Вяземский П.А.. Тариф 1822 года, или Поощрение развития промышленности в отношении к благосостоянию государств и особенно России

П. А. Вяземский. «Тариф 1822 года, или Поощрение развития промышленности в отношении к благосостоянию государств и особенно России.»

до отечественной мануфактурности, нет сомнений, что она еще благоприятствует землепашеству и самому потреблению хлеба. Фабричный ремесленник больше съедает хлеба, нежели хлебопашечный домосед. Скотоводство нужно равно и для земледельческой и для мануфактурной промышленности. Откуда же сия последняя почерпает по большей части свои сырые материалы, как не от улучшенного земледелия? Не все-же одного хлеба просить от земли! Земля может дать и другое. Главный предмет спора заключается здесь в сбивчивости понятий. Многие не иначе понимают обширное слово земледелие, как под ограниченным смыслом хлебопашества. Но, вместо того, признайте хлебопашество только отраслью земледелия, а земледелие одною только отраслью сельского хозяйства, и вопрос разрешится сам собою. Промышленность, в обширнейшем и разнообразнейшем объеме своем, будет тогда одним развитием средств и сил, добытых первоначальными трудами. Смешно же было бы сказать народу: не или далее! довольствуйся одною черною работою и предоставь другим дальнейшие выгоды и усовершенствования! Само собою разумеется, что должно будет напротив дать народу средства доделывать и сбывать сырыми материалами то, что ему за излишеством не нужно, или что ему иначе продать нельзя как в том виде. Разве в Англии и во Франции, в сих двух преимущественно мануфактурных государствах, земледелие в худшем состоянии, нежели в других? Решительно нет. Об опасении, что мануфактурная деятельность отъемлет много рук у полевой работы и думать нечего. Положим, что у нас 300.000 человек рукодельных работников. Удвоим это число в надежде будущего развития промышленности, и это число весьма достаточно: ибо не должно забывать, что при распространении промышленности изобретательность приискивает средства облегчать и сокращать её производства: один работает за двух и трех, животные замещают людей, механика животных. Что же значат 600.000 человек, которые из разных концов России стекутся в средоточие промышленной деятельности, и разумеется предпочтительно из губерний малоземельных и бесплодных? К тому же, при новом устройстве механических работ, в которых главный производитель не человек, а сила, мы видим, что на фабриках уже не нужно иметь цвет поколения. Отроки, женщины, увечные заняты наравне с другими, и делают свое дело.

Следующая ведомость покажет сколько вообще усилилась главнейшая отпускная торговля наша в течение последнего десятилетия в сравнении с предыдущим:

Итоги вообще удовлетворительны. Если вывоз пеньки уменьшился, за то возвысился вывоз веревок и канатов; следовательно земледелие не потерпело, а выиграла промышленность. Нет сомнения, что статья сия дала бы итог еще значительнейший, если б последнее десятилетие не было эпохою мира для морских держав, следовательно эпохою ограничения в потреблении корабельных потребностей. Введение железных цепей на место якорных канатов, заменяемое между многими иностранными мореходцами, должно также быть принято здесь в соображение. Не смотря на то отпуск веревок и канатов усилился почти вдвое в последние годы, а именно с 1830 года, когда последовало отменение отпускной с

12

П. А. Вяземский. «Тариф 1822 года, или Поощрение развития промышленности в отношении к благосостоянию государств и особенно России.»

