§3. Научное наследие

Со дня основания болонской школы в тесной связи с методом преподавания находилась правовая литература. Понять их друг без друга нельзя. Глоссы к различным частям Свода Юстиниана являлись ничем иным как записанными лекциями. Каждому методическому элементу лекции соответствовал методический элемент глоссового аппарата.

3.1. Понятие глоссы

Исидор Севильский (ок. 570-636) (Etymol., I, 29) и Алкуин (ок. 735-804,

деятель «каролингского возрождения») поясняли глоссу как «толкование одного слова или имени» (unius verbi vel nominis interpretatio). Связь литературы болонской школы с лекциями отметил еще Ф.К. фон Савиньи. Он определил глоссы как « такие пояснения, которые юрист добавлял к своему экземпляру текста (части Свода – Д.П.) с той целью, чтобы они сохранялись, переписывались и распространялись ». Но Ф. Савиньи четко различал лекции и литературу, считая единственным объединяющим их фактором общность предмета (Свод Юстиниана)107.

Г. Канторович показал, что это справедливо главным образом для глосс Ирнерия108 . В основном же « глоссы выполняли троякую функцию: 1) конспекты для чтения лекций, 2) материал для составления систематических учебников (суммы), 3) комментарии к тексту для читателей»109.

Согласно преобладающей точки зрения, сначала появлялись отдельные глоссы к тексту, затем они накапливались и по прошествии нескольких поколений преподавателей объединялись в « обширные комментарии, так

3.2. Методика чтения лекций

Представление о лекционной методике позволяет понять структуру глосс до их обобщения Аккурсием. Ф. Савиньи и И. Шульте пытались восстановить

107Savigny F.C. Geschichte. Bd. 3. S. 556-558.

108Kantorowicz H. Studies in the glossatores. P. 33

109“The function of the glosses was threefold: to serve as notes for the delivery of oral lecturae; as materials for the composition of systematic text-books (summae); as commentaries for the benefit of future readers of the text.” Kantorowicz H. Note on the Development of the Gloss to the Justinian and the Canon Law. // Smalley. The Study (n. 2). P. 52-55.

110Genzmer E. Die justinianische Kodifikation und die Glossatoren. // Atti del Congresso internat. di diritto romano. Bologna 1933. Vol. 1. P. 390.

127

структуру лекций глоссаторов 111. Эту задачу осложняла проблема достоверности источников. Чем позднее датировалось свидетельство, тем менее оно репрезентативно.

Известно три надежных источника:

1)Иоанн Бассиан – Materia pandectarum к. XII в., с 1484 г. публиковавшаяся

вприложении к Summa Institutionum Ацо. (издана в приложении к т. 3 Истории Ф.Савиньи, который считал ее автором Гуголина).

2)известный канонист Энрико Хостиенсис (Henricus Hostiensis, или de Segusio), ученик Якова Бальдуини (XIII в.) – Summa super titulis decretalium 5.10 (Lugduni, 1588), ок. 1250-1253 гг.

3)Пьетро Перегросси, ученик Одофреда и Якова Бальдуини – введение к

лекциям по Digestum vetus112.

В схематичном виде содержание лекционного курса можно представить следующим образом:

1.Общее введение в содержание титула.

2.Обобщение сути отдельных leges и constitutiones.

3.Прочтение текста источника с краткими замечаниями и пояснениями.

4.Выявление параллельных и противоречащих фрагментов и их разрешение (суть – solutiones contrariorum).

5.Разработка (выведение) содержащихся в тексте правовых принципов.

6.Формулировка distinctiones.

7.Постановка и ответы на вопросы ( quaestiones) на основании толкования фрагмента.

*8. Разрешение правовых ситуаций (которые не имели однозначного решения в источниках, но по существу были связаны с рассматриваемыми фрагментами).

Углубленное изучение материала источников проходило за рамками лекций на специальных вечерних занятиях – disputationes. Диспуты служили важным дополнением, так как они имели целью обучить студентов решению отдельных правовых споров.

