Теории национализма в политических науках (110

и массовое уничтожение. На этой стадии преобладает агрессивный национализм, ищущий обоснование национальных различий в биологии и генетике. Отношения между нациями воспринимаются как аналог и продолжение дарвиновской борьбы за существование.

После Второй мировой войны накал национальных противоречий существенно снижается. Главная причина этого – рост благосостояния и культурная конвергенция.

Теория Геллнера, связывающая политический национализм с современностью (modernity), используется и при анализе национальных проблем в СССР и на постсоветском пространстве. В частности, Э. Понарин и Н. Мухаметшина 12 отмечают, что формирование русской национальной идентичности начинается параллельно с распространением грамотности в

СССР.

Следует остановиться и на той части концепции Э. Геллнера, в которой он обосновывает региональные различия в развитии европейского национализма. С его точки зрения, Англия, Франция, Португалия и Испания практически не встретили трудностей на пути объединения в рамках одной политической системы относительно однородных в культурном отношении общностей. В Италии и Германии главной проблемой было политическое объединение территорий, на которых уже господствовали определенные типы высокой культуры. В Центральной и Юго-Восточной Европе проблемы создания самих высоких культур и формирования политических сообществ решались одновременно. Ключевая роль здесь принадлежала просветителям, пропагандистам, создающим национальную культуру, так как в своей деятельности они не могли опереться на поддержку не оформившегося еще национального государства. На территории бывшего СССР происходили аналогичные процессы, но они были прерваны восстановлением им-

12 Понарин Э.Д., Мухаметшина Н.С. Национальные проблемы на постсоветской территории. 80 с.

21

перии. Если следовать концепции Геллнера, процессы создания национальных культур и строительства национальных государств должны были возобновиться после распада СССР.

В связи с указанными региональными различиями, следует задаться вопросом о правомерности сравнения европейского и российского вариантов национализма, которые согласно моделям Геллнера, а также Т. Шидера, Дж. Пламенанца и Г. Кона, играют различные роли во взаимоотношениях с политическими сообществами. Возможно, схемы, подобные «часовым поясам» Геллнера, могут объяснить, почему в Западной Европе понимание национализма в самом общепринятом значении связано с гражданскими ценностями, а среди специфически российских коннотаций этого понятия преобладает «этничность».

Ганс Кон13 занимался анализом националистических идеологий с 20-х годов XX века и был одним из исследователей, стремившихся типологизировать их. Свое основное исследование он писал в годы Второй мировой войны. Анализ Г. Кона, бесспорно, следует отнести к модернистскому подходу. Даже учитывая связь национальных чувств с досовременными этническими мотивами, он достаточно жестко связывает национализм с современностью. Национализм, понимаемый Коном как состояние ума, убежденного в высшей ценности национального государства, развивается с конца

XVIII века.14

Предложенная им типология является одной из самых влиятельных. Она основана на дихотомическом разделении национализма на западный и восточный. Английский, французский, американский национализмы характеризуются рационализмом, оптимизмом, плюрализмом. Западный национализм соответствует идеалам общественного прогресса, который новым

13Смит Э. Национализм и историки // Нации и национализм. М., 2002. С. 245.

14Кон Х. Национализм : его смысл и история. 1955 / URL: http://www.traditio.ru/holmogorov/library/k/kohn/ index.htm

22

политическим сообществом – средним классом – трактуется в понятиях общественного договора. В свою очередь западный национализм Г. Кон разделял на индивидуальный и коллективный (англоязычные страны и Франция).

Впервые национализм проявился в XVII веке в Англии, и именно там он полностью отождествлялся с концепцией свободы личности. Кон приводит в пример точку зрения Мильтона, считавшего, что национализм – это утверждение свободы личности от власти, самоутверждение индивидуальности перед собственным правительством и церковью. Британская традиция повлияла на Францию и США. В этих странах нации также основываются не на общности происхождения, религии, языка, а рождаются в борьбе за политические права и личную свободу. Специфика французского «коллективного» национализма идеологически восходит к Руссо. Новый тип легитимации общественного порядка, народный суверенитет, требует формирования коллективной личности нации, объединенной общностью судьбы и ответственности.

