государем, велено ходить в походе поочередно" (Двор. разр.

111. 1611).

Потребности двора так разрослись, что сделалось необ­

ходимым усилить первоначальный состав Мастерской пала­

ты. Первое учреждение должности стряпчего с ключом Ше­

реметевская сводная книга относит к 1646 г.

Стряпчие с ключом занимают место после постельниче­

го. Трое из пяти занимавших эту должность с 1646 г. по 1677

повышены бьmи в постельничие1•

XI. Ловчие и сокольничие

Эти два чина принадлежат к древнейшему составу дво­

ра. Владимир Мономах в своем поучении детям упоминает уже о ловчем, соколином и ястребином наряде (Лавр. 1096).

С самых древних времен охота на зверя и птицу составляла

любимейшее развлечение князей, и у каждого из них был

свой штат охотников. Хотя забава охотой составляла чисто

частное дело князей, а не государственное, но, по смешению

вдревнее время элементов частного и государственного,

княжеские охотники являются не только приспешниками

княжеских забав, а и властью. Князьям не только принадле­ жали в собственность озера и реки, богатые рыбою, и места, в которых водился пушной зверь (бобровые гоны), но они

ловили рыбу и зверя в пределах всего своего княжения, где

только им было угодно2• Для этого лова при дворе их со-

1 Шереметевский свод дает такой список стряпчих: М.А.Ртишев с

1646-1647; Ф.М.Ртищев 1650---1656; Ф.А.Полтев 1656-1669; И.К.Кузь­ мин 1669-1679; АЛ.Лихачев с 1677.

У Котошихина читаем:

"Царская Мастерская палата, а в ней сидит стряпчей с ключом да

дьяк, а тот стряпчей честью против окольничих, а в думе не сидит... да он

же надсматривает над другими стряпчими..." (VII. 12).

Все это не очень точно. Стряпчий мог иметь первое место в Мастер­ ской палате, но только в том случае, когда там не сидел постельничий.

Честь стряпчего с ключом ниже чести окольничего. Подчинены стряпчему с ключом могли быть только некоторые стряпчие, состоявшие при по­

стельной казне, а никак не все.

2 АЭ. 1. № 12. 1393; № 56. 1455; Рум. собр. 1. № 127. 1496.

560

стояли разные ловчие: охотники, псари, бобровники, со­ кольники, подлазчики, рыболовы, подледчики, неводники. На обязанности их лежало содержать в исправности необхо­ димую для ловли снасть, собак, соколов и производить са­ мую ловлю. Для этой последней цели, где бы охота ни про­

исходила, в княжеских водах и лесах или в чужих, они имели

право въезжать в деревни местных жителей, останавливаться

в их дворах, кормиться на их счет и кормить своих лошадей,

собак и соколов, и наконец, требовать личного участия жите­

лей деревни в производимой ими охоте. Местные жители бы­ ли обязаны давать им корм, дворы для постоя, подводы, про­

водников, сторожей, забивать на реках езы и выходить на

ловлю медведей, лосей, лисиц, бобров и пр1 •

В рассказе летописца, относящемся к концу XIII века"

находим указание, что в пользу ловчих установлялся иногда

особый сбор. В 1289 г. Великий князь Владимирский, Мсти­ слав Данилович, определил брать ,,ловчее" с берестьян за их измену. Вот рассказ об этом летописца:

"И приеха (Мстислав) в Берестий. И рече бояром своим: "есть ли ловчии зде?" (вар. ловци) Они же рекоша: "нетуть,

господине, из века". Мстислав же рече: "flЗ пак уставливаю на не ловчее (вар. ловци) за их коромолу... и повеле писцю своему писати грамоту. "Се аз, князь Мьстислав, сын коро­ лев, внук Романов, уставляю ловчее на Берестьяны и в век за

их коромолу: со ста по две лукне меду, а по две овце, а по

пятинадцать десяткв луку, а посту хлебов, а по пяти цебров (zober) овса, а по пяти цебров ржи, а по 20 куров, а по толку со всякого ста. А на горожанах по 4 гривны кун. А хто мое слово порушить, а станет со мною перед Богом" (Ипат. 225).

Вопрос князя "есть ли в Берстии ловчии (ловци)?" надо

понимать так: имеют ли мои ловчии право въезда в Берестье

для сбора своей дани? Из этого вопроса видно, что в XIII веке были уже места привилегированные от даней и въезда княжеских чиновников. Берестье пользовалось такой привилегией. За коромолу оно ее лишается. Из подробного

1 АЭ. 1. №№ 5, 18, 22, 35, 43, 44, 56, 81, 86, 120, 132, 136, 152, 215,

217, с 1361 по 1548. В Рязани встречаются "боровщики", о которых не упоминают московские памятники (АИ. 1. № 81. 1484--1501).

