#Дополнительная литература ! Томсинов: Юридическое образование и юриспруденция в России. 1 часть 18 век

1. ДО 18 века

#X-XVII века

Появление большого количества новых письменных источников права способствовало дальнейшему развитию юриспруденции, т.е. совершенствованию навыков формулирования и толкования правовых норм, приемов и способов организации правового материала.

Юристы того времени (X–XIII) – дьяки. Многие из них были свободными людьми. Дьяки осуществляли правосудие, их роль к XVI веку возрасла. Дьяки были главными составителями судебников.

Огромную роль в становлении юриспруденции сыграл Судебник 1497 года.

Основу знаковой системы русской юриспруденции XV-XVI вв. составил понятийный и терминологический аппарат правовых памятников предшествовавших эпох, среди которых особое значение имела в этом смысле Русская Правда. Как известно, текст названного правового сборника был написан русским письменным языком, созданным на базе бытового русского языка, на котором говорили в городах Древней Руси. Указанный язык отличался от церковнославянского, на котором были изложены воспринятые древнерусским духовенством византийские юридические тексты.

Факт существования в рамках древнерусской правовой культуры двух систем юридической терминологии является очевидным. Однако вряд ли из этого следует, что "церковнославянские и русские лексемы последовательно противопоставлены, образуя целый набор коррелянтных пар" и что "русские термины не встречаются в церковнославянских юридических текстах", а "церковнославянские термины не характерны для древнейших русских юридических памятников". О противопоставлении церковнославянских терминов и терминов русского языка вполне можно было бы говорить, если бы данные термины образовывали "коррелянтные пары", т.е. обозначали одно и то же юридическое понятие. Но в действительности этого не было и не могло быть.

Однако по-настоящему широким применение церковнославянских терминов для выражения юридических понятий в текстах, написанных на русском деловом языке, стало только в эпоху Московского государства. Эволюция социально-экономических отношений, создание Русского централизованного государства, усиление роли центральной государственной власти в области правосудия, развитие системы письменного делопроизводства - все это требовало обновления и расширения системы светской юридической терминологии. Использование церковнославянских терминов оказывалось в этих условиях наиболее эффективным способом решения данной задачи.

Во-первых, за прошедшие столетия в русский деловой язык перешло много церковнославянских слов, т.е. накопился большой опыт применения терминов одной языковой системы в рамках другой.

Во-вторых, церковнославянские термины, как правило, не имели синонимов в русском деловом языке и поэтому при своем внедрении в его лексику не испытывали никакой конкуренции.

В-третьих, указанные термины, как правило, не были новыми для людей, составлявших светские юридические сборники и применявшихся на практике их нормы.

В-четвертых, термины церковнославянского языка несли в себе определенное религиозное содержание, а потому более эффективно могли воздействовать на сознание людей.

В-пятых, по сравнению с русским деловым церковнославянский язык имел в своем составе значительно большее количество абстрактных, а значит, более пригодных для выражения юридических понятий терминов.

Произошедшие в начале XVII в. перемены во взглядах русского общества на характер государства и верховной государственной власти повлекли за собой изменения и в его правовых воззрениях. В частности, по-новому стало пониматься такое явление правотворчества, как создание единых для всей Руси правовых установлений.

Соборное уложение вобрало в себя прошедшие проверку временем нормы русского права, воплотило в своем содержании многовековой опыт русской юриспруденции. Нормы, заимствованные его составителями из иностранных источников, были отредактированы таким образом, что стали выражать правовые воззрения, характерные именно для русского общества. Текст Соборного уложения был написан языком, понятным для основной массы населения России. Новая юридическая терминология, использованная в изложении его правовых норм, базировалась, как и терминология всех предшествовавших ему сборников русского права, на бытовых терминах этого языка. Соборное уложение стало и по содержанию его правовых норм, и по приемам юридической техники, и по сущности выраженных в его тексте правовых идей самым значительным памятником русской правовой культуры средневековой эпохи.

На правосознание русского общества XVII в. огромное влияние оказали катастрофические для Русского государства события Смутного времени. Большое участие иностранцев - среди них, главным образом, поляков - в бедствиях, выпавших на долю России во время Смуты начала XVII столетия, не помешало русским людям увидеть, что главным врагом Русского государства, сокрушившим его, были... сами русские. Иностранцы же лишь воспользовались Смутой для достижения своих корыстных целей.

