семинар по ЭВ

Вопрос 3.

Возрожденческий титанизм и идеал государя у Макиавелли. На что он имеет право, как он может себя вести?.

Государь Макиавелли формально тоже является возрожденческим титаном. “Макиавеллизм” все тот же возрожденческий титанизм; этот титанизм освобожден не только от христианской морали, но и от морали вообще, и даже от гуманизма.

Хотя новому государю никак невозможно избежать жестоких мер, «тем не менее он должен вести себя умеренно, благоразумно и милостиво. Или: «Государь должен стараться, чтобы в его поступках обнаруживались величие, сила духа, значительность и твердость». «Государь должен также выказывать себя поклонником дарований, оказывать почет тем, кто отличился в каком-либо искусстве или ремесле. Он должен побуждать граждан спокойно заниматься своими делами, будь то торговля, земледелие, или что-либо иное... Он должен являть собой пример милосердия, щедрости и широты, но при этом твердо блюсти величие своего достоинства, которое должно присутствовать в каждом его действии» .

Макиавелли требует от правителя великодушия, в сущности, не менее, чем вероломства. О щедрости он роняет: «...и многие другие достигли высочайших степеней», ибо «были и слыли щедрыми». Он пишет весьма характерно о щедрости, что эту добродетель нужно уметь «употреблять умело и как следует» .

«Разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это оборачивается против него и если исчезли причины, побудившие дать обещание. Подобное наставление было бы нехорошим, ежели люди были бы хороши; но так как они скверны и не стали бы держать данное тебе слово, то и тебе незачем его держать. А благовидного предлога нарушить обещание - какому правителю и когда недоставало? Можно было бы привести бессчетное множество свежих примеров...» и т. д. Всему этому предшествует общетеоретическое соображение: «Вы должны знать, что бороться можно двумя способами: во-первых, законно, во-вторых, насильственно. Первый способ присущ человеку, второй - животным; но так как первого часто недостаточно, следует прибегать и ко второму. Таким образом, государю необходимо уметь превосходно пускать в ход то, что свойственно и человеку и животному. Именно этому иносказательно учили государей древние авторы, рассказывавшие о том, как Ахилла и многих других государей в древности отдавали на воспитание кентавру Хирону, чтобы он их взрастил и выучил. Что это значит иметь наставником полуживотпое, получеловека, как не то, что государь должен уметь совместить в себе обе эти природы, потому что одна без другой сделала бы его власть недолгой» .

Читатели Макиавелли всегда обращали и обращают внимание (что вполне естественно), на оправдание в трактате - вопреки общепринятой морали - насилия и обмана, «животной» природы государя. Тем более что сам автор уделяет этому больше всего доводов и слов. Но очень важно понять, что упоминания и о другой, «человеческой», благой и законной стороне государственной деятельности, никоим образом не имеют характера риторической уловки, пустой отговорки. Теоретически равно необходимы обе «природы»: чтобы государь предстал в образе Кентавра. Ведь без такой двойственности исчезло бы универсальное умение «употреблять» свои добродетели и пороки. После уже приводившейся фразы, что «если... добродетелями обладают и следуют им всегда, то они вредны; но если государь производит впечатление обладающего ими, то они полезны», далее значится:

«Иначе говоря, надо казаться сострадательным, верным слову, милостивым, искренним, набожным , и быть им на самом деле; но сохранять в душе готовность, если понадобится, не быть таковым, чтобы ты мог и сумел изменить это на противоположные качества» .

Ответ состоит не в том, что Макиавелли проповедовал какое-то неслыханное, дьявольское лицемерие, дело в том, что, по мысли Макиавелли, «мудрый государь» вообще вовсе не лицемерен. Идеальный государь, который видится Макиавелли, действительно щедр, прямодушен, сострадателен и т. п.; и он же действительно скуп, хитёр, жесток.