Семь ступеней – это идеальный тип объяснения фрагмента источника (составлен взаимодополнением трех авторов). Едва ли он встречался на практике113.

111Savigny. Geschichte. Bd. 3. S. 553 ff.; Schulte J.F. v. Die Geschichte der Quellen und Literatur des canonischen Rechts. Stuttgart, 1875. (Neudr. Graz, 1956.) Bd. 1. S. 213.

112Опубликовано в приложении к т. 3 «Истории римского права» Ф. Савиньи, который (как и Г. Рашдал) считал ее автором Одофреда.

113Weimar P. Die legistische Literatur. S. 51

128

По всей вероятности, глоссаторы были вынуждены выбирать лишь самые важные, на их взгляд, фрагменты для лекций, нуждающиеся в пояснении. Прочие либо просто прочитывались как «очевидные», либо пропускались. Таким образом, текст источника разрабатывался неравномерно.

3.3. Виды занятий и ранние типы глосс

Соответствие видов занятий и типов глосс существовало изначально.

1. Introductiones titulorum. Как и соответствующие лекции, «введения в

содержание титулов» носили обзорный характер, но «вводили» студентов в содержание текста по-разному. Иногда они начинались с пояснения ключевого понятия; с попытки установить связь или различие с предыдущим титулом (constitutiones titulorum); с деления материала титула ( divisio). Последний вариант введения наиболее важен, поскольку послужил основой для написания небольших сумм ( summulae), впоследствии ставших основой для сумм, охвативших части Свода в целом ( Summae). Как правило, introductiones titulorum писались в форме глоссы к рубрике (начальным словам титула). В таких введениях исследователи неосновательно усматривали ростки системы, не учитывая их вводный характер. Иными словами, содержащиеся в них замечания и термины относились лишь к конкретному титулу.

2. Введение к отдельным leges и constitutiones. Как и введение ко всему титулу, также присутствует в самых ранних произведениях болонской школы.

Использованы те же формы: continuationes <legum>, divisiones (обзор содержания без его подробного изложения). Этот тип глосс преобладал в теоретических фрагментах Дигест. В Кодексе, состоящем из слабо связанных друг с другом конституций, преобладали глоссы- казусы (обзоры правовых ситуаций). Встречались summulae и introductiones legum. В число introductiones

относились глоссы, дающие ссылку на новый фрагмент источника, которые встречались не только в начале параграфа, но и между параграфами114.

3. Большинство глосс представляло собой глоссы-пояснения. Они всегда добавлялись к основному тексту, не препятствуя его прочтению и ходу мысли, и были непонятны в отрыве от текста источника. Как правило, это неполные предложения, даже словосочетания, образовывавшие смысловое единство с поясняемым текстом. Визуально они связывались с отдельным словом из текста источника, после которого находились.

Вслед за Г. Пескаторе115 ученые различают филологические и юридические глоссы. Но четкую границу между ними провести нельзя, поскольку

114Weimar P. Die legistische Literatur und die Methode des Rechtsunterrichts der Glossatorenzeit. // Ius commune 2, 1969. S. 52.

115Pescatore G. Die Glossen. S. 54-57; Besta. L’opera. 1. P. 93-94.

129

филологические глоссы содержат юридический материал, имеют значение для юридического знания, и наоборот.

Вопреки позиции Ф. Савиньи, указанное деление не совпадает с делением глосс на междустрочные и маргинальные (на полях). Последнее связано исключительно с длиной и положением на странице. Это различие не имеет значения116.

Содержание поясняющих глосс варьировалось от объяснения непонятных слов и предложений, уточнения абстрактных понятий и сопоставления параллельных фрагментов до самостоятельного обоснования найденного решения.

«Источниковедческие» глоссы в большинстве случаев краткие (между строк), анонимные, что позволяет предположить их древнее происхождение. Возможно, возникли вместе с переписыванием рукописей источников.