них пошлины. Если в росписи отпускной торговли вашей не может более занимать одного из главнейших мест полотно парусное, фламское и равендук, то причину того искать должно в развитии промышленности, которую каждая держава старается усилить у себя всеми возможными средствами. Например, Англия и Швеция, определением премий и другими поощрениями, содействуют у себя заведению полотняных фабрик. Но рядом с сим убытком возникает у нас и прибыль: требования на лен значительно увеличились. Статья сырых кож заслуживает особенное замечание. Поощрение отпуска товара сего понижением пошлины имело величайшие и полезнейшие последствия. Оно вообще худо было оценено. В свободном вывозе сырых кож за границу видели исключительно одно действие их на кожевенные заводы наши. И здесь противники охранительной системы, оспоривающие пользу от водворения промышленности, переходят на другую сторону, сами не догадываясь о том. Они предают выгоды сельского хозяйства, и заботятся только о выгоде мануфактурной. Они забывают, что разрешение вывоза за границу сырых кож поощряет у нас размножение скотоводства, столь необходимого вообще и для земледелия, усиливает вывоз сала, которое начали отпускать вдвое более против прежнего. Все их сердоболие устремлено ныне на упадок кожевенных заводов, который вовсе не следовал за разрешением вывоза, а напротив ему предшествовал и даже некоторым образом мог вынудить его. При упадке заводов, должно было принять меры к сохранению по крайней мере того, чем действовали они в пользу сельского хозяйства. Не способствуя к усиленному вывозу сырых кож, правительство разорило бы только наше скотоводство, а не могло бы поддержать кожевенные заводы, вопреки законам необходимости. Из выделанной кожи отпускалась от нас одна юфть, а пора юфти миновалась. Наполеон был большой покровитель сей отрасли торговли нашей, но покровительство сие покупалось дорогою ценою. Вооруженные кочующие племена в переходах своих из одного края Европы в другой и далее изнашивали в его время много обуви. Много обуви оставалось и на полях сражений. Мир сберегает это потребление. Мода, другого рода всевластный повелитель, действуя в свою очередь, вытеснила напротив юфть из круга многих употреблений, заменив ее другими. Промышленность и торговля имеют свои изменяющиеся законы. В том и заключается тайна охранительной системы, чтобы во время, согласно с потребностями, налагать или снимать запрещение. Смешно полагать, что у нас юфть будут покупать, потому только, что станем ее выделывать, и вот однако же заключение, которое должно вывести из общих толков. Впрочем нельзя сказать, чтобы вывоз юфти и понес значительное уменьшение. Напротив, он в последнее десятилетие даже несколько и перевесил предыдущее, конечно не в надлежащей соразмерности с другими отраслями промышленности, но причины тому достаточно объяснены. В отпуске масла конопляного и льняного замечаются по годам значительные изменения. В 1829 году отпущено его 509.000 пудов; а в 1830-643.000, что превышает сильнейшие вывозы лучших прежних годов; но в сложности отпуск сей не представляет постепенного повышения. Впрочем, не должно слишком жалеть о том. Производство масла, ограниченное у нас еще в тесных пределах грубого сельского хозяйства и старинного обычая, дает такие ничтожные выгоды в сравнении с теми, которое оно должно дать и дает в Англии, при лучшем устройстве, что усиленный вывоз льняного семени едва-ли пока не предпочтительнее. Несколько раз уже журналы обращали внимание сельских хозяев на сей предмет особенной важности, но доныне последствия не отвечали полезным указаниям. В числе других статей вывоза, достойных замечания, хотя и более ограниченных в действии своем, можно упомянуть о следующем:

Вывоз леса значительно увеличился с 1824 года. В некоторых годах вывезено было до 700.000 пудов и более поташа. Шерсть составляет новую и замечательную статью в нашей отпускной торговле. Она применяется к статье сырых кож и может служить новою темою для тех, которые пугаются у вас развития промышленности, как вредной успехам сельского хозяйства, и поощрения сельскому хозяйству, как вредному выгодам наших ману-

13

П. А. Вяземский. «Тариф 1822 года, или Поощрение развития промышленности в отношении к благосостоянию государств и особенно России.»

фактур. Между тем разведение овец усиливает наше скотоводство и обогащает торговлю нашу новою отраслью. Сукноделие держится и улучшается, и шерсти отправляется в иные годы до 160.000 пудов и более. Требование на воск приметно возрастает. В последнее десятилетие вывезено его 518.000 пудов, а в прежнее 350.000 Отпуск щетины следует тому же благоприятному движению. В течение последних десяти лет вывезено ее до 700.000 пудов, а в предыдущее 519.000.

Обозревая круг сих действий в отношении к отечественной промышленности и к внешней торговле отпускной и привозной, нельзя не сознаться, что вообще заметно движение в лучшему. Нет действия без причины: нельзя не согласиться и в том, что причину тому должно искать в охранительной системе, которой следует правительство. Полагать, что сии благоприятные последствия могли быть выведены и без содействия той системы, былобы слишком неосновательно. Но здесь надлежало бы вывести из предположения сего еще страннейшее заключение: что сии благие последствия выведены не только мимо, но вопреки предпринятой системе. Заключение вовсе не допустительное. Таможенный закон всеобъемлющ и так тесно обхватывает все промышленные и торговые выгоды народа и вообще все его вещественное благосостояние, что он во всех применениях своих должен быть непосредственно им вреден, или непосредственно им благоприятен. В таможенном законе нет ничего отвлеченного, ни условного. Он закон действительности, и только.

Для полноты картины внешней торговли должно выставить движения привоза и вывоза золота и серебра. Они являются в следующем виде:

Излишне было бы входить в опровержение всех мнений, которые у нас затемняют вопрос о пользе или вреде свободного отпуска и ввоза драгоценных металлов. главная причина господствующих заблуждений есть та, что монеты и первобытное вещество, из коего монеты выделываются, почитают за богатство какого-то особенного рода, к которому не могут быть применены другие ценности. Отстраните это заблуждение, и вопрос пояснится сам собою. Драгоценные металлы и монеты будут тогда наравне со всеми другими товарами, коих привоз и вывоз соразмеряется с местными потребностями. Одному купцу выгодно выменять за границею Французское вино на Русскую рожь, и он высылает рожь; другому выгоднее выменять такое же вино на золото, и он высылает золото. В торговле никто ничего не отпускает и не уступает в виде подарка, а всегда в виде мены на другую ценность. В движении торговых оборотов и высланная рожь и высланное золото рано или поздно, в каком нибудь виде, по возвратятся туда, откуда были отправлены, не к тому же лицу может быть, но все в круг общенародного капитала! Вот почему нельзя никогда безусловно применять выгод народа к выгодам частного лица. Частный человек, который имел-бы серебро и золото в излишестве против нужного его потребления, не обеднел-бы от сего излишества и мертвый рубль его остался бы всегда рублем.

