Административная ответственность учебный год 2022-23 / федеральное собрание и законодательный процесс

[...] с получением зарегистрированным кандидатом депутатского мандата действие принципа очередности для него прекращается, право же политической партии отступить от очередности расположения кандидатов в федеральном списке кандидатов распространяется только на граждан, включенных в соответствующую очередь, и не может предполагать такого отступления в пользу граждан, которые из нее уже выбыли в связи с получением ими депутатских мандатов. [...] рассматриваемые законоположения /пункт 17 и подпункт «д» пункта 18 статьи 71 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», части 3 и пункта 4 части 4 статьи 89 Федерального закона «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»/, не связывающие – как по своему буквальному смыслу, так и по смыслу, придаваемому им в правоприменительной практике, – с замещением (получением) гражданином депутатского мандата утрату им статуса зарегистрированного кандидата в депутаты Государственной Думы и его исключение из федерального списка кандидатов, допускают вопреки конституционной природе парламентской легислатуры, что вакантный депутатский мандат (в случае, если политическая партия не воспользуется своим правом на отступление от установленного порядка очередности получения депутатских мандатов) может быть передан лицу, досрочно прекратившему свои депутатские полномочия и потому объективно утратившему как правовую связь с избирателями, так и принадлежность к очередности на получение депутатских мандатов, и тем самым влекут нарушение пассивного избирательного права того кандидата, остающегося в федеральном списке кандидатов, который претендует на получение вакантного депутатского мандата в порядке очередности.

Постановление КС РФ 33-П/2014 пункт 3.4., абз. 2, 3

[...] сама Государственная Дума вправе предусмотреть в своем Регламенте положения о направлении законопроектов по предметам совместного ведения субъектам Российской Федерации для дачи предложений и замечаний. /Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23 апреля 2004 года N 8-П/ Возложение же на субъекты Российской Федерации таких полномочий, как определение органами исполнительной власти субъекта Российской Федерации единых специально отведенных для проведения публичных мероприятий мест и установление законом субъекта Российской Федерации порядка использования таких мест, норм их предельной заполняемости и предельной численности лиц, участвующих в публичных мероприятиях, уведомления о проведении которых не требуется, а также дополнительное определение мест, в которых запрещается проведение собраний, митингов, шествий и демонстраций, по смыслу правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 27 апреля 1998 года N 12-П, следует рассматривать как конкретизацию - путем установления федеральным законом полномочий государственных органов субъектов Российской Федерации (что не исключается Конституцией Российской Федерации) - участия субъектов Российской Федерации в определении условий реализации конституционного права на свободу мирных собраний, регулирование которого относится к сфере ведения Российской Федерации. [...] Федеральный закон от 8 июня 2012 года N 65-ФЗ не был оспорен органами законодательной и исполнительной власти субъектов Российской Федерации, следует предположить, что его содержание в целом не расходится с представлением субъектов Российской Федерации относительно такого правового регулирования, интересы которых к тому же, по смыслу правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 9 июля 2012 года N 17-П, нет оснований считать неучтенными их представителями в Совете Федерации (статья 95, часть 2, Конституции Российской Федерации), одобрившими данный Федеральный закон 6 июня 2012 года.

Постановление КС РФ 4-П/2013 пункт 4.1, абз. 1,8,10

[...] взаимосвязанные положения части первой статьи 259 ГПК Российской Федерации, подпункта "з" пункта 9 статьи 30, пункта 10 статьи 75, пунктов 2 и 3 статьи 77 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации", частей 4 и 5 статьи 92 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации" не противоречат Конституции Российской Федерации в той мере, в какой, будучи направлены на обеспечение гарантий судебной защиты избирательных прав и соблюдение принципов подлинно свободных демократических выборов, эти законоположения - по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования - предусматривают право избирателей на обращение в суд за защитой своих избирательных прав, право наблюдателей от политических партий на обжалование в суд решений и действий (бездействия) избирательных комиссий, нарушающих права непосредственно самих наблюдателей, связанные с осуществлением ими полномочий по наблюдению за выборами, и право регионального отделения политической партии на обращение в суд с заявлением о защите своих избирательных прав, связанных с участием в соответствующих выборах в качестве избирательного объединения, равно как и о защите прав и законных интересов самой политической партии в случае, если это допускается уставом политической партии, - независимо от уровня выборов и непосредственного участия в них данного регионального отделения политической партии.

