Тютин Д.В. - Налоговое право
.pdfиспользуется условная цена сделки, обычно рыночная). В данной ситуации очевидно, что рыночный уровень цен обосновывает налоговый орган, налогоплательщик же вправе опровергать доводы налогового органа.
При необходимости суд может убедиться в правильности расчета рыночного уровня цен, обоснованного стороной спора. В частности, исходя из п. 2 информационного письма Президиума ВАС РФ от 30 мая 2005 г. N 92 "О рассмотрении арбитражными судами дел об оспаривании оценки имущества, произведенной независимым оценщиком", возможно назначение судебной экспертизы в виде независимой оценки.
Возможности судов по оценке доказательств рыночности цен в рамках налоговых споров разъяснены в Определении КС РФ от 18 сентября 2014 г. N 1822-О: корректировка цены сделки для целей налогообложения должна осуществляться налоговыми органами с использованием только тех сведений, средств доказывания, методов установления соответствующих цен и последовательности их применения, которые прямо предусматривает налоговый закон, а также с учетом открытого перечня юридически значимых факторов и обстоятельств обоснованного отклонения от рыночных цен, позволяющих индивидуально учитывать основания, подтверждающие правомерность применяемой им в целях налогообложения цены сделки. Обязывая налоговые органы определять правильность применения налогоплательщиком цены сделки лишь в сопоставлении с перечисленными в них обстоятельствами, оспариваемые законоположения не ограничивают суды в праве учесть любые обстоятельства, имеющие значение для определения результатов сделки, что позволяет налогоплательщику оспаривать решения и действия налогового органа, повлекшие доначисление налогов, используя любые доказательства правомерности своих действий.
С 1 января 2012 г. законодателем в НК РФ введен объемный блок норм, регламентирующих исчисление налогов при трансфертном ценообразовании (раздел V.1 НК РФ). В силу п. 1 ст. 105.3 НК РФ для целей НК РФ цены, применяемые в сделках, сторонами которых являются лица, не признаваемые взаимозависимыми, а также доходы (прибыль, выручка), получаемые лицами, являющимися сторонами таких сделок, признаются рыночными. Примечательно разъяснение, данное в Определении ВС РФ от 11 апреля 2016 г. N 308-КГ15-16651 (и в Обзоре судебной практики ВС РФ N 2 (2016) (утв. Президиумом ВС РФ 6 июля 2016 г.)): по сравнению с ранее действовавшим правовым регулированием контроля цен (ст. 40 НК РФ) положения раздела V.1 НК РФ сузили круг контролирующих органов, наделенных полномочиями по контролю цен, применяемых в сделках между взаимозависимыми лицами на соответствие цен рыночным ценам, предоставив такие полномочия исключительно ФНС России.
При этом, указанные положения НК РФ не оцениваются единообразно в юридической литературе. Например, В.Г. Акимова
полагает, что теперь доказательство "рыночности" цены по контролируемой сделке лежит на налогоплательщике <1204>, а Д. Вольвач считает, что бремя доказывания лежит на налоговом органе <1205>. В плане распределения бремени доказывания "рыночности" или "нерыночности" цены сделок представляют интерес сведения, приведенные Й. Хонко-ахо: в целом для данного вопроса характерна неопределенность практики: в некоторых европейских странах бремя доказывания лежит на налоговом органе, в некоторых - на налогоплательщике; в определенных ситуациях не исключено и реверсирование бремени доказывания <1206>.
--------------------------------
<1204> Цены под контролем // Налоговед. 2011. N 11. С. 17. <1205> Налоговая конференция: "Опыт СНГ: общие проблемы -
разные решения" // Налоговед. 2013. N 11. С. 14.
<1206> Хонко-ахо Й. О некоторых аспектах практики трансфертного ценообразования в европейских странах // Налоговед. 2012. N 2. С. 73, 74.
Примеры, по-сути, реверсирования бремени доказывания можно обнаружить и в отечественной практике. Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 3 июля 2012 г. N 2341/12 разъяснено, что в случае, когда налоговый орган установил непроявление налогоплательщиком необходимой степени осмотрительности при выборе контрагента, именно на налогоплательщика в силу требований п. 1 ст. 65 АПК РФ возлагается обязанность доказать рыночность цен, примененных по оспариваемым сделкам. По данной логике итоговая оценка того, проявил или не проявил налогоплательщик должную степень осмотрительности, является прерогативой суда. Следовательно, если суд придет к выводу, что должной осмотрительности не проявлено, то, как следствие, налогоплательщик становится субъектом доказывания рыночности цен по сделкам.
