722

Наука и молодежь СГУПСа в третьем тысячелетии

На общесоциологическом уровне выявляются социальная -де терминация гносеологических норм и ценностей, роль некогнитивных ценностных ориентаций в науке, связь стиля научного мышления с господствующим стилем деятельности, взаимодействие науки с конкретными течениями в религии, идеологии, философии, искусстве. На данном этапе рассматривается комплекс факторов и происходит изучение науки в целом, во взаимодействии с другими социальными институтами и формами общественного сознания.

На социально-психологическом уровне исследуются социальные параметры группы и их связь с групповой деятельностью, выявляется влияние групповых эффектов на деятельность ученых и рассматривается типология личностей, а также влияние типа личности и его мотивации на научную деятельность. В данном формате происходит изучение науки как деятельности социальных групп, коллективов, личностей, т.е. традиционных объектов социальной психологии. На разность взглядов и мотивов ученых указывал еще А. Эйнштейн в своей статье, опубликованной в 1918 г.: «Храм науки – строение многосложное. Различны пребывающие в нем люди и приведшие их туда духовные силы. Некоторые занимаются наукой с гордым чувством своего интеллектуального превосходства; для них наука является тем подходящим спортом, который должен им дать полноту жизни и удовлетворение честолюбия. Можно найти в храме и других: плоды своих мыслей они приносят здесь в жертву только в утилитарных целях. Если бы посланный Богом ангел пришел в храм и изгнал из него тех, кто принадлежит к этим двум категориям, то храм катастрофически опустел бы»8. Анализируя высказывание ученого, стоит принять во внимание, что проблема, поднятая им еще в начале XX в., как никогда актуальна и сегодня среди молодых и амбициозных ученых, желающих получить выгоду из научной работы, а не внести серьезный вклад в развитие выбранного направления научной школы.

Существуют множество классификаций, благодаря которым определяются типы ученых по способу работы, по личностным характеристикам и по характерному подчерку деятельности. Общеизвестны классификации Д. Прайса, П. Матуссека, К. Леонгарда, А. Кона и М. Брейера. Одна из первых более подробных классифи-

8 Эйнштейн А. Собрание научных трудов. М., 1967. Т. 4. С. 39.

261

Наука и молодежь СГУПСа в третьем тысячелетии

каций принадлежит П. Матуссеку и основывается на типологии акцентуированной личности К. Леонгарда. В дополнение к стандартным описаниям ученых, преданных познанию и подчиняющих науке всю свою жизнь, он выделяет такие типы, как «депрессивный» (неуверенный в себе и чувствительный к критике тип), «ученый по принуждению» (человек, которого в науку привели внешние обстоятельства), «истероид» (человек настроения, неустойчивый, ориентированный на внешний эффект), «шизоид» (творческий и некоммуникабельный). В классификации Гоу-Вудворта представлены типы ученых уже не общего характера, а ориентированные на науку, таких типов выделено восемь. Классификация А. Кона и М. Брейера носила наполовину шутливый характер, но

примечательным ее моментом было выделение наряду с типами ученых типов представителей теневой науки, т.е. таких личностей, которые ориентированы не на содержательные научные результаты, а на иные цели(в предыдущих классификациях этот параметр не так просматривается). Такое разделение на две части присутствует и в классификации Г. Селье («От мечты к открытию»). Всех, кто работает в науке, он делит на исполнителей, мыслителей и эмоционалистов. Первые две группы по его мнению, действительно ученые, а вот связь третьих с наукой определяется не складом ума, а некоторыми другими качествами.

При ограниченности таких классификаций их разработка имеет значение, как всякая психологическая диагностика, для понимания стиля деятельности ученого, для организации научных коммуникаций, для формирования научной этики и воспитания.

