зная, что на про межуточных станциях пути следования обыкновенно почти не подсаживается пассажиров, вполне может за определён­ную мзду заполнить вагон лицами, не имеющими билетов. Сколько-нибудь широкого распространения такой практики допускать, естественно, нельзя⁵⁶, ибо иначе железная до­рога, формально оставаясь вовсе без пассажиров, реально будет возить битком набитые поезда, ибо пассажиры, есте­ственно, предпочтут не покупать билеты в кассах, а платить проводникам — и меньше и эффективнее. В результате вся выручка, которая должна была бы поступить железной до­роге, осядет в карманах «хозяев вагонов». Значит, проверка билетов у пассажиров должна быть организована не только в поездах со свободным доступом в вагоны, но и в поездах дальнего следования. Как же её можно организовать и про­вести?

Проверка билетов в поездах дальнего следования, не имеющих спальных мест, вполне может быть осуществле­на непосредственно билетными контролерами, — также, как это делается в электричках и вообще пригородных поездах. Проверить билеты у пассажиров вагонов со спальными ме­стами значительно сложнее. Мало того, что бригада кон­тролеров рискует столкнуться с совершенно справедливыми претензиями разбуженных ею законопослушных пассажи­ров, её проверка может оказаться вовсе безрезультатной — спящие пассажиры могут просто не открыть дверей своих купе. Вот именно для того, чтобы не беспокоить пассажиров вагонов со спальными местами в них проверяется наличие билетов не у пассажиров, а у проводников; осуществляют такую проверку уже не контролеры, а ревизоры. Итак, проводник, собирающий билеты с пассажиров, за­нимающих спальные места, делает это вовсе не с целью по­вторной проверки билетов, а для того, чтобы иметь возмож­ность отчитаться перед бригадой ревизоров за занятые ме­ста в вагоне, т. е. в своих собственных интересах. По каж­дому факту обнаружения занятого, но не оправданного на личием билета в соответствующем кармашке билетной папки проводника, места, бригада ревизоров составляет акт, кото­рый является основанием для применения к проводнику, — работнику железной дороги, заполняющему вагон пассажи­рами, не оплатившими проезда, т. е. действующему в ущерб работодателю, — дисциплинарного взыскания. У билетного же контролера, обычно всегда сопровождающего бригаду ревизо­ров (либо контролера-ревизора), появятся достаточные основания потревожить покой пассажира, хотя бы и спящего, но проезжающего на неоплаченном месте, с целью взыскания с него штрафа.

Что же делать законопослушным пассажирам, оплатив­шим проезд, но после посадки утерявшим билеты? В дорож­ной суете все бывает — и у провожающих можно оставить билет, и засунуть его куда-нибудь, а потом забыть куда, да и стащить билеты тоже могут — что уж скрывать⁵⁷! В осо­бенности, если они лежали в кошельке или бумажнике — вместе с этим последним. Подобная неприятность и сама по себе кого угодно выбьет из колеи, а тут ещё — перспектива штрафа, а то и угроза высадки! Но и проводника тоже мож­но понять: возможно, что он даже помнит, что при посадке в вагон у данного пассажира был билет, — но как он убедит в этом бригаду ревизоров, если те, не дай Бог, нагрянут с про­веркой? Естественно, каждый участник конфликта должен постараться понять другого: проводник должен предоста­вить пассажиру время, чтобы тот мог успокоиться и поста­раться найти потерянный билет; пассажир же должен взять себя в руки и приложить все усилия, чтобы вспомнить, куда же он мог задевать билет. Минут тридцать-сорок — обыкно­венно вполне достаточный для этого срок. Если билет обна­ружится—прекрасно; инцидент можно считать исчерпан­ным. Если же нет, то проводник должен сообщить пассажи­ру, в каком вагоне следует начальник (бригадир) поезда с тем, чтобы пассажир сделал последнему заявление об утра­те билета.