Конечно, Макиавелли многократно напоминает, что правитель, желающий неуклонно следовать добру, неизбежно потерпит поражение, ибо люди по природе злы; если же он прибегнет к насилию и обману, то сумеет победить и упрочить власть во благо тому же народу. Этот мотив в трактате есть. Но отнюдь не выбор в пользу зла составляет глубинную коллизию «Государя». Такого абсолютного выбора Макиавелли вообще не делает. Правда, автор, не дрогнув, высказывается за порочное поведение политика, если оно сулит успех. Набрать у Макиавелли соответствующих, внушающих нам отвращение цитат несложно. Но их нельзя по-настоящему истолковать вне цели и смысла его идейного построения в целом.

От Дани:

1)прагматичность(государь должен работать только на себя, но чтобы это было полезно государству)

2)значимость приближённых(советники должны быть умны, но при этом верны)

3)гибкость(нужно работать в зависимости от ситуации, даже если ты совершишь зло)

4)расчётливость в создании законов(законы должны быть удовлетворительны для народа, но при этом быть способны обеспечить государя всеми необходимыми ресурсами)

5)беспринципность(пересевается с предыдущими, морализаторство - дохлый номер)

-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-

По форме правления государства (Stati) делятся на республики (Repubbliche) и монархии (Principati). Макиавелли описывает три формы прихода к власти: оружие, сила или насилие (armi, forza или  violenza), удача (fortuna, фортуна) или добродетель (virtù). Поскольку удача не во власти человека, Макиавелли останавливает своё внимание на силе оружия и добродетели, отмечая, что одно дополняет другое. «Вооружённые проповедники побеждают» (Profeti armati vinsono), пишет он. Макиавелли подчёркивает, что государь иногда должен уподобляться животным (bestia), из которых он выделяет лису (volpe) и льва (lione). Лишение власти происходит вследствие лишения внешней силы (forza) или народного презрения (disprezzato), если государь обнаруживает явные пороки или нарушает «образ жизни» той страны, которой правит. 

Из добродетелей Макиавелли вслед за Аристотелем особо выделяет щедрость (liberalita — состоятельность как качество свободного человека). Далее следует милосердие (clemenzia), хотя для государя она приобретает особый смысл, поскольку допускает жестокость для предотвращения беспорядков. Также Макиавелли среди добродетелей перечисляет благоразумие (prudenza) и гуманность(umanita). Добродетель он ценит как репутацию (riputazione), которая позволяет избежать ненависти и презрения за постыдные поступки. 

Единство страны образуют язык (lingua), нравы (costumi) и обычаи (ordini). Хотя Макиавелли обращал внимание, что la natura de’ popoli è varia — природа народа непостоянна (гл. VI). При описании внутренней структуры общества Макиавелли разделяет народ (popolo) и грандов (grandi). Мудрый государь (Principe prudente) правит, балансируя между теми и другими. Макиавелли высоко ценит французский парламент (Parlamento), поскольку он позволяет следить за амбициозными оппонентами внутри страны и контролировать их. 

Источником своих знаний Макиавелли называет опыт (esperienza), из которого он выводит «общие правила» (regola generale). Опыт управления государь должен черпать из истории. Макиавелли восхищается такими авантюристами, как Агафокл (гл.VIII), которые смогли достичь успеха (gloria), не обладая ни добродетелью, ни удачей. Напротив, Агафокл славился жестокостью (crudeltà) и бесчеловечностью (inumanità). Рассматривая этот и подобные ему исторические примеры, Макиавелли пользу (utili) ставит выше добродетели. Это следует из того, что народ больше ценит успешного правителя, чем добродетельного, поскольку именно успех правления способствует общему благу. В контексте великой цели он допускает справедливую войну (guerra è giusta). В XVII главе своего трактата Макиавелли отмечает низкую природу людей, замечая, что они в массе своей неблагодарны (ingrati), непостоянны (volubili), лживы (simulatori), боязливы (fuggitori).