Конкретно-исторический подход его авторами субъективно противопоставляется как интернализму, так и экстернализму, поскольку считается, что он фактографический. Целью таких исследований является не доказательство влияния культуры на науку, идей времени на научные идеи вообще, а как можно более полное изучение конкретной связи взглядов и научной практики локальных групп с социальными обстоятельствами их формирования и существования. Закономерности развития науки рассматриваются не в общем виде, а в конкретной модификации – на уровне отдельного события, которое выступает точкой пересечения различных процессов. Не случайно многие авторы, работающие в этом ключе, подчеркивают «нефилософский» характер своих исследований, по-

262

Наука и молодежь СГУПСа в третьем тысячелетии

скольку происходит выход к нетипичному для философской традиции уровню погруженности в эмпирический материал. Научная деятельность изучается как «особая форма жизни» вместе со свойственной ей «средой обитания». Более нейтральным выражением этого принципа является «этнографически ориентированное описание», в котором в рассмотрение включается описание повседневной научной деятельности. Ключевым для анализа научных событий становится понятие «жизненный мир» – трансформированное гуссерлевское понятие, означающее мир повседневности, переживаемый человеком в его пространственно-временной конкретности. Жизненный мир, по Э. Гуссерлю, – это события и факторы объективной действительности вместе со смыслами, которые человек им придает, поэтому у людей, проживающих в одно время в одной стране, жизненный мир может быть принципиально различен. Жизненный мир ученого, а точнее научной группы, – это и есть совокупность социальных обстоятельств (например, жизненный мир физиков – создателей первых атомных проектов или жизненный мир «таежных» биологов – сотрудников заповедников как основа их поведения, в том числе исследовательского). В таком ключе пишет Д.А. Александров: «Пока мы говорим о влиянии идей времени на научные идеи вообще, мы пребываем в области метафизики. Когда же мы можем показать связь воспитания и быта определенной социальной группы с практикой ее научной деятельности, мы оказываемся в пределах социологии»9.

Ярким примером жизненного мира ученого, по Э. Гуссерлю, может служить возможность дополнительного образования для аспирантов Сибирского государственного университета путей сообщения. Многие аспиранты, занимаясь научной деятельностью, стремятся оставаться в вузе, чтобы была возможность посещать дополнительные занятия и использовать возможности для самообразования. Научное сообщество, которое создается среди молодых ученых, дает им возможность для общения и генерирования научных идей. Инфраструктура студенческого городка, в частности, удобное расположение мест проживания и питания, позволяют «жизненному миру» быть более тесным, охватывать и внерабочее

9 Александров Д.А. Историческая антропология науки в России// Вопросы истории естествознания и техники. 1994. № 4. С. 17.

263

Наука и молодежь СГУПСа в третьем тысячелетии

время, формировать дружеские и соседские отношения. Таким образом, несмотря на разнонаправленность в научных взглядах, происходит взаимообмен мнениями и идеями, которые под воздействием всей совокупности факторов «среды обитания» формируют у молодых ученых направление их творческой мысли. Таким образом, «жизненный мир» аспирантов СГУПСа – это не закрытая лаборатория с четко прописанным графиком работы, открытая площадка для развития научного творчества, разумеется, с ограниченными временными рамками. Некоторые из аспирантов работают в лабораториях, некоторые преподают в вузе, но повседневная жизнь вокруг аспиранта, проходящая во взаимодействии со старшими поколениями ученых, позволяет ему получать наглядный опыт, делиться своими мыслями и иметь возможность анализировать предложения старших коллег. В данной среде формируется преемственность научных взглядов и основных постулатов научных школ. Экстернализм утверждает, что без изучения данного

уровня протекания процессов вхождения новых кадров в науку и научных коммуникаций нельзя составить полную и реалистичную картину развития науки. Интерналисты же такие процессы не рассматривают, считая их слишком индивидуальными и поэтому трудно уловимыми для теоретического описания.

Несмотря на определенные достижения в спорах интерналистов и экстерналистов, в настоящее время эти позиции все больше сходятся. Л.А. Маркова даже утверждает: «Становится очевидно, что дискутировать не о чем, потому что речь идет не о двух противоположных и несовместимых подходах, а о разных предметах исследования, и у каждой стороны должна быть возможность продолжить свою работу, чтобы не препятствовать другой»10. Подводя итог спорам, Л.А. Маркова констатирует: «Способы рассуждения в историографии науки и экстерналистов, и интерналистов аналогичны: результаты научной деятельности функционируют в обществе, а результаты любого рода общественной деятельности функционируют в науке как внешние силы»11.

