следовали его круговороту и произвольно дали ему имя дао. Лишь после этого люди смогли говорить о нем. Поэтому Лао-цзы сказал: «Дао, которое можно выразить словами, не есть истинное дао» (гл. «Цзе Лао»).

Глаза, уши, рот, нос и другие отверстия — это как бы врата духа. Сила слуха и зрения — в определении звуков и цветов; поэтому дух использует их для различения внешних образов вещей. Внутри же сердца нет управителя. Поскольку в сердце нет управителя, то хотя несчастье и счастье подобно холму или горе будут нагромождены перед человеком, но он не будет в состоянии познать и различить их. Поэтому Лао-цзы говорил: «Не выходя за ворота, можно знать о делах Поднебесной. Не выглядывая в окно, можно видеть естественное дао». Это и есть пояснение того, почему дух не может покинуть тело (гл. «Юй Лао»).

Мудрые не уповают на древность, не стремятся подражать укоренившимся обычаям и правилам, они рассматривают настоящее положение и в соответствии с этим принимают меры (гл. «Уду»).

Гадания на черепашьих панцирях, демоны и духи не могут обеспечить победы; положение и направление созвездий не может решить исхода боя. Тем не менее люди полагаются на них. Это — верх глупости (гл. «Шисе»).

ДУН ЧЖУН-ШУ

Дун Чжун-шу (190—105 до н. э.) — философ-идеалист Древнего Китая эпохи Хань, систематизатор конфуцианского учения. Сыграл видную роль в процессе превращения конфуцианства в официальную религиозную идеологию. Дун Чжун-шу продолжал попытки Мэн-цзы слить этическое учение Конфуция с идеалистически истолкованным учением об инь и ян и усин — пяти стихиях, стремясь использовать это учение как естественное обоснование извечности принципов феодальной

о небе как человекоподобном духовном существе, направляющем природную и общественную жизнь. Воля неба, по учению Дуна, сообщает людям моральные законы и является един ственной санкцией власти императоров. Она же определяет и

239

Основное философское произведение Дун Чжун-шу, дошедшее до нас, — «Чуньцю Фаньлу» (82 главы), о т р ы в изки которого приводятся ниже.

[О небе и человеке]

Ваш слуга читал в пояснениях к книге Конфуция «Чуньцю»: «Чтобы исследовать дела прошлых эпох, нужно рассматривать их, принимая во внимание и небо, и человека, только тогда такое исследование будет достойно уважения. Если страна утрачивает дао и клонится к упадку, то небо сначала посылает бедствия и дурные предзнаменования, дабы предупредить людей и побудить тех, кто не дает оценки своим поступкам, заняться их оценкой, а также порождает различные привидения и творит чудеса, дабы устрашить и уберечь людей от плохих поступков, и если после этого люди не изменяют своего поведения, то небо уничтожает эту страну» (раздел «Дуйцэи»).

Тот, кто рождает, не делает человека. Человека делает небо. Корень становления человека — в небе. Небо — праотец человека. Это то, что делает человека родом, сходным с небом (гл. «Вэйжэнь чжи тянь»).

Тело и форма человека создаются путем преображения по установленным небом срокам. Человеческая кровь и дух есть преображение воли неба и человеколюбия. Благородные поступки человека суть преображение небесного разума-закона и справедливости. Любовь и ненависть человека суть преображение небесного тепла и прохлады. Радость и гнев человека суть преображение небесного холода и жары. Человеческая жизнь есть преображение четырех времен неба (там же).

Небо имеет пять стихий: первую назову деревом, вторую — огнем, третью -г- землей, четвертую — металлом, пятую — водой. Дерево — начало пяти стихий, вода завершение и конец превращений стихий, земля — средина пяти стихий. Такова последовательность, установленная небом. Дерево рождает огонь, огонь рождает землю, земля рождает металл, металл рождает воду, вода рождает дерево. Это и есть существующее между ними отношение отца и сына. Дерево находится вверху, металл — внизу, огонь — впереди, вода — сзади, земля — в средине (гл. «Усин чжи и»).

240

Ци неба іт ци земли, соединяясь, составляют единство; разделяясь, образуют силы инь и ян; расчленяясь, образуют четыре времени года; расслаиваясь, образуют пять стихий... Пять стихий — это пять органов. Они порождают друг друга и преодолевают друг друга, поэтому необходимо управление. Нарушение порядка ведет к хаосу, следование порядку ведет к спокойствию (гл. «Усин сяншэн»).

