компоненты общества

THESIS, 1993, вып. 2

Основным объектом интереса в данной работе является особый тип процесса – изменение. Хотя все процессы что-то меняют, для наших целей полезно выделить те, под воздействием которых изменяются со- циальные структуры. Очевидно, что для поддержания функциониро- вания любой социетальной системы нужно, чтобы происходили многие сложные процессы; если члены общества прекратят свою деятельность, оно очень скоро перестанет существовать.

На самых общих теоретических уровнях не существует разницы между теми процессами, которые служат сохранению системы, и теми, которые служат ее изменению. Различия состоят в интенсивности, рас- пределении и организации «элементарных» компонентов определенных процессов, от которых зависит состояние системы, подверженной их воздействию. Однако, когда мы описываем харизматическую револю- цию или развитие бюрократической системы как процессы, мы рас- суждаем не на таком уровне отдельных элементов, а обобщаем очень сложные комбинации элементарных процессов. Такой обобщенный уровень анализа выбирается нами частично из-за ограниченности мес- та, исключающей детализацию, а частично из-за отсутствия точных знаний о сложной природе многих рассматриваемых процессов.

ПАРАДИГМА ЭВОЛЮЦИОННОГО ИЗМЕНЕНИЯ

Среди процессов изменения наиболее важным для эволюционной перспективы является процесс усиления адаптивных возможностей,

происходящий либо благодаря возникновению внутри общества нового типа структуры, либо через культурное взаимодействие и вовлечение других факторов в сочетании с новым типом структуры, возникшей внутри других обществ и, возможно, в более ранние эпохи. Некоторые общества оказались зародышем тенденций развития, приобретших существенное значение лишь много лет спустя после того, как сами эти общества прекратили свое существование. Древний Израиль и класси- ческая Греция недолго существовали как самостоятельные, политиче- ски независимые общества, однако они внесли существенный вклад в формирование современных общественных систем.

Тем не менее и развитие из какого-то зародыша, и случаи непосред- ственного усиления адаптивных способностей (например, появление крупномасштабных бюрократических организаций в некоторых импе- риях) могут, по всей видимости, анализироваться в терминах общей парадигмы, которую в рамках данной работы я только намечу.

Прежде всего речь должна идти о процессе дифференциации. Эле- мент, подсистема или набор элементов и подсистем, обладая своим от- носительно четко определенным местом в обществе, со временем делит- ся на несколько элементов или систем (обычно две), различающихся од- новременно и по структуре, и по функциональной роли в рамках боль- шой системы. Взять хотя бы хорошо известный, уже упоминавшийся пример домохозяйства в преимущественно крестьянских обществах. Оно является одновременно и местом проживания, и первичным эле- ментом сельскохозяйственного производства. Однако в других общест- вах основная часть производственной деятельности осуществляется в

114

THESIS, 1993, вып. 2

специализированных местах, таких, как мастерские, фабрики или офи- сы, а люди, занятые в них, одновременно с этим являются членами се- мейного домашнего хозяйства. Иными словами, два набора ролей и кол- лективов дифференцировались, а их функции разделились. При этом должна также происходить и какая-то дифференциация на уровне норм, и некоторая спецификация общих ценностных образцов приме- нительно к различным ситуациям.

Чтобы дифференциация способствовала возникновению более сба- лансированной и более развитой системы, каждая вновь отделившаяся подсистема (в приведенном выше примере – производственная орга- низация) должна быть более приспособленной для осуществления своей первичной функции по сравнению с выполнением той же функции в предшествующей, более диффузной структуре. Так, например, эконо- мическая деятельность, как правило, более эффективна на фабриках, чем в домашнем хозяйстве. Мы можем назвать этот процесс адаптив- ным совершенствованием, и он является одним из аспектов цикла эво- люционных изменений. Этот процесс проявляется как на уровне ролей, так и на уровне деятельности коллективных организаций: коллективы в целом, равно как и отдельные их члены, должны в новой ситуации повысить свою производительность с точки зрения отношений типа «затраты–выпуск». Эти изменения не предполагают, что ставший «ус- таревшим» элемент должен «потерять функцию» во всех контекстах своей деятельности. Домашнее хозяйство более не является важным экономическим производителем, но оно может выполнять другие свои функции лучше, чем в своих прежних формах.

