§ 5. Общие вопросы правоприменения 139

органами»¹. Однако чем руководствуются вышестоящие судебные органы, когда проверяют «правильность убеждения»? Есть ли нечто безусловно определенное, на основе чего не только конкретный вышестоящий суд, но и любой иной разумный субъект могут обосновать «неправильность убеждения» нижестоящего суда?

Крайне привлекательна мысль, что и здесь можно оперировать формально-логическими приемами². Действительно, «правила силлогизма применимы к бесплотным духам, кентаврам, химерам не менее, чем к смертному Гаю или к анонимным буквам научной символики»³. К примеру, М. К. Треушников, считает, что «логическая сторона оценки доказательств состоит в том, что в процессе всего хода судебного доказывания суд, лица, участвующие в деле, и другие субъекты доказывания «взвешивают» доказательства, производят логические операции по анализу доказательств, их относимости к делу, объединяют имеющиеся сведения о фактах в единую систему собранных доказательств, занимаются опровержением первоначально построенных версий и т.д.»⁴. Трудно оспорить то обстоятельство, что все указанные автором действия в действительности (т. е. в практической правоприменительной деятельности) имеют место. Но можно ли в данном случае сделать категорический вывод о логике как единственной основе оценки доказательств?

¹ Гражданский процесс / Под ред. Ю. К. Осипова. С. 180.

² См., например: Треушников М. К. Судебные доказатель ства. М., 1997. С. 163; Матюшин Б. Т. Общие вопросы оцен ки доказательств в судопроизводстве. Хабаровск, 1987. С. 7; Решетникова И. В. Доказательственное право в гражданском судопроизводстве. С. 28–29.

³ Спекторский Е. Указ. соч. С. 87.

⁴ Треушников М. К. Указ. соч. С. 160–161.

140 Глава II. Общетеоретические аспекты

Полагаем, что на самом деле имеется одно непреодолимое препятствие. Почему ни у кого не вызывает сомнения, что в основе правоприменительного акта лежит силлогизм (точнее – группа силлогизмов)? Потому, что правоприменение – это всегда процесс подведения частного (конкретного случая) под общее (правовую норму). И здесь дело даже не в том, что соответствующие нормы о судебном решении (см., к примеру, ст. 127 АПК РФ, ст. 192, 197 ГПК РСФСР) весьма последовательно придерживаются данного подхода. На наш взгляд, даже если бы по какой-то нелепой ошибке гл. 17 «Решение арбитражного суда» в АПК РФ и гл. 16 «Решение суда» в ГПК РСФСР отсутствовали вовсе, у судей возникли бы какие угодно процессуальные проблемы, но никак не сомнения в самой механике правоприменительной деятельности. Формальная логика в данном случае привносится не законодателем, а сущностью правоприменительной деятельности (которая раскрывается, прежде всего, философией права). Этого отнюдь нельзя сказать об оценке доказательств: какими логическими приемами должен оперировать суд, придавая большую силу одному доказательству в противовес другому, если, скажем, это прием X, то почему отвергается логический прием У?

В действительности, на наш взгляд, оценка по внутреннему убеждению как раз противостоит формально-логической оценке. На этой мысли следует остановиться более подробно. Безусловно, всякий конкретный правоприменитель, если спросить его о том, присутствовала ли логика в процессе оценки им доказательств, ответит утвердительно. И по-своему будет прав. Более того, дореволюционные российские процессуалисты (а возможно, и не только они), противопоставляя теории законных (формальных) доказательств их свободную оценку, совокупность