ИОГП учебный год 2022-23 / Lektsii_Saltykovoi_774

этап эволюции государственного строя и правовой системы древней Руси,

обусловленный как политическими, так и социально-экономическими

предпосылками. Важным фактором данной эпохи, повлиявшим на процесс формирования и развития русских княжеств в условиях удельного периода, стал фактор внешнеполитический – нашествие монголов на Русь и установление ига (даннических отношений) Золотой орды в XIII в.

А) Основной предпосылкой политической раздробленности стал

кризис «лествичной» системы, династического порядка престолонаследия.

Существовавший в Киевской Руси порядок занятия престола в зависимости от старшинства в княжеском роде, порождал обстановку нестабильности (см. выше). «Лествичная» система, борьба князей за более богатый и почетный удел, препятствовали дальнейшему развитию страны. На княжеском съезде в Любече в 1097 г. князья приняли решение: «Каждый да держит отчину свою». Таким образом, отдельные земли – уделы были закреплены за определенными ветвями княжеского рода. Старшинство стало званием. А князья стали собственниками уделов, которые они могли передавать по наследству сыновьям. Власть и землевладение сливались в единое право.

Попытки Владимира Всеволодовича Мономаха и его сына Мстислава Великого сохранить единство Киевской державы имели временный успех (прежде всего, обусловленный необходимостью военно-политического союза князей в борьбе с половцами). Но после смерти великого князя Киевского Мстислава в 1132 г., началось дробление территории Киевского государства на экономически и политически самостоятельные уделы. Киев стал первым среди равных княжеств-государств: Черниговского, Переяславского, Муромского, Рязанского, Ростово-Суздальского, Смоленского, Галицкого, Владимиро-Волынского, Полоцкого, Турово-Пинского, Тмутараканского, Новгородской и Псковской земли. К середине XII в. возникло 15 удельных княжеств; к началу XIII в. их было уже 50; в XIV веке существовало 250 суверенных государств.

После взятия Киева войсками владимирского удельного князя Андрея Боголюбского в 1169 г., политический авторитет бывшей столицы Киевской Руси был утрачен. В XIII в. Киевское княжество пришло в упадок после монгольского нашествия. Был разрушен великий водный путь «из варяг в греки», объединявший славянское население.

В XIII –XIV вв. политический, экономический цент Руси перемещается из разоренного монголами Днепровского юго-запада на северо-восток – в верховья Волги. В 1299 г. русский митрополит перенес кафедру из Киева во Владимир-на-Клязьме, который стал новым религиозным центром русской земли.

Титулом «великого князя» стали величать не только киевских князей, но и князей других русских земель.

Б) Важнейшей предпосылкой политической раздробленности стало

превращение военной аристократии – княжеских дружинников, бояр – в аристократия землевладельческую. Не только князья, но и бояре становились собственниками своих земельных наделов – «вотчин». Уже в X – XI вв. развивался процесс «оседания дружины на землю». Десятичная система управления постепенно перерастала в дворцово-вотчинную систему. Формировалось два центра управления – княжеский дворец и боярская вотчина.

В результате боярство становится важнейшей движущей силой процесса дробления русской земли. Опираясь на него, местные князья сумели установить свою власть в каждой земле. В XII – XIII вв. большое развитие получила система иммунитетов, освобождавших боярские вотчины от княжеского управления и суда. Установилась сложная система вассальных отношений и соответствующая ей система поземельной феодальной собственности. Бояре получили право свободного «отъезда» - право менять сюзерена.

Однако постепенно между усилившимся экономически и политически боярством и местными князьями начинают возникать неизбежные противоречия, борьба за влияние и власть. В удельных государствах эта борьба привела к различным результатам. Например, во ВладимироСуздальском княжестве князья сумели подавить сепаратизм бояр. В ГалицкоВолынском княжестве, напротив, бояре подчиняли князей. В Новгородской и Псковской республиках бояре, как и князья, были ограничены средним, торгово-промышленным классом.

В) Важным экономическим фактором феодальной раздробленности стала система натурального хозяйства. Княжеские и боярские вотчины, как и крестьянские общины, имели натуральный характер, то есть каждая из хозяйственных единиц была само обеспечивающейся, потреблявшей весь продукт, который производила.