Процессы дифференциации порождают также новые проблемы, свя- занные с интеграцией системы, поскольку возникает необходимость коор- динации действий двух (или более) наборов структурных элементов там, где до этого существовал лишь один набор. Так, в системе, где есть найм и профессиональная специализация, глава дома уже не может контролиро- вать производство в своей роли, определяемой родством. Организация, осуществляющая производство, должна поэтому разработать систему вла- сти, которая не укоренена в системе родства, а производственные и до- машние коллективы должны координироваться в рамках более широкой системы – например, посредством изменений в структуре местного сообще- ства.

Адаптивное совершенствование, таким образом, требует, чтобы спе- циализированные функциональные способности не использовались для выполнения функций, предписанных им в рамках более диффузных структур. При этом реализуется более обобщенный взгляд на все на- личные ресурсы, независимый от их непосредственных источников. По этой причине процессы дифференциации и адаптивного роста могут требовать включения в общую систему сообщества со статусом полного членства ранее исключенных групп, которые выработали легитимизи- рованную способность «вносить вклад» в функционирование систе- мы13. Возможно, наиболее распространенный случай касается систем, которые были разделены на высшие и низшие классы и в которых

13 Это может быть случай расширения сообщества с целью избежать исклю- чения вновь образовавшихся элементов, например, младшей ветви рода, пе- решедшей на новое место проживания.

115

THESIS, 1993, вып. 2

высший класс монополизировал статус «реального» членства, обходясь с низшим классом, как с гражданами второго сорта. Процесс диффе- ренциации и адаптивного совершенствования делает все более трудным поддержание таких простых дихотомий. Дифференциация, в частности, приводит к ситуациям, когда необходимость интеграции вновь отде- лившихся подсистем настойчиво требует включения некогда исключен- ных элементов.

Последний компонент процесса изменения связывает его с ценно- стной системой общества. Всякая ценностная система характеризуется наличием определенного нормативного образца, который, будучи ин- ституционализированным, обусловливает и предпочтительность како-

го-то общего типа социальной системы. Посредством того, что мы на-

звали спецификацией, такая общая оценка предпочтительности «фор- мулируется» применительно к различным дифференцированным под- системам и сегментированным элементам. Иначе говоря, ценностная ориентация, свойственная определенному коллективу, роли или ком- плексу норм, представляет собой не обобщенный нормативный образец, а его приспособленное, специализированное «конкретное приложение».

Система или подсистема, претерпевающая процесс дифференциа- ции, сталкивается, однако, с функциональной проблемой, которая по своей сути противоположна спецификации: установление такого вари- анта ценностного образца, который подходил бы для возникающего нового типа системы. Поскольку этот тип, как правило, более сложен, чем предшествующий, то его ценностный образец должен быть сфор- мулирован на более высоком уровне общности – для того, чтобы леги- тимизировать более широкое многообразие целей и функций входящих в него элементов. Процесс повышения степени общности образца, тем не менее, часто встречает серьезное сопротивление, поскольку при- верженность различных групп ценностному образцу часто выступает в форме приверженности какому-то его конкретному содержанию, соот- ветствующему предшествующему, более низкому уровню общности. Подобное сопротивление может быть названо «фундаментализмом». Для фундаменталиста требование большей общности стандартов оцен- ки предстает как требование отказаться от «подлинных» установок. Подобные проблемы часто чреваты порождением очень серьезных кон- фликтов14.

Состояние любого общества, и, более того, системы обществ (таких, как составлявшие античное общество города-государства Среднего и Ближнего Востока) является многокомпонентной результирующей цик- лов прогресса, включающих эти (и другие) процессы изменения. Эта результирующая в контексте любого более общего процесса будет про- дуцировать веерообразный спектр типов, варьирующихся в соответст- вии с различиями конкретных ситуаций, состояний, степени интегри- рованности и функционального положения в более широкой системе.

В рамках определенного класса обществ, обладающих широким спектром схожих характеристик, некоторые общества будут отмечены большей склонностью к эволюционному развитию. Другие могут быть

14 Этот анализ процесса эволюционного изменения является пересмотром схемы, выдвинутой нами в: Parsons, 1961.

116

THESIS, 1993, вып. 2

настолько блокированы внутренними конфликтами или иными поме- хами, что с трудом смогут просто поддерживать свое существование или будут даже разрушаться. Однако среди них могут оказаться, как мы уже отмечали, наиболее созидательные общества в плане порожде- ния компонентов, имеющих долговременную значимость.

