Развитие русской юриспруденции в первой трети XIX века. Статья седьмая*(1)

В июне 1832 г. истекал срок обучения в Берлинском университете первой группы русских студентов - С.Н. Орнатского, СО.Богородского, В.П. Знаменского, К.А. Неволина и А.А. Благовещенского. Во Втором отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии задумались над тем, каким образом они могут получить докторскую степень, необходимую для их деятельности в качестве университетских преподавателей. В связи с этим М.А. Балугьянский составил представление императору Николаю I, обращая внимание государя на трудности, с которыми сталкиваются в России желающие приобрести степень доктора.

Дело в том, что, согласно высочайше утвержденному 20 января 1819 г. Положению о производстве в ученые степени, докторскую степень в России можно было получить только после приобретения степеней кандидата и магистра. При этом соискатель степени кандидата допускался к ней лишь по истечении года после получения студенческого аттестата, кандидат к степени магистра - только через два года, магистр к степени доктора - через три года. Таким образом, докторская степень могла быть приобретена не ранее, чем по истечении шести лет после окончания университетского курса. Известные ученые-иностранцы могли быть удостоены докторской степени в соответствии с § 17 указанного Положения по решению университета, утвержденному министром народного просвещения, и без какого-либо испытания. Российские подданные, получившие степень доктора в заграничных университетах, на практике, как правило, подвергались экзаменам в том учебном заведении России, в которое поступали на службу, и при успешной их сдаче удостаивались соответствовавшего этой степени чина от Правительствующего Сената.

Как отмечал Балугьянский в своем представлении императору, "если бы студентам по возвращении их поставить в обязанность приобресть в отечестве соразмерную степень, то в С.-Петербурге нет для сего средств, ибо можно сказать, что юридического факультета при здешнем университете не существует. То же можно утверждать и о других российских университетах"*(2). В связи с этим начальник Второго отделения испрашивал высочайшего дозволения на то, "чтобы означенные студенты могли в Берлинском университете подвергнуться строгому испытанию в юридических науках и получить там дипломы на докторские или другие соразмерные их успехам ученые звания", и предлагал оставить их для этого в Берлине еще на один год. После возвращения студентов в Россию, по плану Балугьянского, в течение года они должны были изучать составляемые при Втором отделении своды узаконений и готовиться к экзамену. После строгого испытания комиссией, составленной из сотрудников Второго отделения и преподавателей Санкт-Петербургского университета, их предполагалось утвердить в ученой степени, какой они будут признаны достойными.

М.М. Сперанский доложил о возникшей проблеме Николаю I. 16 июня 1832 г. император принял решение о том, чтобы студенты держали экзамены в Берлинском университете и соответственно оставались там столько времени, сколько им для этого необходимо.

Однако по каким-то причинам русские студенты не стали сдавать экзамены в Берлине. П.М. Майков, изучавший архивные документы, в которых отразились описываемые события, не нашел им объяснения. "Из дел не усматривается, - констатировал он, - какие причины вызвали такую перемену. Очень может быть, что Сперанский, будучи за границею, по личному обозрению усмотрел неудобства этого порядка; быть может, процессоры берлинские не нашли возможным экзаменовать иностранцев"*(3).

3 октября 1832 г. русские студенты, прошедшие обучение юридическим наукам в Берлинском университете, возвратились в Россию. На следующий день Сперанский сообщал государю: "Студенты наши, о коих я имел счастие словесно докладывать, вчерашний день из Берлина прибыли. Дав им небольшой отдых, предполагается употребить их на первый случай во II Отделении для перевода на русский язык свода остзейских губерний и примечаний, поступающих от местных губернских комитетов. Работа сия нужна и доселе шла медленно, затем что не могли приискать довольно знающих и надежных переводчиков. Студенты же к сему делу и по знанию предмета, и по сведению в немецком языке будут весьма способны. О предбудущем их занятии по университету для преподавания наук я войду в сношение с министром народного просвещения и о последствии буду иметь счастие донести"*(4).

13 апреля 1833 г. Сперанский обратился к Николаю I с докладом, в котором напомнил императору, что прибывшие из Берлина молодые правоведы причислены ко Второму отделению, где и состоят в прежнем звании студентов. При этом они занимаются: "1. Чтением и изучением составленных в отделении Сводов российских законов для вящшаго*(5) приготовления себя к будущему своему предназначению. 2. Чтением Сводов привилегий и законов Остзейских губерний и соображением их с замечаниями местных комитетов для рассмотрения их учрежденных"*(6). Далее Михаил Михайлович описал, как прежде поступали в российских учебных заведениях с теми, кто возвращался в Россию после обучения в иностранных университетах.