Постановление КС РФ 8-П/2013 пункт 3.4, абз. 1

[...] в тех случаях, когда депутат Государственной Думы фактически лично участвует в осуществлении предпринимательской деятельности коммерческой организацией или способствует ей (независимо от того, является он учредителем либо участником такой организации или нет), он, по сути, действуя в интересах этой коммерческой организации, осуществляет деятельность, с точки зрения взаимосвязанных положений пункта «в» части первой статьи 4 и пункта «в» части второй статьи 6 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» недопустимую для лица, наделенного статусом депутата Государственной Думы.

Постановление КС РФ 34-П/2012 пункт 4.2., абз. 3

Само по себе владение акциями (долями участия в уставном капитале), обусловливающее право принимать участие в работе общего собрания хозяйственного общества, не может рассматриваться как обстоятельство, нарушающее требования Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» и [...] влекущее досрочное прекращение полномочий депутата Государственной Думы. [...] Федеральный закон /«О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»/ допускает для парламентариев возможность владеть приносящими доход ценными бумагами, акциями (долями участия в уставном капитале организации) и не требует их обязательного отчуждения: согласно части второй 1 статьи 6 [...] Федерального закона в случае, если владение членом Совета Федерации или депутатом Государственной Думы приносящими доход ценными бумагами, акциями (долями участия в уставном капитале организации) может привести к конфликту интересов, он обязан передать принадлежащие ему указанные ценные бумаги, акции (доли участия в уставном капитале организации) в доверительное управление в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Постановление КС РФ 34-П/2012 пункт 4.3., абз. 2

[...] вхождение в состав органов управления хозяйственного общества или иной коммерческой организации и участие в работе высшего органа управления хозяйственным обществом – общего собрания, на котором принимаются решения по поводу осуществления предпринимательской деятельности, безусловно, является видом экономической деятельности, поскольку связано с участием в управлении деятельностью соответствующей коммерческой организации, которая по своей природе относится к предпринимательской деятельности. [...] во избежание нарушения запрета, вытекающего из статьи 97 (часть 3) Конституции Российской Федерации, депутат Государственной Думы не вправе входить в состав органов управления любой коммерческой организации, в том числе участвовать в работе общего собрания хозяйственного общества. Если же устранение от участия в работе общего собрания хозяйственного общества без ущерба для его деятельности или имущественных интересов самого акционера (участника) фактически невозможно, он должен передать принадлежащие ему ценные бумаги, акции (доли участия в уставном капитале организации) в доверительное управление. В целях обеспечения реальных гарантий выполнения требований статьи 97 (часть 3) Конституции Российской Федерации и конкретизирующих эти требования положений пункта «в» части первой статьи 4 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» федеральный законодатель не лишен возможности внести соответствующие уточнения в правовое регулирование, связанное с применением института доверительного управления.

Постановление КС РФ 34-П/2012 пункт 4.3., абз. 3

[...]принимая решение о занятии преподавательской, научной или иной творческой деятельностью, депутат Государственной Думы обязан проявлять разумную сдержанность и осторожность и внимательно относиться к вопросам, касающимся ее финансирования. Вместе с тем в ситуации, когда депутат в силу объективных обстоятельств не мог знать, что финансирование такой его деятельности производится исключительно из иностранных источников, претерпевание им негативных последствий в виде прекращения депутатских полномочий, предусмотренного положением пункта «в» части первой статьи 4 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», противоречило бы принципам справедливости и соразмерности и тем самым нарушало бы гарантии статуса депутата Государственной Думы, вытекающие из статей 19 (части 1 и 2), 32 (части 1 и 2), 55 (часть 3) и 97 (часть 3) Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи.

Постановление КС РФ 34-П/2012 пункт 4.4., абз. 3

Вытекающие из Конституции Российской Федерации, в том числе ее статьи 15 (части 1 и 2), требования законности и обоснованности решений, принимаемых Государственной Думой в связи с нарушением депутатом Государственной Думы запрета на занятие другой оплачиваемой деятельностью, предполагают обязанность Государственной Думы соблюдать принцип равенства депутатов вне зависимости от их политических предпочтений, принадлежности к той или иной фракции (партии), а также обеспечивать прозрачность источников информации о фактах, свидетельствующих о нарушении принципа несовместимости депутатского мандата с другой оплачиваемой деятельностью. Вместе с тем необходимость проверки такой информации не означает обязанности начинать процедуру парламентского расследования в полном объеме без учета степени достоверности представленных сведений, что во всяком случае не должно лишать депутатские фракции – как в целях защиты интересов парламентской оппозиции, так и в целях сохранения демократического статуса парламента Российской Федерации в целом – возможности инициировать проведение соответствующей проверки. Правовое регулирование, гарантирующее достижение указанных целей, может быть осуществлено в том числе путем внесения изменений в Федеральный закон «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации».