С Соборным уложением 1649 г. связан новый этап совершенствования характерных для законоискусников Московского государства способов упорядочения правового материала, а также развития языка и юридической терминологии. Текст данного правового памятника был написан преимущественно на русском деловом языке, сформировавшемся в городах Московии в течение XV-XVI вв., составители Соборного уложения использовали церковно-славянский язык лишь при выражении христианских заповедей и норм церковного права.

К началу XVIII в. практическая, прикладная по своему характеру юриспруденция перестала отвечать интересам дальнейшего развития русского права. На основе ее невозможно было преодолеть разрозненность русского законодательства, осуществить его систематизацию. "Опытность практического познания законов есть первая потребность в делопроизводстве, - писал М.М. Сперанский. - В приложении законов никакое умозрительное познание заменить ее не может; тут теория без опыта почти бесполезна, между тем как опытность и без теории обойтись может. Но когда дело настоит о приведении законов в систему, тогда опытность одна недостаточна: здесь нужно познание начал, из коих каждый род законов проистекает, связь их между собою, пределы их и взаимные отношения; здесь нужна теория, с опытностью соединенная.

Новые условия общественной жизни порождали потребность в широком круге юридически образованных лиц. Дьяки, подьячие и другие приказные, являвшиеся в то время главными носителями юридических знаний, а также навыков и умений обращаться с законами, составляли слишком узкую группу и не могли обеспечить надлежащего обслуживания расширившегося в течение второй половины XVII в. гражданского оборота. Кроме того, при довольно запутанном состоянии законодательства приказные часто использовали свою монополию на юридические знания в корыстных целях.

Юридические познания и практические навыки обращения с правовым материалом дьяки и подьячие приобретали, как правило, во время службы в приказах в процессе практической работы с юридическими документами. C 20-х годов XVII в. в рамках приказов стали возникать специальные школы для обучения подьячих приказному делопроизводству. Их нельзя назвать юридическими учебными заведениями, но очевидно, что обучение в подобных школах предполагало если не изучение, то хотя бы ознакомление с текстами законодательных актов. Такая школа существовала, в частности, с 1621 г. в Посольском приказе. Во второй половине указанного столетия самой крупной школой для обучения приказному делопроизводству была школа при Поместном приказе, в которой одновременно обучалось от 30 до 90 человек

#XVIII в. – 1 четверть

Реформы Петра I, направленные в первую очередь на обновление системы государственного управления, но затронувшие в той или иной степени все сферы русского общества, оказали огромное влияние на развитие русской правовой культуры. В первой четверти XVIII в. началась новая эпоха в ее истории.

Петровские реформы сопровождались резкой активизацией законодательной деятельности. Новых законов с каждым годом принималось все больше. В среднем на протяжении первой четверти XVIII столетия принималось 160 царских указов в год*(14). Столь интенсивная законодательная деятельность способствовала усилению хаоса в правовой системе России. К тому же многие из вновь принятых законов, юридически оформлявших преобразования тех или иных сфер общественной жизни, устанавливали принципы и нормы, противоречившие началам и нормам прежнего законодательства. В этих условиях поддерживать режим законности было очень трудно.

В результате Петровских административных реформ появилось много новых правительственных и судебных учреждений - возникла повышенная потребность в лицах, знающих законы и обладающих навыками ведения судебных дел.

Привлекая на русскую службу иностранцев, обладающих юридическими знаниями и опытом работы в бюрократических учреждениях, царь Петр хорошо понимал, что для решения кадровой проблемы одной такой меры недостаточно. Поэтому одновременно он думал над организацией обучения русских юношей навыкам законоискусства. Самым простым в данной ситуации было отправить их изучать юриспруденцию за границу.

