Чернышевский Н.Г.. Собрание стихотворений В. Бенедиктова

IV

Есть чувство адское: оно вскипит в крови И, вызвав демонов, вселит их в рай любви, Лобзанья отравит, оледенит объятья,

Вздох неги превратит в хрипящий вопль проклятья, Отнимет все -- и свет, и слезы у очей,

Впрельстительных кудрях укажет, свитых змей,

Вулыбке алых уст -- гиены осклабленье,

И в легком шепоте -- ехиднино шипенье.

Вот, вот прелестница! Усмешка по устам Ползет, как светлый червь по розовым листам, Она -- с другим -- нежна! Увлажена ресница;

Инаглый взор его сверкает, как зарница, По прелестям ее, как молния, скользит, По персям трепетным, впивается, язвит,

По складкам бархата стремительно струится

Ив брызги адские у ног ее дробится;

То брызжет ей в лицо, то лижет милый след. Вот руку подала! Изменницы браслет Не стиснул ей руки... Уж вот ее мизинца Коснулся этот лев из модного зверинца, С косматой гривою! Зачем на ней надет

Сей светло-розовый мне ненавистный цвет? Условья нет ли здесь? В вас тайных знаков нет ли, Извинченных кудрей предательские петли?

Ввас, пряди черных кос, подернутые мглой?

Ввас, верви адские, залитые смолой, Щипцами демонов закрученные свитки, Снаряды колдовства, орудья вечной пытки?

V

О, как быстра твоих очей Огнем напитанная влага! От них -- и тысячи смертей И море жизненного блага! Они, одетые черно, Горят во мраке сей одежды; Сей траур им носить дано По тем, которым суждено

От них погибнуть без надежды. Быть может, в сумраке земном

Их пламя для того явилось, Чтоб небо звезд своих огнем Перед землею не гордилось,-- Или оттоль, где звезд ряды Крестят эфир лучей браздами, Упали белых две звезды

Истали черными звездами. Порой в них страсть: ограждены Двойными иглами ресницы, Они на мир наведены

Исмотрят ужасом темницы, Где через эти два окна Чернеет страшно глубина,--

Ипоглотить мир целый хочет Та всеобъемлющая мгла,

Итам кипящая клокочет

Густая черная смола; Там ад; но муки роковые

Рад каждый взять себе на часть, Чтоб только в этот ад попасть, Проникнуть в бездны огневые, Отдаться демонам во власть.

Истратить разом жизни силы, Перекипеть, перегореть, Кончаясь, трепетать и млеть И, как в бездонных две могилы,

Всё в те глаза смотреть, смотреть.

VI

Вот она, звезда Востока, Неба жаркого цветок!

В сердце девы страстноокой Льется пламени поток!

Груди бьются, будто волны, Пух на девственных щеках, И, роскошной неги полны, Рдеют розы на устах;

Брови черные дугою И зубов жемчужный ряд,

Очи -- звезды подо мглою -- Провозвестники отрад!

Все любовию огнистой, Сумасбродством дышит в ней, И курчаво-смолянистый На плече побег кудрей...

Дева юга! Пред тобою Бездыханен я стою:

Взором адским, как стрелою, Ты пронзила грудь мою!

Этим взором, этим взглядом -- Чаровница -- ты мне вновь Азиятским злейшим ядом Отравила в сердце кровь!

Из этих шести стихотворений три принадлежат г. Бенедиктову, другие три написаны как пародии на его манеру. Но читатель, не знавший предварительно, которые именно стихотворения относятся к первому, которые к последнему классу, наверное, не будет в состоянии избежать ошибок при различении подлинных стихотворений от пародий. Это очень огорчительно.

Двадцать лет постоянно быть предметом бесчисленных разборов, подобных тем, какие приведены выше,-- судьба, которая может поселить сострадание в душе самого сурового судьи.

Нам очень тяжела была необходимость говорить о стихотворениях г. Бенедиктова, потому что мы не видели возможности изменить суждение, которое бесчисленное количество раз было произносимо различными журналами о достоинстве его произведений. Но мы надеялись, что найдем, по крайней мере, какую-нибудь возможность смягчить это суждение. Из сожаления о грустной судьбе этих стихотворений, мы перечитывали изданные теперь три тома, расположив себя к величайшей снисходительности, проникнувшись желанием найти в них что-нибудь, кроме недостатков, которые столько раз уже были замечаемы другими рецензентами.

Наши поиски не были совершенно напрасны: мы нашли три или четыре стихотворения, в которых г. Бенедиктов, оставляя обыкновенные свои темы, обращается мыслью к событиям, совершающимся вокруг нас,-- из мира "извинченных кудрей", "фосфорных очей" и адских страстей, выражаемых натянутыми метафорическими гиперболами, переходит в мир чувств, знакомых обыкновенным людям. Нам приятно было убедиться, что г. Бенедиктов иногда выказывает в этих случаях чувства и желания, достойные уважения. Особенно примирительно может действовать на читателей та пьеса, которою заключаются в третьей части оригинальные произведения г. Бенедиктова.