561

определения в грамоте размера дани можно, кажется, заклю­

чить, что она не везде была одинакова.

И в памятниках позднейшего времени находим указания на существование особого сбора в пользу ловчих. Москов­

ские князья называют некоторые пошлины не своими, а по­

шлинами своих рыбников, подледчиков, бобровников и пр1•

Можно думать, что эти охотничьи пошлины вводились в за­

мену натуральной повинности помогать княжеским ловцам

во время охоты.

По мере присоединения к Москве соседних княжений в распоряжении московских государей оказалось охотников

более, чем было нужно. Московские государи не затрудни­

лись найти этим лишним людям иное употребление. Они освободили их от падавшей на них натуральной повинности и, взамен того, обложили единообразным денежным взно­ сом. От Великого князя Василия Ивановича сохранилась грамота галицким рыболовам, которою он жалует им Галиц­ кое озеро, где они до того времени ловили рыбу на дворец, и

обязывает их вносить в его казну за летнюю рыбную ловлю 12 руб. с половиной. Со дня выдачи этой жалованной грамо­

ты галицкие рыболовы перестали уже быть рыболовами в древнем служебном смысле этого слова. Потребности же двора в рыбе удовлетворялись переяславскими рыболовами,

на которых по-прежнему лежала натуральная повинность в

государеву поварню (АЭ. 1. №№ 142, 143). А в конце XVI века и некоторая часть переяславских рыболовов состо­ ит уже на денежном оброке (АЭ. 1. № 341 ).

Особенно любопытна грамота того же князя переяслав­

ским сокольникам. В 1507 г. в городе Переяславле состояло 20 человек сокольников, и в том числе четыре вдовы. Неко­

торые из сокольников-мужчин занимались сапожным и се­

дельным мастерством, а одна из вдов пекла хлеб на продажу.

И вот этим-то 20 человекам великий князь дает жалованную грамоту, которою освобождает их от суда и ведомства пере­

яславского наместника, от всяких повинностей в его пользу

1АЭ.1. №№ 34, 35, 1437; № 107. 1476; № 136. 1500; Рус. ист. 6-ка. 11.

№5. 1397-1432.

562

и в пользу разных ездоков, и ото всех иных повинностей, за

исключением яма, городового дела и посошной службы. Су­

дятся эти сокольники перед самим вел. князем (или его со­

кольником) и платят ему "за соколы оброком полтора рубля

в год" (АЭ. 1. № 147). В этой грамоте ясно отразилось и

прежнее привилегированное положение сокольников, и но­

вое, состоящее в том, что как сокольники они более не нуж­

ны князю. Несмотря на полную их ненужность, они не сли­

ваются, однако, с остальным населением, а продолжают со­

ставлять особую группу, которая находится в непосредст­

венном ведении самого князя, как и все его дворовые люди.

Так робко вводятся новые порядки. Нельзя даже сказать, что они отменяют старые: они сливаются с ними. В результате получается учреждение, которое может быть объяснено только с исторической точки зрения. Грамота дана соколь­

никам, которые, по всей вероятности, давно уже перестали

быть сокольниками и живут разными иными промыслами. Замена поставки соколов в натуре денежным оброком унич­

тожает последний признак, по которому еще можно распо­

знать сокольников. Тем не менее, они продолжают состоять в ведомстве двора, хотя к этому нет более ни малейшей ра­

зумной причины.

Во главе учреждений охоты стояли ловчие и сокольни­

чие.

В боярских книгах ловчие появляются с 1509, а соколь­ ничие с 1550 г. Сводная книга и здесь очень отстает от дей­

ствительности. В московском посольстве, отправленном в

Литву в 1503 г., пр-инимал уже участие сокольничий, М.С.Еропкин-Кляпик. Что это бьm не простой сокольник, а

начальный человек, это видно из того, что имя его написано

с "вичем" и что во время переговоров ему также предостав­ лено было право слова, как и другим послам (Сб. Имп. Рус.

ист. о-ва. XXXV. 413).

Со времени появления сокольничих должность эта не­

сколько раз соединялась в одном лице с должностью ловче­

го. В сокольничие и ловчие назначались люди неименитые1 •

1 В сводной боярской книге находим следующих ловчих и сокольни-

563