Постановление КС РФ 34-П/2012 пункт 5.1., абз. 5

[...] Федеральный закон «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» не исключает право граждан, не являющихся членами какой-либо политической партии, быть избранными депутатами Государственной Думы: гражданин может быть включен в федеральный список кандидатов от политической партии по своей инициативе или по инициативе политической партии с согласия гражданина. Это не является [...] принуждением к вступлению в такое объединение, как политическая партия [...]

Определение КС РФ 276-О-О/2008 пункт 2, абз. 4

[...] регламентация избирательных процедур может иметь, как свидетельствует мировой и отечественный опыт, различные решения, причем определяются они, как правило, не в текстах конституций, а законодательным путем. От законодательного органа зависит, будет ли избирательная система мажоритарной, пропорциональной или смешанной, и все они используются в развитых демократических правовых государствах. Выбор того или иного варианта и его закрепление в избирательном законе зависит от конкретных социально-политических условий и является вопросом политической целесообразности. Этот выбор осуществляет представительный орган – Федеральное Собрание – в соответствии с правилами законодательной процедуры. В силу конституционного принципа разделения властей Конституционный Суд Российской Федерации не вправе подменять законодателя.

Определение КС РФ 845-О-О/2007 пункт 2, абз. 1

[...] Федеральный закон от 18 мая 2005 года № 51-ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» реформировал избирательную систему на выборах депутатов Государственной Думы, осуществив переход от мажоритарно-пропорциональной к пропорциональной избирательной системе, [...] в действующем правовом регулировании избирательной системы политические партии как носители соответствующей публичной функции приобретают качество единственных коллективных субъектов избирательного процесса, при том что они могут реализовать свое право на участие в осуществлении государственной власти и ее институционализации только в установленных Конституцией Российской Федерации формах и только на определенный срок, и ни одна из них не может обладать монопольным положением.

Определение КС РФ 845-О-О/2007 пункт 2, абз. 2

[…] Осуществляя правовое регулирование отношений, связанных с референдумом Российской Федерации, федеральный законодатель должен обеспечить такие условия и порядок их реализации, чтобы референдум не мог использоваться как институт, подменяющий иные институты непосредственной демократии, либо как противовес институтам представительной демократии, в том числе в нарушение исключительных прерогатив Федерального Собрания или других федеральных органов государственной власти, которые должны осуществляться в иных конституционно установленных формах законотворчества как способа принятия государственных решений.

Постановление КС РФ 3-П/2007 пункт 2, абз. 22

Отсутствие […] запрета [на вынесение на референдум вопросов о принятии и об изменении федерального бюджета], обусловленного особой природой федерального закона о федеральном бюджете, могло бы приводить к подмене закрепленного в Конституции Российской Федерации механизма принятия решений по указанным вопросам Федеральным Собранием как его исключительной прерогативы.

Постановление КС РФ 3-П/2007

Введение процентного барьера (так называемый заградительный пункт), означающего некоторое ограничение пропорциональности представительства, позволяет, как ранее указал Конституционный Суд Российской Федерации (Постановление от 17 ноября 1998 года № 26-П) применительно к соответствующим нормам Федерального закона от 21 июня 1995 года «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», избежать раздробления депутатского корпуса на множество мелких групп, с тем чтобы обеспечить нормальное функционирование парламента, стабильность законодательной власти и конституционного строя в целом.

