Чернышевский Н.Г.. О причинах падения Рима
.pdfкакие хотелось им, воевали, судили, управляли и поживали себе, как сами думали, не допуская других сословий ровно ни к чему. Когда же кончился феодальный порядок? Во Франции -- в конце прошлого века, значит, еще не очень давно; в Англии -- об ней мнения различны: по словам одних, в ней он еще продолжается; по словам других, кончился в 1846 году отменою хлебных законов; иные говорят: еще раньше, в 1832 году, парламентскою реформою, а еще другие говорят, будто еще раньше, в конце или в половине XVII века, при втором или при первом низвержении Стюартов. Возьмем самый далекий срок, все-таки выходит не многим больше 200 лет. В Германии покончилось господство феодализма наполеоновскими завоеваниями и реформами Штейна10 в начале нынешнего века; но это лишь в Западной и Северной Германии, а в Южной, в австрийских землях -- в 1848 году. До эпох, нами обозначенных, ни в одной из этих трех передовых стран не было в исторической жизни сильного участия не только со стороны массы населения, но и со стороны среднего сословия. Значит, еще некогда было истощиться от продолжительной исторической жизни силам не только массы населения, но и силам среднего сословия. Вы видите, что оно только еще принимается за ведение исторических событий, за устройство общественного порядка по своим надобностям: и в Германии, и в Англии, да и в самой Франции, как видит каждый, еще очень сильны элементы, сохраняющиеся от феодализма: армия и бюрократия.
По мнению порядочных писателей о сельском хозяйстве, чем дольше возделывается земля рациональным образом, тем плодороднее она становится. Вы, насмотревшись, должно быть, одного только залежного хозяйства, по которому через три года земля становится никуда не годна и нивы переносятся на новое место, думаете, что историческая жизнь истощает силы страны. Так вот, если даже и согласиться с вашим понятием, все-таки выходит, что лишь самая ничтожная доля в составе населения каждой передовой страны могла истощить свей силы, а если брать весь народ страны, то следует сказать, что он еще только готовится выступить на историческое поприще, только еще авангард народа -- среднее сословие, уже действует на исторической арене, да и то почти лишь только начинает действовать; а главная масса еще и не принималась за дело, ее густые колонны еще только приближаются к полю исторической деятельности.
Рано, слишком рано заговорили вы о дряхлости западных народов: они еще только начинают жить.
Но мы видели, что точно так же едва начиналась историческая жизнь и в провинциях Римской империи. Кто нам поручится, что и жизнь Западной Европы не подвергнется такой же катастрофе?
Ручательством за то, что не будет такой катастрофы, служат география, статистика, технология и военное искусство. Отношение цивилизованного мира к варварскому и полуварварскому теперь уже и по пространству земли, и по числу населения не то, какое было в прежние времена. Римская империя имела огромную величину; она равнялась пространством всей нынешней Западной Европе. Но огромнейшая часть состояла из земель, только еще
начинавших цивилизоваться; уровень просвещения в них возвышался еще не столько собственными их силами, сколько влиянием Италии и Греции; быть может, довольно скоро -- через два, через три века -- они приобрели бы силу держаться и самостоятельно; но когда начался натиск варваров, они держались еще только умственным развитием итальянского и греческого племени. Италия, то есть пространство земли величиною в каких-нибудь 5 000 географических миль, и Греция со своими островами и узкою полосою малоазийского прибрежья, то есть пространство в каких-нибудь две или три тысячи географических миль, еще оставались единственными странами, в которых цивилизация достигла такой силы, что образованность их уже существовала и развивалась внутренним могуществом. Таким образом весь тогдашний уже цивилизовавшийся мир ограничивался двумя небольшими землями, которые одни и служили существенно важными частями его, центрами, к которым лишь примыкали остальные громадные пространства, получавшие жизнь из этих центров. Теперь не то; в Западной Европе есть страны, которые в том или другом отношении цивилизованы больше других; но и страна, наименее сделавшая успехов, никак уже не может быть названа полуварварскою. Какая-нибудь Испания, или Померания, или Трансильвания все-таки страны цивилизованные. Нечто подобное положению, в каком были все части Римской империи, кроме Италии и Греции, представляет теперь быт лишь немногих очень небольших уголков Западной Европы -- острова Сардинии, отчасти острова Корсики; но и Корсика и Сардиния все-таки несравненно дальше от дикости, чем была в III веке Галлия, не говоря уже о других римских провинциях. Тогдашнее состояние этих провинций можно сравнить с тем, что представляет теперь Ост-Индия или остров Ява, или, ближе к Европе, Алжирия. Цивилизованный элемент страны сосредоточивается преимущественно в пришельцах другого племени; довольно многие туземцы принимают такую же цивилизацию, и число их увеличивается, но все-таки масса туземного простонародья еще остается совершенно варварскою. Если бы цивилизованный мир ныне ограничивался одною Англиею с Ост-Индиею и если бы вообразить, что Англия лежит гденибудь на краю Ост-Индии, это было бы совершенно сходно с состоянием Римской империи. Разумеется, трудно было бы ручаться, что этот небольшой уголок, примкнутый к огромному пространству полудиких земель и ослабляемый каждым несчастьем еще столь слабой цивилизации в этих землях, может удержаться против наплыва диких орд из всей Центральной Азии. Таким образом первая разница: широкость и прочность основания, приобретенного новою цивилизациею. Соразмерно тому, как увеличилось пространство цивилизованных земель, уменьшилось пространство земель, откуда может устремиться в них поток варварства. Еще разительнее изменилось отношение по числу населения. Если мы исключим Китай, Японию, Ост-Индию, племена которых, конечно, уже не грозят вторжением в Западную Европу, то весь остальной Старый Свет уже не имеет столько населения, как Западная Европа. Если считать силу по числу рук, перевес силы уже на стороне Западной Европы. Не так было полторы тысячи лет тому назад,
когда существенное сопротивление бесчисленным дикарям ограничивалось лишь населением Италии и Греции.