=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-==-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-

Качества людей и государей

Мы подошли к одному из самых интересных и сложных вопросов, который сильно волновал Макиавелли: каким же должен быть истинный государь? В предыдущих разделах, разбирая особенности государств и власти, рассуждая о военных делах, Макиавелли, так или иначе, обращался к данному вопросу. Он называл качества, которые мешают или помогают править, часто обращал внимание на то, что многое в делах государства зависит от личности государя. Теперь, на протяжении почти десяти глав (с 15 – по 23), эта тема становится основной. Макиавелли пытается создать универсальный портрет идеального правителя, который смог бы не только завоевать власть, но и распорядиться ею надлежащим образом.

С чего же начинается поиск? Несмотря на то, что государи стоят выше прочих, пороки и добродетели Макиавелли ищет именно среди качеств, присущих обыкновенным людям. Весь мир условно делится на две половинки: добро и зло, олицетворяющие собой положительные и отрицательные качества. Если смешать эти противоположности, то как раз получится богатая палитра красок, которая и отобразит загадочный и противоречивый мир, окружающий нас. Итак, положительные качества: щедрость, честность, твердость духа, смелость, снисходительность, целомудрие, прямодушие, покладистость, набожность и др. Отрицательные качества: скупость, алчность, жестокость, вероломство, малодушие, надменность, распутство, лукавство, упрямство, легкомыслие и т.д. Самое похвальное для государя – соединять в себе все перечисленные положительные качества, но это невозможно и Макиавелли прекрасно понимает это. «Но раз в силу своей природы человек не может ни иметь одни добродетели, ни неуклонно им следовать, то благоразумному государю следует избегать тех пороков, которые могут лишить его государства, от остальных же – воздерживаться по мере сил, но не более»[43] . Эта фраза, вполне закономерная в данном контексте, как и многие другие будет критически воспринята многими исследователями, которые отрицательно оценивают понятие «макиавеллизм». Но к этому мы вернемся позже, а пока обратимся к описанию основных качеств, которыми должен обладать государь.

Первое – щедрость. Качество очень хорошее, но его довольно трудно проявить. Если быть щедрым в меру, тебя могут обвинить в скупости. А если действительно постоянно тратить огромные суммы на благотворительность, быстро разоришься. Следовательно, самым благоразумным будет «примириться со славой скупого правителя». «Ибо со временем, когда люди увидят, что благодаря бережливости он (государь) удовлетворяется своими доходами и ведет военные кампании, не обременяя народ дополнительными налогами, за ним утвердится слава щедрого правителя»  [44] . Государь должен знать чувство меры. Щедрость просто необходима, если ты еще не получил власть и возможна, если тратишь чужое добро: «расточая чужое ты прибавляешь себе славы, тогда как расточая свое – ты только себе вредишь»  [45] . «Между тем презрение и ненависть подданных – это то самое, чего государь должен более всего опасаться, щедрость же вдет к тому и к другому»  [46]. Вот яркий пример того, как положительное качество может обернуться против своего обладателя.

Вторая категория, которую рассматривает Макиавелли – понятия любви и страха. Государь не должен считаться с обвинениями в жестокости. «Учинив несколько расправ, он проявит больше милосердия, чем те, кто по избытку его потворствуют беспорядку»  [47] . Но при этом не надо быть скорым на расправу. Следует взвесить все «за» и «против» и только тогда принять решение, т.к. исправить положение впоследствии уже не удастся. Если же государь должен выбирать между любовью и страхом со стороны своих подданных, то надежнее выбрать страх. «Однако государь должен внушать страх таким образом, чтобы если не приобрести любви, то хотя бы избежать ненависти, ибо вполне возможно внушать страх без ненависти»  [48] . И уж ни в коем случае нельзя проявлять мягкосердечие по отношению к войскам. Дисциплина и полное повиновение командованию – вот залог успешного ведения боевых действий.