Он привел, в частности, случай с прошедшими обучение за границей Куницыным, Плисовым, Соловьевым, Чижовым и др. По его словам, "по возвращении в отечество в 1811 году" они "подвергнуты были в Педагогическом институте испытанию на звание адъюнкт-профессоров, с коим сопряжен чин 8-го класса, которого они, по одобрению успехов и получении звания адъюнкт-профессоров", и были удостоены*(7). Так как указанные студенты определялись на преподавательские должности в Санкт-Петербургском Педагогическом институте и Царскосельском лицее, то экзамены ограничивались лишь теми науками, для преподавания которых готовились эти молодые люди. Поэтому Сперанский признал данный пример не вполне удачным для студентов, причисленных ко Второму отделению. Кроме того, в новом проекте университетского устава должность адъюнкта предполагалось упразднить, что лишало экзамен на ее замещение прежнего значения.

В качестве более подходящего образца Сперанский представил случай с воспитанниками профессорского института, учрежденного в 1828 г. при Дерптском университете. Высочайше утвержденным 11 ноября 1830 г. положением Комитета министров им было разрешено держать экзамен "прямо на те ученые степени, коих они удостоятся... не держа предварительно и в порядке времени, определенном Положением о производстве в ученые степени 1819 года января 20, экзамена на низшие ученые степени"*(8). "На основании сих примеров, - писал далее Сперанский, - осмеливаюсь всеподданнейше испрашивать Высочайшего соизволения позволить студентам, ныне из Берлина возвратившимся, сделать испытание при здешнем университете на звание доктора прав. Предметы и порядок сего рода испытаний определены в университетских положениях различно и доселе еще не установлены окончательно"*(9).

Приняв во внимание Положения 1811 и 1819 гг., а также проект нового университетского устава 1830 г. и учтя особый способ обучения, который был применен в образовании студентов, состоявших при Втором отделении, Сперанский признал нужным "составить особенное начертание того порядка, коему в испытаниях их следовать должно". Император Николай I счел аргументы Сперанского достаточно весомыми и 13 апреля 1833 г. повелел ему составить особые правила для проведения такого экзамена и назначить срок, который необходим.

Разработанные Сперанским и высочайше утвержденные "Правила для испытания на докторскую степень обучавшихся в Берлинском университете студентов законоведения Второго Отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии" (далее - Правила) определяли предметы и порядок проведения экзамена.

Предметы испытания делились на три группы.

Первая группа - "Общее систематическое обозрение законоведения" - включала в себя такие предметы: 1) "О существе правды и справедливости и о коренном их начале"; 2) "О существе прав и обязанностей и разделении их на государственные и гражданские"; 3) "О существе законов и законоведения"; 4) "О начале общежития и постепенном образовании в нем законности: а) в семействе, б) в роде, в) в гражданстве, г) в государстве"; 5) "О разделении законов"*(10).

Вторая группа - "Законы, определяющие права и обязанности" - охватывала: 1) "Законы, определяющие права государственные"; 2) "Законы, определяющие права гражданские вообще"; 3) "Законы, определяющие права гражданские в особенности"*(11).

Третья группа - "Законы, охраняющие права как государственные, так и гражданские" - состояла из: 1) "Уставов полицейских"; 2) "Уставов судопроизводства гражданского"; 3) "Законов уголовных и судопроизводства уголовного"*(12).

Кроме того, соискатели степени доктора законоведения должны были выдержать испытание по историко-правовым предметам, которые Сперанский обозначил как "Историческое изложение римского законодательства" и "Историческое изложение общего немецкого законодательства"*(13).

О порядке испытания в Правилах говорилось следующее:

"1). Испытание производится чрез профессоров юридического факультета под председательством декана, вместе с депутатами от других факультетов и в присутствии управляющего II Отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии и двух старших оного чиновников. 2). Испытание производится в Российском законодательстве по-русски и в Римском по-латыни. 3). Вопросы могут быть исторические или догматические, или те и другие совокупно, по усмотрению испытующих. 4). Испытуемым предлагается такое число словесных вопросов, какое благо-угодно будет испытующим, и, сверх того, предлагается по одному вопросу по жребию из числа приготовленных заблаговременно двадцати вопросов. На сии письменные вопросы испытуемый в данный срок должен отвечать письменно. 5). По удовлетворительному разрешению испытуемыми сих вопросов, предоставляется им по всем предметам испытания извлечь положения, или тезы, объемлющие весь состав юридических наук... Испытуемый должен защищать их на публичном акте; после чего, если признан будет достойным, получает степень доктора. 6). Наконец, вменяется им в обязанность подготовить впоследствии диссертации и представить их куда следует на рассмотрение"*(14).