Наконец технология и военное искусство находятся теперь совершенно в ином положении. У варвара и у римского легионера самым сильным оружием был меч, который умеют ковать и в полуварварских странах. Если бы судьба походов решалась и теперь палашами и штыками, успех мог бы еще представляться возможным. Он затруднился с изобретением пороха, с появлением ружей и пушек. Но пока оставались старинные ружья, старинные пушки слишком топорной работы, какой-нибудь Дост Могаммед афганский мог устраивать у себя оружейные и литейные заводы не хуже европейских. Теперь не то. Когда возмутилась бенгальская армия, англичане, разумеется, были очень поражены неожиданною перспективою растрат, усилий, каких стоить будет им борьба, но в заключение очень основательно прибавляли: "мы снабдили этих сипаев превосходнейшим вооружением, но чинить своих ружей они не могут, делать патронов для них ни могут; когда они расстреляют захваченные ими в наших арсеналах патроны, они останутся почти безоружны против нас, потому что теми ружьями, какие они могут и чинить, теми патронами, какие они могут делать, сражаться им с нами нельзя".
Примечания
В настоящее издание вошли публицистические работы Чернышевского, относящиеся ко времени общественно-политического подъема в России -- подготовки крестьянской реформы и первой революционной ситуации (1856-- 1862). Все они, за исключением прокламации "Барским крестьянам от их доброжелателей поклон" и "Писем без адреса", публиковались в подцензурной печати и сохранили на себе следы острой социально-политической борьбы, которую вели революционеры-демократы с крепостничеством, самодержавием, политической реакцией и мракобесием в условиях крайне стесненной свободы слова и печати. "Для публициста,-- писал Н. Г. Чернышевский,-- кроме знания потребностей общества, нужно также понимание форм, по которым движется общественный прогресс. До сих пор история не представляла ни одного примера, когда успех получался бы без борьбы" (Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч., т. V, с. 649).
"Главным качеством публициста" Чернышевский называл "специальную обязанность" журналиста перед обществом, в соответствии с которой "он выражает и поясняет те потребности, которыми занято общество в данную минуту. Служение отвлеченной науке,-- продолжал он,-- не его дело; он не профессор, а трибун или адвокат" (Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч., т. V, с. 647). Именно таким трибуном и адвокатом народа был Чернышевский во всех своих произведениях, публицистических в первую очередь. Это была боевая программа революционно-демократической публицистики, которой сам Чернышевский был верен до конца.
Тексты публицистических произведений Чернышевского печатаются по изданию: Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. в 16-ти т. М., Гослитиздат, 1939--1953. Восстановлены цензорские изъятия, а также внесены текстологические уточнения и разыскания, проделанные при подготовке недавних изданий: Чернышевский Н. Г. Литературная критика. В 2-х т. М., Худож. лит., 1981; Чернышевский Н. Г. Очерки гоголевского периода русской литературы. М., Худож. лит., 1984; Чернышевский Н. Г. Письма без адреса. 2-е изд., доп. М., Современник, 1983.
О ПРИЧИНАХ ПАДЕНИЯ РИМА
Впервые -- Современник, 1861, No 5, отд. "Современное обозрение" за подписью автора.
Статья была написана Чернышевским, конечно, не ради выяснения тех или иных аспектов научной истории Древнего мира, но как живой отклик на текущие события в России. Распространенный у Чернышевского прием иносказания получал здесь не только чисто цензурное, но и научнотеоретическое объяснение: "Русская история,-- писал Чернышевский,-- понятна только в связи с всеобщею, объясняется ею и представляет только видоизменения тех же самых сил и явлений, о каких рассказывается во всеобщей истории" (Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч., т. VII, с. 208). В данном случае у статьи из древнеримской истории есть еще одно собственно публицистическое свойство: полемика с Герценом, носившая в это время принципиальный характер как для "Современника", так и для Лондонского центра русской революционной демократии. В статье "Русский народ и социализм" Герцен утверждал, что Западная Европа находится в состоянии, аналогичном Риму накануне его падения, а Россия в определенном смысле подобна "движению, начавшемуся в варварском мире". Первому (Риму) предрекали величие и вечность, в то время как ему грозила катастрофа, второму (движению варваров) сулили ничтожность и забвение, в то время как именно ему принадлежало историческое будущее и утверждение на обломках античной цивилизации. Осмысляя исторические параллели с Древним Римом, Герцен объявлял всю европейскую цивилизацию историческим тупиком, неспособным вывести народы Западной Европы к социализму; русский же народ при всей его отсталости и забитости, покорности царизму оказывался у Герцена несущим печать избранничества -- как иарод, наиболее "склонный" и внутренне предрасположенный к социализму (русская крестьянская патриархальная община, по Герцену, уже есть "сельский коммунизм").