Еще два замечательных людских качества – верность и прямодушие. Но и они не всегда приемлемы для государя. Политическая борьба – это тонкая игра, основным правилом которой является умение хитрить. История показывает, что большего добивались те правители, которые не всегда следовали своим обещаниям и в нужный момент умели обводить своих противников вокруг пальца. Честность не всегда уместна. Если бы все правители держали свое слово, тогда было бы легче, но это вовсе не так. Следовательно, нужно учитывать конкретные обстоятельства и приноравливаться к ним. На первый план в данном случае выходят не личные симпатии, а государственные интересы.

В борьбе с врагом можно руководствоваться двумя способами: законами или силой. Первый из этих способов присущ человеку, второй – зверю. «Отсюда следует, что государь должен усвоить то, что заключено в природе и человека, и зверя»[49] . Макиавелли обращает внимание читателя на интересный пример из истории: древних героев (Ахилла и др.) отдавали на воспитание кентаврам. Эти полулюди-полузвери, совмещающие в себе два начала, могли передать своим воспитанникам информацию из совершенно различных областей знания, могли развить в них поразительную силу и выносливость. В итоге этих героев никто не мог победить. Так, может, и государю следует соединить в себе две различных природы? Макиавелли полностью придерживается этого мнения. Государь должен уподобиться двум зверям: льву и лисе, т.е. соединить в себе силу и хитрость. Разумный правитель, считает Макиавелли, не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам. Зато в нужный момент он обязан проявить силу и доказать при помощи оружия свое превосходство.

В глазах людей государь должен быть сострадательным, милостивым, верным слову, искренним и благочестивым. Самое лучшее, если эти качества будут не просто внешними, но и отразят сущность правителя. Однако следует учитывать, что при необходимости надо уметь проявлять и противоположные качества, «то есть… по возможности не удаляться от добра, но при надобности не чураться и зла»  [50] .

Итак, государь должен вести себя так, чтобы не навлечь на себя ненависть или презрение подданных. Презрение можно возбудить непостоянством, легкомыслием, изнеженностью, малодушием и нерешительностью. Следовательно, от этих качеств надо избавляться. Самая главная опасность, которая находится внутри страны – заговорщики. Для того чтобы избежать их появления, просто необходимо расположить к себе своих подданных. Если заговорщик будет один, он не рискнет бунтовать против законного государя. Но если соберется большое число недовольных правлением, то государь может лишиться власти. Хорошее устройство государства – вот основная составляющая его стабильного развития. В качестве примера в данном случае Макиавелли приводит устройство Франции. Власть короля здесь находится в неразрывной связи с деятельностью парламента. Это «полезное учреждение» помогает «обуздывать сильных» и «поощрять слабых». В результате достигается необходимый компромисс между основными силами, способными выказывать свое недовольство.

Вообще проблема достижения компромисса очень актуальна для внутренней стабильности государства. Обратимся к римским императорам. Им приходилось сдерживать честолюбие знати, необузданность народа, а также жестокость и алчность войска. Трудно угодить сразу всем трем силам, особенно учитывая то, что они имеют различные интересы. Одни хотят спокойной, размеренной жизни, другие, напротив, жаждут войны и жестокости. Опять мы возвращаемся к вопросу о войске и особом отношении к нему со стороны государя. Войску действительно нужно уделять очень много внимания, но нельзя обходить стороной и других подданных. Ведь, в конечном счете, хоть войско и является привилегированным, хоть и составляет опору правления, простого народа гораздо больше в численном отношении. А большинство, как известно, – мощная сила. И нельзя не прислушиваться к его требованиям.

Рано или поздно перед государем встает вопрос: какие враги для него опаснее – внутренние или внешние? Если правитель не может положиться на свой народ, то ему необходимо иметь убежище на случай возможного восстания, для этих целей и строятся крепости. Если же основную угрозу представляют внешние враги, то возведение крепостей не обязательно. «Лучшая из всех крепостей – не быть ненавистным народу»  [51] . Что же должен делать государь, чтобы его почитали? Ответ закономерен: «Ничто не может внушить к государю такого почтения, как военные предприятия и необычайные поступки»  [52] .