Предписанием министра народного просвещения в обязанность студентам, державшим экзамен на степень доктора законоведения, было вменено заняться по окончании всего испытания "сочинением на российском или латинском языке диссертаций о таком предмете, какой ими самими избран будет с одобрения факультета". В течение года соискатели должны были представить свои диссертации министру через посредство руководства университета, в котором они будут преподавать.

В течение первой половины 1834 г. студенты Второго отделения выдержали назначенные им экзамены и приступили к подготовке диссертаций.

Тем временем в Санкт-Петербург стали прибывать остальные студенты, обучавшиеся в Берлинском университете. В связи с этим 26 июня 1834 г. М.М. Сперанский представил Николаю I доклад с предложениями. Император распорядился: "1). По примеру прежних причислить возвращающихся ныне из-за границы 9 студентов ко II Отделению Собственной Его Императорского Величества канцелярии впредь до определения их к местам, продолжая им здесь до того времени то же содержание, которое они за границею получали, то есть каждому по 700 прусских талеров в год, по курсу на ассигнации. 2). Подвергнуть их, под руководством статс-секретаря Балугьянского, испытанию на докторское звание на том же основании, как оному подвергнуты были прежние пять студентов"*(15).

До конца 1834 г. в Россию возвратились все студенты, обучавшиеся юриспруденции в Берлинском университете. Они были причислены ко Второму отделению и стали готовиться к испытаниям на степень доктора прав, которые предполагалось провести по тем же предметам и в том же порядке, что и прежде. Эти планы были нарушены вмешательством министра народного просвещения С.С. Уварова. 24 февраля 1835 г. он обратился к Сперанскому с письмом, в котором указал, что в нравственно-политическом отделении Императорского Московского университета не хватает достойных преподавателей, так что три важнейших кафедры, а именно: 1) права естественного, политического и народного, 2) права гражданского и уголовного судопроизводства Российской империи, 3) прав знатнейших как древних, так и нынешних народов - остаются вакантными. В связи с этим министр Уваров просил содействия Второго отделения к скорейшему по возможности привлечению на названные кафедры молодых правоведов, прошедших обучение юриспруденции в Берлинском университете.

М.М. Сперанский в ответ на это письмо подал Николаю I в конце февраля доклад с просьбой дать соизволение на некоторые изменения в порядке испытания студентов, закрепленном Правилами. Данные изменения сводились к следующему: "1). При предложении как словесных, так и письменных вопросов, в коих состоит главная сущность испытания, поступать на том точно основании, как означенными правилами в отношении прежних студентов было постановлено. 2). По удовлетворительном разрешении испытуемыми сих вопросов предоставить им из всех предметов испытания извлечь положения или тезы, объемлющие весь состав юридических наук, и представить их к одобрению юридического факультета. По одобрении факультетом сих тез испытуемый должен защищать их на публичном акте. После чего, если признан будет достойным, получает степень доктора. 3). За сим сочинение диссертаций, которое вместе с рассмотрением и печатанием оных потребовало бы... год и более времени, ныне отменить, вменив студентам в обязанность или предоставя на их волю изготовить их впоследствии и представить куда следует на рассмотрение"*(16).

"Таким образом, - делал вывод Сперанский, - испытание всех студентов может быть кончено по крайней мере к концу мая и они отправлены быть могут к своим местам по распоряжению министра народного просвещения. Строгое испытание, словесное и письменное, и защищение от 30 до 40 и более тез, извлеченных из состава всех юридических наук, заменят с пользою и сбережением времени предлинные диссертации, требующие всегда много времени, если им быть хорошими"*(17). Император Николай I согласился со Сперанским, начертав на докладе 7 марта 1835 г. следующие слова: "Экзамены студентам, как прежним, так и новым, произвести на означенных в докладе основаниях".

К июлю 1835 г. все студенты выдержали положенные экзамены. С 19 июля молодые ученые начали представлять свои "тезы", после защиты которых в Императорском Санкт-Петербургском университете каждому из них была присвоена ученая степень доктора законоведения*(18).

К сожалению, не обошлось без печальных событий. 30 января 1835 г. умер от чахотки прошедший обучение в Берлинском университете Василий Знаменский, а 13 сентября того же года скончался Алексей Благовещенский, оставшись автором лишь одного научного труда*(19).

Пять студентов первой группы, посланной для обучения юридическим наукам в Берлинский университет, и семь оставшихся студентов из второй такой же группы успешно выдержали экзамены, защитили "тезы" и были удостоены степени доктора прав. Юридические факультеты российских университетов получили молодых профессоров, которые поставили обучение научной юриспруденции на новый, более высокий уровень.