Центрами торговли, ремесел, культуры оставались русские города. К XIII в. их число достигло 300. Здесь зарождались купеческие и ремесленные (цеховые) организации. В XII – XIII вв. князья заключали договоры с городами. На северо-востоке города стали союзниками княжеской власти, вечевые собрания собирались, в основном, по воле князей. Городские политические центры стали не только союзниками, но и опорой для укрепления власти владимирских, а позже и московских князей. Напротив, на северо-западе, в Новгороде и Пскове вече слало юридически высшим органом власти и контролировало деятельность князей.

II. Политическая система удельных княжеств. Основные центры

феодальной раздробленности.

Политические институты удельных княжеств, в основном, повторяли институты раннефеодальной монархии:

-Князь - монархический элемент власти.

-Княжеский (боярский) совет; княжеский съезд – аристократические элементы власти.

-Народное собрание (вече) – демократический элемент власти. -Русская Православная Церковь – духовный элемент власти, не входя

юридически в политическую систему удельных княжеств («симфония»), оставалась важнейшим объединительным институтом удельного периода. Церковная организация (митрополия) по главе с Освященным собором епархиальных епископов и митрополитом была единой для всех удельных княжеств.

Данные элементы власти мы видим во всех землях, но соотношение их было различным – в зависимости от особенностей социальноэкономического развития уделов.

Рассмотрим три основные модели государственных образований феодальной Руси, три типа наиболее развитых в социально-экономическом, политическом отношении удельных государств.

1. Галицко-Волынское княжество (модель аристократического

правления).

Это было одно из самых богатых княжеств древней Руси. Территория между Днестром и Прутом на юго-западе Руси была богата черноземными почвами, залежами каменной соли. В крупных городах княжества – Галиче, Владимире-Волынском, Холме, Бресте, Львове, Перемышле и др.- активно развивались торговля и ремесла. Соседство с Венгрией, Польшей и Чехией позволяло вести активную внешнюю торговлю.

Экономический подъем Галицкого княжества начался при князе Ярославе Осмомысле (знал 8 иностранных языков) Галицком (1153 – 1187 гг.). Объединение Галицкого и Волынского княжеств произошло в 1199 г. при волынском князе Романе Мстиславиче (1170 – 1205 гг.). В 1203 г. князь Роман захватил Киев и принял титул великого князя (римский папа предлагал ему

принять даже королевский титул).

Роман Мстиславич вел борьбу с местным боярством и даже на некоторое время установил сильную великокняжескую власть, но его сыну – Даниилу Романовичу (1205 – 1264 гг.) пришлось править с 4-х летнего возраста и выдержать борьбу за престол как с венгерскими, польскими, так и с русскими князьями. В этот период боярство вновь приобрело политическую самостоятельность. Только в 1238 г. Даниил Романович утвердил свою власть над Галицко-Волынской землей. Однако в 1240 г. княжество было разорено монголами, а в XIV веке все земли Галицко-Волынского княжества были разделены между Литвой и Польшей.

Несмотря на стремление галицких князей к самодержавному правлению, история Галицко-Волынской земли представляет нам тип аристократического (или олигархического) правления. Основная причина развития данной модели политической власти заключается в том, что уже во времена Киевской Руси X – XII вв. богатые черноземами земли Галича и Волыни жаловались великими князьями Киевскими служилым боярам, и

здесь сформировалось крупное боярское землевладение, которое преобладало над княжеским землевладением. Поскольку главным собственником земли был не князь, а боярская знать, поэтому в княжестве фактически власть принадлежала Боярскому совету (аристократическому элементу власти), который подчинял себе и князя (монархический элемент), и вече (демократический элемент).

2. Ростово (Владимиро) – Суздальское княжество (модель

монархического правления).

Княжество находилось на северо-востоке Руси, в междуречье Оки и Волги. Расцвет его начался в XII веке, и княжество стало часто выступать в качестве конкурента Киева. В отличие от юго-западных княжеств, оно было достаточно удалено от пространства «дикой степи», где перемещались кочевые народы. Пересеченная местность с лесами и болотами защищала его от набегов кочевников. Здесь проходило множество торговых путей: водных (Ока, Волга и др. реки), сухопутных (например, великая владимирская дорога), что способствовало развитию городов, ремесел и торговли.