Реверсирование бремени доказывания возможно и в гражданскоправовых спорах: в п. 1 Постановления Пленума ВАС РФ от 30 июля 2013 г. N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" разъяснено, что в случае отказа директора от дачи пояснений или их явной неполноты, если суд сочтет такое поведение директора недобросовестным (ст. 1 ГК РФ), бремя доказывания отсутствия нарушения обязанности действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно может быть возложено судом на директора. Подобная правовая позиция изложена и в Обзоре судебной практики ВС РФ N 2 (2016) (утв. Президиумом ВС РФ 6 июля 2016 г.): при наличии доказательств, свидетельствующих о существовании причинно-следственной связи между действиями контролирующего лица и банкротством подконтрольной организации, контролирующее лицо несет бремя доказывания обоснованности и разумности своих действий и их совершения без цели причинения вреда кредиторам подконтрольной
организации.
В Постановлении Президиума ВАС РФ от 20 марта 2012 г. N 14989/11 отмечается, что установленные судами первой и апелляционной инстанций обстоятельства совершения единой группой недобросовестных лиц в рамках одной общей схемы взаимосвязанных сделок по передаче прав на акции истца переносят на ответчиков бремя опровержения упомянутого довода: именно ответчикам надлежало доказать, что акции истца в составе смешанных и впоследствии раздробленных пакетов отчуждались иначе. С точки зрения С.Л. Будылина, правило, сформулированное в данном судебном акте, означает, что установленная судом недобросовестность ответчика может повлечь переход на последнего бремени доказывания (или опровержения) некоторых фактических обстоятельств дела <1207>.
--------------------------------
<1207> Будылин С.Л. Внутреннее убеждение или баланс вероятностей? Стандарты доказывания в России и за рубежом // Вестник ВАС РФ. 2014. N 4. С. 50.
Кроме того, следует отметить, что сама по себе следующая из закона взаимозависимость участников сделки еще не означает, что сделка совершена на нерыночных условиях (если иное не презюмируется законом). Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 6 апреля 2010 г. N 17036/09 разъяснено, что взаимозависимость общества и его поставщика сама по себе не свидетельствует о получении необоснованной налоговой выгоды; из судебных актов не усматривается, каким образом взаимозависимость повлекла необоснованную налоговую выгоду и за счет чего конкретно такая выгода образовалась. В Определении ВС РФ от 11 апреля 2016 г. N 308-КГ15-16651 (и в Обзоре судебной практики ВС РФ N 2 (2016) (утв. Президиумом ВС РФ 6 июля 2016 г.)) отмечается, что взаимозависимость участников сделок сама по себе не является доказательством получения налогоплательщиком необоснованной налоговой выгоды, а может иметь юридическое значение в целях налогового контроля, только если установлено, что такая взаимозависимость используется участниками сделки как возможность для осуществления согласованных действий, не обусловленных разумными экономическими или иными причинами.
Отсутствие же следующей из закона (презюмируемой) взаимозависимости сторон сделки не позволяет применять правовые последствия, установленные для случаев такой взаимозависимости (Определение ВС РФ от 1 декабря 2016 г. N 308-КГ16-10862). Впрочем, и отсутствие подобной взаимозависимости само по себе не исключает того, что сделка была совершена на нерыночных условиях (стороны сделки либо группы сделок формально могут и не подпадать под перечень критериев взаимозависимости, следующий из закона).
Тем не менее иногда взаимозависимость участников сделки
прямо установлена в законе как основание для лишения налогоплательщика конкретных преимуществ. Так, в силу п. 5 ст. 220 НК РФ, установлены ограничения в применении имущественного вычета по НДФЛ для случаев, если сделка купли-продажи жилого дома, квартиры, комнаты или доли (долей) в них совершается между физическими лицами, являющимися взаимозависимыми в соответствии со ст. 105.1 НК РФ. В Определении КС РФ от 27 октября 2015 г. N 2538-О разъяснено, что данное ограничение обусловлено сложностью установления реального характера сделок купли-продажи недвижимости, заключенных между взаимозависимыми лицами.