В Императорский Московский университет получили назначение П.Г. Редкий, Н.И. Крылов, С.И. Баршев. В Санкт-Петербургский университет - П.Д. Калмыков, Я.И. Баршев и А.И. Кранихфельд. В Харьковский - А.А. Федотов-Чеховский, А.В. Куницын, И.В. Платонов. В Императорский Университет Святого Владимира в Киеве отправились К.А. Неволин, С.Н. Орнатский, С.О. Богородский.

26 июля 1835 г. император Николай I утвердил новый "Общий устав Императорских Российских университетов"*(20). Нравственные и политические отделения в университетах Российской империи получили в соответствии с ним свое первоначальное наименование - "юридические факультеты". Существенно изменился перечень кафедр юридических факультетов. Новые преподаватели юридических наук в условиях начавшейся реорганизации университетского образования поначалу просто причислялись к университетам, в которые были назначены. Так, 17 сентября 1835 г. попечитель Московского учебного округа граф С.Г. Строганов поручил Совету Московского университета "причислить" доктора Сергея Баршева, а также докторов Крылова и Редкина "к Московскому университету, не утверждая их ни адъюнктами, ни профессорами", но оставив "впредь до введения нового устава, с приобретенною ими ученою степенью и с жалованием ординарных профессоров по тем кафедрам, которые они занимать будут". Согласно этому распоряжению, они могли и "до окончательного распределения кафедр и профессоров по новому уставу" привлекаться, по усмотрению университетского Совета, "к преподаванию по части правоведения"*(21). Только 31 декабря 1835 г. пришедшие в Московский университет из Второго отделения молодые правоведы были назначены на должности экстраординарных профессоров.

13 января 1836 г. священник Петр Терновский привел их к присяге. Приведем небольшие выдержки из ее текста: "Верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться, не щадя живота своего, до последней капли крови, все к высокому Его Императорскому Величеству самодержавству, силе и власти принадлежащие права и преимущества... предостерегать и оборонять... старатися споспешествовать все, что к его императорского величества верной службе и пользе государственной во всяких случаях касаться может. О ущербе же его величества интереса, вреде и убытке как скоро о том уведаю, не токмо благонамеренно объявлять, но и всякими мерами отвращать... Для своей корысти, свойства, дружбы и вражды, и противно должности и присяги не поступать..."*(22).

За сравнительно короткое время молодые профессора-правоведы, прошедшие обучение при Втором отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии и в Берлинском университете, заняли ведущие позиции в тех областях русской юриспруденции, в которых стали специализироваться. Именно эта плеяда русских правоведов заложила основы национальной научной юриспруденции и национальной системы юридического образования в России. Каждый из этих правоведов имел немало учеников, многие из которых также стали светилами в своих научных сферах. Усилия, предпринятые правительством императора Николая I для быстрого развития в России университетского юридического образования, а значит и юридической науки, оказались удивительно плодотворными.

В.А. Томсинов,

доктор юрид. наук, профессор юридического

факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

"Законодательство", N 7, июль 2007 г.

─────────────────────────────────────────────────────────────────────────

*(1) Статьи с первой по шестую см.: Законодательство. 2007. N 1-6.

*(2) Цит. по: Майков П.М. Сперанский и студенты законоведения. Очерк из истории русского правоведения. По документам архива Государственного Совета // Русский вестник. 1899. N 10. С. 674.

*(3) Там же.

*(4) Там же. С. 675.

*(5) Так в оригинале.

*(6) Цит. по: Майков П.М. Указ. соч. С. 675.

*(7) Там же. С. 676.

*(8) Там же.

*(9) Там же.

*(10) ЦИАМ. Ф. 418. Оп. 4. Д. 261. Л. 44.

*(11) Там же.

*(12) Там же.

*(13) Там же.

*(14) Там же.

*(15) Цит. по: Майков П.М. Указ. соч. С. 679.

*(16) Там же. С. 680.

*(17) Там же.

*(18) Тексты этих "тез", или тезисов, печатались в виде отдельных брошюр объемом в несколько страниц. См., напр.: Баршев С.И. Положения, извлеченные из науки законоведения. Спб., 1835.

*(19) См.: Благовещенский АЛ. История - метод науки законоведения в XVIII веке // Журнал Министерства народного просвещения. 1835. N 6. С. 375-441; N 7. С. 42-52.

*(20) 2-ПСЗРИ.Т. 10. Отд. 2. N 8337.

*(21) ЦИАМ. Фонд 418. Оп. 4. Д. 261. Л. 20.

*(22) Там же. Л. 6.