10Маркова Л.А. Наука как система идей. Первая половина XX столетия // История чело-

вечества. XX век. 2005. Т. 7. С. 163.

11Маркова Л.А. Механизм действия социального заказа// Философия и методология науки. Ч. II. М., 1994. С. 42.

264

Наука и молодежь СГУПСа в третьем тысячелетии

Каковы бы ни были исторические споры о происхождении научных идей, стоит признать, что современная наука становится больше социальным явлением. Интерналистский подход как единственно верный теряет свою актуальность. Многие современные исследователи считают необходимым выработать промежуточный вариант концепции развития науки, позволяющий включить в себя наиболее значимые постулаты обоих концепций. Такой подход позволит представить историю развития научных идей как наиболее объективную.

Признавая большую важность экстерналистского направления, мы считаем, что основным способом конкретизации данного направления является культурно-антропологический подход, который предполагает, что рассмотрение личности ученого, процесса его воспитания и созревания как генератора и разработчика научных идей является важным аспектом в изучении науки. Влияние культурной среды и общей политической обстановки позволяет сделать вывод об истоках формирования мыслительного процесса. Оценивая также уровень социального благосостояния, общие тенденции настроения народа в стране, можно определить, что являлось основополагающим фактором появления именно тех или иных научных идей.

Исходя из высказанного, мы считаем необходимым для изучения развития современной российской науки специально -ис следовать личностные ориентации и особенности мотивации молодых ученых. Кто и по каким причинам выбирает сегодня научную деятельность как сферу приложения своих профессиональных знаний, важно не только с теоретической, но и с практической точки зрения.

Научный руководитель д-р филос. наук, проф. Н.И. Мартишина

265

Наука и молодежь СГУПСа в третьем тысячелетии

А.А. Тарасова

(аспирант кафедры «Философия и культурология»)

ДИАЛОГИЧЕСКАЯ ФОРМА МЕЖСУБЪЕКТНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В НАУЧНОЙ СФЕРЕ

В зависимости от реализации диалога на различных уровнях освоения действительности (материально-практическом, теоретическом, духовно-практическом) можно говорить о его особенностях на каждом из них. Так, осуществление материальнопрактического диалога неразрывно связано с преобразованием окружающей действительности и предполагает соблюдение таких условий, как: идентичное отношение участников диалога к предмету преобразований, совместное целеполагание и заинтересованность в достижении конкретного результата, непрерывный мониторинг за действиями Другого и объектом преобразования, ответное изменение собственных действий.

К основным особенностям диалога на духовно-практическом уровне можно отнести: иррациональность, квазисубъектную и объ- ект-субъективированную связь, сложность построения системы обратной связи, возможность ее мгновенного возникновения, дистанционность, максимальную включенность всех уровней восприятия, ментальную активность.

Развертывание диалога на теоретическом уровне осуществляется в процессе преобразования представлений об окружающей действительности в систему знаний, соответствующих критериям объективности, обоснованности, отражения сущности и выражения ее в понятиях. Основной сферой реализации подобного диалога является наука, с ее «охватывающими» законами, парадигмами и методологией научно-исследовательских программ. В ходе развертывания теоретического диалога происходит комбинирование старых и рождение новых знаний, в свою очередь влияющих на практическую и духовно-практическую деятельность человека. В связи с этим особый интерес вызывают участники подобной формы взаимодействия и характер устанавливаемой между ними связи. Основными действующими лицами в подобном случае, помимо субъекта-ученого, являются квазиобъект, квазисубъект, субъективированный объект и объективированный субъект. Данная

266

Наука и молодежь СГУПСа в третьем тысячелетии

классификация участников теоретического диалога основывается на расширенной М.СКаганом бинарной структуре субъектобъектного взаимодействия [1, с. 85–120] и отражает основную характеристику связей, возникающих между ними, – межсубъектность, т.е. взаимосвязь, сознательно осуществляемую уникальными, активными носителями свободной деятельности. Заметим, что реальность или иллюзорность(существование в воображении) участников реализации диалогической связи во всех этих случаях значения не имеет.