Российское законодательство представляло собой огромную, постоянно возрастающую в своем объеме и при этом бессистемную массу нормативных актов. Очевидно, что в этих условиях более эффективной для обучения юриспруденции становилась система юридического образования, существовавшая в рамках западноевропейских университетов и предполагавшая изучение устойчивых, сущностных свойств правовых институтов - закономерностей их развития и функционирования, выработку навыков юридического мышления, усвоение знаковой системы юриспруденции - ее понятийного и терминологического аппарата. Иначе говоря, в России возникла потребность в юридическом образовании, базирующемся на фундаменте теоретической, или научной, юриспруденции.

Готфрид Вильгельм Лейбниц (Gotfried Wilhelm Leibniz, 1646-1716) действительно состоял в переписке с Петром I. Более того, он имел возможность высказать свои мысли русскому царю и при личных встречах с ним. В первый раз немецкий философ и русский царь свиделись и имели непродолжительную беседу в июле 1697 г. в Ганновере. Вторая их беседа состоялась в октябре 1711 г. в Санкт-Петербурге, куда Лейбниц прибыл в свите невесты царевича Алексея брауншвейгской принцессы Софии Христины. Хотя и эта беседа была недолгой, Лейбницу удалось заинтересовать Петра I своими идеями, касавшимися законодательной реформы, преобразования государственного управления и суда, реформы образования. По просьбе царя философ набросал план изучения наук и проект учреждения Петербургской академии наук.

Идеи Лейбница о необходимости развития, наряду с практической юриспруденцией, юриспруденции теоретической, об организации Академии наук, реформе системы образования царь Петр приветствовал потому, что они вполне отвечали потребностям России. Восприятию этих идей Петром I способствовало прежде всего состояние русского общества, он сам шел к этим идеям в поисках способов решения вставших перед ним проблем.

В действительности усилий, предпринимавшихся Петром I, оказалось недостаточно для того, чтобы в России появилось наряду с практической юриспруденцией теоретическое правоведение. Одобренный Петром I, но не утвержденный ни им, ни его преемниками на царском троне проект положения "Об учреждении Академии наук и художеств" показывает, что под теоретической юриспруденцией понималась им совокупность знаний по естественному праву, публичному праву, политике и этике ("право натуры и публичное купно с политикою и этикою (нравоучением)").

Формировавшаяся на базе естественно-правовых учений русская теоретическая юриспруденция неизбежно должна была приобрести абстрактный, отвлеченный от практической жизни характер. В таком состоянии она, безусловно, ни в коей мере не могла заменить собою юриспруденцию практическую, прикладную. Более того, по мере усложнения содержания и увеличения объема действующего законодательства значение практических навыков формулирования правовых норм, их толкования, классификации и т.д. еще более возрастало. Прикладная, дьяческая юриспруденция получала, таким образом, дальнейшее развитие. Однако проявившаяся в России в первой четверти XVIII в. общая тенденция к теоретизации юридического знания оказала все-таки свое влияние и на этот род юриспруденции, именуемый законоискусством. Юристы-практики стали предпринимать попытки систематизации и обобщения своих навыков обращения с правовым материалом.

Формирование русского литературного языка имело огромное значение для дальнейшего развития юриспруденции, поскольку в первой четверти XVIII в. и в последующие времена именно на этом языке писались в русском обществе законодательные акты. Петру I не удалось организовать в России систему юридического образования, не возникла в период его правления и русская теоретическая юриспруденция. Тем не менее, великий царь-реформатор очень многое сделал для русской правовой культуры: своими реформами он создал условия и предпосылки для того, чтобы такая система и такая юриспруденция появились в России в скором будущем.

#XVIII в. – 2 четверть

В своих заметках по русской истории XVIII в. А.С. Пушкин писал: "По смерти Петра I движение, переданное сильным человеком, все еще продолжалось в огромных составах государства преобразованного. Связи древнего порядка вещей были прерваны на веки; воспоминания старины мало-помалу исчезали". Эти слова вполне применимы для общей характеристики того состояния, в котором пребывала во второй четверти XVIII столетия русская юриспруденция. Преемники Петра I на российском императорском престоле придерживались его политики, направленной на развитие в России юридического образования. Вместе с тем и во времена правления Анны Иоанновны, и в царствование Елизаветы Петровны не прекращались попытки систематизации российского законодательства.