СТАНСЫ ПО СЛУЧАЮ МИРА7

Вражды народной кончен пир, Пора на отдых ратоборцам! Настал давно желанный мир,-- Настал,-- и слава миротворцам!

Довольно кровь людей лилась...

О, люди, люди! вспомнить больно! От адских жерл земля тряслась И бесы тешились... довольно!

Довольно черепы ломать, В собрате видеть душегубца И знамя брани подымать Во имя бога-миролюбца!

За мир помолимся тому, Из чьей десницы все приемлем, И вкупе взмолимся ему,

Да в лоне мира не воздремлем!

Не время спать, о братья,-- нет! Не обольщайтесь настоящим! Жених в полунощи грядет:

Блажен, кого найдет не спящим.

Царь, призывая вас к мольбе За этот мир, любви словами Зовет вас к внутренней борьбе Со злом, с домашними врагами.

В словах тех шлет он божью весть -- Не пророните в них ни звука! Слова те: вера, доблесть, честь, Законы, милость и наука.

Всем будет дело. Превозмочь Должны мы лень, средь дел бумажных Возросшую. Хищенье -- прочь! Исчезни племя душ продажных!

Ты, малый труженик земли, Сознай, что в деле нет безделки! Не мысли, что грехи твои Затем простительны, что мелки!

Иты, сановник, не гордись! Не мни, что злу ты недоступен,

Инеподкупным не зовись, Коль только златом неподкупен!

Не лихоимец ли и ты, Когда своей чиновной силой Кривишь судебные черты

За взгляд просительницы милой?

Коль гнешь рычаг своих весов Из старой дружбы, из участья, Иль по ходатайству больших. Или за взятку сладострастья?

Всяк труд свой в благо обращай! Имущий силу делать -- делай! Имущий словеса -- вещай, Греми глаголом правды смелой!

Найдется дело и тебе, О чувств и дум зернометатель!

Восстань и ты к святой борьбе, Вития мощный и писатель!

Восстань,-- не духа злобы полн, Восстань не буйным демагогом, Не лютым двигателем волн, Влекущим к гибельным тревогам:

Нет! гласом добрым воззови,

Изов твой, где бы ни прошел он, Пусть духом мира и любви

Ив самом громе будет полон!

Огнем свой ополчи глагол Лишь на нечестие земное И -- с богом -- ратуй против зол!

Взгляни на общество людское:

Увидишь язвы в нем; им дан Лукавый ход по жилам царства, И против этих тайных ран Нет у врачей земных лекарства.

Пороков мало ль есть таких, Которых яд полмира губит, Но суд властей не судит их И меч закона их не рубит!

Ты видишь: бедного лиша Последних благ в последнем деле, Ликуя, низкая душа Широко дремлет в тучном теле.

Пышней, вельможней всех владык, Добыв чертог аристократа, Иной бездушный откупщик По горло тонет в грудах злата.

Мы видим роскошь без границ И океан долгов бездонных, Мужей, дошедших до темниц От разоритедьниц законных.

Нередко видим мы окрест

Ибрачный торг -- укор семействам,

Июных жертвенных невест, Закланных дряхлым любодейством.

Зрим в вертоградах золотых, Среди цветов, в тени смоковниц, Любимцев счастия пустых И их блистательных любовниц.

Толпа спешит не в храм творца: Она спешит, воздев десницу, Златого чествовать тельца Иль позлащенную телицу.

Но есть для вас, сыны греха, Но есть для вас, земли кумиры,

Игром и молния стиха,

Ибич карающей сатиры,--

Иесть комедии аркан,-- И, как боец, открыв арену, Новейших дней Аристофан Клеона вытащит на сцену.

Глас божий, мнится, к нам воззвал

Иуказует перст судьбины, Да встанет новый Ювенал

Исдернет гнусные личины!

Правда, художественного достоинства в этой пьесе довольно мало: она растянута, некоторые удары автора не попадают в цель, и вообще пьеса кажется прозою, переложенною в стихотворный размер; но первые и некоторые из средних строф заслуживают похвалы по мысли, а в последних трех даже выражение замечательно сильно. Из другой пьесы подобного содержания -- "К России", написанной г. Бенедиктовым также в последнее время, недавно были приведены в "Современнике" лучшие строфы ("Современник", 1855 г., No 12, Заметки о журналах)8. В третьем томе есть еще пять-шесть стихотворений, которые хотя не имеют особенных достоинств, но лучше других тем, что написаны языком не слишком напыщенным. Эти немногие стихотворения и особенно пьеса "К России" и "Стансы по случаю мира", вероятно, оправдают нас перед читателями в том, что мы хотим высказать свое мнение о степени таланта г. Бенедиктова без насмешек над напыщенностью его языка, который уже слишком достаточное число раз бывал в наших журналах предметом шутки.