Вопросы оценки рыночного уровня цен (как и границ рынка) в целом являются достаточно непростыми и актуальны не только в налоговом, но и, например, в антимонопольном праве. В частности, представляет интерес разъяснение, данное в п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 30 июля 2013 г. N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица": под сделкой на невыгодных условиях понимается сделка, цена и (или) иные условия которой существенно в худшую для юридического лица сторону отличаются от цены и (или) иных условий, на которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (например, если предоставление, полученное по сделке юридическим лицом, в два или более раза ниже стоимости предоставления, совершенного юридическим лицом в пользу контрагента). Сходный подход можно видеть и в п. 93 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации": о наличии явного ущерба свидетельствует совершение сделки на заведомо и значительно невыгодных условиях, например, если предоставление, полученное по сделке, в несколько раз ниже стоимости предоставления, совершенного в пользу контрагента.
Достаточно сложным является и вопрос о том, принадлежит ли полномочие по проверке рыночного уровня цен для целей налогообложения исключительно МИ ФНС России по ценообразованию (на что указано в п. 1 ст. 105.17 НК РФ), либо же его, в определенных случаях и целях, может реализовывать и территориальный налоговый орган.
Изначально следует отметить, что, как отмечается в специализированной литературе, новый блок норм НК РФ способствовал созданию у налогоплательщиков ряда ошибочных стереотипов. Во-первых, некоторые налогоплательщики считают, что если между взаимозависимыми лицами совершается не достаточно крупная операция (например, в отдельных случаях эта сумма должна составлять менее 1 млрд рублей), то эти лица могут устанавливать в сделках, заключаемых между собой, любые "до абсурда" заниженные или завышенные цены. Во-вторых, также неправильной является позиция, согласно которой сделки, совершаемые не между
взаимозависимыми лицами, вообще не подлежат налоговому контролю в части ценообразования. В-третьих, многие налогоплательщики также считают, что местная налоговая инспекция, в которой они состоят на налоговом учете, вообще не будет контролировать цены для целей налогообложения <1208>.
--------------------------------
<1208> Головкин А.Н. Налоговый контроль за ценами. М., 2015. С.
6, 7.
В решении ВС РФ от 1 февраля 2016 г. N АКПИ15-1383 рассматривалось письмо Минфина России от 18 октября 2012 г. N 03- 01-18/8-145, в котором, в частности, территориальным налоговым органам разъяснено, что в случаях установления фактов уклонения от налогообложения в результате манипулирования налогоплательщиком ценами в сделках необходимо доказывание получения налогоплательщиком необоснованной налоговой выгоды в рамках выездных и камеральных проверок, в том числе с применением методов, установленных гл. 14.3 НК РФ. Из указанного судебного акта не следует, что данное полномочие у территориальных налоговых органов вообще отсутствует. По мнению Суда, анализируемое письмо не выходит за рамки адекватной интерпретации положений налогового законодательства. В Апелляционном определении ВС РФ от 12 мая 2016 г. N АПЛ16-124 дополнительно разъяснено, что НК РФ не предусматривает закрытый перечень способов оценки размера необоснованной налоговой выгоды в целях доначисления налогов и сборов по результатам выездных и камеральных налоговых проверок и не содержит запрета на использование методов, установленных гл. 14.3 НК РФ, в целях определения ее размера.
Кроме того, приняты Определение ВС РФ от 11 апреля 2016 г. N 308-КГ15-16651 и Обзор судебной практики ВС РФ N 2 (2016) (утв. Президиумом ВС РФ 6 июля 2016 г.), в которых однозначно отрицательного ответа на вопрос о праве территориального налогового органа контролировать цены по сделкам также не содержится. Наличие такого права фактически молчаливо подтверждено, но результатом его реализации является не исчисление налогов по рыночным ценам, а получение доказательств необоснованной налоговой выгоды (очевидно, с основной целью полного лишения налогоплательщика прав на вычеты по НДС и на расходы по налогу на прибыль организаций).