Восточный национализм, границей распространения которого стал Рейн, возникает в условиях социальной отсталости. Средний класс в российском и азиатском обществе развит слабо, поэтому национализм там опирался на низшую аристократию и интеллигенцию. Восточный национализм эмоционально окрашен, что связано с тем, что он постоянно апеллирует к патриотическим инстинктам масс. По сравнению с западным, он носит авторитарный характер. Если национализм западного типа развивался как политическое движение, то на Востоке он был, прежде всего, культурным движением.

Такой национализм был воспринят в Германии, Италии, Испании, России. В этих странах он развился в результате реакции на нашествие войск Наполеона. Возникнув под влиянием Запада, восточный национализм

23

болезненно реагирует на него, сопротивляется ему. Объектами отторжения стали либеральные ценности и рационализм. В поиске оригинальных, собственных основ, восточный национализм обращается к прошлому. Кон отмечал, что для восточного типа национализма в силу его вторичности характерно сочетание своего рода комплекса неполноценности и самопревознесения. Все «пан» идеологии были созданы именно в контексте восточного национализма. Поиски неких духовных начал, национальной «души» и мессианские настроения питали как панславизм, так и пангерманизм. Причем, если речь идет о панславизме, то Кон считает, что большевики, несмотря на интернационалистическую риторику, не отказались от него, а лишь модифицировали.

ВXX веке осуществилось всемирное распространение национализма.

Вусловиях все большей экономической зависимости стран друг от друга, культивирование различий, нетерпимость, свойственные «восточному» национализму, опасны и непродуктивны. С точки зрения Кона, господство в политике идеологии национализма, не смягченной либеральными ценностями, терпимостью, неполитическими религиями может привести к непредсказуемым последствиям.

Ряд попыток типологизации национализма на геополитической основе продолжает Джон Пламенатц.15 Подобно Кону, он разделяет национализм на «западный» и «восточный», но при этом рассматривает это явление не как идеологию, а, скорее, как феномен культуры. Высокий уровень культурных ресурсов и образования порождает один тип национализма, связанный с Западом. Бедные культурные ресурсы дают подражательный и конкурентный национализм. «Западный» тип преобладает во Франции, Англии, Германии и Италии. Эти нации обладали прогрессивными культурами. В отличие от них, нации Востока были вовлечены в новую цивилизацию. Для

15Смит Э. Национализм и историки. С. 247.

24

того чтобы соответствовать требованиям современности, им приходилось заимствовать новые ценности и практики, которые плохо сочетались с доминирующей культурой. Итак, восточный национализм, имитирующий заимствованные западные формы, сохраняет склонность к нелиберальному поведению.

Возникнув в рамках либерального дискурса, идея политического национализма пережила серьезную эволюцию. Э. Геллнер, как и другие исследователи национализма (например, Г. Кон), обращает внимание не только на его исторические изменения, но и на изменчивость его содержания. Оно находится в зависимости от положения той страны, в которой национализм становится частью политической повестки дня.

Как мы видим, сторонники модернистского подхода подчеркивают значительную роль элит в развитии культурного и политического национализма, что особенно справедливо для регионов распространения «вторичного» национализма.

Инструменталистский подход к изучению национализма

Продолжая рассмотрение основных концепций национализма, следует остановиться на инструменталистском подходе. Этот подход, получивший широкое распространение в западной науке в середине 70-х годов, с одной стороны, подчеркивает роль политических лидеров, использующих этничность в качестве инструмента для достижения своих политических целей. С другой стороны, этническая мобилизация осуществляется на основе сложившихся межгрупповых отношений. Этнос инструменталисты воспринимают как определенную данность, социальный факт, но в отличие от примордиалистов не занимаются поисками его объективных обоснований.