Несмотря на все наше желание смотреть на произведения г. Бенедиктова самыми благорасположенными глазами, мы никак не можем видеть в них хотя бы слабых следов поэзии. Чувства в них нет; они носят на себе слишком очевидные признаки, что все в них -- придуманное, сочиненное; от самых сладострастных картин веет холодом; на самых гиперболических выражениях лежит тяжелый отпечаток недостатка фантазии. Поэтическая фантазия состоит не в том, чтобы придумывать небывалые метафоры и гиперболы,-- иначе в известной книге "Не любо -- не слушай" было бы гораздо больше поэзии, нежели в Шекспире и Гомере. Она не состоит и в том, чтобы описывать подробно все принадлежности женского организма: иначе в "Руководстве к повивальному искусству" опять-таки было бы гораздо больше поэзии, нежели

вШекспире и Гомере. Поэтическая фантазия состоит в том, чтобы предмет немногими чертами изображался живо и точно; а этого качества решительно нет в стихотворениях г. Бенедиктова. Хотя бы даже оставить без внимания все натянутые и неловкие выражения, все-таки стихотворения г. Бенедиктова остаются холодны, картины его сбивчивы и безжизненны. Потому надобно, к сожалению, решительно сказать, что поэтического таланта у г. Бенедиктова мало.

Такое заключение, по-видимому, неутешительно,-- но только повидимому; на самом же деле оно очень успокоительно и совершенно примиряет нас с стихотворениями г. Бенедиктова. По нашему убеждению, нельзя упрекать его ни в чем, напрасно преследовать его насмешками и т. д.-- все это совершенно бесполезно. Напрасно говорить, что он злоупотреблял своим талантом или шел по ложному пути -- для него не было никакой дороги

вцаретве поэзии. Прежде, когда у него были почитатели из числа людей с

неразвитым вкусом, конечно, нужно было разоблачать недостатки его произведений, чтобы вывести этих заблуждавшихся людей из ошибки, вредной для их развития. Но теперь эта надобность, кажется, уже миновалась. Время успеха давно прошло для г. Бенедиктова.

Но, однако же, некогда успех его был громаден в известной части публики,-- должен же был на чем-нибудь основываться этот успех? Мы уже сказали, на чем он основывался: на неразвитости вкуса. Прибавим и другую причину -- стихотворения г. Бенедиктова привлекали своими физиологическими подробностями. Они возбуждали интерес точно такого же рода, как та картинка, на которую засмотрелся Акакий Акакиевич, идя по Невскому проспекту: дама надевает на ногу чулок -- предмет интересный, хотя бы рисунок и был довольно плох9.

Статья наша окончена. Остается только сказать, что из шести стихотворений, приведенных нами, г. Бенедиктовым написаны второе, четвертое и пятое, а стихотворения, поставленные на первом, третьем и шестом месте,-- пародии.

ПРИМЕЧАНИЯ

Тексты подготовлены и прокомментированы

Г. Н. Антоновой ("Очерки из крестьянского быта А, Ф. Писемского", "Русский человек на rendez-vous"),

Ю. Н. Борисовым ("Сочинения В. Жуковского", "Н. А. Добролюбов"), А. А. Демченко ("Стихотворения Н. Щербины", "Не начало ли

перемены?", "В изъявление признательности"), А. А. Жук ("Собрание стихотворений В. Бенедиктова", "Сочинения и

письма Н. В. Гоголя").

СОБРАНИЕ СТИХОТВОРЕНИЙ В. БЕНЕДИКТОВА

Впервые -- "Современник", 1856, т. LIX. No 10, отд. IV, с. 54--72 (ц. р. 30

сентября; вып. в свет 9 октября). Без подписи. Автограф -- ЦГАЛИ, ф. 1, оп. 1, ед. хр. 106, лл. 1--5. Корректура не сохранилась.

В. Г. Бенедиктов выступил с первым сборником своих стихотворений в 1835 г., в момент ожесточенного противоборства романтического направления (входившего в полосу явственного кризиса) с рождающимися реалистическими тенденциями. Его "неистовую" поэзию встретил шумный массовый читательский успех, засвидетельствованный И. С. Тургеневым ("Литературные и житейские воспоминания",-- Тургенев. Сочинения, т. XIV, с. 23), который в юности на короткое время сам оказался в числе его поклонников, И. И. Панаевым ("Литературные воспоминания". Гослитиздат,

1950, с. 72). В то же время она вызвала резкие принципиальные нападки В. Г. Белинского, который боролся за утверждение критического реализма (см.:

Белинский, т. I, с. 355--371).