Небо, земля, инь, ян, дерево, огонь, земля, металл, вода — эти девять и человек составляют десять. Это завершение данных небом чисел. Поэтому данные небом числа доходят до десяти и кончаются (гл. «Тяньди инь ян»).

Ныне люди не понимают, что же такое природа человека; поэтому каждый толкует ее по-разному, но почему же не вернуться к изучению самого понятия «природа человека»? Разве иероглиф «природа человека» не образовался на основе иероглифа «рождение»? Она рождена из естественной первосущности человека. «Природа человека» и есть первосущиость его. Но разве можно вывести природу человека из понятия доброты? Если же нельзя вывести природу человека из понятия доброты, то разве можно утверждать, что первосущиость человека — доброта? Природу человека нельзя отделить от первосущности человека, если же ее хоть чуть отделить от понятия человека, то она не может считаться природой человека (гл. «ИІэнча минхао»).

Если считать, что природа десятков тысяч людей может стать доброй, то почему же не видно людей с доброй природой? Конфуций также высказывался в этом духе, считая, что достичь добра крайне трудно. Но

создается постепенно воспитанием, и, только получив надлежащее воспитание, можно стать добрым. Доброта создается воспитанием, а не может быть дана изначально. Поэтому изначальный облик человека нельзя называть природой. Природа человека — это понятие, соответствующее знаниям, а не то, что развивается, стоит лишь его подтолкнуть, и не то, что человек имеет от рождения. То, что человек добрый,— это от воспитания,

241

а не от природы. Очищенное зерно риса получается из непорушенного зерна риса, но непорушенный рис нельзя называть порушенным рисом. Нефрит добывают из каменной глыбы, но каменную глыбу нельзя назвать нефритом. Добро порождается природой человека, но нельзя называть природу доброй (гл. «Шисинь»).

Если сравнить природу человека с природой диких зверей, то о природе человека можно сказать, что она добрая. Но если взять за мерило поведения доброту совершенномудрого, то природа обычного человека не достигает еще такой степени, чтобы сказать о ней, что она добрая (гл. «Шэнча минхао»).

[ О п о з н а н и и ]

Первый шаг в управлении Поднебесной должен состоять в том, чтобы уяснить роды вещей и их правила. Первый шаг для уяснения родов вещей и их правил состоит в том, чтобы основательно исследовать изначальный смысл понятий и обозначений.

Правила [образования] понятий — это первое условие овладения основами [учения]. Если постичь [значение] первого условия, основательно исследовать содержание правил [образования] понятий, то можно узнать, что есть истина и что не истина; можно ясно представлять, что есть соблюдение порядка и что противоречит ему, и тем самым проникнуть в правила, согласные с правилами неба и земли.

Мерило истинности и неистинности — соответствие или несоответствие. Мерило соответствия и несоответствия определяется понятиями и обозначениями предметов. Мерило понятий и обозначений [предметов] определяется небом и землей. Небо и земля — великая основа понятий и обозначений (там же).

Небо не может говорить, поэтому оно позволяет людям воплощать в языке его замыслы. Небо не действует, поэтому оно позволяет человеку сообразовать его поступки с мерилами неба. Понятия — это выражение замыслов неба, найденное совершенномудрыми (там же).

Каждая вещь непременно соответствует своему понятию, а все понятия — замыслам неба. Благодаря этому замыслы неба и дела человека приходят к единству·

т

Сущность неба и человека сходна, их действия дополняют друг друга и суть естественные преемники друг друга — все это и есть нравственность (там же).

Основу возникновения понятий составляют действительные вещи. Если нет действительных вещей, то нельзя найти понятия для их выражения. Понятия — это выражение действительных вещей, найденное совершенномудрыми (там же).

ВАН ЧУН

все происходит стихийно. Все в мире имеет свою телесную форму. Все сущее происходит из изначального ци (первоэфира). Различная степень сгущения изначального ци в каждой вещи — причина различия вещей и их свойств.

вергал утверждения о существовании духов и небесного владыки, отвергал взгляды Дун Чжун-шу, согласно которым небо и духи награждают или наказывают людей за добрые или злые поступки.

Свое учение о человеке Ван Чун также увязывал с концепцией изначального ци. Человек, но его убеждению, видоизменение изначального ци, а его душа состоит из тонких частиц ци. Она материальна и не существует вне человеческого тела.

В теории познания Ван Чун исходил из чувственного опыта, в котором он видел главный источник знаний. На этой основе Ван Чун отвергал взгляд о «врожденных знаниях мудрецов». Вместе с тем он считал, что ощущения не могут дать полного знания и поэтому необходимо с помощью мышления проникнуть в суть вещей.