В соответствии с указанной классификацией к квазисубъектам относят: второе Я, воссоздаваемый памятью образ иного субъекта, художественный образ, и образ самого художника [1, с. 109–111, 236]. Проблема диалогического общения субъекта и второго Я рассматривалась многими авторами: Н. Кузанским, И. Кантом, Л. Фейербахом, А.А. Ухтомским, Л.С. Выготским, Ж. Пиаже, К.С. Станиславским, В.С. Библером и др. Выводы, на которые мы будем опираться в дальнейшем определении основных свойств диалога, будут следующими:

1)2-е, 3-е,…, n-е Я представляют собой интериоризированные формы существующих общественных субъектов (другое Я – результат социальной жизни субъекта);

2)внутренний диалог с другим Я вызывает изменения не только в субъекте, его другом Я, но и в способе их взаимодействия с миром;

3)чем более полным является образ2-го,…, n-го Я, чем больше личностных характеристик он содержит, тем больший резонанс вызывает внутрисубъектная диалогическая связь(которая в зависимости от цельности личности субъекта способна привести как к творческому прорыву, так и к развитию различных психических отклонений);

4)диалог субъекта и его 2-го,…, n-го Я не имеет цели самопостижения субъекта или Я, но направлен на освоение (выработку) отличных от уже известных ему форм постижения внешней действительности.

Диалог с воссоздаваемым субъектом аналогичен диалогу со вторым Я, с той лишь разницей, что ведущая роль в создании данного «собеседника» отводится памяти, а не воображению, и результа-

267

Наука и молодежь СГУПСа в третьем тысячелетии

том подобного диалога является оценка субъекта отсутствующим «значимым другим».

Если в первых двух случаях полнота образа квазисубъекта находится в прямой зависимости от силы памяти и воображения самого субъекта, то в случае с художественным образом его «жизненность» в большей степени детерминируется талантом автора. Интенсивность диалогической связи в данном случае уже не всецело зависит от усилий субъекта и обладает большей степенью непредсказуемости.

Опосредованный художественным произведением диалог автора (художника, квазисубъекта) и субъекта является связью наиболее полного «включения» в жизненный мир Другого, ведь автор обращается лично к тебе, «исповедуется перед тобой и тем самым заслуживает ответного движения мысли» [1, с. 237].

К участникам межсубъектного взаимодействия в его диалогической форме также относят субъективированный объект. Последний может представлять собой не только вещь, но и растения, животных, природу в целом. В связи с этим необходимо ввести четкое различие между очеловечиванием(антропоморфизмом) и субъективацией, так как именно последняя является основанием данной диалогической связи. Наделяя что-либо человеческими качествами, мы зачастую лишаем данный предмет его не связанной с нашим существованием уникальности, мы применяем к нему систему «мерок», налагаем объяснительные «структуры», которые, описывая его проявления,все же не отражают сути. Так происходит процесс познания другого через себя (что встречается, например, в мифологическом мировоззрении). Процесс субъективирования является изучением, познанием Другого через него самого и требует развития более сложных, но менее субъективных форм воззрений на мир.

Любое исследование начинается с сопоставления существующего в мыслительном поле ученого образа изучаемого объекта – квазиобъекта, наполненного субъективными представлениями о нем, с реальным объектом. В процессе ознакомления с данными результатов предыдущих исследований, выработки методологии и получения новых экспериментальных данных происходит переход от первоначальных субъективных представлений к выявлению его сущностных характеристик, т.е. получению объективного знания о

268

Наука и молодежь СГУПСа в третьем тысячелетии

нем. Это значит, что мы познаем объект таким, какой он есть, через него самого, мы подчиняемся необходимости изучать его теми методами и способами, которые в наибольшей степени позволяют нам выявить его суть, и признаем за ним право существования в независимости от наших суждений, т.е. мы взаимодействуем с ним как с уникальным, активным и свободным субъектом. И это дает нам право говорить не о деструкции, во фроммовской терминологии подчинения, поглощения объекта [2, с. 14], а о продуктивном, творческом, творящем отношении к нему. Сила научного диалога здесь раскрывается в его способности выводить предметы своего изучения из «тьмы» объектов в субъектный мир, расширяя монадологический ряд.