Напротив же, излишнее изобилие монеты у народа было бы неизбежною причиною упадка ценности оной и, следовательно, постепенного обеднения его. Если свобода торговли может быть неограниченно допущена в каком-нибудь отношении, то именно в отношении к отпуску и ввозу драгоценных металлов. Определительная ценность их, мало изменяющаяся обстоятельствами и местностями, известное употребление их уравновешивают сами собою, без направления правительства, случайности их колебания. Деньгам нигде не нужно иметь свидетельства о происхождении: они товар повсеместный. При излишнем накоплении цена

14

П. А. Вяземский. «Тариф 1822 года, или Поощрение развития промышленности в отношении к благосостоянию государств и особенно России.»

их упадает, и тогда ищут они истока туда, где они дороже. Недостатка в них быть не может, ибо тогда, при возвысившейся цене их, драгоценные металлы, в слитках или монете, стекутся туда, где они, как товар, дороже всего другого, и во всяком случае отправители их вышлют с тем, чтобы получить на них другие ценности; следовательно, выгоды взаимной торговли соблюдены с той и другой стороны.

При усилившемся движении торговли неминуемо должно было усилиться и движение торгового мореплавания. Оно важно не только как живейший и удобнейший способ торговых отправлений, но и само собою как отрасль промышленности и обращение капиталов, питающихся движением. Два десятилетия, принятые нами мерилами наших исследований, представляют наше торговое мореплавание в следующем виде:

Кораблей было в приходе из иностранных мест:

Кораблей отошло в иностранные места:

Состояние денежного и вексельного курса, в пределах тех же двух периодов, равно заслуживает особенное замечание. Оно также полкрепляет выводы, изложенные выше.

Вексельный и денежный курс в С.-Петербурге.

Мы здесь рассматривали действия промышленности и торговли более с внешней стороны. Сколько же еще удовлетворительных и блестящих выводов можно извлечь из сих исследований, обратив внимание на пользу, которую принесли сии результаты во внутренних сношениях государства! Она не столь очевидна, по дробности своей не столь удобно вычисляема, но не менее того действительна и обширна. Каким движениям должна была отозваться внешняя торговля в движениях внутренней торговли, равно заслуживающих вни-

15

П. А. Вяземский. «Тариф 1822 года, или Поощрение развития промышленности в отношении к благосостоянию государств и особенно России.»

мание в обширных объемах своих и в частных барышах смиренного мелочного торгаша, на обширных рынках городов и ярмарок, и на тесных площадках сельского базара, в предприятиях внутреннего судоходства и в промысле извозчика, который с телегою и лошадью обеспечивает взнос повинностей и содержание семейства перевозкою товаров из одного края России в другой. Какие можно вывести утешительные заключения в пользу действий сей новой усиленной жизни вообще на образованность, на просвещение народа, на многие государственные постановления, вынужденные порождением новых потребностей, на благоприятные изменения, которые неминуемо внесет сей порядок в стихии нашего сельского хозяйства, и вообще на грядущие участи России, зреющие под охранением постепенных, но верных мер попечительного правительства.

Но рассмотрение с сей стороны вопроса, занимавшего нас, вовлекло бы слишком далеко. Оно может служить предметом другой статьи, или возбудит внимание другого писателя.

Нам остается доказать, что если тариф 1822 года, как государственный закон, благоприятен развитию народных богатств, то не менее того полезен и как финансовый закон. Следующие цифры будут нашим доказательством.

Всех таможенных сборов поступило:

С 1824 по 1834 год – 673.339.401 р. 52½ к. " 1814 " 1824 " – 396.126.285 " 92 "

Более – 277.213.115 р. 60½ к.

При сем не должно забывать о упомянутых выше событиях, которые запечатлели многие годы рассматриваемого десятилетия и должны были действовать неблагоприятно на сбор таможенных пошлин, вовсе прекращая их в некоторых пограничных пунктах.

В другой статье, которая должна служить пополнением или пояснением нынешней, мы рассмотрим действия тарифа 1822 года в отношении к таможенному управлению в России и к главнейшим постановлениям, изданным в пользу торговли и промышленности в силу и в пользу охранительной системы, сим тарифом основанной.

16