Но наиболее знаковым является уже упоминавшееся Определение ВС РФ от 22 июля 2016 г. N 305-КГ16-4920, в котором рассматривалась ситуация продажи организацией трех объектов недвижимости по крайне низким ценам взаимозависимым лицам. Налоговый орган при проверке исчислил налоги, исходя из рыночной цены по аналогичным сделкам (представив соответствующие заключения и расчеты). Соответственно, речь шла не о лишении
налогоплательщика прав на вычеты (расходы), а о прямом расчете налогов через концепцию налоговой выгоды по основанию занижения налоговой базы. Суд указал, что существенность и выраженность отклонения примененной налогоплательщиком цены от рыночного уровня в совокупности с иными обстоятельствами совершения спорных операций может иметь юридическое значение, если при проведении камеральной или выездной налоговой проверки установлены признаки получения необоснованной налоговой выгоды, в частности указанные в п. 3 Постановления N 53. Многократное отклонение указанной в договорах купли-продажи зданий цены от рыночного уровня цен (почти в 30, в 230 и в 116 раз) ставит под сомнение саму возможность совершения операций по реализации дорогостоящего имущества на таких условиях, что с учетом взаимозависимости участников сделок и отсутствия разумных экономических причин к установлению цены в столь заниженном размере позволяет сделать вывод о том, что поведение налогоплательщика при определении условий сделок было продиктовано прежде всего целью получения налоговой экономии. Совершение действий в обход закона влечет применение к налогоплательщику тех положений законодательства о налогах и сборах, которые он стремился избежать.
Вплане признания лиц взаимозависимыми следует отметить Определение КС РФ от 4 декабря 2003 г. N 441-О: право признать лица взаимозависимыми по иным основаниям, не предусмотренным п. 1 ст. 20 НК РФ, может быть использовано судом лишь при условии, что эти основания указаны в других правовых актах, а отношения между этими лицами объективно могут повлиять на результаты сделок по реализации товаров (работ, услуг), в том числе в случаях совершения хозяйственным обществом сделок с заинтересованными лицами, признаваемыми таковыми законом. Как следует из Определения КС РФ от 4 декабря 2003 г. N 442-О, суд определяет рыночную цену товаров и услуг не произвольно, а в соответствии с требованиями НК РФ и учитывая любые обстоятельства, имеющие значение для определения результатов сделки. Кроме того, в Определении КС РФ от 19 октября 2010 г. N 1422-О-О отмечается, что механизм признания лиц взаимозависимыми, как он установлен НК РФ, препятствует - в целях обеспечения баланса частных и публичных интересов - уклонению от налогообложения путем использования преимуществ статуса взаимозависимости.
Одновременно можно заключить, что вопрос актуальности в настоящее время указанных правовых позиций КС РФ является дискуссионным, поскольку ст. 20 НК РФ, проанализированная Судом, сейчас не применяется, а критерии взаимозависимости определены в ст. 105.1 НК РФ.
Вгл. 3.4 НК РФ в настоящее время определены контролируемые иностранные компании и контролирующие лица. Как следует из п. 2 ст.
25.15НК РФ, прибыль контролируемой иностранной компании,
определяемая в соответствии с НК РФ, приравнивается к прибыли организации (доходу физических лиц), полученной налогоплательщиком, признаваемым контролирующим лицом этой контролируемой иностранной компании, и учитывается при определении налоговой базы по налогам у налогоплательщиков, признаваемых контролирующими лицами этой контролируемой иностранной компании в соответствии с главами части второй НК РФ с учетом особенностей, установленных данной статьей.
