Демокрит, приписывая форму каждому вкусу, считает сладкий вкус круглым и имеющим большую величину, кислый же — имеющим большую форму, шероховатым, многоугольным и некруглым. Острый вкус —острый по форме составляющих его атомов, угловатый, согнутый, узкий и некруглый. Едкий вкус — круглый, тонкий, угловатый и кривой. Соленый вкус — угловатый, большой, согнутый и равнобедренный. Горький же — круглый, гладкий, имеющий кривизну, малый по величине. Жирный же — узкий, круглый и малый.

На самом же деле мы не знаем ничего, ибо истина скрыта в глубине (лежит на дне морском).

Демокрит, который, после того как признал обманчивыми чувственные явления, заставил ощущения так говорить против разума: «Жалкий разум, взяв у нас доказательства, ты нас же пытаешься ими опровергать! Твоя победа — твое же падение».

Прямо отождествлял Душу я ум, ибо он считал истинным то, что нам является. В самом деле для него ум не есть некоторая способность познавать истину, но он отождествляет душу и ум.

О мышлении же он сказал лишь то, что оно бывает при гармоническом состоянии души относительно составляющей ее смеси. Если же кто-либо станет слишком теплым или слишком холодным, то гармоническое состояние души нарушается. Поэтому древние прекрасно обозначали это состояние души выражением «терять ум». Считает мышление соответствующим изменению [тела], каковое мнение есть самое древнее.

есть два вида познания, из коих 1) познание посредством логического рассуждения он называет законным и приписывает ему достоверность в суждении об истине, 2) познание же посредством ощущений он называет темным и отрицает пригодность его для распознания истины. К темному относятся все следующие виды познания: зрение, слух, обоняние, вкус, осязание. Что же касается истинного познания, то оно совершенно отлично от первого. Отдавая предпочтение истинному познанию перед темным, он прибавляет: «Когда темный род познания уже более не в состоянии ни видеть слишком малое, ни слышать, ни обонять, ни воспринимать вкусом, ни осязать, но исследование должно проникнуть до более тонкого, недоступного уже чувственному восприятию, тогда выступает истинный род познания, так как он в мышлении обладает более тонким познавательным органом».

Над всем тем, что ускользает от взора очей, господствует умственный взор.

Только подобные могут быть познаваемы подобным

Демокрит и весьма многие из физиологов, говорящие об ощущениях, делают одну величайшую нелепость. А именно они все чувственно воспринимаемое считают осязаемым. Но если это так, то очевидно, что и из остальных ощущений каждое есть особого рода осязание.

Идолы (образы) через поры погружаются в тела и, поднимаясь в них, производят сновидения. Блуждают эти образы, исходя со всех сторон от утвари, платья и растений, в особенности же от животных вследствие их «большого колебания» (подвижности) и теплоты, причем эти образы не только по своей форме представляют копии тела, от которого они исходят, «но эти образ принимают также выражения душевных движений в каждом живом существе, от которого они исходят, выражения его решений, нравов и страстей, и вот вместе с ними (с этими выражениями) они уносятся и попадают в наши тела и там, как будто одушевленные, они говорят и сообщают принимающим их [нашим телам] мнения испустивших их существ, их мысли и стремления всякий раз, когда они, идолы, сохраняя подобия тел неповрежденными и неслиянными, примешивают их к нашим телам». Это же главным образом делается через посредство ровного воздуха, так как [в этом случае] движение у них бывает беспрепятственное и быстрое. Поздняя же осень, когда деревья теряют листья, имея большую неровность и шероховатость воздуха, искажает идолы (образы), производит в них всевозможные изменения, уменьшает и ослабляет ясность их, которая помрачается вследствие медленного их движения.

Видение, по его мнению, возникает от отражения. Отражение не прямо возникает в зрачке, но воздух, лежащий между глазом и видимым предметом, получает отпечаток, сдавливаясь видимым и видящим. Дело в том, что от всего всегда происходит некоторое истечение. Затем воздух, став плотным и приняв иной цвет, отражается во влажной части глаз. Плотное не принимает отражения, влажное же пропускает его. Поэтому влажные глаза для зрения лучше сухих.

Слух же он объясняет почти так же, как и прочие философы. А именно, попадая в пустоту, воздух совершает движение; помимо того что он одинаково входит во все тело, он особенно и наиболее проникает в уши, так как здесь он проходит через наибольшую пустоту и менее всего задерживается. Поэтому звук не ощущается в остальном теле, но только в ушах. Когда же звук возникает внутри, то он тотчас рассеивается вследствие быстроты своего движения. Ибо звук бывает, когда воздух сгущается и с силою входит в уши.

ощущения и мысли суть изменения тела. Ощущение и мышление возникают вследствие того, что приходят извне образы. Ибо никому не приходит ни одно ощущение или мысль без попадающего [в него] образа.