Начальник поезда, получивший такое заявление, обязан немедленно, как только это станет возможным, связаться по рации с пунктом продажи билетов (кассой) и установить, за­фиксирован ли автоматизированной системой продажи би­летов факт приобретения билета на определённое место в определённом вагоне и поезде на имя пассажира, сделавше­го заявление об утрате билета. При положительном ответе кассы начальник поезда заполняет квитанцию специальной формы, заменяющую билет; при отрицательном — состав­ляет акт об административном правонарушении, взыскива­ет с пассажира штраф за безбилетный проезд, уплату ко­торого также удостоверяет квитанцией, и проездную пла­ту (ещё одна квитанция). При отказе пассажира от уплаты штрафа или внесении проездной платы начальник вправе принять решение о высадке пассажира на ближайшем оста­новочном пункте; при необходимости он связывается по ра­ции с администрацией этого пункта, дабы обеспечить по­мощь сотрудников милиции и предупреждает локомотив­ную бригаду о планируемой высадке пассажира-нарушите­ля с поезда и возможной задержке его отправления в связи с такой высадкой.

Итак, в настоящее время незаконность действий провод­ника поезда «Москва — Ялта», высадившего Гену с Чебураш­кой, не сумевших предъявить билетов, не подлежит сомне­нию. Вместе с тем, действия эти могли быть оправданы, будь они совершены в то время, когда поездная бригада не имела возможности радиосвязи с билетными кассами, либо когда от­сутствовала единая (общегосударственная) автоматизирован­ная система продажи железнодорожных билетов, либо тогда, когда билеты не были именными.

3. Мультфильмы о Винни-Пухе. «Как Львенок и Черепаха пели песню»

3.1. «А если ты не выстрелишь, тогда испорчусь

я!»(к вопросу о признаках действия в состоянии

крайней необходимости)

Крылатая фраза; можно сказать, крик души Винни-Пуха, в порыве отчаянья брошенный им поросенку Пятачку с це­лью объяснить, почему он, Пятачок, должен пожертвовать своим воздушным шариком. Альтернатива для него была про­ста: или, сохранив шарик, позволить пчелам искусать Винни-Пуха, или, сохранив здоровье Винни-Пуха, прострелить ша­рик. Самоотверженный Пятачок выбрал второе. Да, ему бы­ло очень жаль собственного шарика, но Винни-Пуха он жа­лел ещё больше — честь ему за это и хвала. Винни-Пух же, дабы вести себя соответственно, должен возместить Пятач­ку имущественный вред, который тот понес, действуя в его, Винни-Пуха, интересах.

Но вот какой вопрос тут возникает. Если возмещение тако­го вреда составляет содержание юридической обязанности, то какими нормами законодательства определяется её содержа­ние? Напрашиваются два варианта квалификации действий Пятачка: (1) действие в состоянии крайней необходимости и (2) действие в чужом интересе без поручения⁵⁸. Не испортив шарика, невозможно было спасти Винни-Пуха⁵⁹ — вот лейт мотив всей ситуации, которая, на первый взгляд, может быть описана обоими нормами. Где же грань между конструкция­ми действий в состоянии крайней необходимости и в чужом 11 нтересе?

Изучение норм гл. 50 ГК показывает, что действие в чу­жом интересе без поручения предполагает осуществление ис­ключительно за собственный счёт действующего лица, без причинения вреда имуществу интересанта и третьих лиц. На­против, норма 1067-й статьи Кодекса — о действии в состо­янии крайней необходимости — сформулирована таким обра­зом, что предполагает действие за чужой счёт, т. е. с причи­нением вреда имуществу интересанта или третьих лиц.

Таким образом, если Пятачок, действуя во имя спасе­ния Винни-Пуха, портит собственный воздушный шарик⁶⁰, он действует в чужом интересе (за свой собственный счёт); предварительное одобрение этого действия в нашем случае несомненно, а значит, на Винни-Пуха ложится обязанность не только возместить Пятачку все понесенные им необходи­мые расходы (стоимость испорченного шарика — ст. 984 ГК), но и уплатить вознаграждение (ст. 985). Институт действия в чужом интересе без поручения направлен на урегулирова­ние отношений по возмещению ущерба, понесенного действу­ющим лицом. Действующее лицо — кредитор, интересант— должник. Образующиеся при этом правоотношения ст. 982 ГК квалифицирует как договорные или, во всяком случае, квази­договорные.