Постановление КС РФ 11-П/2007 пункт 3.1, абз. 21

Конституция Российской Федерации, как следует из ее ст. 57 во взаимосвязи со статьями 8 (ч. 2) и 35, допускает взимание устанавливаемых законом обязательных публичных платежей, ограничивающих конституционное право собственности, в виде налогов либо сборов. Их правовое регулирование может быть различным, что предопределяется природой названных платежей. Налоги – необходимое условие существования государства. Они представляют собой основанную на законе денежную форму отчуждения собственности в целях обеспечения расходов публичной власти, осуществляемого на началах обязательности, безвозвратности, индивидуальной безвозмездности, и, как правило, не имеют целевого назначения. Обязанность платить налоги распространяется на всех налогоплательщиков в качестве безусловного требования государства, которое реализуется путем взыскания в бесспорном порядке сумм налоговой задолженности [...] Исходя из названных характеристик данного вида публичных платежей, Конституция Российской Федерации предусматривает в качестве гарантий защиты конституционных прав граждан запрет на придание обратной силы законам, устанавливающим новые налоги или ухудшающим положение налогоплательщиков (статья 57), а также предписание об установлении системы налогов, взимаемых в федеральный бюджет, федеральным законом (статья 75, часть 3). Таким федеральным законом является Налоговый кодекс Российской Федерации, содержащий исчерпывающий перечень налогов, подлежащих взиманию. Сборы, как и налоги, являются конституционно допустимым платежом публичного характера, уплачиваемым в бюджет в силу обязанности, установленной законом, а не договором. В действующем нормативно-правовом регулировании их перечень не исчерпывается Налоговым кодексом Российской Федерации [...] Вместе с тем иные обязательные в силу закона публичные платежи в бюджет, не являющиеся налогами, а также не подпадающие под данное Налоговым кодексом Российской Федерации определение сборов и не указанные в нем в качестве таковых, но по своей сути представляющие собой именно фискальные сборы, не должны выводиться из сферы действия статьи 57 Конституции Российской Федерации и развивающих ее доктринальных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации об условиях надлежащего установления налогов и сборов, конкретизированных законодателем применительно к сборам, в частности, в пункте 3 статьи 17 Налогового кодекса Российской Федерации, которая приобретает тем самым универсальный характер. [...] установить налог или сбор можно только законом и только путем прямого перечисления в нем существенных элементов налогового обязательства; налоговый платеж может считаться законно установленным лишь при условии, что все существенные элементы налогового обязательства, в том числе размер платы, определены непосредственно федеральным законом [...] [...] если предусмотренные законом обязательные платежи в бюджет не обладают признаками, присущими налоговому обязательству [...], а относятся к неналоговым фискальным сборам, то [...] – по смыслу статей 57, 71 (п. «з»), 75 (ч. 3) Конституции Российской Федерации и конкретизирующих их положений [...] [п. 1 ст. 17 НК РФ] во взаимосвязи с его ст. 8 – вопрос о том, какие именно элементы обложения сбором должны быть закреплены в законе об этом сборе, решает сам законодатель с учетом природы данного сбора. [...] обязательные индивидуально-возмездные фискальные платежи, внесение которых является одним из условий совершения государственными органами определенных действий в отношении плательщиков (в том числе предоставление определенных прав и выдача разрешений) и которые предназначены для возмещения соответствующих расходов и дополнительных затрат публичной власти, должны рассматриваться как законно установленные в смысле статьи 57 Конституции Российской Федерации не только тогда, когда ставки платежей предусмотрены непосредственно федеральным законом, но – при определенных условиях – и тогда, когда такие ставки на основании закона устанавливаются Правительством Российской Федерации. [...] Правительство Российской Федерации посредством нормативных правовых актов может предусматривать обязательные платежи, которые взимаются в публично-правовом порядке, если они не носят налогового характера и допускаются по смыслу федерального закона, возлагающего регулирование исполнения закрепляемых им обязанностей на Правительство Российской Федерации. [...] такого рода нормативное правовое регулирование не противореч[ит] Конституции Российской Федерации с точки зрения разграничения компетенции между Федеральным Собранием и Правительством Российской Федерации. [...] вопрос о том, какие именно элементы сборообложения должны быть установлены непосредственно законом и, следовательно, какие полномочия при этом могут быть делегированы Правительству Российской Федерации, в том числе по вопросу о регулировании размеров платежей, законодателем не может решаться произвольно, в том числе без учета места соответствующего акта в правовой системе Российской Федерации, особенностей предмета правового регулирования и специфики соответствующего фискального сбора. (Пункт 5, абзацы 1, 2, 3, 4 и 5, пункт 5.2, абзацы 3, 4, 5, 6, пункт 5.3, абзац 1)