Достаточно долго государственный центр северо-восточных земель не получал территориального закрепления: сначала он находился в богатом боярском Ростове, затем переместился в Суздаль, Владимир, Тверь, пока в XIV веке не утвердился в Москве. Отказавшись от переезда в Киев, северовосточные князья (первым из которых был князь Андрей Боголюбский), изменили статус Владимирского княжества: получив титул «великого», оно заняло особое положение среди других русских княжеств.

Первые князья: Юрий Долгорукий – сын Владимира Мономаха (1125 – 1157 гг.), Андрей Боголюбский (1157 – 1174 гг.), Всеволод II Большое Гнездо

(1176 – 1212) сумели сформировать крупный земельный фонд. Значительная часть земель княжества была освоена в процессе колонизации, новые земли становились собственностью князя. Таким образом, в отличие от галицко-

волынских князей, владимирские князья стали основными земельными собственниками, не позволив сформироваться крупному боярскому землевладению. Борьба с боярским сепаратизмом (например, убийство Андрея Боголюбского) здесь увенчалась победой княжеской власти.

Активными союзниками князей стали города, торгово-промышленный класс владимиро-суздальской земли, а также Русская Православная Церковь. Монахи–отшельники, стараясь скрыться от мира в глухих лесах этого края, основывали скиты, пустыньки, которые трудами иноков, при поддержке князей, вырастали в крупные монастыри. На монастырские земли, под защиту монастырских стен, стекались крестьяне, ремесленники, торговцы – возникал посад, город. Например, трудами преп. Сергия Радонежского была основана Троице Сергиева Лавра – духовный центр русской земли, а вокруг нее вырос город – Сергиев Посад. Учениками преп. Сергия были основаны другие крупные монастыри и города северо-восточной Руси. Этот союз

монашества, народа, князей стал продолжением и развитием «симфонии» - уже в новых исторических условиях.

Северо-восточные князья обеспечивали землей не только монастыри, но и новый класс, который начал формироваться в данную эпоху – служилое дворянство. Дворяне получали от князей землю не в собственность, а в пользование при условии службы. Возникает новая форма землевладения – «поместье», которое начинает конкурировать с боярским («вотчинным») землевладением. Опираясь на новый класс – дворянство («слуг вольных»), а также на торгово-ремесленное население городов, при поддержке Русской Православной Церкви, владимирские князья сформировали монархический тип власти.

Юридически и фактически главой Владимиро-Суздальского княжества был великий князь, который в своей деятельности традиционно опирался на Боярский совет, вече и Русскую Православную Церковь. Княжеские съезды в XIII – XIV вв. перестают созываться, что также указывает на развитие тенденции самодержавной монархии.

3.Новгородское и Псковское государства – республики (модель демократического правления).

А) Особенности социально-экономического развития Новгорода. Основные группы населения.

Новгородская земля находилась на северо-западе Руси и занимала огромную территорию от Ледовитого океана до верховьев Волги, и от Прибалтики до Урала

Новгород находился далеко от кочевников и не испытал ужасов их набегов. От вторжения северных неспокойных «соседей» - шведов и немцев, северную Русь защитил великий владимирский князь – Александр Невский (1252 – 1263 гг. великого княжения).

Богатство Новгорода заключалось в наличии громадного земельного фонда, находившегося в собственности новгородского боярства, выросшего из местной родоплеменной знати. Но земля на северо-западе не была плодородной, больше доходов боярство получало от промысловых занятий: охоты, рыболовства, солеварения, производства железа, бортничества, которые получили в Новгороде значительное развитие и создавали возможность для активной торговли и ремесленной деятельности.

Кроме того, выгодное географическое положение Новгорода (город находился на пересечении торговых путей, связывавших Западную Европу с Русью, а через нее – с Востоком и Византией) способствовало развитию торговли и ремесел, следовательно – развитию торгово-промышленного,

среднего, класса.

