§ 5. Общие вопросы правоприменения 141

научных взглядов о последней именовали не иначе как логической (!) теорией доказательств¹. И тот, и другой факт, полагаем, объясняются достаточно просто: логика, конечно же, присутствует при свободной оценке, но сами логические механизмы начинают использоваться уже после того, как правоприменителем интуитивно сделан вывод о доказательственной силе того или иного доказательства. И этот самый интуитивный вывод любой правоприменитель очень аргументированно объяснит с помощью элементарных логических приемов, уже отталкиваясь от фактически имеющихся доказательств. Субъективная уверенность в достоверности того или иного доказательства в данном случае первична и по сути выступает имплицитной основой последующего формально-логического обоснования².

Ситуация в итоге схожа с той, что и при неверном толковании. Нарушения, допускаемые судом при оценке доказательств, являются одним из оснований для отмены решения суда первой инстанции в кассационном порядке (в частности, В. М. Шерстюк полагает, что одной из причин «недоказанности об-

¹ См., например: Малышев К. Указ. соч. С. 282; Гольм- стен А. X. Указ. соч. С. 208–209.

² Следует заметить, что некоторые авторы, отрицая при менимость (в той или иной мере) формально-логических при емов при оценке доказательств, предлагают оперировать по нятиями логики вероятностной (см., например: Резник Г. М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств. М., 1977; Экимов А. И. Категории истины и справедливости в деятель ности органов правосудия (теоретико-методологические про блемы) // Актуальные проблемы теории юридических дока зательств. Иркутск, 1984. С. 30). Рамки данной работы не по зволяют углубиться в дальнейший анализ правовой сути оценки доказательств, но все же заметим, что подобный под ход не позволяет однозначно решить проблему свободы суда, а связан лишь с решением вопросов познавательной возмож ности правоприменителя и вопросов истины.

142

Глава II. Общетеоретические аспекты

стоятельств, имеющих значение для дела... бывают... нарушения, допускаемые судом при оценке доказательств»¹, что в итоге делает возможным отмену решения по п. 2 ч. 1 ст. 306 ГПК РСФСР). Однако сама оценка доказательств, даваемая судом кассационной инстанции, по способу, по своей механике ничем не отличается от «неверной оценки» суда первой инстанции. Просто одно достаточно субъективное мнение признается неким эталоном, в то время как другое (такое же субъективное мнение) вынуждено ему уступить.

Такое положение вещей не меняет и требование законодателя о том, что внутреннее убеждение должно основываться на беспристрастном, объективном, всестороннем и полном рассмотрении имеющихся в деле доказательств в их совокупности (ч. 1 ст. 59 АПК РФ, ст. 56 ГПК РСФСР). Указанные принципиальные положения, конечно же, в достаточной мере объективны, однако само по себе их соблюдение не позволяет ответить на поставленные нами ранее вопросы: почему все-таки одно из представленных доказательств заслуживает доверия, а другое нет, и как быть с выводом о существовании факта, если оба из доказательств заслуживают доверия и в то же время взаимоисключают обстоятельство, имеющее юридическое значение.

Таким образом, можно прийти к заключению, что сделанный на основе внутреннего убеждения вывод суда о наличии либо отсутствии обстоятельства, входящего в предмет доказывания, сам по себе предполагает некоторую несвязанность суда.

• Но допустимо ли применительно к процессу установления фактических обстоятельств говорить о судебном усмотрении? Полагаем, что нет. Следует со-

¹ Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу РСФСР. С. 426.