Постановление КС РФ 2-П/2006 пункт 5, абз. 1

[...] полномочие по определению размера таких платежей неналогового характера, как пошлины, взимание которых предусмотрено Патентным законом Российской Федерации и Законом Российской Федерации «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров», федеральный законодатель вправе предоставить Правительству Российской Федерации. При этом [...] [следует] прин[имать] во внимание ряд обстоятельств, в том числе место оспариваемых норм в правовой системе Российской Федерации с учетом международно-правовых обязательств России, выраженных в международных договорах и соглашениях, регулирующих данную сферу отношений, наличие предшествующего подзаконного нормативного регулирования [...], специфику предмета регулирования, особенности соответствующих пошлин и их разветвленность [...] а также исход[ить] [...] из того, что общие принципы обложения таким сбором, ряд его существенных признаков, а именно субъекты (плательщики), в общей форме – объект обложения и облагаемая база (виды оказываемых услуг, признание патентоспособности, влекущие приобретение права на правовую охрану с вытекающими из него льготами и преимуществами), установлены непосредственно законом[...] федеральный законодатель – предоставив Правительству Российской Федерации полномочие регулировать перечень действий, за совершение которых взимаются указанные пошлины, размеры (которые должны исчисляться соразмерно затратам органов публичной власти, связанным с установлением патентоспособности изобретения и с предоставлением соответствующей правовой охраны с учетом международно-правовых стандартов), сроки уплаты, а также основания для освобождения от их уплаты, уменьшения размеров или возврата, – не нарушил конституционные критерии законно установленных налогов и сборов, а также разделения государственной власти на законодательную и исполнительную и разграничения компетенции Федерального Собрания и Правительства Российской Федерации применительно к данному вопросу. Вместе с тем допустимость предоставления законодателем указанных полномочий Правительству Российской Федерации Конституционный Суд Российской Федерации связывал с этапом реформирования законодательства о налогах и сборах, что, следовательно, предполагает возможность введения Федеральным Собранием – в соответствии с его полномочием, вытекающим из статей 57, 71 (пункт «з»), 75 (часть 3), 76 (часть 1), 94 и 106 (пункт «б») Конституции Российской Федерации, – иного порядка взимания указанных платежей, т.е. посредством установления основных элементов фискальных обременений непосредственно законом, а не подзаконными актами исполнительной власти как таковыми, которые в силу своей природы могут лишь конкретизировать законно установленные налоги и сборы и порядок их взимания, определенный законодателем. [Данный] вывод [...] не может быть, однако, автоматически распространен на другие случаи делегированного регулирования Правительством Российской Федерации тех или иных неналоговых фискальных платежей. (Пункт 5.2, абзацы 7, 8, 9, пункт 5.3, абзац 1)

Постановление КС РФ 2-П/2006 пункт 5.2, абз. 7

[...] Принятие же или отклонение законопроекта — прерогатива Государственной Думы, пределы усмотрения которой при осуществлении принадлежащих ей полномочий по реализации законодательной функции Федерального Собрания установлены Конституцией Российской Федерации. Иное истолкование, допускающее, что отрицательное заключение Правительства Российской Федерации на проект федерального закона влечет невозможность его внесения в Государственную Думу и рассмотрения ею, означало бы лишение Государственной Думы как федерального законодательного органа государственной власти конституционной самостоятельности и вопреки смыслу статьи 10 Конституции Российской Федерации поставило бы реализацию принадлежащего законодательным (представительным) органам субъектов Российской Федерации конституционного права законодательной инициативы в зависимость от усмотрения Правительства Российской Федерации. (Пункт 3.3, абзацы 3-4)

Постановление КС РФ 9-П/2006 пункт 3.3, абз. 3

[...] [из Конституции Российской Федерации, ее статей 71, 72, 73, 76 (часть 2) не следует,] что при принятии федеральных законов по предметам совместного ведения требуется обязательное направление соответствующих законопроектов субъектам Российской Федерации и специальное рассмотрение их предложений Федеральным Собранием. От субъектов Российской Федерации, в свою очередь, не требуется направление в Федеральное Собрание проектов законов, принимаемых ими в сфере совместного ведения. Вместе с тем, поскольку согласно Конституции Российской Федерации проекты федеральных законов вносятся именно в Государственную Думу (статья 104, часть 2) и федеральные законы принимаются Государственной Думой (статья 105, часть 1), сама Государственная Дума была вправе предусмотреть в своем Регламенте положение о направлении законопроектов по предметам совместного ведения субъектам Российской Федерации для дачи предложений и замечаний. [...] соблюдение тех процедурных правил, которые непосредственно вытекают из предписаний статей 104 - 108 Конституции Российской Федерации, - безусловная обязанность Государственной Думы. Вопрос о том, являются ли таковыми по своему характеру процедуры, посредством которых Государственной Думой принят тот или иной федеральный закон, и адекватен ли данный федеральный закон реальному волеизъявлению этого представительного органа, а значит, соответствует ли он Конституции Российской Федерации по порядку принятия, разрешается Конституционным Судом Российской Федерации. [...] Процедура согласования имеет целью достижение взаимоприемлемого решения путем координации интересов всех ее участников. Из этого, однако, не вытекает безусловная обязанность Государственной Думы удовлетворить требования, заявленные субъектами Российской Федерации. Проведение данной процедуры предполагает выяснение и обсуждение мнений субъектов Российской Федерации для выработки возможно более согласованного проекта федерального закона, но не получение со стороны субъектов Российской Федерации одобрения законопроекта в целом либо отдельных его положений. Согласительные процедуры не являются необходимым элементом конституционного процесса принятия федеральных законов, а отступление от них само по себе не может служить основанием для признания федерального закона не соответствующим Конституции Российской Федерации по порядку принятия. (Пункт 3, абзацы 2, 3, 8)

Постановление КС РФ 8-П/2004 пункт 3, абз. 2

[...] Что касается положений пунктов 7 и 8 статьи 64 Федерального закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации", закрепляющих механизм взаимодействия избирательных комиссий, судебных, правоохранительных и иных органов по пресечению злоупотребления правом на проведение предвыборной агитации в средствах массовой информации, то, по смыслу этих положений, меры пресечения и ответственности применяются в соответствии с законодательством, конкретизирующим полномочия соответствующих органов. Сами по себе названные положения не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права и свободы граждан.