Торгово-промышленный класс не только развивался количественно, но и качественно: новгородские купцы, ремесленники объединялись в корпорации – «братчины» - по форме торговой или ремесленной деятельности. Было в Новгороде и купеческое объединение, которое включало представителей наиболее богатого купечества – «Иванская сотня» (действовала при церкви Иоанна Предтечи на Опоках). Купеческие и ремесленные «братчины» - это примеры первых юридических лиц в российской истории.

Помимо купцов и ремесленников, средний класс Новгорода включал особую социальную группу, которая называлась «житьи люди». Это были зажиточные граждане, которые занимались торговлей и ростовщичеством (новгородские банкиры).

Земельные богатства Новгорода позволили здесь развиваться еще одной уникальной группе населения: наряду с крупным боярским землевладением источники указывают мелких землевладельцев, фермеров –

«своеземцев».

Новгородское крестьянство, также как и в других русских землях, состояло из: смердов – общинников; «половников» - крестьян, работавших на господских землях за часть продукта; «закладников» - заложившихся,

поступивших в кабалу. Как и в других русских землях сохранялось патриархальное рабство – холопство.

Таким образом, основным экономическим фактором в Новгороде была не земля, а капитал. Главным капиталистом было новгородское боярство, которое получало доходы с земли, промыслов, организовывало торгово-промышленные предприятия, вело торговлю с европейскими городами и русскими княжествами. Экономическая власть боярства обусловила и его политическое влияние. Но олигархической формы правления, как в Галицко-Волынском княжестве, не сложилось благодаря

сильному среднему классу.

По аналогии с европейскими городскими республиками (Генуя,

Венеция) в Новгороде сложилась республиканская форма правления.

Б) Государственный строй новгородской республики.

Юридически высшим органом власти в Новгороде было народное собрание – «вече».

В зависимости от административного деления Новгорода (2 стороны – Софийская и Торговая разделялись на 5 концов; концы разделялись на улицы), в городе, помимо общегородского вече, собирались кончанские и уличанские вечевые собрания. В вечевых собраниях участвовали все свободные граждане города.

Общегородское вече принимало важнейшие законы, решало вопросы о войне и мире, избирало высших чиновников города, приглашало и изгоняло князя, рассматривало наиболее важные судебные дела.

Организационным и подготовительным органом при вече был Совет господ («Оспода», «Господа»), который, в отличие от вече, действовал постоянно и состоял из высших чиновников и аристократии города. В совет входили представители городской администрации: князь, посадник, тысяцкий (действующие – «степенные» и ранее занимавшие должности посадников и тысяцких – «старые»), кончанские старосты и сотские. Кроме того, в совет входили наиболее знатные, богатые бояре и купцы. Таким образом, новгородский Совет господ по составу отличался от Боярского совета русских княжеств.

Председателем Совета господ был новгородский архиепископ –

представитель духовной власти и самое влиятельное должностное лицо в городе.

Совет господ созывал вечевые собрания, готовил законопроекты, определял повестку дня вече; контролировал деятельность должностных лиц города. Таким образом, именно Совет господ был реальной властью в

Новгороде, направлял деятельность вече.

Юридически Новгород являлся демократической республикой,

поскольку законодательная власть принадлежала вече.

Но фактически можно говорить об аристократическом, или олигархическом, типе правления, поскольку большинство вечевых решений было предопределено Советом чиновников и аристократии города.

Высшие должностные лица республики, система «сдержек и противовесов».

1) Архиепископ – самое влиятельное должностное лицо Новгорода:

Он был главой церковной иерархии, осуществлял суд по церковным делам. В 1156 г. Новгород добился права избирать владыку на вече (как и других должностных лиц республики), хотя по канонам епископы избираются Собором Церкви. Но на поставление владыка отправлялся к митрополиту.

Архиепископ был председателем Совета господ, благословлял (т. е. санкционировал) вечевые решения.

Кроме того, владыка был хранителем государственной казны, контролировал торговые эталоны меры и веса, выступал посредником между новгородским и иностранным купечеством.

2) Посадник (избирался на 1 – 2 года):

Руководил деятельностью должностных лиц, являясь высшим правительственным лицом города. Созывал вече, председательствовал в народных прениях.

Самостоятельно или вместе с князем осуществлял судебные функции. Вместе с князем командовал войском.