Глоссы с обоснованием решений, обнаруженных в источниках или сформулированных самостоятельно, – наивысшее научное достижение школы глоссаторов. Их можно назвать зародышем таких жанров болонской литературы как quaestiones и disputationes. Предположительно, они относились не только к тому фрагменту, возле которого помещены, но и ко всему источнику.

4. Параллельные и противоречащие фрагменты. Собрания параллельных и противоречащих фрагментов (то есть собрание ссылок на такие фрагменты) представляют собой первый тип глосс более высокой ступени развития. Значение этих собраний не исчерпывалось текстологической критикой (хотя и оно было велико; такие глоссы переписывались вместе с источниками, то есть рассматривались как его составная часть). К этим собраниям привязывались глоссы, примиряющие выявленные противоречия (solutiones contrariorum). Такие глоссы поддерживали теоретический постулат непротиворечивости (непогрешимости) источника и послужили прототипом для quaestiones.

Как параллельные фрагменты, в которых излагается содержание цитируемого текста, были составлены Аутентики. Ирнерий и его ученики добавили Аутентики (т.е. отдельные новеллы, не вошедшие в Кодекс Юстиниана) в качестве глосс к Кодексу и Институциям117.

5. Правовые принципы. В ранних глоссах встречаются notablia, а несколько позднее брокарды. Notablia составляли частные или универсальные правовые

116Ученые пытались выделить и другие виды поясняющих глосс. Например, глоссы-ссылки

(Legendre. Recherches 363).

117Coing H. Handbuch der Quellen und Literatur der neueren europäischen Privatrechtsgeschichte. Bd. 1. S. 163, 185.

130

представляли собой пары противоположных аргументов. Первым автором сборника брокард Ф. Калассо называет Пилия (Pillius da Medicina, XII в.). Он же добавляет, что со временем брокарды стали синонимом общего правила Наиболее известный сборник брокард принадлежит Ацо. Обычно его публиковали в приложении к Сумме.

Г. Пескаторе дал общепризнанное, но слишком широкое определение notablia: «замечания на полях рукописи Свода Юстиниана, которые обращают внимание на тот или иной фрагмент текста »119. Слово nota или указующая рука вообще не являются глоссами. Но ученый отчасти прав. Изначально notablia не всегда представляли собой сформулированные аргументы, но вместо этого служили ссылками на фрагменты в источнике, где эти аргументы можно было обнаружить (т.н. «места аргументов», sedes argumentorum, τóποι в смысле античной риторики).

Notablia и брокарды выделялись среди прочих глосс специальными рамками и знаками.

6. Формулировка distinctiones. Distinctiones также встречаются в ранних глоссах. Дистинкции свойственны средневековому мышлению. Они использовались для разрешения возможных апорий и противоречий, поэтому их элементы встречаются во всех других глоссах (вводных, поясняющих, формулирующих решения и аргументы), когда возникала необходимость разрешить противоречие.

Как отдельный тип глоссы (обобщение материала), distinctiones отличались от всех других глосс глубоким, исчерпывающим (по меркам глоссаторов) анализом материала и потому занимали привилегированное положение120.

7. Quaestiones, как развитый тип глосс, появились, вероятно, только в к. XII в., выделившись из глосс-пояснений. Quaestiones охватывают многочисленные аргументы для решения правовых споров, поэтому некоторые ученые склонны считать их сборниками disputationes 121. Не случайно в quaestiones содержатся элементы лекционного курса.

Тысячи отдельных глосс не образовывали некую бесформенную массу, но представляли собой взаимосвязанные пояснения ко всем частям Свода цивильного права, разработанные на лекциях (modus in legendo observatus).

Глоссовым аппаратом принято называть пояснения ко всему тексту источника, составленные на основе лекционного метода и переработанные в

118Calasso F. Medio evo. P. 533

119Pescatore G. Die Glossen. S. 52

120«Eliteglossen», Seckel. Distinctiones. S. 283

121Kantorowicz H. The Questiones. P. 51-65.

131

письменную форму глосс. Это крупный массив глосс, непременно предполагающий внутреннее единство, структуру и непрерывно поясняющий источник122.