Особые виды взаимозависимости прямо либо косвенно могут определяться применительно к отдельным налогам. Так, в п. 2 ст. 269 НК РФ для целей налога на прибыль организаций введено понятие контролируемой задолженности налогоплательщика - российской организации (перед взаимозависимыми иностранными лицами, с различными вариациями). Смысл введения в НК РФ указанного регулирования разъяснен в т.ч. в Определениях КС РФ от 17 июля 2014 г. N 1578-О, N 1579-О и от 24 марта 2015 г. N 695-О: наряду с указанием на наличие иностранного элемента в виде прямого и/или косвенного участия иностранного капитала, федеральный законодатель, как следует из указанных законоположений, исходит из того, что между сторонами долгового обязательства существует особая взаимосвязь, характеризующаяся свойством зависимости. Именно наличие этой особой взаимосвязи позволяет законодателю в полном соответствии с конституционным принципом равенства налогового бремени устанавливать для налогоплательщиков, имеющих контролируемую задолженность, особые условия отнесения процентов по долговым обязательствам к расходам по налогу на прибыль организаций. В Постановлении Президиума ВАС РФ от 15 ноября 2011 г. N 8654/11 применительно к данной норме разъяснено, что она вводит ограничения для налогоплательщиков - российских организаций при учете ими процентов по долговым обязательствам перед компаниями, доминирующими в различных формах в деятельности налогоплательщика - российской организации. Указанное ограничение по учету процентов вводится при таком построении бизнеса российской компании, когда имеет место высокая доля долга, аффилированность заемщика и кредитора, в лице которого выступает не только иностранная компания, но и российская компания, аффилированная с иностранной компанией, отсутствие факта погашения долгового обязательства. Впоследствии в Определении ВС РФ от 18 марта 2016 г. N 305-КГ15-14263 (и в Обзоре судебной практики ВС РФ N 2 (2016) (утв. Президиумом ВС РФ 6 июля 2016 г.)) было отмечено, что п. 4 ст. 269 НК РФ применяется в целях пресечения ухода иностранных организаций от налогообложения в Российской Федерации в тех случаях, когда под видом процентов им выплачиваются дивиденды и, как следствие, налог у источника выплаты не удерживается (в силу установленных международными соглашениями об избежании двойного налогообложения пониженных ставок налога при выплате процентов или полного освобождения
данных выплат от налогообложения).
Другой пример особой взаимозависимости - в п. 5 ст. 208 НК РФ для целей НДФЛ установлено, что доходами не признаются доходы от операций, связанных с имущественными и неимущественными отношениями физических лиц, признаваемых членами семьи и (или) близкими родственниками в соответствии с СК РФ, за исключением доходов, полученных указанными физическими лицами в результате заключения между этими лицами договоров гражданско-правового характера или трудовых соглашений. Очевидно, что законодатель сознательно исключил из понятия дохода для целей налогообложения данные перемещения имущества между родственниками - у государства просто нет возможностей их полноценно контролировать (за исключением регистрируемого имущества), а попытки налогообложения подобных операций были бы весьма спорны и вызвали бы серьезное недовольство граждан.
В иных нормативных правовых актах с соответствующими целями также могут быть определены специфические виды взаимозависимости. Например, в ст. 9 Федерального закона "О защите конкуренции" определены критерии признания "группой лиц" совокупности физических лиц и (или) юридических лиц. В п. 2 указанной статьи предусмотрено, что установленные антимонопольным законодательством запреты на действия (бездействие) на товарном рынке хозяйствующего субъекта распространяются на действия (бездействие) группы лиц, если федеральным законом не установлено иное.
Другой вариант: в ст. 2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" дано следующее определение: контролирующее должника лицо - лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем три года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность в силу нахождения с должником в отношениях родства или свойства, должностного положения либо иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).
Еще одним примером усложненного варианта применения универсального принципа распределения бремени доказывания
является распределение данного бремени в сфере оспаривания учетной стоимости облагаемого имущества (в т.ч. кадастровой стоимости земельных участков и иных облагаемых объектов недвижимости). Казалось бы, государство, которое установило для целей налогообложения некоторую учетную цену облагаемого имущества, от которой подлежит исчислению налог (т.е., согласно вышеприведенной терминологии, осуществило утверждение), в случае спора должно достаточно убедительно доказать правомерность установления такой цены (как правило, ее рыночный уровень), а налогоплательщику достаточно только инициировать такой спор. Однако из ряда актов высших судебных органов (в т.ч. Постановление КС РФ от 5 июля 2016 г. N 15-П, Определения КС РФ от 3 июля 2014 г. N 1555-О, от 25 сентября 2014 г. N 2016-О, от 23 октября 2014 г. N 2341-О и N 2342-О, Постановление Пленума ВС РФ от 30 июня 2015 г. N 28 "О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел об оспаривании результатов определения кадастровой стоимости объектов недвижимости") следует, что бремя доказывания распределено в данных спорах иначе. Налогоплательщик, инициировавший спор, обязан сам доказывать иной уровень учетной цены (а заинтересованный орган власти, соответственно, подтверждать правомерность "своего" уровня учетной цены). Представляется, что такое перераспределение бремени доказывания осуществлено в основном судебной практикой высших судебных органов.