Юриспруденцию В.Н. Татищев ставил на второе место в иерархии наук - первой и высшей наукой он называл богословие. Юриспруденция, писал он, это наука, "которая учит благонравию и должности каждого к Богу, к себе самому и другим, следственно, к приобретению спокойности души и тела. Но не может никаков юрист мудрым назван быть, если не знает преждних толкованей и преней о законех естественном и гражданском. И как может судья право дела судить, если древних и новых законов и причин пременениям неизвестен, для того ему нужно история о законах знать".

Предпринимавшиеся в России в течение второй четверти XVIII в. попытки систематизировать действующее законодательство, составить новое Уложение оказались бесплодными. "Все, что в сем роде до 1754 г. было сделано, представляет ничего более, как первоначальный опыт, попытки к сочинению проекта, а не самый проект какой-либо части Уложения", - писал М.М. Сперанский, подводя итоги деятельности создававшихся для достижения указанной цели различных комиссий. Одной из главных причин неудач этих комиссий выдающийся русский государственный деятель-реформатор считал неразвитость в России теоретической юриспруденции. "Опытность практического познания законов есть первая потребность в делопроизводстве, - отмечал он. - В приложении законов никакое умозрительное познание заменить ее не может; тут теория без опыта почти бесполезна, между тем как опытность и без теории обойтись может. Но когда дело настоит о приведении законов в систему, тогда опытность одна недостаточна: здесь нужно познание начал, из коих каждый род законов проистекает, связь их между собою, пределы их и взаимные отношения; здесь нужна теория, с опытностию соединенная". Попытки систематизации действующего российского законодательства, предпринимавшиеся самодержавной властью во второй половине XVIII - начале XIX в., только подтвердили выраженную в приведенных словах закономерность.

#XVIII в. – 2 половине

На вторую половину XVIII в. пришелся переходный период в развитии русской юриспруденции. Во все предыдущие эпохи она имела исключительно практический, прикладной характер: знание законов, способов классификации правовых норм, умение формулировать их и толковать приобретались преимущественно при составлении различного рода деловых бумаг и в процессе практического осуществления правосудия. Соответственно носителями такого знания и умения становились, как правило, лица, занятые в делопроизводстве и судопроизводстве. Ими были по преимуществу служащие государственного аппарата - так называемые приказные: докладчики, рассказчики (стряпчие), казначеи, дьяки и подьячие. Предпринимавшиеся на протяжении первой половины XVIII в. попытки верховной власти создать в России систему юридического образования, основанную на изучении теоретических основ права, и соответственно развить научную юриспруденцию оказались тщетными. Положение изменилось только во второй половине указанного столетия. И произошло это во многом благодаря появлению в Москве Императорского университета.

Господство в юридическом образовании Российской империи во второй половине XVIII столетия чуждых русской правовой культуре доктрин естественного права усугублялось еще и тем, что преподавались они по учебникам западноевропейских философов-правоведов. Такой характер юридического образования создавал серьезные препятствия на пути развития в России национальной научной юриспруденции - юридической науки, способной эффективно служить интересам совершенствования отечественного законодательства.

Появление в России во второй половине XVIII в. первых русских правоведов было весьма знаменательным фактом в истории русской научной юриспруденции, но на самом ее состоянии это событие никак не отразилось. Количество таких ученых исчислялось буквально единицами, и они не могли оказать сколько-нибудь заметного воздействия ни на отечественное юридическое образование, ни на юридическую практику. Методы старой приказной юриспруденции продолжали господствовать в рассматриваемый период и в той сфере, где применение принципов, выработанных научной юриспруденцией, было особенно необходимо, а именно при составлении нового уложения.

Хаотичное состояние российского законодательства, усугубляется по мере увеличения количества принятых законов, создавало множество неудобств не только для судей и служащих различных государственных учреждений, деятельность которых была связана с применением правовых норм, но и для частных лиц, сталкивающихся в своей жизни с теми или иными проблемами юридического характера. В массиве юридических актов, принятых после издания Соборного уложения, действующие законы трудно было отделить от отмененных. Многие из них к тому же вообще не публиковались и были по этой причине практически недоступны для частных лиц.

Между тем потребность в знании действующего права, особенно в среде предпринимателей, в русском обществе возрастала. Ответом на нее стало появление систематизированных сборников действующих законов, составленных частными лицами.