В социально-этической области Ван Чун отдает значительную дань фатализму. Философ полагал, что деление общества на богатых и бедных, знатных и незнатных определяется не только природой человека, но и качеством того изначального ци, из которого он образовался.

Ван Чун написал ряд философских трактатов. Из них сохранилась только книга «Критические рассуждения» («Луньхэн»). При переводе отрывков из нее использованы материалы книги А. А. Петрова «Ван Чун — древнекитайский материа- лист-просветитель». М., 1954.

[О небе, земле и естественности]

Толкователи «Книги перемен» говорят, что изначально ци еще не было разделено и хаос был единым. В конфуцианских книгах также говорится о хаосе, в

243

котором еще не было имеющих форму вещей и ци еще не разделилось на стихии. Когда оно разделилось, то чистое ци образовало небо, а мутное — землю... Существа, содержащие в себе ци, не могут не расти; небо же и земля заполнены ци, которое изменяется само по себе (гл. XI, 1).

Небо не есть воздух, оно телесно. Небо расположено очень высоко и очень далеко от людей. Иные полагают, что небо удалено более чем на 60 000 ли. Математики делят небо на 365 частей. Таким образом, небо имеет шаровидную форму и измеряется градусами, а его высота измеряется определенным количеством ли. Если небо в действительности есть воздух, а воздух подобен облаку и дыму, то как же оно может измеряться в ли и градусах? (там же).

Небо расположено на одном и том же уровне с землей, и то, что солнце восходит и заходит, означает, что оно вращается вместе с небом.

Небо представляется нам в виде чаши, опрокинутой вверх дном; поэтому и кажется, что, когда солнце восходит и заходит, оно будто выходит из земли и входит в

естественно... Путь неба — естественность, недеяние; если же небо порицает людей, значит, оно действует и, следовательно, не подчинено закону естественности [и недеяния] (гл. XIV, 3).

Небо может приводить в движение вещи, но разве люди могут приводить в движение небо?.. Люди пребывают между небом и землей подобно сверчкам и муравьям, ютящимся в расщелинах (гл. XV, 1).

Все вещи естественно рождаются при соединении

244

частиц ци неба и земли, подобно тому как естественно рождается ребенок при слиянии частиц ци мужчины и женщины (гл. XVIII, 1).

Небо и земля подобны мужчине и женщине. Небо распространяет частицы ци на землю, и так рождаются вещи (гл. III, 6).

Частицы цй порождают человека, подобно тому как из воды образуется лед; вода сгущается и превращается в лед, частицы ци сгущаются, и зарождается человек (гл. XX, 3).

Когда женщина рождает ребенка, то он наполняется изначальными частицами ци и появляется на свет; эти изначальные частицы ци суть тончайшая сущность неба и земли (гл. XXIII, 3).

Наиболее чистые частицы ци находятся на небе (гл. XXII, 2).

Даосы говорит о естественности в мире, но ничем не могут подтвердить свое учение. Поэтому их учение о естественности еще не заключает истины (гл. XVIII, 1).

Испаряющиеся частицы ци не стремятся к созданию вещей, но вещи возникают естественно, сами собой. Это и есть недеяние (гл. XVIII, 1).

Почему мы говорим о естественности [и недеянии] неба? Потому что небо не имеет ни рта, ни глаз, а то, что действует, имеет рот и глаза; рот хочет есть, а глаза хотят видеть. Человек обладает желаниями и проявляет их вовне (гл. XVIII, 1).

Некоторые утверждают, что небо производит пять видов злаков именно для того, чтобы прокормить людей, и производит шелковичные коконы и коноплю именно для того, чтобы одеть их. Но это значило бы, что небо действует ради людей как земледелец и как женщина, кормящая шелковичных червей. Однако подобное ут-

[О человеке и судьбе]

Ван Чун написал это сочинение, чтобы объявить потомкам, что человеческая жизнь имеет предел. Человек, так же как и животное, рождается и умирает один раз.

245

Минувшие годы мы можем только вспоминать, но кто же может их возвратить? Мы как бы входим в мутный источник, исчезаем и превращаемся в землю и пепел. Со времени древних мудрых правителей Хуан Ди и Тана вплоть до династий Цинь и Хань 1 люди руководились установлениями совершенномудрых. Молодое и старое живет и умирает, и в равной степени все древнее и все ныне существующее подвержено этому. Жизнь, к сожалению, не может быть продлена (гл. XXX).

Человек радуется или печалится, и поэтому говорят, что небо также может радоваться и печалиться. Пытаясь познать небо, исходят из человека; источник подобного истолкования неба — человек (гл. VI, 4).