Тем не менее, продолжая исследование распределения бремени доказывания, следует признать, что абсолютизирование идеи о том, что утверждение необходимо доказывать, может привести на практике к последствиям, не согласующимся с основными целями судопроизводства. Так, М. Визентин приводит в качестве примера одно из дел ЕСПЧ (Metalco BT. v. Hungary): от истца в данных обстоятельствах фактически требовалось доказать невозможное. Суд отметил, что обычно справедливо потребовать от стороны гражданского процесса доказать факт, на который полагается эта сторона. Но в данном случае бездумное применение этого принципа привело к нарушению равенства сторон, без которого справедливый суд невозможен <1209>. С.А. Сосновский и В.В. Григорьев приводят практику Суда ЕС, в соответствии с которой нормы о доказательствах не должны влечь практическую невозможность или чрезмерную затруднительность возврата налога <1210>.
--------------------------------
<1209> Визентин М. Борьба с уклонением от уплаты налогов и соблюдение прав налогоплательщиков: европейский опыт достижения баланса // Налоговед. 2012. N 8. С. 81.
<1210> Сосновский С.А., Григорьев В.В. Возврат излишне уплаченных косвенных налогов: взгляд высших судов России и ЕС //
Налоговед. 2015. N 4. С. 32.
Также следует отметить, что определенные проблемы с необходимостью доказывания отрицательных фактов рассматривали и дореволюционные исследователи <1211>. Впрочем, в ряде случаев современное отечественное законодательство (судебная практика) предполагают необходимость доказывания заинтересованным лицом отрицательного факта, но обычно приводят перечень доказательств, которые следует представить в его обоснование. Так, судебные органы по ходатайству заинтересованного лица, исходя из его имущественного положения, могут освободить заинтересованное лицо от уплаты государственной пошлины либо уменьшить ее размер, а также отсрочить (рассрочить) ее уплату (ст. 333.41, п. 2 ст. 333.20, п. 2 ст. 333.22, п. 3 ст. 333.23 НК РФ). Тяжелое имущественное положение (по сути, отсутствие достаточного количества денежных средств) можно рассмотреть и как отрицательный факт, подлежащий доказыванию заинтересованным истцом (заявителем). В п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 20 марта 1997 г. N 6 "О некоторых вопросах применения арбитражными судами законодательства Российской Федерации о государственной пошлине" разъяснено, что в ходатайстве должны быть приведены соответствующие обоснования с приложением документов, свидетельствующих о том, что имущественное положение заинтересованной стороны не позволяет ей уплатить государственную пошлину в установленном размере при подаче искового заявления (заявления), апелляционной или кассационной жалобы. Кроме того, в данном разъяснении приведен закрытый список документов, устанавливающих имущественное положение заинтересованной стороны (перечень расчетных и иных счетов, данные об отсутствии на соответствующем счете (счетах) денежных средств в размере, необходимом для уплаты государственной пошлины, и т.д.).
--------------------------------
<1211> Волков И.М. Доказывание отрицательных фактов: толкование 81 и 366 статей Устава гражданского судопроизводства // Юридический вестник. 1889. N 3. С. 538 - 543, Анненков К.Н. По поводу статьи И.М. Волкова "Доказывание отрицательных фактов: толкование 81 и 366 статей Устава гражданского судопроизводства" // Юридический вестник. 1889. N 5. С. 156 - 160; URL: http://www.fasvvo.arbitr.ru.
Соответственно, иногда доказательство отрицательного факта весьма желательно для стороны спора, а доказать его в ряде случаев можно через доказательство положительного факта (совокупности положительных фактов). Эти случаи либо следуют из закона (практики его применения), либо из правил элементарной логики, что имеет место, например, при доказывании так называемого алиби (от лат. alibi - в другом месте <1212>) в уголовном (административном) процессе. П. Сергеич (П.С. Пороховщиков) справедливо отмечал, что то, чего не было, также может быть доказательством, и