Глоссовые аппараты не были ни пособиями для чтения лекций, ни студенческими конспектами лекций. Они представляли собой сочинения, разработанные по лекционной методике с заметной проницательностью и усидчивостью, т.е. лишь по форме напоминали лекционные курсы, и между материалом лекций и аппаратом должны были быть некоторые расхождения. Эта литература представляла собой самостоятельный культурный феномен. У нее был собственный путь развития. Профессора постоянно перерабатывали свои аппараты.

Записи лекций (конспекты) образовывали отдельный жанр правовой литературы (lecturae reportatae, reportationes). Самые ранние из известных – записи лекций Иоанна Бассиана 123, которые записал его «секретарь» Николай Безумный124.

Тип глоссового аппарата возник в первой половине XII в. Факт раннего происхождения аппарата подтвержден недавними находками. Ф. Савиньи считал автором первого аппарата Ацо. На данный момент известны аппараты к Digestum vetus Ирнерия и его учеников, к Институциям и Digestum Novum Мартина, и к Кодексу, составленный, вероятно, также Мартином, но переработанный его учеником. Сохранились фрагменты аппарата Якова к Кодексу, Рогерия к Digestum novum125.

Причины, по которым нам до сих пор известно немного аппаратов ранней школы глоссаторов, заключаются в том, что прежде никому не приходило в голову проводить их целенаправленный поиск, а обнаруженные в рукописях глосс расчленяли по знакам ( signum) их авторов, не видя внутреннего единства. Наконец, многие глоссы анонимны.

Разумеется, глоссы писали не только в рамках аппаратов. В форме глосс составляли конспекты лекций и другие произведения, например, комментарии (commenta). Юристы во все времена делали записи на полях и между строк как своих мыслей, так и цитат из других книг. Эти эпизодические заметки не

122«Fortlaufende Erklärung». Weimar P. Die legistische Literatur. S. 63.

123Meijers E.M. Sommes, lectures et commentaires. // Etudes. P. 211-260. Самая полная запись – в кодексе неаполитанской национальной библиотеки.

124reportator Nicolaus Furiosus. См .: Savigny. Geschichte. Bd. 4. S. 307 ff. D’Ablaing. Zur Bibliothek. см. Weimar. S. 73.

125Pescatore G. Die Glossen. S. 71; Weimar P. Die legistische Literatur. S. 64.

132

являлись аппаратом, по скольку не объясняли текст непрерывно (последовательно и в полном объеме).

Глоссы как таковые не являлись особым жанром юридической литературы. В Средние века они были общеупотребительными.

3.4. Развитие глоссового аппарата до середины XIII в.

Только первые глоссовые аппараты можно назвать монографическими произведениями. Более поздние глоссаторы использовали существующие аппараты, как правило, написанные своими учителями. Оригинальность (объем заимствований) таких аппаратов зависела от творческих способностей очередного составителя и проявлялась не только в аппарате как целом, но и в отдельных типах глосс. Так, работа Ацо, Гуголина, Аккурсия заключалась по существу в придании новой формы старым глоссам.

Переработка старых глосс в новых произведениях представляла собой следующую ступень развития средневековой правовой науки. Даже дословно процитированная глосса предшественников могла получить иной смысл.

В раннем аппарате большая часть глосс принадлежала его составителю, но по неясным причинам собственные глоссы помечались чужими авторскими знаками126. Составители последующих аппаратов не стремились точно воспроизводить авторские знаки глосс. В результате ныне почти невозможно установить подлинного автора того или иного комментария.

Так, П. Торелли несмотря на скрупулезное исследование обнаружил менее 50 глосс Ирнерия, 70 глосс Булгара и еще меньше глосс Якова и Гуго к Институциям127. Но трудно представить, чтобы выдающиеся юристы написали так мало пояснений к официальному учебнику римского права.

К концу XII в. наработки болонских профессоров достигли такого научного уровня, что чужие высказывания стали преобладать в новых аппаратах.