3) Тысяцкий:

Возглавлял народное ополчение («тысячу»). Осуществлял суд по торговым делам.

4) Князь после народного восстания 1136 г. стал избираться Новгородом. Его функции определялись договором с республикой (сохранились договоры XIII – XV вв.):

Князь приглашался новгородцами для командования войском и организации защиты города.

Судить князь мог только вместе с посадником и только в пределах города.

Князю запрещалось приобретать землю в Новгороде, управлять новгородскими волостями.

Договоры определяли имущественное содержание князя и его чиновников, сборы с населения, места и сроки охоты и рыбной ловли.

Участвовать в торговле с Европой князь мог только при посредничестве новгородского купечества.

Обычно Новгород приглашал на княжение владимирских и суздальских князей. В ответ князь обязан был предоставить льготный режим торговли новгородским купцам во Владимирской и Суздальской земле.

Особенности политической системы Псковской республики

Политическая система Пскова, который в XIII веке перестал быть пригородом Новгорода и стал самостоятельным государством, во многом повторяла новгородскую: законодательная власть вече, Господа, выборный князь, наместник новгородского архиепископа. В Пскове не было тысяцкого («тысячи» ополченцев небольшой город не собирал), но было два степенных посадника (один по гражданским, другой по военным делам).

Территория Псковской республики была намного меньше новгородской, земли было меньше, следовательно, меньше был политический вес псковских бояр – землевладельцев, и сильнее средний класс. Псковское вече было более независимым, чем новгородское. Государственный строй в Пскове был более демократическим и формально, и фактически.

III. Правовая система древней Руси в период политической

раздробленности.

В удельных княжествах, в зависимости от особенностей их социальноэкономического развития, сформировались различные формы политической власти. Например, Галицко-Волынское княжество представляет нам тип аристократического правления, во Владимиро-Суздальском княжестве был развит монархический тип правления, унаследованный впоследствии Москвой. Новгородское и Псковское государства стали примерами уникальной для феодального общества республиканской формы правления, основными чертами которой были: законодательная власть народного собрания – веча, выборный князь, система сдержек и противовесов в

источников: вечевого законодательства, торговых договоров с государствами северной Европы (см. выше договоры с немцами), договоров Новгорода и Пскова с князьями.

Самыми ранними из договорных грамот с князьями XIII – XV вв.,

являются грамоты великого князя Ярослава Ярославича 1264—1270 гг.

(первая — около 1264 - 1265 гг.; вторая - около 1266—1267 гг.; третья – 1270 г.). Однако они не были первыми из числа договоров новгородцев с представителями княжеской власти. Исследователи предполагают, что формула дошедших до нас договоров начала вырабатываться уже в середине XI века.

После народного восстания 1136 г. князья в Новгороде лишаются полномочий верховных правителей: как и все должностные лица «вольного» города, они избираются народом на вече (Новгород добился права избирать даже архиепископа, хотя по канонам епископы избираются церковным Собором). Права и обязанности князя определялись договором с республикой, который, в свою очередь, основывался на новгородской

«старине», «пошлине», то есть нормах обычного права, вечевом законодательстве.

По договору основными функциями князя являлись командование войском (вместе с посадником) и организация защиты города. Судить князь мог только вместе с посадником, и только в пределах города. Князю запрещалось приобретать землю в Новгороде и управлять новгородскими волостями. Договоры определяли имущественное содержание князя и его чиновников (сборы, пошлины и т. п.), места, сроки охоты и рыбной ловли. Участвовать в торговле с Европой князь мог только при посредничестве новгородских купцов. Новгородцы, как правило, приглашали на княжение северо-восточных князей, которые, в свою очередь, должны были предоставить льготный режим торговли новгородским купцам во владимирской и суздальской земле.

На основании указанных источников права, под влиянием Русской Правды, в северо-западной Руси были созданы особые правовые сборники – Новгородская и Псковская судные грамоты, являющиеся памятниками законодательной деятельности веча или, точнее, первой попыткой

кодификации местного права, сделанной законодательной властью, а именно вечем Новгорода и Пскова.

IV. Новгородская судная грамота

К сожалению, грамота дошла до нас не в подлиннике, а в единственном списке XV в., находящемся в сборнике новгородско-двинских актов.