Исследовательский интерес инструменталистов направлен на механизмы политизации этничности, ключевую роль в которых играют предста-

25

вители элит, сознательно трансформирующие этническую идентичность из психологической, культурной или социальной величины в политическую силу. Происходит использование этничности в целях политической борьбы, тем более что эмоциональная составляющая этнической идентичности делает ее особо эффективным инструментом. Сторонники инструменталистского подхода отмечают особую роль в этом процессе этнических антрепренеров и этнических предпринимателей. Этнические антрепренеры – это преимущественно интеллектуалы (историки, публицисты, фольклористы), занимающиеся созданием идеологических доктрин. Этнические предприниматели – это представители этнократических элит, заинтересованные в практическом использовании этнической солидарности в своих политических целях.

Роджерс Брубейкер предлагает собственный подход к разделению национализма. Тип национализма определяется тем, предшествовало ли формирование национального государства появлению национальных чувств или же наоборот. Чтобы продемонстрировать различие между двумя типами, Брубейкер использует примеры Франции и Германии. История Франции показывает, как национальные чувства возникают после создания национального государства и его институтов. Такое развитие ситуации способствует становлению гражданского национализма. В Германии же национальные чувства развились до создания собственного государства. поэтому там сформировалось представление о том, что нация-государство является следствием этнокультурного, а вовсе не политического развития народа. Таким образом, в теории Р. Брубейкера разделение национализма на два типа вытекает из наличия двух типов связей, скрепляющих общество. В свою очередь, они определяют различие в подходах к гражданству. Использование принципа «почвы» при предоставлении гражданства характерно для политического понимания национальности. Этнокультурное понимание ведет к использованию в этом случае принципа «крови».

26

Прагматическое или даже утилитарное понимание этничности в рамках рассматриваемого подхода способствует осмыслению процессов изменения этнической идентичности. Поскольку этничность призвана удовлетворять потребности индивидов, материальные соображения или же соображения престижа могут побудить к смене этнической идентичности. Таким образом, она может выступать как объект рационального выбора. Дэвид Лэйтин16 показывает, как испанцы из Андалузии, переезжающие в более развитую Каталонию, приобретают новую идентичность или, по крайней мере, способствуют принятию каталонской идентичности своими детьми.

Инструменталистский подход позволяет понять причины выбора в пользу этничности в качестве главного маркера социальной принадлежности в условиях кризиса. Кроме того, указанный подход удобен для анализа процессов политизации этничности. С его помощью можно оценить роль политических лидеров в развитии националистической идеологии и в этнической мобилизации, не абсолютизируя ее, что неизбежно при строгом следовании конструктивистскому подходу.

Национализм в постсоветской России

Этнический фактор особенно он значим для тех полиэтничных государств, которые столкнулись c проблемами глобализации, не решив полностью задачу модернизации общества. Но и для западноевропейских стран этнический фактор приобрел в последние десятилетия неожиданно большое значение, что связано с такими факторами как крушение колониальной системы в 1950-1960-е годы, рост иммиграции и интеграционные процессы в Европе, поставившие под вопрос само существование нации-государства. Несмотря на часто выдвигаемый тезис о затухании национализма, о том, что национализм как политика неактуален, что его сторонниками выступа-

16 Понарин Э.Д., Мухаметшина Н.С. Национальные проблемы на постсоветской территории. С. 19.

27

ют «слабые элиты и институты», сопротивляющиеся приходу прогрессивного, наднационального «нового мирового порядка», мы становимся свидетелями подъема национальных и националистических движений и активизации роли национализма в политике как западноевропейских, так и восточноевропейских стран.

Зачастую идеология национализма приобретает радикальные формы. В Польше, Чехии, Венгрии, Румынии в 1990-е годы появились многочисленные и активные ультраправые организации, происходит реабилитация нацистов в странах Балтии. В Западной Европе и в России правый радикализм по праву считается одним из значимых факторов политики. Это обстоятельство вызывает озабоченность органов государственной власти, общественности, а сам феномен стал объектом изучения социологов, политологов и политических философов.