Вероятно, Ацо первым снабдил все глоссы в своем аппарате собственным авторским знаком. Его примеру последовали Гуголин и Аккурсий. Поэтому их аппараты всегда признавались авторскими, но с другой стороны, Ацо несправедливо упрекали в плагиате128.

С возрастанием объема обрабатываемого материала изменялась структура глоссового аппарата: от отдельных типов глосс до изменения композиции в целом. Некоторые глоссы оставались неизменными, другие разрастались в объеме. Пояснения отдельных слов, написанные ранними глоссаторами,

126Dolezalek G. Der Glossenapparat. S. 260-262

127Torelli P. Glosse preaccursiane alle Istituzioni. Milano, 1959.

128Calasso F. Medio evo. P. 542.

133

снабжались аргументами и контраргументами, ссылками, решениями. Если существовали различные точки зрения, излагалась каждая из них (т.н. dissensio) по той же схеме, что и для пояснений. На первый план выступали объемные quaestiones и distinctiones. В brocarda добавляли правила разрешения споров. Сокращалось число недоработанных ссылок. Объемные глоссы объединяли в себе характерные черты всех старых типов глосс, в результате чего различия между ними стирались. Возник новый, единый тип глоссы – «дискурсивная глосса».

Внешние обозначения отдельных типов глосс (цвет, рамки, втяжки рукописях аппаратов также исчезли. Вместо этого глоссы связывали с определенным словом в тексте. При этом не дожидались окончания текстового фрагмента (как полагалось бы в соответствии с порядком чтения лекции), а помещали глоссы сразу после первого появления необходимого слова в тексте. В некоторых случаях старый аппарат уже содержал поясняющую глоссу к нужному слову, которая в таком случае дополнялась.

Два преимущества новой техники обозначений: компактна и облегчает поиск пояснений.

Ацо первым употребил новое оформление в своих Apparatus maiores к Digestum vetus и Кодексу. Но ранее написанные им apparatus minores ко всем титулам Дигест были составлены в старом стиле.

В результате аппараты поздних глоссаторов еще напоминали по структуре старые типы глосс, но приобрели сильное внешнее сходство, отразившееся в Глоссе Аккурсия.

Сопровождалось ли изменение типов глосс и структуры аппаратов переменами в методике чтения лекций? Наиболее полно сохранились записи лекций (reportationes) Иоанна Бассиана, но и они не воспроизводили весь курс. Их составитель Николай Безумный выбрал самые важные distinctiones и quaestiones и частично их переработал. Очевидно только, что по сравнению с предшествующим периодом в лекциях больше внимания стали уделять подробному объяснению источников (на основе distinctiones и quaestiones).

Частично сохранившиеся записи лекции Ацо по Кодексу Юстиниана, оставленные Александром де Санкто Эгидио (Alexander de Sancto Egidio), свидетельствуют, что именитый профессор отказался от классической формы и по аналогии с созданным им аппаратом перешел к комплексному пояснению читаемого текста источника, то есть приводил все возможные пояснения сразу. Такой подход предполагает наличие у студентов на лекциях перед глазами текста источника, иначе он привел бы только к путанице.

129 Втяжка – способ нешрифтового выделения ряда строк в тексте путем их набора меньшим, чем текст издания в целом, форматом.

134

Впрочем, комплексное объяснение текста источника, закрепившееся в письменных аппаратах, не получило распространения при чтении лекций. О д о ф р е д и Э н р и ко Хо с т и е н с и с п р и д е р ж и в а л и с ь к л а с с и ч е с ко й многоступенчатой методики (от введения и обзора к подробному анализу).

Вероятно, методика чтения лекций стала предметом спора Якова Бальдуини и его ученика Одофреда. Но ученик Одофреда, Пьетро Перегросси, решительно высказался в поддержку позиции своего учителя. Он внес некоторые улучшения в методику, выделив лекционные курсы для новичков (с введением и обзорами) и более подготовленных студентов (с упором на комплексное объяснение источника).