Список дефектен: конец его отсутствует, а часть имеющегося текста утрачена.

Вопрос о времени составления Новгородской судной грамоты дискуссионен. Великий князь московский Иван III санкционировал ее действие в 1471 г. Однако многие исследователи (Филиппов А.Н., Кочаков Б.М., Беляев И.Д., Михайлов М.М., Мрочек-Дроздовский П.Н., Черепнин Л.В.) считают, что редакции 1471 г. предшествовала более ранняя редакция, так как в других актах, относящихся к этому времени, о грамоте говорится как о существующем факте. В то же время некоторые нормы грамоты

свидетельствуют об усилении влияния в Новгороде великого князя Московского и отражают содержание договора с ним.

Сохранившийся фрагмент грамоты содержит в основном постановления, относящиеся к судопроизводству и судоустройству

Новгородской феодальной республики.

Судебными функциями по грамоте обладали все органы власти и управления: вече, посадник, тысяцкий, князь, Совет господ, архиепископ, сотские и старосты.

Кроме того, существовал суд «докладчиков» - суд выборных от каждого новгородского конца (по одному боярину и по одному «житьему» человеку от конца). Этот суд был высшей инстанцией для других судов, по «докладу» из

которых дело рассматривалось на суде «докладчиков» в тех случаях, когда судья того суда, из которого шел «доклад», не мог решить дело собственной властью.

Судебными полномочиями также наделялись купеческие и цеховые объединения – «братчины» - уникальный институт новгородской республики, свидетельствующий о значении среднего класса и являющийся одним из самых ранних примеров юридических лиц в нашей истории.

Интересно, что, если «святительский суд» - суд новгородского архиепископа, должен был вестись по Номоканону, то суд князя, или собственно его наместника и посадника, должен был производиться «по старине», то есть на основании норм обычного права, в сочетании с вечевым законодательством и судебной практикой.

Важно отметить в составе судов Новгорода так называемых «судных людей», по два человека в каждом суде. Они были постоянными выборными заседателями на суде, пособниками тяжущихся сторон, а, может быть, и пособниками судей в распознании той «старины», на основании которой последние должны были производить суд.

V. Псковская судная грамота

Грамота сохранилась в двух списках: (Воронцовском (XVI – начало XVII в.) и Синодальном (сер. XVI в.). В отличие от Новгородской вечевой грамоты, Псковская грамота сохранилась полностью, хотя текст ее в нескольких местах значительно поврежден.

Нумерация грамоты на ст. ст. является искусственной, как и Русской Правды. Исследователи разделяют ПСГ на 120 статей.

Вопрос о времени составления Псковской судной грамоты, также как и Новгородской грамоты, остается дискуссионным. В тексте заголовка указана дата составления грамоты – 1397 г. («в лето 6905–е»). Однако в том же заголовке указываются пять соборов Пскова: пятый собор был построен в 1462 г., а шестой – в 1471 г. Следовательно, речь идет о редакции псковских законов, сложившейся между 1462 и 1471 гг.

Это противоречие осталось неразрешимым в историко-правовой науке. Ряд авторов (Н.Н. Мурзакевич, А.И. Никитский, М.К. Рожкова, А.А. Зимин и др.) предполагают описку писца и считают, что цифру надо считать 1467 г. В 1467 г. из Москвы в Псков наместником прислан был князь Ф.Ю.Шуйский, получивший ряд новых привилегий. Л.В. Черепнин останавливается на 1462 г. как на времени одной из редакций Псковской судной грамоты. В.И. Сергеевич, Б.Б. Кафенгауз и И.И. Полосин, наоборот, считают дату 1397 г. правильной, а упоминание о пяти соборах — позднейшей правкой текста заголовка.

Ряд дореволюционных исследователей (Н.В. Калачов, М.Ф. Владимирский-Буданов, М.А. Дьяконов) и большинство историков советского периода придерживаются наиболее компромиссной точки зрения: дата 1397 г. является реальной и отражает один из этапов создания грамоты («…в 1397 г. Псков, по договору с Новгородом, достиг полной независимости, а это должно было отразиться и на его внутреннем законодательстве» - М.Ф. Владимирский-Буданов); упоминание же пяти соборов указывает на время окончательного редактирования дошедшего до нас текста («грамота, очевидно, составлялась на вече не в один раз» - М.Ф. Владимирский-Буданов). По мнению И.Д. Мартысевича, Ю.Г. Алексеева, последняя переработка псковского законодательства была произведена между 1462 и 1471 гг.; т.е. в период существования в Пскове пяти соборов.