добно тому как голова есть средоточие всех путей [жизни] (гл. VIII, 1).

Живой человек благодаря пище укрепляет состав ци, подобно тому как растения и деревья воссоздают свое ци благодаря [сокам] земли (гл. VII, 1).

Люди и животные — существа, все они принадлежат к миру тварей.

Человек — существо. Хотя он и может быть знатен, может быть царем или сановником, его природа не отличается от природы других существ (гл. VI, 3).

Я утверждаю, что человек рождается в мире тварей; животные умирают и не превращаются в духов; почему же только человек после смерти может стать духом? (гл. XXI, 3).

Природа неба и земли проявляется в наивысшей степени в человеке (гл. XXIV, 3).

Среди животных человек — высшее [существо]; среди существ, рожденных небом и землей, человек — наиболее ценное, ибо он наделен способностью к знанию (гл. XIII, 2).

246

Человек — существо, в отличие от всех других животных обладающее разумом. Но его судьба определяется природой, и он зарождается из изначальных частиц ци, и этим человек не отличается от других существ. Человек рождается и умирает; другие существа также имеют начало и конец; человек деятелен, но и другие существа действуют; их жилы, головы, ноги, уши, глаза, носы и рты [по своему назначению] не отличаются от человеческих, и только чувства любви и ненависти у них неодинаковы с человеческими чувствами, и поэтому человек не понимает смысла производимых ими звуков (гл XXIV, 3).

Судьба определяет смерть, жизнь, продолжительность жизни, предназначает знатность или низкое положение среди людей, богатство или бедность. Все, у кого есть голова и глаза, в чьих жилах течет кровь, — будь то цари и знать или простолюдины, совершенномудрые или глупцы, — имеют свою судьбу.

Если судьба предназначает знатность, то человек, занимая низкое положение, сам собой возвысится; если же судьба предназначает низкое положение, то человек сам собой утратит свое высокое положение...

Знатное или низкое положение предопределено судьбой, а счастье и богатство вовсе не зависят от мудрости и ума (гл. I, 3).

Судьбой называется обретаемое человеком при рождении. Когда он рождается и получает свою природу, он тут же обретает и свою судьбу. Природу и судьбу человек обретает в одно и то же время, и не бывает так, чтобы сначала обретали природу и только затем судьбу (гл. 111,3).

Когда рассуждают о природе человека, утверждают, что есть добрые и злые люди. Добрые — те, кто добр от природы. Злых людей также можно воспитывать и побуждать к добрым делам (гл. II, 4).

Люди обычно рассуждают так: тот, кто творит добро, достигает счастья, а того, кто творит зло, постигает несчастье. И счастье, и несчастье исходят, мол, от неба; человек совершает поступки, и небо соответственно награждает или наказывает... Однако исследование

247

убеждает нас в том, что счастье не дается небом в виде милости. В Поднебесной добродетельных людей мало, а злых много. Добродетельные люди следуют правильному пути, а злые люди противоречат небу. Между тем жизнь злых людей не коротка, а доброжелательных не продолжительна. Почему тогда небо не посылает добродетельным сто лет жизни, а злым — ранней смерти? (гл. VI, 4).

[О знании]

Если впечатления в общем ложны, то им нельзя следовать; поэтому нужно отбрасывать в них ложное и сохранить в них истинное (гл. XXX).

В книге «Луньхэн» взвешиваются легковесные и полные смысла слова и устанавливается грань между истиной и ложью (гл. XXIX).

Если ничего не слышать и не видеть, то не можег быть и представления о чем-либо. Совершенномудрые, предвидя несчастье и счастье, тоже изучали происшедшее и делали заключения на основе родового сходства (гл. III, 6).

Легко познаваемые вещи можно понять, размышляя о них, а трудно познаваемые нельзя познать без изучения и исследования.

Ни в древности, ни в наше время не было еще случая, чтобы люди без изучения приходили к познанию и без исследования приходили к пониманию [сути вещей]... Что касается вещей, которые можно сразу познать, то для этого нужно только серьезно поразмыслить над ними, и, даже если предмет размышления очень большой, затруднений в его познании не будет. Что касается трудно познаваемых вещей, то здесь необходимы строгость мысли, изучение, исследование, и, даже если предмет очень небольшой, познать его все же нелегко. Поэтому даже мудрые люди не могут приобрести знаний, не изучая, не исследуя и не познавая вещей (там же).

И те, кого называют совершенномудрыми, должны были учиться, чтобы стать совершенномудрыми, и, следовательно, уже из того, что они учились, не трудно понять, что они не были совершенномудрыми [от рожде-

248