Макиавелли и здесь остается верным своим убеждениям. Военное дело – основа основ правления. В качестве нового государя, который прекрасно понимает это, выступает Фердинанд Арагонский, король Испании. Он сумел занять своих подданных делом, а сам в это время решал внешние проблемы. Государя уважают, если он способен на решительные поступки. И в противостоянии двух государств гораздо лучше поддержать одно из них, чем оставаться в стороне и бездействовать. Но при этом следует опасаться союза с теми, кто сильнее тебя, чтобы не попасть в зависимость.

Помимо военных дел и благоустройства войска у правителя есть масса других задач во внутренней политике. Он должен покровительствовать искусству, развивать торговлю, земледелие и ремесла, заботиться об украшении как отдельных городов, так и всего государства. Все эти компоненты составляют основу экономической, социальной .политической и культурной жизни страны. В каждом поступке государя должны присутствовать достоинство и величие, которые помогут укрепить власть и избежать ненужных ошибок.

И уж конечно мудрый правитель не сможет обойтись без советников. Он должен выбрать самых достойных людей, с которым сможет советоваться по различным вопросам. Мы уже убедились в том, что государь отвечает за совершенно различные аспекты жизни страны и граждан, а, следовательно, не может заниматься всеми делами лично. Вот для этого и пригодятся верные и преданные подданные, на которых можно было бы положиться. «Об уме правителя первым делом судят по тому, каких людей он к себе приближает»  [53] . Следует учесть, однако, что, какими бы умными ни были советники, последнее слово должно всегда оставаться за правителем. Выслушав все советы, он сам должен принять единственно правильное решение.

Основная проблема, с которой может столкнуться государь при общении со своими приближенными, – это огромное количество льстецов. Таких людей всегда можно найти в непосредственной близости к трону. Их речи весьма приятны, и много усилий надо приложить к тому, чтобы не подпасть под влияние подобных хитрецов. Настоящие советники должны заботиться о благе государства, а не о личной выгоде. Если правитель сочтет нужным, он сам окажет верным соратникам должные почести. Но какие бы советы ни давались, ответственным за принятое решение будет государь. Следовательно, он должен обладать мудростью, чтобы привести различные мнения к должному компромиссу.

Итак, портрет истинного государя готов. Макиавелли постепенно, шаг за шагом воссоздал образ сильной и неординарной личности, которая способна управлять могущественнейшим государством. Отличительная черта этого образа – стремление к «золотой середине». Личные качества правителя, по возможности, не должны переходить определенные рамки дозволенного. Щедрость должна быть умеренной, любовь соседствовать со страхом, а прямодушие и честность могут запросто ужиться с хитростью и даже лукавством. Государь обязан совместить в себе качества льва и лисы, уметь правильно оценивать действия и советы своих приближенных, принимать волевые решения и, наконец, обладать природной мудростью. Все поступки должны совершаться во имя государственных интересов и на благо подданных. Возможно ли встретить в одном человеке сочетание стольких качеств? На этот вопрос Макиавелли отвечает в заключительных главах своего трактата.

Политика и мораль

Вопрос о соотношении политики и морали – один из наиболее спорных в творчестве Макиавелли. Исследователи по-разному оценивают взаимодействие этих двух компонентов. Одни говорят о беспринципности Макиавелли и осуждают вседозволенность в выборе средств для достижения целей (отрицательное значение понятия «макиавеллизм», об этом мы говорили ранее), другие воспринимают политику и мораль как единое целое. Обратимся к источнику.