Определение КС РФ 411-О/2004 пункт 2, абз. 4

[...Статьей 5 Федерального закона от 21.06.1995 № 90-ФЗ ""О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации""] установлена так называемая смешанная (мажоритарно-пропорциональная) избирательная система выборов депутатов Государственной Думы. Смешанная избирательная система существует в ряде демократических государств и в своей основе, как показывает мировой опыт, совместима с общепризнанными принципами и нормами международного права, относящимися к избирательному праву и закрепленными Конвенцией о защите прав человека и основных свобод 1950 года (статья 3 Протокола № 1 от 20 марта 1952 года) и Международным пактом о гражданских и политических правах 1966 года (статья 25). Такая система соответствует предназначению выборов как высшего непосредственного выражения власти народа. Через свободные выборы на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании она позволяет отобразить разделяемые гражданами убеждения и адекватно выразить их волю о составе парламента как представительного органа государства. Следовательно, оспариваемое положение статьи 5 Федерального закона ""О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации"" не нарушает Конституцию Российской Федерации, в том числе закрепленные ею принцип свободных выборов (статья 3), право граждан участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей, а также право избирать и быть избранными в органы государственной власти (статья 32, части 1 и 2), гарантии равенства этих прав (статья 19), а также равенство общественных объединений перед законом (статья 13, часть 4). [...]Смешанная избирательная система фактически предусматривает две самостоятельные системы получения и распределения депутатских мандатов - мажоритарную и пропорциональную, с заранее установленным количеством депутатских мандатов по той и другой. Поскольку возможность баллотироваться по федеральному округу и одновременно - по одномандатному округу (т.е. одновременно по мажоритарной и по пропорциональной системе) при условии соблюдения соответствующих процедур выдвижения и регистрации обеспечивается для всех граждан на равных основаниях и поскольку при этом исключается совмещение депутатских мандатов, постольку в смешанной избирательной системе законодатель вправе допустить такую возможность. [...] Устанавливая порядок выдвижения и регистрации кандидатов в депутаты, законодатель вправе в интересах избирателей предусмотреть специальные предварительные условия, позволяющие исключить из избирательного процесса тех его участников, которые не имеют достаточной поддержки избирателей[,...и]в равной мере распространя[ющиеся] на все избирательные объединения и блоки, на всех кандидатов в депутаты, включенных в федеральные списки. Он[и] не ущемля[ю]т и равноправия кандидатов от одномандатных избирательных округов. Поскольку выборы (выдвижение, регистрация, голосование, подведение итогов и распределение мандатов) осуществляются по федеральному округу и по одномандатным округам самостоятельно и притом различным образом (в первом случае конкурируют списки кандидатов, во втором случае кандидаты в индивидуальном качестве), гарантии равенства избирательных прав (в том числе кандидатов по одномандатным округам) не нарушаются тем, что для выдвижения списка и для выдвижения кандидата требуется различное количество подписей.[...] Положение же части третьей статьи 39 [Федерального закона от 21 июня 1995 года № 90-ФЗ] ставит в неравные условия как избирателей, так и кандидатов в депутаты. Подпись избирателя в поддержку конкретного кандидата в одномандатном избирательном округе не обязательно означает, что этот избиратель поддерживает федеральный список, в котором значится данный депутат, и потому не может автоматически, без соответствующего документального оформления, которое отражало бы его волеизъявление, включаться в число подписей в поддержку федерального списка. В противном случае неправомерно получают преимущество те избирательные объединения, которые одновременно выдвигают своих кандидатов и по одномандатным избирательным округам. Оспариваемая норма, как не учитывающая этих обстоятельств, нарушает активное и пассивное избирательное право гражданина и, следовательно, противоречит статьям 19 (части 1 и 2) и 32 (часть 2) Конституции Российской Федерации. [...заградительный процент] позволяет избежать раздробления депутатского корпуса на множество мелких групп, к образованию которых может привести пропорциональная избирательная система при отсутствии процентного барьера, с тем чтобы обеспечить нормальное функционирование парламента, стабильность законодательной власти и конституционного строя в целом. [...] равенство применительно к избирательному праву не может означать равенство результатов, так как выборы - это возможность для избирателей определить свои предпочтения и голосовать за соответствующего кандидата или список кандидатов и, следовательно, наличие победивших и проигравших. Правила, по которым проводятся выборы, для всех избирательных объединений, избирательных блоков и для всех граждан, участвующих в выборах по федеральным спискам, одинаковы: условия избрания одинаковы для всех федеральных списков, и каждый избиратель вправе голосовать за любой федеральный список; ни одно из избирательных объединений, не собравших пяти процентов голосов, не участвует в распределении депутатских мандатов. Такой порядок не нарушает и статью 3 Конституции Российской Федерации, поскольку он не препятствует проведению свободных выборов, т.