В постсоветской России этнонациональный фактор также оказывает влияние на процессы политического развития. В 90-е годы в России политический национализм также становится частью идеологического пространства, его идеи в различном выражении – от умеренного до радикального – оказываются достаточно эффективным инструментом мобилизации электоральной поддержки. Можно сказать, что в отечественной политике сформировался особый национал-патриотический сектор, претендовавший в 90-е годы на роль ведущего. Возникает вопрос: можно ли говорить о том, что подъем умеренных и радикальных националистических движений в России и Восточной Европе – явления одного порядка, тем более что многие авторы, пишущие о восточноевропейских национал-популистах, неизменно сравнивают их лозунги с риторикой российской ЛДПР, а их лидеров – с В. Жириновским.

Ряд исследователей полагает, что Россия, Сербия и Румыния, находятся в более сложном положении, чем другие постсоветские страны, также

28

переживающие активизацию политического национализма. Среди причин этого на первом месте традиционно называют нехватку западных политических и философских традиций и то, что демократические права и свободы, разделение властей, идея верховенства права относительно новы для этих стран в силу традиционно значительной роли государства. Также отмечается, что тесные связи между государством и православной церковью создали в этих странах «государственные» религии, которые помогли сформировать чувство сильного национального мессианизма. Так, националисты в России, Сербии и Румынии традиционно используют верования в то, что на их нации возложены особые исторические миссии. Поэтому здесь идентичность индивида определяется сложным переплетением религии, языка и культуры. Кроме того, в этих государствах в силу различных причин рыночные преобразования сталкиваются с серьезными трудностями. Это способствует еще большей дезориентации населения. Безусловно, в каждой стране есть своя специфика, и ситуация в Сербии и России сложнее, чем в Румынии. Заниженный международный статус и оставшаяся идеология «большой нации»17 способствуют формированию реваншистских настроений, что, как показывают примеры классического фашизма, также благоприятно для распространения праворадикальной идеологии.

Политизация этничности на постсоветском пространстве обусловлена объективными причинами. Пожалуй, главная из них – это кризис идентичности. В условиях распада СССР, глубоких политических и социальноэкономических преобразований изменяется статус населяющих Россию этнических групп, к культурной составляющей этнической идентичности зачастую присоединяется политическая. Разрушается созданная в советский период иерархизированная система «наций», «народов» и «народностей», некоторые из них приобретают статус «титульных этносов» в полусуверен-

17 Курьяк Е. О ситуации в Сербии – Черногории //Европа : партии и выборы. М. РАН : Ин-т Европы. 2003.

С. 12–17.

29

ных «национальных республиках». В данной ситуации задача строительства российской нации представляется актуальной, но итог этого процесса предсказать сложно, так как в современной России он протекает в новых исторических условиях, принципиально отличных от тех, в которых происходило становление европейских наций.

Другая причина – политический кризис, приведший к падению авторитета правящей элиты и разочарованию в реформах. В отличие от России, в новых демократиях ЦВЕ кризис не привел к делегитимации демократического режима и, соответственно, столь сильному падению авторитета демократических ценностей. Если в качестве отправной точки анализа принимать модернистский тезис о неразрывной связи национализма и модернизации, то следует согласиться с тем, что неравномерность модернизации определяет специфику национализма в том или ином обществе. В «передовых» странах Европы преобладает гражданский национализм, связанный с либеральными ценностями и не придающий этнокультурным различиям политического смысла. В странах «догоняющей модернизации» этничность заменяет отсутствующую гражданскую солидарность и наполняется политическим содержанием.

Еще один фактор – это те критические ситуации, в которых возрастает риск всплесков экстремизма, в частности, ситуации расширенного притока иммигрантов. Известно, что подобные проблемы в послевоенный период пришлось решать большинству стран Западной Европы, но Россия оказалась открытой для иммиграции столь же недавно, как и Восточная Европа.

Следует отметить и особенности исторически сложившегося в нашей стране подхода к проблемам этничности. Организация граждан на основе этнического признака поощрялась политикой создания автономий по этнотерриториальному принципу. Этническая принадлежность долгое время фиксировалась в документах, и современные социологические исследова-

30