Выступление Чернышевского подытоживает эту борьбу и подтверждает оценки Белинского -- в связи с появлением в 1856 г. трехтомного собрания стихотворений Бенедиктова, в которое вошли как его прежние сочинения (значительно отредактированные автором), так и новые. На них Чернышевский обратил особое и притом одобрительное внимание (годом раньше то же сделал и Некрасов -- см. подробнее в примечаниях).

В 1856--1858 гг. русская общественность остро ощущала необходимость "сознания прошедшего и настоящего зла" (Добролюбов, т. 1, с. 494). Пороки самодержавно-крепостнической России, обнаруженные Крымской войной, поставили правительство Александра II перед необходимостью реформ. Этими обстоятельствами был рожден широкий поток "обличительной литературы". Стихотворениями "К России", "Стансы по случаю мира" Бенедиктов включился в это направление, получившее на первых порах поддержку "Современника": в широкой гласности Чернышевский усматривал одно из важных средств борьбы с самодержавно-крепостническим произволом. Определившаяся вскоре политическая непоследовательность, благонадежная умеренность либерального обличительства заставила "Современник" решительно от него отмежеваться. В связи с этим и новая "общественносатирическая" тенденция бенедиктовской поэзии вызвала в дальнейшем критику Добролюбова ("Новые стихотворения В. Бенедиктова".-- Добролюбов,

т. 2, с. 185--199).

В настоящее время роль Бенедиктова в истории развития русской поэзии характеризуется более сложно и неоднозначно (см.: Ст. Рассадин. Неудачник Бенедиктов.-- "Вопросы литературы", 1976, No 10, с. 152--183).

1 "Стихотворения Владимира Бенедиктова", СПб., 1835.

2 Имеется в виду статья С. П. Шевырева о первом сборнике Бенедиктова ("Московский наблюдатель", 1835, ч. III, авг., кн. 1, с. 442, 493). Подробный иронический разбор критических "промахов" Шевырева (при обращении его к сочинениям Пушкина, Лермонтова, Гоголя) Чернышевский дал в третьей статье "Очерков гоголевского периода русской литературы" -- см.:

Чернышевский, т. III, с. 92--126.

3 В рукописи далее следует текст, заключающий интересные размышления о соотношении пародии и ее "прототипа": "г. Бенедиктов, как писатель известный, разделял с другими известными писателями привилегию быть предметом для пародий. Но другим известным писателям пародии нимало не вредили, потому что, кроме недостатков, осмеиваемых пародиею, есть у них и неотъемлемые достоинства; каждый читатель, посмеиваясь над пародиею, видел, однако, разность между ею и стихотворением Огарева, Фета,-- а пародии на стихотворения г. Бенедиктова ничем не отличались от самых стихотворений г. Бенедиктова".

4 Цитата из рецензии В. Г. Белинского "Сто русских литераторов. Издание книгопродавца А. Смирдина. Том третий", СПб., 1845 (Белинский, т. IX, с. 256--260). Критик, который поставил Бенедиктова выше всех поэтов русских, не исключая и Пушкина,-- Шевырев (см. примеч. 2).

5 Цитируется рецензия Белинского "Метеор" на 1845 год" (Белинский, т.

IX, с. 42--45).

6 Далее Чернышевский приводит пародии И. И. Панаева "Ревность" (I), "Могила" (III), "Азиатке" (VI), в 1843--1847 гг. опубликованные в "Отечественных записках" и "Современнике" (см.: "Русская стихотворная пародия (XVIII -- начало XX в.)", "Библиотека поэта". Л., "Сов. писатель", 1960, с. 465--468). Произведения самого Бенедиктова -- "К черноокой" (II), "Ревность" (IV), "Очи черные" (V) см. в кн.: В. Г. Бенедиктов. Стихотворения, "Библиотека поэта". Л., "Советский писатель", 1939, с. 80, 169, 150--151. Тексты цитированы вольно (в I отброшены 8 заключительных стихов, в VI -- изменена авторская пунктуация, в V -- пропущены 10 строк); II, впервые напечатанное в 1835 г., и IV, впервые напечатанное в 1845 г., даны в редакциях 1856 г.

7 18 (30) марта 1856 г. был подписан Парижский мирный договор, завершивший Крымскую войну (1853--1856 гг.).

8 В составленных Н. А. Некрасовым и А. Н. Майковым "Заметках о журналах за ноябрь 1855 г." также поддерживалось новое направление поэзии Бенедиктова, "доказывающее", что он "может явиться истинным поэтом, без погремушек, без трескотни, сильным простотой и правдой", приводились "удачные строфы" из стихотворения "К России" ("Современник", 1855, т. LIV, No 12, отд. IV, с. 281; ср.: Некрасов, т. 9, с. 365).

9 Упомянут эпизод из повести Н. В. Гоголя "Шинель" (1842).