Когда где-то среди всей совокупности различных обществ возникает эволюционный «прорыв», то возникающий вслед за этим процесс ин- новаций, как я полагаю, должен обязательно соответствовать нашей парадигме эволюционного изменения. Такой прорыв обеспечивает об- ществу новый уровень адаптивных возможностей в некоторых жиз- ненно важных отношениях, изменяя тем самым его конкурентоспо- собность по сравнению с другими обществами в системе. Вообще гово- ря, подобная ситуация открывает для обществ, не вовлеченных непо- средственно в процесс инновации, четыре возможности. Во-первых, инновация может быть просто разрушена более сильными, хотя и ме- нее развитыми соперниками. Однако если инновация является куль- турной, ее трудно разрушить полностью, и она может приобрести ог- ромное значение даже после того, как разрушено общество, ее поро- дившее. Во-вторых, посредством использования инноваций могут быть выравнены условия конкуренции. Очевидным и важным примером является в настоящее время движение развивающихся стран по пути «модернизации». Третьим вариантом является нахождение изолиро- ванной ниши, в которой общество может сохранять относительно не- изменной свою старую структуру. Последней возможностью является потеря социетальной идентичности через дезинтеграцию или поглоще- ние другой, более крупной социетальной системой. Описанные типо- вые возможности могут образовывать множество сложных комбина- ций и оттенков.

ДИФФЕРЕНЦИАЦИЯ ПОДСИСТЕМ ОБЩЕСТВА

Теперь мы должны рассмотреть общие направления процесса со- циетальной дифференциации. Учитывая кибернетическую природу социальных систем, эти направления должны пониматься как функ- циональные. Увеличение сложности систем, в той мере, в какой оно обусловлено не только сегментацией, включает развитие подсистем с более специфическими функциями воздействия на систему как целое и интегративных механизмов, которые увязывают функционально дифференцированные подсистемы.

Для наших целей было важно проанализировать функцию на двух принципиально значимых уровнях: общей системы действия и соци- альной системы. Каждый уровень обладает потенциалом для увеличе- ния степени своей дифференциации на отдельные подсистемы по вы- явленным нами четырем функциональным направлениям.

Наиболее очевидные процессы эволюции – от примитивных к более сложным социальным условиям, – связаны с уровнем общей системы действия, особенно в сфере отношений между социальной и культур- ной системами. При этом особые отношения организмов и технологии, а также личностной системы и политической организации указывают, что и две другие первичные подсистемы действия также достаточно основательно вовлечены в процесс.

117

THESIS, 1993, вып. 2

Следует отметить, что чрезвычайно низкий уровень дифференциа- ции между этими четырьмя подсистемами – возможно, приближаю- щийся к тому минимальному уровню, который совместим с человече- ским типом действия, – является главным отличительным критерием наиболее примитивного типа общества.

Дифференциация между культурной и социетальной системами на ранней стадии развития наиболее заметна в сфере религии, становясь очевидной по мере увеличения «дистанции» между богами и людьми (см.: Hubert and Mauss, 1964). Это движение впервые возникает в наи- более развитых примитивных обществах, усиливается в архаических обществах и достигает качественно нового уровня в том, что Белла на- зывает «историческими» религиями (см.: Bellah, 1964; см. также: Белла, 1972). Параллельный процесс может быть отмечен в дифференциации между личностью и обществом, определяющей степень автономии ин- дивидов. Дифференциация между организмом и обществом возникает как дифференциация между уровнем физической технологии и уров- нем экономических процессов, связанных с размещением мобильных ресурсов, потребляемых благ, которые «присваиваются» или произво- дятся, а также факторов производства.

Исходя из проведенного ранее анализа межсистемных отношений, мы предполагаем, что процессу дифференциации на уровне общей сис- темы действия соответствует аналогичный процесс, внутренне прису- щий обществу как системе, и что эти процессы взаимно стимулируются.

То, что мы называем системой поддержания ценностного образца общества, главенствует и в плане культуры, поскольку это – точка прямого взаимодействия с культурной системой. Система поддержа- ния образца отделяется от других социальных подсистем первой, по мере того как те утверждаются как чисто «светские» сферы, которые, хотя и легитимируются в религиозных терминах, однако уже не явля- ются непосредственно частью религиозной системы. Этот процесс ве- дет к разделению «церкви и государства», которое полностью заверша- ется только на постримской стадии развития христианства.

