[Править] Пирам и Фисба

Первыми смертными, полюбившими друг друга без вмешательства богов в этой поэме, стали ПирамиФисба. Они являются античными прообразамиРомеоиДжульетты. Герои жили в соседних домах, родители их не разрешалиженитьбу, и влюблённые разговаривали друг с другом через дырочку в стене. Они уславливаются тайно встретиться в сумерках у гробницыцаря Нина, под шелковичным деревом с белоснежными ягодами.Фисбавстречает по дороге львицу, теряет покрывало и укрывается в пещере, а позже пришедший Пирам решает, что девушку растерзал лев и, проклиная себя за медлительность, пронзает себя мечом:

Там на знакомую ткань поцелуи рассыпав и слезы, — «Ныне прими, — он сказал, — и моей ты крови потоки!» Тут же в себя он железо вонзил, что у пояса было, И, умирая, извлек тотчас из раны палящей. Навзничь лег он, и кровь струей высокой забила, — Так происходит, когда прохудится свинец и внезапно Где-нибудь лопнет труба, и вода из нее, закипая, Тонкой взлетает струей и воздух собой прорывает. Тут шелковицы плоды, окропленные влагой убийства, Переменили свой вид, а корень, пропитанный кровью, Ярко-багряным налил висящие ягоды соком^[2].

А Фисбапозже нашла умирающего и закололась его жемечом, умоляя родителей похоронить любящих в одной могиле, а богов — сохранить в плодах шелковицы вечную память о погибших. Этот рассказ продолжает тему Нарцисса и Эхо — любовь двух разных партнёров на сей раз кончается катастрофой^[1].

[Править] Салмакида и Гермафродит

Рядом с Пирамом и Фисбой встают СалмакидаиГермафродит. Гермафродит — сын Гермеса и Афродиты — попадает во власть божества-насильника Салмакиды — хранительницы священного озера, любующейся своим отражением в озере, как в зеркале. Салмакида, возлежащая на нежной траве луга, моментально вспыхивает страстью к юному пришельцу. Она всячески прихорашивается, чтобы стать прекрасной. Увидев плывущего по озеру Гермафродита, Салмакида совершенно теряет голову, бросается в воду, обвивается вокруг юноши, как змея, и по её просьбе боги превращают их в единое нераздельное существо — парадокс природы — Гермафродита.

Миниатюрао Гермафродите — напоминание о старом, она перекликается с теми эпизодами, где речь шла о божественном насилии^[1].

[Править] Кефал и Прокрида

КефалиПрокрида— первый случай, когда человек превосходит божество совершенством своей духовной жизни, а боги вмешиваются в эту жизнь и разрушают счастье. Влюблённая в Кефала богиняАвроравселяет в его душу сомнение в верности жены, он доводит её до того, что она бежит из собственного дома, но возвращается после мольбы раскаявшегося мужа. Но счастью помешал трагический случай. По доносу слуги, слышавшего, как Кефал, отдыхая в тени, призывал к себе дуновение прохладного ветеркаАуру, огорчённая Прокрида решает сама удостовериться в измене мужа и прячется в кустах, а он, почуяв в зарослях зверя, мечет в лес волшебныйдротик, не знающий промаха. Жена умерла на его руках, умоляя о верности. Никакой метаморфозы не произошло. Апофеоза нет. Но удивительна та красота смерти, которую в римской поэзии сумел впервые передать именно Овидий.

Падает; с кровью лиясь, утекают и слабые силы. Может доколе смотреть, на меня все смотрит и тут же Прямо ко мне на уста выдыхает скорбящую душу. Все же со светлым лицом умерла, успокоившись будто^[2].

Поэма, как мы видим, богата резкими контрастами, в этом проявляется человеческая и поэтическая индивидуальность автора.

Любовь— чувство не только универсальное, но и разнообразное в своих нюансах и переливах. По возможности охватить весь спектр её вариантов стремится Овидий в своей поэме.^[1]