Комментаторы все большее внимание уделяли комплексным объяснениям, пренебрегая введениями и краткими пояснениями текста. Такая перемена стала возможной благодаря появлению Глоссы Аккурсия, обобщившей массу глосс к каждому фрагменту источника. Лекции по материалам Большой глоссы с некоторыми собственными замечаниями комментаторы называли lecturae redactae, или собственно commentaria130. В этом заключается существенное различие лекций и аппаратов комментаторов и глоссаторов, а также причина исчезновения глосс как таковых. Глоссы применялись только в качестве дополнений (additiones) к Глоссе Аккурсия там, где необходимо было наиболее подробно разъяснить фрагмент источника.

3.5. Сопоставление типов глосс и лекций

Очевидно, все жанры средневековой правовой литературы восходят к тем или иным частям лекций и глоссового аппарата131.

1.Из введения к чтению титулов ( introductiones titulorum), где излагалось краткое содержание текста источника, возникли два жанра юридических литературных произведений:

a.summae (к Иституциям, Кодексу, Аутентикам (Новеллам), или сборники summulae нескольких авторов ). Суммы выполняли различные функции. Сумма Институций имела (как и сами Институции) вводный характер. Суммы Кодекса, очевидно, представляли собой замену слишком дорогому глоссированному тексту Дигест. Действительно, Суммы Кодекса содержали преимущественно материал Дигест, но излагали его в более простой последовательности титулов Кодекса Юстиниана (откуда

130Horn N. Die juristische Literatur der Kommentatorenzeit. S. 87 ff.

131Подробнее о данной гипотезе см.: Juncker J. Summen und Glossen. Beiträge zur Literaturgeschichte des kanonischen Rechts im 12. Jh. // ZRG KA 14 1925. S. 384-474. Автор статьи ссылается на исследования Пескаторе и Зекеля.

135

название сумм). Сумма Аутентик Иоанна Бассиана (едва ли не единственный пример) предназначалась для упрощенного изложения сложных для понимания новелл. В литературе высказано предположение, что суммы служили учебниками ко всему Своду Юстиниана 132. Это наиболее трудный жанр правовой литературы, в котором работали самые известные глоссаторы;

b.трактаты (tractatus quaestionum, distinctionum), посвященные комплексному рассмотрению отдельных правовых институтов (например, трактат о пактах комментатора Бартола). Трактаты основывались на summulae titulorum, т.е. лекционных обзорах правовых институтов, в которых использовался материал разных

титулов и тем самым преодолевали границы между ними133.

2. Introductiones legum послужили основой для сборников казусов ( casus Codicis). Они носили вводный характер, поскольку в основном состояли из пересказа обстоятельств правового спора и его решения. На материале этих сборников возникли комментарии ( commenta) – общие пояснения взаимосвязанных отрывков источника (конституций, фрагментов, параграфов), как правило, упорядоченных по тематике титулов Кодекса. Если в глоссовом аппарате исходным пунктом толкования (экзегезы) является текст источника, то комментарии строились вокруг пересказа (парафразы) поясняемого текста. Этот пересказ связывал комментарии с казусами из глоссового аппарата. По сравнению с последним, комментарий в меньшей степени зависит от текста источника. Поэтому Э. Мейерс справедливо отметил, что комментарии «отличаются от аппарата ( apparatus glossae) постольку, п о с ко л ь к у с од е р ж ат б о л е е п о с л е д о в ат е л ь н у ю и п о л н у ю аргументацию»134. Комментарии наиболее близки не аппарату, а суммам, от которых они отличаются только тем, что излагают материал от конституции к конституции, тогда как суммы обобщают содержание

первого commentum к Кодексу приписывают Карлу де Токо135.

3.Не существует одного литературного типа, который полностью соответствовал бы глоссам-пояснениям. Из глосс различного типа

132Genzmer E. Die Iustinianische Kodifikation. S. 413. Calasso F. Medio evo. P. 534

133Weimar P. Die legistische Literatur. S. 79.

134Meijers E. Sommes. P. 235

135Weimar P. Die legistische Literatur. S. 80.

136