Развитие автономной правовой системы, возможно, является наи- более важным показателем дифференциации между социетальной ин- тегративной системой, ядром которой является социетальное сообще- ство, и политической системой, ориентированной на решение задач отбора, упорядочения и достижения коллективных целей в большей степени, чем на поддержание солидарности (включая порядок) как та- ковой. Среди всех досовременных систем наибольшего прогресса в этом направлении добилось римское общество.

Наконец, экономика стремится отделиться не только от технологии, но и от политической системы, а также от тех аспектов системы под- держания ценностного образца, которые связаны с родством. Деньги и рынки являются наиболее важными институциональными комплекса- ми, связанными с отделением экономики. Первые, наиболее сущест- венные шаги в этом институциональном развитии можно, видимо, вы- явить при анализе различий между месопотамским и греческим обще- ством, хотя при переходе к современным системам процесс развития обогащался многими дополнительными аспектами.

Схема, состоящая из четырех функций, и тенденции социетальных систем дифференцироваться на четыре первичных подсистемы – это то, что определяет главные направления нашего анализа (см.: Parsons e.a., 1961, ч.II «Общего введения»). В том случае, если число важнейших под-

118

THESIS, 1993, вып. 2

систем превысит четыре, мы будем давать этому одно из трех следую- щих объяснений (или какую-то их комбинацию). Во-первых, некоторый важный феномен может появиться благодаря сегментации, а не диффе- ренциации. Во-вторых, может наличествовать более чем один уровень системного соотнесения: например, институты родства обеспечивают особого рода интеграцию между социетальными компонентами, распо- ложенными в подсистемах поддержания ценностного образца и лично- сти, и поэтому они функционально менее дифференцированы, чем та- кие структуры, как современные университеты или церкви. В-третьих, среди функционально важных компонентов могут быть выделены пер- вичные элементы более низкого уровня, в силу чего значимые типологи- ческие различения должны проводиться внутри более дифференциро- ванных подсистем – например, экономики или политической системы. Часто выделенные различия можно объяснить взаимопроникновением элементов, относящихся к разным уровням системы или к другим под- системам того же уровня.

Таким образом, должно быть ясно, что обоснование указанной клас- сификации носит не конкретный, а аналитический характер15. Все три указанных типа сложностей в какой-либо комбинации могут иметь от- ношение к любой конкретной подсистеме общества. Тем не менее их аналитическое расчленение является важным с теоретической точки зрения. Хотя конкретная специфика должна существенно (и некото- рым сложным образом) зависеть от типа анализируемой системы, но главные функциональные компоненты социетальных подсистем – под- держание образца, интеграция, политическое устройство и экономика – составляют основной аналитический инструментарий нашего анализа.

СТАДИИ В ЭВОЛЮЦИИ ОБЩЕСТВ

Эволюционный подход предполагает установление критерия, опре- деляющего направление эволюции, а также схему стадий эволюции. Мы указали, что основным направляющим фактором является рост общей адаптивной способности, осознанно заимствовав это из теории органической эволюции.

Нам осталось обратиться к проблеме стадий. Мы не рассматриваем социетальную эволюцию как непрерывный или простой линейный про- цесс, но все же мы можем вычленить некоторые обобщенные уровни развития, не упуская при этом из виду значимые различия в рамках каждого из них. Для наших ограниченных целей достаточно выделить три весьма объемных эволюционных уровня, которые мы назовем при-

митивным, промежуточным и современным. В данной работе мы оста-

новимся лишь на первых двух уровнях, оставив третий для последую- щих работ. Любой конкретной схеме стадий развития присуща опреде- ленная произвольность, и каждую из двух рассматриваемых нами ши- роких категорий мы считаем необходимым разделить дополнительно16.

15Это следует также и из теоретических отношений, выделенных на схеме 2, особенно в столбцах I, II, III.

16Белла в своей замечательной статье «Эволюция религии» (Bellah, 1964; Белла, 1972) использует схему пяти крупных стадий, которая не вполне соот- ветствует предлагаемой здесь схеме. Отчасти это связано с различием в подхо- дах: Белла уделяет большее внимание культурным, а не социетальным факто- рам. Однако я думаю, что различие наших схем объясняется также и различи- ем в теоретических взглядах.