Обращаясь к аналогиям общественных систем -- отдельным человеческим организмам (что было в духе антропологического принципа философии), Чернышевский отстаивает принцип стадиальности в историческом развитии народов, стран, цивилизаций. В соответствии с этим принципом каждый народ рано или поздно пробуждается от своего векового "младенческого сна" для исторической жизни; этот момент наступает с концом феодального порядка и
началом "сильного участия" о исторической жизни со стороны массы населения и среднего сословия (речь идет о буржуазных революциях с широким участием народных масс). Вслед за странами Западной Европы (Англией, Францией и Германией) на очереди -- Россия, приступающая к подлинной исторической жизни (то есть стоящая на пороге народной революции, исторически закономерной, а потому неизбежной).
1 Подзаголовок статьи -- "Подражание Монтескье" -- не простой цензурный "камуфляж". Чернышевский напоминает основную мысль его "Рассуждений о величии и падении римлян" -- указание на порочность правящих классов Рима как на причину его падения. Соглашаясь с французским просветителем в отношении "кризиса верхов", Чернышевский делает главный нажим на рост активности "низов", "массы населения" Вместе с тем Чернышевский преувеличивал случайность таких исторических событий, как падение Рима.
2 Гензерих (427--477) -- король германского племени вандалов, разграбившего в 450 г. Рим. Сигеберт (1030--1112) -- средневековый летописец, монах, автор "Хроники", западноевропейской летописи с 381 по 1111 г. В этом же ряду Чернышевский перечисляет различные германские племена, участвовавшие в разорении и уничтожении Рима.
3 Недавнее возмущение бенгальской армии -- народное восстание 1857 г. в Индии против английских колонизаторов. Поскольку русский народ, в контексте этой статьи, принадлежит к числу народов, начинающих цивилизоваться, стремление к освобождению у него не может не вылиться -- рано или поздно -- в вооруженные восстания, а у царского правительства России, подобно Римской или английской империи, сохранение господства может быть сохранено лишь всевозрастающей военной силой.
4 Гай Марий, римский полководец времен Римской республики (для Чернышевского Римская республика -- символ народовластия). В 107 г. до н. э. Марий провел военную реформу, демократизировал армию, благодаря чему были разбиты в 102 г. до н. э. племена тевтонов, а в 101 г. до н. э.-- племена кимвров, и первый натиск германских племен на Рим был отражен.
5 Рим был взят и разрушен германскими племенами в 476 г. н. э.
6 Из стихотворения И.-В. Гете "Разрушение Магдебурга". Тилли И.-Ц. (1559--1632) -- немецкий полководец, взявший и сжегший Магдебург в 1631 г.
7 Из стихотворения Ф. Шиллера (в переводе В. А. Жуковского) "Торжество победителей". Все приводимые Чернышевским исторические и литературные примеры призваны доказать мысль, что далеко не все "действительное -- разумно" (мысль Гегеля, давшая в свое время -- на рубеже 1830--1840-х гг.-- основание Белинскому исповедовать теорию "примирения с действительностью", вскоре им преодоленную). Для революционера Чернышевского "примирение с действительностью" России -- вещь невозможная.
8 ...смесь анархии с деспотизмом.-- Чернышевский имеет в виду феодализм как общественный строй, существующий в России вместе с
сохранением самодержавия, дворянских привилегий и крепостничества. Автору важно провести мысль о том, что феодализм -- варварский и азиатский по своей сути общественный порядок. Отсюда -- следующее далее перечисление различных привилегированных сословий, общественных групп, титулов и должностей в странах восточного деспотизма (мамелюки, янычары, деи и беи), служащее здесь лишь развернутой метафорой "разбоя", дикого произвола, междоусобицы и грабежа, облеченных видимостью закона.
9 Рустем и Кейкаус -- персонажи из поэмы Фирдоуси "Шах-Наме"; Генрих Лев (1129--1195) -- герцог баварский и саксонский и т. д.
Смесь исторических и литературных примеров призвана доказать, что все виды и формы феодализма -- западные и восточные, документальные и эстетизированные, в VI или XIX вв.-- стоят друг друга в отношении социального прогресса ("бездна одичалости") по сравнению с политическими формами Римской республики или даже империи.
10 Штейн К. (1757--1831) -- прусский государственный деятель, инициатор проведения реформы по освобождению крепостных крестьян в Пруссии.