Макиавелли признает, что добиться поставленной цели можно различными способами: «один действует осторожностью, другой натиском; один – силой, другой – искусством; один терпением, другой – противоположным способом, и каждого его способ может привести к цели»  [54] . Но не всегда при этом можно получить желаемый результат. Все будет зависеть от конкретной исторической ситуации. И все же Макиавелли нельзя обвинить в покровительстве вседозволенности. После размышлений о завоеваниях он недвусмысленно заявляет: «достойную осуждения ошибку совершает тот, кто не учитывает своих возможностей и стремится к завоеваниям какой угодно ценой»  [55] . Мудрый правитель, который должен предвидеть последствия своих действий, никогда не будет вредить сам себе. Один опрометчивый шаг может поставить под угрозу все дело. Следовательно, выбирать средства для осуществления своих замыслов не только можно, но и нужно.

Макиавелли в 15 главе обращает внимание читателей на то, что он будет описывать правдивые государства. Автор надеется на понимание, хочет принести пользу своими наблюдениями, поэтому не собирается скрывать и отрицательных сторон правления. Правда жизни такова, что государь не может всегда действовать благородными средствами. «Ибо расстояние между тем, как люди живут и как должны бы жить, столь велико, что тот, кто отвергает действительное ради должного, действует скорее во вред себе, нежели на благо, так как, желая исповедовать добро во всех случаях жизни, он неминуемо погибнет, сталкиваясь с множеством людей, чуждых добру»  [56] . При случае надо уметь отступить от добра и умело воспользоваться отрицательными качествами. Что стоит за этим советом: жестокость или необходимость? Скорее всего, последнее. Умный политик должен уметь вести тонкую психологическую борьбу, не отступаясь от своих принципов, но в полной мере учитывая поведение своих соперников. «Люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества»  [57] , – этой фразой Макиавелли характеризует положение вещей в мире. Если же таковым является большинство, то чего можно ждать от единиц, обличенных огромной властью. Среди правителей есть и диктаторы, и деспоты. На каком языке разговаривать с подобными людьми. Ответ один: играть с ними по их же правилам. И от этого никуда не денешься при всем желании.

Подобным же образом Макиавелли рассуждает о жестокости. Бывают случаи, когда она необходима. «Жестокость применена хорошо в тех случаях – если позволительно дурное называть хорошим, - когда ее проявляют сразу и по соображениям безопасности, не упорствуют в ней и по возможности обращают на благо подданных; и плохо применена в тех случаях, когда поначалу расправы совершаются редко, но со временем учащаются, а не становятся реже»  [58] . Обида тоже лучше наносить разом: быстро, но обдуманно. Получается, что все зло, которое невозможно избежать, должно сводиться к минимуму и не растягиваться на долгое время, только тогда оно сможет принести пользу и оправдать себя.

«О действиях всех людей, а особенно государей, с которых в суде не спросишь, заключают по результату, поэтому пусть государи стараются сохранить власть и удержать победу. Какие бы средства для этого ни употребить, их всегда сочтут достойными и одобрят, ибо чернь прельщается видимостью и успехом, в мире же нет ничего, кроме черни, и меньшинству в нем не остается места, когда за большинством стоит государство»  [59] . Вот мы и подошли к основному понятию, которое неоднократно выделяет Макиавелли. Главный вопрос в данном случае: во имя чьих интересов действует государь? Одно дело, когда он удовлетворяет собственные амбиции и желания, и совсем другое – когда он действует на благо страны. Государство – это и есть самое главное понятие. Ради его величия и могущества совершаются многие поступки, ради его процветания ведутся войны и заключаются союзы. Только государь, радеющий о благе своего государства, может носить столь великий и почетный титул. Следовательно, понятия политики и морали не могут быть для него различными. Это два компонента, дополняющие единый образ.

Вопрос 4.

Лютер и протестанский образ человека. Работа «Свобода христианина». 1517г. Наисана как итог 95 тезисов. Тезис 1517 года, утопия Томаса Ора в 1516.