119

THESIS, 1993, вып. 2

Основания для разделения (или водоразделы) между главными ста- диями в нашей классификации, возникают как результат существен- ных изменений в кодах нормативных структур. При переходе от при- митивного к промежуточному обществу ключевую роль играет язык, который является прежде всего частью культурной системы. При пе- реходе от промежуточного к современному обществу основным мо- ментом является институционализация кодов нормативного порядка (присущего социетальной структуре), ядром которого является система права.

В обоих случаях предлагаемый критерий является лишь условным обозначением чрезвычайно сложного предмета. Письменность – глав- ный фактор судьбоносного выхода из первобытности, – усугубляет ба- зисную дифференциацию между социальной и культурной системами и значительно расширяет границы и власть последней. Основное сим- волическое содержание культуры посредством письма может вопло- щаться в формы, которые не зависят от конкретных контекстов взаи- модействия. Это делает возможным значительно более широкое и ин- тенсивное распространение культуры и в пространстве (например, в разных группах населения), и во времени. Возникает феномен «транс- ляции» – то есть адресация сообщений неопределенной аудитории: то- му, кто грамотен и имеет возможность прочесть документ. Кроме того, не существует четких временных ограничений на значимость сообще- ния. Только письменные культуры могут иметь историю, понимаемую как основанное на документе осознание прошлых событий, которое не ограничено памятью ныне живущих людей и неопределенными уст- ными преданиями.

Письменные языки и грамотность можно рассматривать в разных аспектах; можно также выделить несколько стадий их развития и ин- ституционализации (Goody and Watt, 1963). Ранние стадии, особенно типичные для архаических обществ, характеризуются тем, что «ремес- ло» грамотности является достоянием небольших групп, использующих его для специальных целей, часто эзотерически религиозных и магиче- ских. Следующее важное изменение, которое, видимо, можно считать критерием возникновения развитого промежуточного общества – это институционализация полной грамотности для взрослых мужчин из высшего класса. Такие общества обычно организуют свою культуру вокруг совокупности особо выделенных, обычно священных текстов, знание которых ожидается от любого «образованного» человека. Только современные общества достигают институционализации грамотности для всего взрослого населения, что действительно может свидетельст- вовать о втором значимом этапе становления современности.

Письменность и наличие письменных документов делают многие социальные отношения более стабильными. Например, пункты кон- тракта перестают зависеть от ошибок памяти сторон или свидетелей, и могут быть записаны, а эти записи – использованы для проверки в слу- чае необходимости. Важность подобной стабильности не следует недо- оценивать. Несомненно, она является главным условием более широко- го распространения и усложнения многих компонентов социальной организации.

120

THESIS, 1993, вып. 2

Одновременно письмо предоставляет системе возможность стать бо- лее гибкой и осуществлять инновации. Как бы часто «классические» до- кументы ни выступали в качестве основы жесткого традиционализма, доступность официально правильных документов делает возможным глубокий критический анализ соответствующих значимых культурных проблем. Если документ является нормативным для некоторой сферы действия, то достаточно остро встает проблема того, как его предписа- ния могут быть выполнены в практических ситуациях. Кроме всего про- чего, письменные документы формируют основу для кумулятивного культурного развития; они фиксируют вводимые инновацией отличия, определяя их значительно более точно, чем устная традиция.

В то время как письменность способствует независимости культур- ной системы от условий, определяемых текущим состоянием общества, закон, развившись до необходимого уровня, способствует независимо- сти нормативных компонентов социетальной структуры от условий, определяемых политическими и экономическими интересами, а также от личностных и органических факторов и факторов физического ок- ружения, действующих через эти интересы.

Чрезвычайно сложной является проблема, связанная с типом закона, институционализация которого означает переход от промежуточных к современным обществам. Очевидно, что в соответствии с универсалист- скими принципами такой закон должен иметь высокогенерализирован- ную форму. Именно этот фактор не позволяет рассматривать такие крупномасштабные системы, как талмудический закон или традицион- ный ислам, в качестве «современного» закона. У них отсутствует тот уро- вень общности, который Вебер называл формально-рациональным (см.: Max Weber..., 1954, ch.8). Современные правовые системы должны так- же жестко акцентировать фактор процедуры как отличный от субстан- циальных предписаний и стандартов. Только на базе главенства проце- дуры система может справиться с широким разнообразием меняющихся обстоятельств и случаев без обращения к априорно подготовленным ре- шениям.