Но если бы Пятачку пришлось стрелять в чужой шарик, — шарик, принадлежавший самому Винни-Пуху или третьему лицу (скажем, Кролику или Ослику Иа), — перед нами было бы действие в состоянии крайней необходимости; действие, приведшее не к несению, а к причинению вреда действующим лицом и образованию деликтного правоотношения с иным распределением обязательственных ролей. Действующее лицо в них становится должником, а интересант или третье лицо — кредитором. Причем, суд может (с учетом обстоятельств дела, связанного с причинением вреда имуществу третьих лиц) преобразовать возникшее деликтное правоотношение, либо переложив обязанность возмещения причиненного вреда на интересанта (интересант — должник, третье лицо — кредитор⁶¹), либо вовсе освободив от возмещения вреда как лицо, причинившеє вред, так и интересанта (прекратить образовавшееся деликтное правоотношение). Подобными полномочиями в) рамках института действия в чужом интересе суд не распола­гает.

Разумеется, нельзя исключить случаев смешанного ро­да — случаев, когда действие обладает признаками й тако­го, которое совершено в чужом интересе без поручения и, в то же время, действия, совершенного в состоянии край­ней необходимости. Так было бы в том, например, случае, когда Пятачок стреляет в чужой шарик, но из собственно­го ружья. С одной стороны, он портит чужое имущество и отношения, возникающие в связи с причинением такого вре­да следует обсуждать по правилам о крайней необходимо­сти. С другой же стороны — он сам терпит ущерб в размере стоимости ружейного заряда; требование о его возмещении должно обсуждаться по правилам о возмещении необходи­мых расходов, понесенных при действии в чужом интересе без поручения интересанта.

Интересно ещё и вот что. Вспомним, что Пятачок по­пал в шарик не с первого раза, а только лишь с третьего, потратив, соответственно, не один, а три ружейных заря­да. Первые два выстрела оказались безрезультатными: один оттого, что Пятачок, полагая, что его задача состоит имен­но в том, чтобы отгонять пчел, стрелял не в шарик, а в пчел; второй же раз Пятачок просто «промазал»⁶². Обязан ли Винни-Пух оплатить Пятачку стоимость всех трех заря­дов, или лишь одного — того самого, которым был сбит шар? Обращение к правилам гл. 50 ГК дает основания склонить­ся к первому варианту ответа на этот вопрос: согласно абз. 2 п. 1 ст. 984 Кодекса право на возмещение лицом, действо­вавшим в чужом интересе, понесенных в этой связи необ­ходимых расходов и иного реального ущерба, наличествует даже в том случае, когда действия в чужом интересе не привели к предполагаемому результату. Единственная ого­ворка на этот счёт касается соразмерности суммы понесен­ных расходов с размером предотвращенного ущерба имуще­ству: размер возмещения не должен превышать стоимости спасенного имущества. Но в нашем случае эта оговорка не важна, ибо ситуация у нас касалась спасения жизни и здо­ровья, а не предотвращения вреда имуществу.

3.2. «Наверное, ты его где-нибудь оставил. —

Нет, наверное, его кто-нибудь стащил!»

(о способе выбытия хвостика из владения

Ослика Иа и о возможности его виндикации)

Эпизод в пропавшим хвостиком Ослика Иа не только один из самых запоминающихся, но и едва ли не самый интересный с юридической точки зрения. Пропавший хвостик совершен­но случайно обнаружил Винни-Пух — хвостик был привязан к колокольчику у входной двери дома Совы. На вопрос Пуха о том, откуда у нее этот «красивый шнурок» Сова рассказала, что она увидела его в лесу, висящим на кустике чертополоха. «Сначала я подумала, — объясняла Сова, — а вдруг там кто-нибудь живет? Я позвонила. Мне никто не ответил. Вообще. Я позвонила ещё раз. Потом ещё! Потом я позвонила очень громко и он ... оторвался! А так как он никому не был ну­жен, то я взяла его себе». Дальнейшая судьба хвостика всем известна — под видом подарка ко дню рождения Сова возвра­тила хвостик Иа.

Предположим иное развитие ситуации: хвостик обнару­жил бы сам Иа. Мог ли бы он истребовать хвостик из неза­конного владения Совы? Попробуем ответить на поставлен­ный вопрос, естественно, отвлекаясь от совершенней нереаль­ности, если не сказать — нелепости ситуации, в которой хво­стик мог быть безболезненно оторван от Ослика, равно как и столь же оперативно и безболезненно к нему присоединен — допустим, что это возможно.