«Свобода христианина» Мартина Лютера, опубликованная в 1520 г., была одним из определяющих документов Реформации XVI века. Она остается одним из классических памятников протестантской традиции до сих пор. Написанная накануне отлучения Лютера, эта работа была его последним экуменическим жестом по отношению к Риму, прежде чем он ушел, громко хлопнув дверью. Большая часть работы написана в тоне смиренного благочестия и благородства, что достаточно поразительно на фоне жара полемики и достаточно большой опасности для самого Лютера, как телесной, так и душевной. Лютер посвятил свой трактат папе Льву Х, украсив его предисловие именем «благословенного отца». Он поклялся говорить «только доброе и похвальное» о папе, и убрать из трактата все, что может «вызвать дерзость и нечестие».  «Я такой человек, - писал Лютер самым серьезным тоном, - который желал бы Вам самых лучших благ на всю вечность».

Перед Богом все равны. «Свобода христианина» Лютера стала, таким образом, его Dignitatis Humanae, его новой смелой декларацией о человеческой природе и свободе, которая рассматривала положение всех христиан независимо от их «достоинства или отсутствия достоинства» как условное. Папа и князь, благородный и нищий, мужчина и женщина, раб и свободный – все люди в христианском мире, заявил Лютер, в равной мере находятся в дважды парадоксальном положении. Во-первых, каждый христианин по своей природе является одновременно святым и грешником, праведным и отверженным, спасенным и погибшим – simul justus et peccator, как охарактеризовал это Лютер. Во-вторых, каждый является одновременно и свободным господином, и покорным слугой, который должен служить всем остальным.

Только с помощью этого двойного парадокса, как настаивал Лютер, мы можем «понять высокое достоинство христианина»!  Каждый христианин, говорил Лютер, разрабатывая свой первый парадокс, «имеет двойственную природу». Мы являемся телом и душой, плотью и духом, грешниками и святыми, внешним и внутренним человеком. Эти «два человека в одном противоречат друг другу» и постоянно находятся в состоянии войны друг с другом.

С одной стороны, мы как телесные существа рождены в грехе и связаны грехом. По нашей плотской природе мы склонны к похоти и распутству, злу и эгоизму, извращениям и гордыне невообразимых размеров. Даже лучшие из людей, титаны библейской веры – Авраам, Давид, Петр и Павел – постоянно грешили. Сами по себе мы полностью порочны и заслуживаем вечной смерти.

С другой стороны, как духовные существа мы возродились в вере и освободились от греха. По нашей духовной природе мы склонны к любви и милосердию, доброте и жертвенности, добродетели и миролюбию. Даже худший из людей, последний негодяй, разбойник, распятый рядом со Христом, может быть спасен от греха. Каковы бы мы ни были сами по себе, мы можем быть полностью искуплены и уверены в вечной жизни. Именно через веру и надежду на Слово Божие, утверждал Лютер, человек движется от грешника к святому, от рабства к свободе.

В этом суть учения Лютера об оправдании только верой. Ни одно человеческое дело любого рода, даже поклонение, созерцание, медитация, благотворительность и другие достойные христианина действия – не могут сделать человека праведным пред Богом. Ибо грех жестко удерживает человека и извращает каждое его дело. «Одна и только одна вещь необходима для христианской жизни, правды и свободы» - возвещал Лютер. «Эта единственная вещь – святое Слово Божие, Евангелие Христово».

Положиться верой на это Слово, чтобы принять его добрую весть о вечном спасении, значит утверждаться в свободе от греха и от сопутствующей ему угрозы вечного проклятия, присоединившись к общению святых, которое начинается еще несовершенным образом в этой жизни и продолжается совершенным в жизни грядущей. Но святой по вере остается грешником по своей природе, и Лютер настаивал, что парадокс добра и зла пребывает в каждом человеке вплоть до его смерти. Это привело Лютера к его второму парадоксу – что каждый христианин есть господин и царь надо всеми и одновременно священник, который есть слуга для всех.