Римское право в период империи наиболее близко (среди всех до- современных систем) подошло к учету большого количества «формаль- ных» аспектов, и тем самым внесло существенный вклад в последую- щее развитие полноценных современных систем. И все же оно не стало достаточной основой для развития «современных» структур в самой Римской империи. Мы предполагаем, что это было обусловлено прежде всего уровнем институционализации права в римском обществе. Рим- ская империя не развила достаточно интегрированного социетального сообщества, и не смогла интегрировать все крупные этнические, тер- риториальные и религиозные группы на базе единого и главенствую- щего нормативного порядка, который был бы значим для всего обще- ства и под который подпадала бы и верховная римская власть.

ЛИТЕРАТУРА

Белла Р.Н. Социология религии. В: Парсонс Т. (ред.). Американская социология: Перспективы. Проблемы. Методы. Сокр. пер. с англ. М.: Прогресс, 1972,

с.265–281.

121

THESIS, 1993, вып. 2

Винер Н. Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине. 2-е изд. Пер. с англ. М.: Советское радио, 1968.

Винер Н. Кибернетика и общество. Пер. с англ. М.: Иностранная литература, 1958.

Парсонс Т. Общетеоретические проблемы социологии. В: Мертон Р.К., Брум Л., Котрелл Л.С. (ред.). Социология сегодня: Проблемы и перспективы. М.: Про-

гресс, 1965, с.25–67.

Bellah R.N. Religious Revolutions // American Sociological Review, June 1964. Brown R. Words and Things. Glencoe (Ill.): The Free Press, 1958.

Chomsky N. Syntactic Structures. The Hague: Mouton, 1957.

Deutch K.W. The Nerves of Government. New York: The Free Press of Glencoe, 1963.

Emerson A. Homeostasis and Comparison of Systems. In: R.Grinker (ed.). Toward a Unified Theory of Human Behavior. New York: Basic Books, 1956, p.147–162.

Goody J. and Watt I. The Consequences of Literacy // Comparative Studies in Society and History, April 1963.

Jacobson R. and Halle M. Fundamentals of Language. The Hague: Mouton, 1956.

Mayr F. Animal Species and Evolution. Cambridge (MA): Harvard University Press, 1963.

Max Weber on Law in Economy and Society. M.Rheinstein (ed.). Cambridge (MA): Harvard University Press, 1954.

Nelson B. Self Images and Systems of Spiritual Direction in the History of European Civilization. In: S.Z.Kausner (ed.). The Quest for Self-Control. New York: The Free Press of Glencoe, 1965.

Parsons T. Structure of Social Action. N.Y.: McGraw-Hill, 1937

Parsons T. Some Considerations on the Theory of Social Change // Rural Sociology, September 1961, p.219–239.

Parsons T. On the Concept of Influence // Public Opinion Quarterly, Spring 1963a.

Parsons T. On the Concept of Political Power // Proceedings of the American Philosophical Society, June 1963b.

Parsons T. Some Reflections on the Place of Force in Social Process. In: H.Eckstei (ed.). Internal War: Basic Problems and Approaches. New York: The Free Press of Glencoe, 1964.

Parsons T. The Political Aspect of Social Structure and Process. In: D.Easton (ed.). Varieties of Political Theory. Englewood Cliffs (NJ): Prentice-Hall, 1966.

Parsons T. Interaction // The International Encyclopedia of Social Sciences, 1968a, v.7

Parsons T. Social Systems and Subsystems // The New International Encyclopedia of the Social Sciences, 1968b, v.15

Parsons T. and Bales R.F. Family, Socialization and Interaction Process. Glencoe (Ill.): The Free Press, 1955.

Parsons T. and Smelser N. Economy and Society. Glencoe (Ill.): The Free Press, 1956.

Parsons T. et al. (eds.). Toward a General Theory of Action. Cambridge (MA): Harvard University Press, 1951.

Parsons T. et al. (eds.). Theories of Society. New York: The Free Press of Glencoe, 1961.

Simpson G.G. The Meaning of Evolution. New Haven (CT): Yale University Press, 1950;

Smelser N. Social Change in the Industrial Revolution. Chicago: University of Chicago Press, 1967.

122