е. обеспечению свободного волеизъявления народа на выборах в орган законодательной власти. Не искажается им и существо народного представительства. Граждане, которые не голосовали вообще или голосовали, но не за тех кандидатов, которые стали депутатами, не могут рассматриваться как лишенные своего представительства в парламенте. [...] Таким образом, Конституция Российской Федерации не исключает возможность для законодателя установить определенный процент голосов избирателей, который необходимо собрать на выборах в поддержку федерального списка кандидатов, выдвинутого избирательным объединением, избирательным блоком, с тем чтобы избирательное объединение, избирательный блок имели право участвовать в распределении депутатских мандатов. [...] в Российской Федерации с ее еще только складывающейся и неустойчивой многопартийной системой пятипроцентный барьер в зависимости от различных условий может выступать и как допустимый, и как чрезмерный. [...] демократическое большинство, на основе которого, по смыслу статей 1 и 3 Конституции Российской Федерации, должна определяться воля народа, выраженная им на выборах, и наличие которого необходимо для признания легитимности органа народного представительства, каковым является Государственная Дума, в данном случае не может быть лишь относительным большинством. [...] пятипроцентный барьер недопустимо использовать вопреки предназначению пропорциональных выборов. Поэтому законодатель должен стремиться к тому, чтобы при его применении была обеспечена максимально возможная реализация принципа пропорционального представительства. Во всяком случае применение пятипроцентного барьера недопустимо, если избирательные объединения, преодолевшие этот барьер, тем не менее все вместе не получат хотя бы абсолютного большинства голосов избирателей (т.е. 50 процентов плюс один голос), принявших участие в голосовании. [...] следует учесть, что, по смыслу статей 1 и 13 Конституции Российской Федерации, демократия, основанная на политическом многообразии и многопартийности, исходит из необходимости существования оппозиции и не допускает монополии на власть. Поэтому, если пятипроцентный барьер будет преодолен лишь одним избирательным объединением, избирательным блоком, даже при условии, что за него подано большинство голосов, ему не могут быть переданы все депутатские мандаты по федеральному округу, так как это противоречило бы принципу пропорциональности выборов в условиях демократии и, следовательно, делает применение пятипроцентной оговорки недопустимым. [...] Таким образом, положение части второй статьи 62 Федерального закона ""О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации"" соответствует Конституции Российской Федерации в той мере, в какой применение установленного им пятипроцентного барьера позволяет обеспечить участие в распределении депутатских мандатов не менее чем двум избирательным объединениям, которые при этом в совокупности получат более 50 процентов голосов избирателей, принявших участие в голосовании. [...] Различие в способах замещения вакантного мандата депутата по федеральному округу и по одномандатному округу обусловлено различием применяемых в них избирательных систем - пропорциональной и мажоритарной. На выборах по федеральному округу избиратель отдает свой голос не одному кандидату, а всему списку. Применение в одномандатном округе способа замещения вакантного мандата по федеральному округу [...] привело бы к искажению воли избирателей, выраженной на выборах по мажоритарной системе, и к нарушению равного избирательного права. Поэтому оспариваемое положение не нарушает Конституцию Российской Федерации, в том числе гарантированное ею равное избирательное право. (Пункт 2, абзацы 2, 3, 4, пункт 6, абзац 5, пункт 7, абзацы 2, 3, 4, пункт 8, абзацы 2, 3, 4, 5, 6, 7, 9, 11, 12, 14, пункт 9, абзац 2)

Постановление КС РФ 26-П/1998 пункт 2,

В[порядке, предусмотренном для принятия федерального закона] должен приниматься, подписываться и обнародоваться и акт законодательного органа, посредством которого осуществляется официальное, имеющее силу закона разъяснение федерального закона. Если же разъяснение предпринято в форме постановления Государственной Думы, то есть без соблюдения требований статей 105, 106, 107 Конституции РФ, предъявляемых к принятию федеральных законов, то оно не может рассматриваться в качестве акта Федерального Собрания -  законодательного органа РФ. Будучи актом лишь одной из его палат, такое постановление не является аутентичным официальным разъяснением закона. Нельзя его признать и делегированным официальным разъяснением закона, поскольку Конституция РФ не предоставляет Государственной Думе соответствующего права.