С одной стороны, утверждал Лютер, «каждый христианин по вере так возвышен над всеми, что он по сути господин». Как искупленный святой, во внутреннем человеке христианин совершенно свободен в своем разуме, в своем внутреннем существе. Он – величайший царь на земле, который стоит над всеми и не подвластен никому. Ни одна земная власть – будь то папа, князь или родители – не может наложить на него «оковы закона». Никто не может вторгаться в святилище его совести, ставить под угрозу его утешение и уверенность в вечной жизни. Это «великолепная привилегия», «неоценимая власть и свобода», которую имеет каждый христианин.

С другой стороны, как писал Лютер, каждый христианин является священником, который свободно исполняет добрые дела для своих ближних и во славу Божию. «Христос сделал для нас возможным быть не только Его братьями, наследниками и царями, но сделал нас и Своими братьями-священниками».

Таким образом, в подражание Христу мы свободно служим нашим ближним, предлагая им учение, милосердие, молитву, наставление и самопожертвование вплоть до смерти. Мы соблюдаем закон Божий, насколько мы можем, чтобы другие могли видеть наши добрые дела и также иметь причины искать Божией благодати. Мы свободно дисциплинируем себя и поступаем так, чтобы делать столько хорошего, сколько мы сможем – не для того, чтобы спастись, а чтобы сделать лучше другим. «Человек живет не для себя, - писал Лютер, - он живет лишь в других и для других». Вот точный характер нашего священнического служения: другие зависят от наших даров и призвания, которым Бог призывает нас, чтобы мы использовали его. Потому мы служим свободно и полно, как священники Божией благодати. Не каждый, кто имеет веру, благотворитель, но каждый получает милостыню. Благотворительность – это одна из форм служения Богу и священнического служения, в котором мы одновременно служим Богу и ближнему.

Таковы парадоксы христианской жизни по Лютеру. Мы являемся одновременно и грешниками, и святыми, мы и господа, и слуги. Мы не можем сделать ничего хорошего, и в то же время некоторым образом мы делаем только добро. Мы совершенно свободны, и мы везде связаны. Чем больше человек думает, что он святой, тем более греховным он становится. Чем больше он чувствует себя грешником, тем более он освящается. Чем больше человек ведет себя как господин, тем более он призван быть слугой. И чем больше он поступает как слуга, тем больше он на самом деле становится господином. Таков парадоксальный характер человеческой жизни.

И это сама суть человеческого достоинства!!!!!!

Лютер хотел, чтобы его «Свобода» стала универсальным заявлением для христианского мира, « кратким резюме всей христианской жизни», как он заявил об этом в предисловии к папе Льву. Он обосновывал свои взгляды Библией, щедро пересыпая свой трактат всевозможными библейскими цитатами. Он вплел в него несколько крепких нитей аргументов в виде выборочных цитат из Отцов Церкви и позднесредневековых христианских мистиков. Он опубликовал свою работу как по-латыни, так и на простом немецком, стремясь достичь и ученых, и простолюдинов. Он писал с пастырской непосредственностью и эмоциональным сопереживанием, и мы бы сказали, что если он мог указать на Джекила и Хайда в каждом человеке, то его читатели могли найти в этом и достаточный повод к смирению, и достаточное утешение.

Таким образом, Лютер считал свою позицию столь достоверной и убедительной, что полагал, что даже евреи, многовековые чужаки в христианском мире, массово обратятся к Евангелию, когда услышат эти простые истины. Хотя это последнее убеждение было весьма причудливым, взгляд Лютера на человеческое достоинство произвел громадное впечатление на христиан. «Свобода христианина» стала бестселлером – она выдержала 12 изданий в первые два года и пять – за 1524 год. Она оставалась постоянным фаворитом среди сочинений, комментариев и проповедей Лютера еще долго по его смерти во всем лютеранском мире. Сила его взгляда на человеческую природу, достоинство и свободу была положена в основу даже «Совместной декларации о доктрине оправдания», подписанной рядом католических и евангелических лидеров 31 октября 1999 года.

«Удар кулака»

В человеке есть внутренняя и внешняя часть. Вн