Основным источником Псковской судной грамоты является народное обычное право – псковская «пошлина» или «старина», которая так часто упоминается в новгородско-псковских актах (договорах с князьями, Новгородской судной грамоте). Анализируя историческую ситуацию создания Псковской судной грамоты, необходимо учитывать тот факт, что в 1467 г. великим князем Московским Иоанном III в Псков наместником прислан был князь Ф.Ю.Шуйский, снабженный большими полномочиями по

сравнению с прежними наместниками. Естественно, у жителей вольного города могло возникнуть желание сохранить свою юридическую

самобытность.

«Москва противополагала «псковской пошлине» свою старину, свою пошлину и хотела сделать ее законом для Пскова. Вольному городу, естественно, следовало подумать о кодификации своих старинных обычаев, чтобы сохранить, во внутреннем своем строе, если не политическую, то, по крайней мере, гражданскую самобытность».

(Филиппов А.Н.)

Таким образом, псковская республика пыталась противостоять

усиливавшемуся влиянию Москвы кодификацией своего народного права – древних обычаев, вечевых постановлений, судебной практики, договорного права. Сила московских порядков все белее и более давала о себе знать, и меньше, чем через 50 лет история псковской республики завершилась (1510

г.).

Благодаря особой исторической ситуации - противостоянию псковской республики и московской монархии – был создан уникальный памятник права, соприкасавшийся, по своему содержанию, с Русской Правдой, воссоздающий много драгоценных черт народного быта и, вместе с тем, позволяющий найти связующие нити между правовыми воззрениями вечевого уклада и московского времени. Как и Русская Правда, Псковская Правда – это памятник живой народной мудрости, отлично отразивший действительность своего времени.

«Юридические отношения, которых касается памятник, все основаны на нравственных началах свободы и равенства, и освящены не только внешней санкцией вечевой автономии, но вековечной стариною и силой церковного благословения. При этих условиях образования права, сила закона в Пскове была совершенно иная, чем в Москве. В закон верили, как нигде и никогда после не верили в него; в него верили все, ибо волею всех он получил свою силу, за него стояли все; за него стояли не только тогда, когда это было выгодно, и не те только, кому это выгодно, за него поднимался весь Псков против сильного соседа, когда это было больше опасно, чем выгодно».

Дювернуа Н.Л.

Такое значение Псковской судной грамоты, как закона, за который «стояли все», объясняется также тем обстоятельством, что сам этот закон лишь санкционировал обычное право, как священное достояние, полученное от предков. Подобная роль выпадает на долю закона далеко не во все времена. Здесь эта роль была особенно благодарна еще и потому, что санкция законом народного права означала охрану самобытности псковской земли.

Краткий обзор содержания Псковской судной грамоты

Отраслевое содержание грамоты во многом обусловлено указанной выше целью кодификации псковских «пошлин» - оформить de jure те черты гражданской самобытности «господина Пскова», которые создавались веками. Сохранение самобытности более всего обеспечивалось кодификацией норм процессуального и гражданского права, в которых своеобразие народной жизни вольного города отразилось всего явственней. В связи с этим, в весьма богатой и разнообразной по содержанию Псковской судной грамоте (даже по сравнению с Московскими судебниками XV – XVI вв.) преобладают нормы, относящиеся к судоустройству и судопроизводству, а также нормы, относящиеся к гражданскому праву. Уголовному праву, в

отличие от Русской Правды, грамота уделяет меньше всего внимания, хотя ряд институтов этой отрасли получили серьезное развитие.

Судоустройство и судебный процесс

Нормы грамоты, определяющие устройство судебной системы Пскова, более всех остальных норм раскрывают особенности псковской «пошлины». Эти нормы очень серьезно отличают Псковскую Правду от Русской Правды, где судебная система вовсе не обозначена, а также от многих других юридических памятников древности.