Страхов Н.Н.. Тяжелое время

Нашъ авторъ очевидно и не подозр ваетъ, что политико-экономы

отвергаютъ не одну частную благотворительность; онъ не подозр ваетъ, что

они гораздо посл довательн е и строже его въ своихъ выводахъ и что

всл дствiе этой бол е строгой посл довательности они отвергаютъ всякую

благотворительность безъ исключенiя. Этой точки зр нiя для него, какъ кажется, и несуществуетъ.

"Возьмемъ д ло, пишетъ онъ, съ другой стороны. Какой челов къ, если он только немножко развитъ и привыкъ жить своимъ трудомъ, можетъ безъ чувства самаго тяжолаго униженiя, безъ внутренняго содроганiя, безъ краски

на лиц протянуть руку, чтобы принять милостыню?"

Ну, сейчасъ видно, что б лоручка! Жить на чужой счетъ, ему ничего; а руку протянуть -- стыдно. Препустой народъ!

Въ самомъ д л , зам тьте милостивый государь, что картина опять

перем няется. Прежде авторъ сд лалъ благотворителя челов комъ развитымъ,

теперь онъ д лаетъ развитымъ и нищаго, и сл довательно заставляетъ просить

развитого челов ка у развитого же. Ужасная картина! Представьте себ , что

челов къ развитой, привыкшiй жить въ независимомъ положенiи и пользоваться правомъ точно также сть, пить и од ваться, какъ и вы,

протягиваетъ руку къ вамъ, къ челов ку развитому, но не потерявшему своего

богатства. Вы им ете возможность вдругъ, сейчасъ привести его въ независимое положенiе, такъ что онъ попрежнему будетъ жить своимъ

трудомъ. И вдругъ вы суете ему м дный пятакъ! Ужасная картина! Сколько

злобы въ этомъ пятак ! Какая ехидная насм шка! Какое униженiе!

"И при подобныхъ неестественныхъ, нечелов ческихъ отношенiяхъ дающаго и принимающаго, восклицаетъ "Искра", какого можно ожидать въ нихъ процеса нравственныхъ ощущенiй, очищающихъ душу, и вводящихъ ее

въ общенiе съ в чною благостiю, зиждущею мiръ? Тутъ напротивъ одинъ играетъ роль палача, а другой жертвы."

Вотъ оно куда пошло! Трагедiя да и только!

Но куда же наконецъ мы за хали? Въ какой-то очарованный мiръ, въ

которомъ вс развиты, вс привыкли къ независимому положенiю, вс могутъ

взять нищаго къ себ въ домъ и такъ или иначе привести его снова въ

независимое положенiе, и проч. и проч. Пусть въ этомъ мiр совершаются чудеса нравственности, пусть въ немъ милостыня есть стыдъ и преступленiе.

Но разв отсюда сл дуетъ, что мы, живущiе совс мъ не въ такомъ мiр , уже

вовсе лишены нравственности? Разв отсюда сл дуетъ, что въ нашемъ народ ,

въ д лахъ его благотворенiя невозможенъ никакой процесъ нравственныхъ ощущенiй?

А между т мъ в дь этого, а не какого другого заключенiя добивается "Искра!"

"Только при варварств и грубости челов ческаго рода, заключаетъ она,

при общемъ неустройств его общественной жизни могъ возникнуть подобный (т. е. ручной чтоли?) способъ благотворительности."

Хоть этого вы намъ недоказали нисколько, ни на одну iоту, положимъ

однакоже, что такъ. Положимъ, что современемъ онъ зам нится какимъ-

нибудь неизм римо превосходн йшимъ способомъ. Сл дуетъ ли изъ этого,

что въ древнемъ способ милостыни н тъ нравственнаго начала и есть хотя бы

т нь безнравственности? Этимъ я и кончу.

Зам тьте, милостивый государь, съ какою поразительною ясностiю зд сь

обнаруживается безобразiе изв стнаго, очень распространеннаго направленiя

мыслей. Еслибы авторъ нападалъ на нел пость народныхъ понятiй, еслибы

онъ не признавалъ ничего св тлаго въ народномъ мiросозерцанiи, -- это было

бы понятн е; еслибы онъ не сум лъ найти никакого достоинства въ

произведенiяхъ народнаго творчества, въ народной музык , поэзiи и проч., это

было бы простительн е. Но отвергать нравственный элементъ въ народной

жизни, но не вид ть его въ такомъ простомъ и чистомъ явленiи, какъ

милостыня, -- хуже этого ничего не можетъ быть. Дальше этого въ презр нiи или лучше сказать въ легкомыслiи къ народу идти нельзя.

Повидимому подобная статья способна возбудить величайшее негодованiе. Но авторъ такъ ужь хватилъ черезъ край, что скор е

заслуживаетъ сожал нiя. Что до меня, то я былъ бы очень непосл дователенъ, еслибы не простилъ его отъ всей глубины души. Нужно судить его съ той

самой точки зр нiя, съ которой мы судили о милостыни, нужно ц нить не

столько самое д ло, сколько доброе нам ренiе. А что нам ренiя автора были

прекрасн йшiя, въ этомъ я не сомн ваюсь. В дь онъ сострадательно думалъ о нищихъ! Онъ желалъ того блаженнаго состоянiя, когда ихъ вовсе не будетъ! О

прекрасный, чувствительный, гуманный челов къ!

Я поэтому именно и выбралъ эту статью для письма къ вамъ, что она

показалась мн разительнымъ прим ромъ того, какъ прекрасн йшiя нам ренiя

соединяются съ самымъ плохимъ исполненiемъ. Прим ръ же нуженъ потому, что подобныхъ статей, подобныхъ разсужденiй, подобныхъ авторовъ у насъ великое множество.

Будемъ же благодушны, какъ благодушенъ русскiй челов къ, подающiй

милостыню вс мъ: и правымъ и виноватымъ; положимъ, что н которые изъ этихъ авторовъ не говорятъ ни одного путнаго слова, все-таки скажемъ имъ спасибо за ихъ доброе желанiе, простимъ имъ много, потомучто они много возлюбили!

Въ частности, что касается до "Искры", то я не им ю противъ нея ничего,

сколько-нибудь враждебнаго. Говорю это не изъ боязни ея насм шекъ. Помилуйте! Прекрасный журналъ! Приносящiй весьма много пользы!

Им ющiй хорошее направленiе! "Гудокъ" конечно остр е, но и "Искра"

хороша! Очень хороша! Укажу хоть на пародiи на князя Вяземскаго: он

доставили мн величайшее удовольствiе!

Если же несмотря на то, иногда очень грустно читать наши журналы, какъ

грустно иногда д лается при вид нищихъ у церквей, или гд -нибудь на большихъ дорогахъ и въ далекихъ селахъ, то причина этому не въ томъ, чтобы милостыня была безнравственна или чтобы у насъ не было журналовъ съ

прекрасными нам ренiями.

Н. КОСИЦА