Удовлетворение виндикационного притязания (иска) возможно при соблюдении нескольких условий.

Во-первых, предметом виндикации может быть толь­ко индивидуально определённая вещь. То, что ослиный хво­стик — это вещь (предмет материального мира с потреби­тельной стоимостью), сомнению не подлежит. С определён­ностью сложнее: в реальной жизни определить, от какого именно ослика тот или иной хвостик, вряд ли возможно. Нас спасает то, что перед нами не реальная жизнь, а мультик, судя по которому Иа был единственным осликом в лесу. Следовательно, его хвост является индивидуально опреде­лённой вещью и, стало быть, может быть предметом винди­кации.

Во-вторых, к моменту предъявления виндикационного иска не должна истечь исковая давность. В мультике этот вопрос вовсе не обсуждается, но из того обстоятельства, что Ослик Иа первоначально ничего не знал о пропаже хвости­ка, можно предположить, что пропажа эта произошла со­всем недавно. Значит есть все основания считать, что иско­вая давность по виндикационному притязанию Ослика ещё не пропущена.

В-третьих, истцом по виндикационному иску должен быть невладеющий собственник, а ответчиком — владею­щий несобственник вещи. Право собственности Иа на от­деленный от него хвостик не подлежит сомнению; владела хвостиком Сова; никаких препятствий для предъявления Осликом виндикационного иска к Сове не существует.

Наконец, в-четвертых, не должны применяться какие-либо ограничения виндикации. Их применение зависит от нескольких факторов, а именно — от статуса владельца виндицируемой вещи (является ли он её приобретателем, и если да, то каким — добросовестным или нет),, а для добро­совестного приобретателя — также от способа её приобрете­ния владельцем (возмездного или безвозмездного) и способа выбытия вещи из обладания собственника (по его воле или против его воли).

Является ли Сова приобретателем хвостика? Судя по её словам, которые у нас нет причин подвергать сомнению, да. Она приняла висящий на кустике хвостик за шнурок, т. е. за брошенную движимую вещь, стоимость которой явно ниже пятикратного размера минимальной месячной оплаты труда. Если лес, в котором был обнаружен хвостик, нахо­дился в общем пользовании всех его обитателей, разрешен­ном собственником леса или местным обычаем, то нет ни­каких причин возразить против права Совы на присвоение хвостика⁶³.

Приобрела Сова хвостик безвозмездно. Строго говоря, после этого можно уже ничего больше не обсуждать, ибо ограничения виндикации здесь явно не применяются: при­обретенные безвозмездно вещи собственник вправе истребо­вать из чужого владения во всех случаях. Лишь если бы Со­ва приобрела хвостик возмездным образом, например, купи­ла бы его, был бы смысл обсуждать вопрос о способе выбы­тия хвостика из владения Иа. Тем не менее, мы скажем два слова и по этому вопросу тоже, дабы рассмотрение инсти­тута было бы полным.

Как выбыл хвостик из обладания Иа? «Наверное, ты его где-нибудь оставил» — предполагает Винни-Пух. «Нет, — возражает Иа,— наверное его кто-нибудь стащил!». Из рас­сказа Совы нельзя понять, то ли она просто оторвала хво­стик от Ослика, стоявшего внутри куста чертополоха (ста­щила), то ли сняла с куста хвостик, оставленный там Осли­ком (присвоила оставленный, т. е. забытый, потерянный, хвостик). Но какое из предположений не взять, получается, что хвостик в любом случае выбыл из обладания Ослика по­мимо его воли, а значит, он подлежит виндикации без каких бы то ни было ограничений, в том числе даже тогда, когда он был приобретен по возмездной сделке. Приобретателю в этом случае предоставляется возможность привлечения продавца к ответственности за эвикцию — изъятие товара у приобретателя по требованию третьих лиц (ст. 460-462 ГК).

Итак, с какой стороны ни глянь — никаких оснований со­хранять владение хвостиком за Совой (отказывать в удовле­творении виндикационного иска Ослика) не существует: хво­стик подлежит отобранию у Совы и возвращению во владе­ние Ослика Иа.