Постановление КС РФ 17-П/1997 пункт 2, абз. 4

Обращение Государственной Думы с запросом о проверке конституционности ранее принятого ею акта, по существу, связано с отступлением от установленного способа изменения закона в действующей законотворческой процедуре, предусматривающей также участие Совета Федерации - второй палаты Федерального Собрания, и ставит под сомнение нормальное функционирование двухпалатного законодательного органа.

Определение КС РФ 57-О/1997 пункт 2, абз. 2

 Из смысла статьи 98 и пункта 9 раздела второго "Заключительные и переходные положения" Конституции вытекает, что неприкосновенность парламентария не означает его освобождения от ответственности за совершенное правонарушение […], если такое правонарушение совершено не в связи с осуществлением […] депутатской деятельности. Расширительное понимание неприкосновенности […] вело бы к искажению публично-правового характера парламентского иммунитета и его превращению в личную привилегию, что означало бы, с одной стороны, неправомерное изъятие из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (статья 19, часть 1), а с другой - нарушение конституционных прав потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью (статья 52). Поэтому с соблюдением ограничений, предусмотренных статьей 98 Конституции, в отношении парламентария допустимо осуществление судопроизводства на стадии дознания и предварительного следствия или производства по административным правонарушениям вплоть до принятия решения о передаче дела в суд […] без согласия соответствующей палаты Федерального Собрания. Вместе с тем это не означает лишение парламентария неприкосновенности. По смыслу статьи 98 (часть 2) Конституции следственные действия в отношении членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы должны осуществляться под непосредственным надзором Генерального прокурора Российской Федерации, ибо именно он вносит […] представление о лишении парламентария неприкосновенности […] Без согласия палаты судебное разбирательство не может иметь места […] [Формулировка] части второй статьи 20 Закона [неточна]. Из ее буквального смысла следует, что даже в случаях задержания на месте преступления для ареста и обыска требуется согласие соответствующей палаты Федерального Собрания. Между тем, согласно статье 98 (часть 1) Конституции Российской Федерации, а также части первой статьи 18 Закона, […] только в случаях задержания на месте преступления депутаты могут быть задержаны, арестованы, подвергнуты обыску. Из положений статьи 51 в ее системной связи со статьей 98 Конституции Российской Федерации следует, что депутат вправе отказаться от дачи свидетельских показаний по гражданскому или уголовному делу об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с выполнением им депутатских обязанностей. […] данное право парламентария […] не допускает расширительного толкования и отказа от дачи свидетельских показаний по […] делу об обстоятельствах, не связанных с осуществлением им депутатской деятельности, однако необходимых в интересах правосудия при выполнении требований статей 17 (часть 3) и 52 Конституции. (пункт 4, абзацы второй, третий и шестой, пункт 6, абзацы шестой и седьмой )

Постановление КС РФ 5-П/1996 пункт 4, абз. 2

 Отклонение федерального закона Президентом Российской Федерации, предусмотренное частью 3 статьи 107 Конституции Российской Федерации, означает принятое в течение четырнадцати дней с момента получения закона решение Президента Российской Федерации об отказе в его подписании (вето) с указанием мотивов такого отказа. Не является отклонением федерального закона в смысле части 3 статьи 107 Конституции Российской Федерации возвращение Президентом Российской Федерации федерального закона в соответствующую палату Федерального Собрания, возможное только в случае нарушения палатой установленных Конституцией Российской Федерации требований к порядку принятия федеральных законов и предусмотренных ею условий и процедур. (Пункт 3, абзац 1 и 2)

Постановление КС РФ 10-П/1996 пункт 3, абз. 1

[...] представительный характер Государственной Думы (и Совета Федерации) и легитимность принимаемых законов могут быть гарантированы только истолкованием понятия "общее число депутатов" как конституционного их числа - 450 депутатов Государственной Думы (178 членов Совета Федерации). При определении порядка принятия законов и постановлений палатами Федерального Собрания Конституция Российской Федерации исходит из названного общего числа депутатов Государственной Думы (общего числа членов Совета Федерации). Принятые большинством от данного числа решения во всех случаях учитывают волю представителей не менее чем половины избирательного корпуса, вследствие чего наличие вакантных мандатов депутатов не может сказаться на итогах голосования

Постановление КС РФ 2-П/1995 пункт 1, абз. 7