Характер связи субъект – субъективированный объект реализуется в научном диалоге в процессе рассмотрения окружающего мира с позиции, обозначенной А. Эйнштейном: «Господь Бог изощрен, но не злонамерен» [3, с. 38]. В этом случае окружающая нас действительность воспринимается как равноправный участник взаимодействия, сложность получения объективной информации от которого обуславливается не его нежеланием или дезориентирующими действиями, а несовершенством наших способов вступления в диалог. Под объективированным субъектом в данном случае мы понимаем все накопленные научные данные о миреТак. , несмотря на общепринятые представления о субъект-объектном взаимодействии в науке, ведущим типом здесь является именно субъект-субъектная, диалогическая связь.

Осуществление диалога на теоретическом уровне также невозможно без постоянного поддержания системы обратной связи. Задача ученого здесь усложняется тем, что для получения нового, приращенного научного знания он должен постоянно находиться на пересечении нескольких каналов обратной связи объект( исследования, коллеги, параллельно ведущие или проводившие исследования в этой же области, научное сообщество, а также внутренняя библеровская «палата Ума») и непрерывно синтезировать поступающую по ним информацию. Но знание должно быть не только получено, но и выражено, зафиксировано принятыми в научной практике способами и сохранено на существующих к моменту его получения информационных носителях с целью дальнейшего теоретического или практического использования. Так возникают про-

269

Наука и молодежь СГУПСа в третьем тысячелетии

блемы, отразившиеся в философской мысли60–70 гг. ХХ в.: проблема перехода от «установки на предмет» к «установке на текст» и проблема проекции полученных знаний«в сферу целевых установок, в сферу практической деятельности и самоизменения человека» [4, с. 362–364] На наш взгляд, обе они являются частными случаями иной проблемы: установки на Другого в качестве участника диалога. Обуславливающие ее факторы зависят от «внутрицеховой» замкнутости научного сообщества как единственной возможности сохранить «способность суждения», от критического восприятия в мире информационного бума, отсутствия адекватных каналов внутриобщественной обратной связи, виртуализации общения и т.п. На наш взгляд, отдельно можно выделить тот факт, что чем на более высоком уровне объективности, обоснованности и

теоретико-абстрактного осмысления находится представитель науки, тем более обособленной, независимой, монологичной становится его позиция по отношению к другим представителям -со циума. Объективность данного становления в рамках теории коммуникации может объясняться сменой дискурса. При этом по мере углубления в интересующую его проблемную область молодой ученый совершает переход в структуре своего мировоззрения от обыденного уровня к теоретическому, когда концентрация мысли требует такой смысловой насыщенности общения, которая иначе как в рамках научного сообщества невозможна, а «погружение» в понимание объекта требует полного отказа от привычных представлений о нем. Так изначально объективная смена дискурса постепенно приводит к потере так называемой сферы Между, между Я и Ты другого человека [5, с. 26], к отношению к Другому как к объекту познания, а не как к равноценному субъекту общемирового жизненного пространства.

В настоящее время выделяют различные формы рациональности: классическую, неклассическую (постнеклассическую), техническую, коммуникативную и т.д. В рамках выбранной темы особый интерес представляет «закрытая» и «открытая» формы, выделяемые В.С. Степиным при рассмотрении сверхсложных,открытых, человекосоразмерных систем [6, с. 96]. Первой соответствует констатирующее рациональное сознание, целенаправленность, построение догматической псевдореальности, стремление к идеалам позитивизма, репродуктивное творчество. Вторая характеризуется

270