Politika_i_sotsialnoe_ustroystvo_v_Zolotoy_Orde

Глава II. Предшественники карачы-беев в Золотой Орде и других государствах Монгольской мировой империи (XIII–XIV вв.)

более ранний источник (возможно, самого ʽУмарӣ), отмечая, что четыре улусных эмира в Золотой Орде, в том числе бейлербейи, не были настолько могущественными, как их аналоги в ильханидском Иране9. Хоть и не совсем ясно, какие различия в административных полномочиях эти авторы имеют в виду, они все же предоставляют ценные свидетельства, которые ясно указывают на существование института в Золотой Орде, идентичного улусным эмирам в Ильханате. Дополнительные сведения, доступные по Ильханату, но не по Золотой Орде, позволят с большей легкостью продемонстрировать, что именно улусные эмиры (то есть, улусные беи) предшествовали кара- чы-беям из Поздней Золотой Орды в «системе четырех беев».

Еще в одном интересном отрывке у ʽУмарӣ утверждается, что эмиры приходили ко двору ежедневно, чтобы занять их сидения из сандалового дерева в порядке ранга, и что визирь также приходил каждое утро. Несмотря на то, что в этом отрывке речь идет о четырех улусных беях, там также отмечается, что они не были при дворе каждый день из-за их других обязанностей и потому, что они проводили большую часть своего времени в других сезонных ставках10.

Существуют веские доказательства наличию «системы четырех беев» в этот период также и в Чагатайском ханстве. В соответствии с описанием Ибн ʽАрабшaха в его ʽАджа’иб ал-макдур фӣ ахбар Тӣмур, отец Тимурленга, Тарагай, был среди «вельмож» при дворе правителя, одним из четырех “визирей”, которые были главными советниками правителя11. Это описание соответствует улусным беям в Золотой Орде и Ильханате и карачы-беям Поздней Золотой Орды. Следовательно, «система четырех беев» может быть идентифицирована в Чагатайском ханстве до середины 14-го века.

9Калкашанди/Тизенгаузен. Т. I, с. 412–413.

10ʽUmarī /Lech, с. 99–100/158.

11The History of Timour, in the Original Arabic, ed. A. Shirwanee (Calcutta, 1818), pp. 9–10; и trans. J. Sanders, Tamerlane or Timur the Great Emir (London, 1936/Lahore, 1976), pp. 4. Этот особый источник часто цитируется в качестве сжатого описания устройства Чагатайского ханства. См. например, В.В. Бартольд, “Улугбек и его время”, Сочинения, II/2 (М., 1964), с. 25–198, в первую

очередь с. 33–36; и D. Sinor, Inner Asia: A Syllabus, Indiana University Uralic and Altaic Series 96 (Bloomington-The Hague, 19712), с. 188.

81

Юлай Шамильоглу.

Племенная политика и социальное устройство в Золотой Орде

В своей Рихле путешественник Ибн Баттута также дает наводящее на размышления описание эмиров при дворе другого хана в Чагатайском ханстве – Тармаширина (пр. 1326–1334). По его словам, главные эмиры сидели справа и слева от хана. У входа в шатер были заместитель (на’иб), визирь, камергер (хаджиб) и хранитель печати, которую они называют ал тамга, и все эти четыре эмира встали при входе Ибн Баттуты12. Это сообщение также вписывается в модель «системы четырех беев», хотя то, как Ибн Баттута перевел титулы этих должностных лиц на арабский язык, указывает на то, что он, вероятно, не имел точного представления об их соответствующем положении.

Оба этих сообщения, относящихся к Чагатайскому ханству, являются примерами неправильного перевода автором местных терминов на арабский язык. Однако важным является то, что оба источника говорят о четырех главных эмирах, и, если только не позволить специфической терминологии затенить характерные черты этого института, оба этих отрывка ясно подтверждают существование «системы четырех беев» в Чагатайском ханстве13.

Как видно из источников, представленных выше, наличие четырех беев может быть подтверждено документально в Золотой Орде, в Ильханате и Чагатайском ханстве еще в первой половине 14-го века. Поскольку объяснением этим сходствам, приводимым здесь, является происхождение от общего родителя-государства, можно предположить, что юаньский Китай также располагал в определенной степени этой же самой «системой четырех беев» в своем устройстве. Наиболее важные китайские династические источники по правительственному устройству Юань, однако, ничего не говорят о некоторых наиболее важных аспектах этого института. Вопреки ожиданиям, именно Джамиʽ ат-таварӣх и арабские канцелярские руководства предоставляют единственные из всех воз-

12Ibn Baṭṭūṭa, Riḥla, ed.-trans. C. Defrémery and B.R. Sanguinetti, Voyages d’Ibn

Batoutah, I–III (Paris, 19495), pp. 35.

13Термин «улусный бей» использовался также и в Чагатайском ханстве. См. Mir-

82

Глава II. Предшественники карачы-беев в Золотой Орде и других государствах Монгольской мировой империи (XIII–XIV вв.)

можных полезные сведения о существовании «системы четырех беев» в монгольском государстве в Китае.

Джамиʽ ат-таварӣх, один из самых важных источников по ильханидскому Ирану и другим монгольским государствам, предоставляет биографии самых важных монгольских правителей. В случае биографии Кубилая, Рашӣд ад-дӣн даже включает длинное описание юаньского правительства при этом хане. Поскольку Рашӣд ад-дӣн получал информацию ни от кого иного, как Пулада чингсанга, посла Кубилай хана к ильханидскому двору, его источник должен считаться безупречным14. Тем не менее, существуют противоречивые аспекты в сообщении Рашӣд ад-дӣна.

В своем описании Рашӣд ад-дӣн подчеркивает роль четырех нечингизидских эмиров, называемых чингсангами, в «Великом Диване»15. Он пишет далее, что при китайском дворе были: великие эмиры, называемые чингсангами, которые имели право занимать должность министров и визирей; армейские командиры, называемые тайфу; командиры туменов (подразделений из 10,000 воинов), называемые вангшайами (в транслитерации Бойля); и эмиры, визири и министры Дивана, которые были таджиками, хитайанами и уйгурами, кого называли финджанами16. Рашӣд ад-дӣн также конкретно называет имена ряда эмиров и упоминает, что «начальник финджанов называется суфинджаном, то есть, “сливками финджанов”»17. Наконец, он классифицирует должностные лица при юаньском дворе следующим в таблице III образом18.

14The Successors of Genghis Khan, trans. J.A. Boyle (New York, 1971), pp. 10–11.

15Djami et-tévarikh, ed. E. Blochet, II, E.J.W. Gibb Memorial Series 18 (LeidenLondon, 1911), pp. 470–484; и Raşīd ad-Dīn/Boyle, pp. 278–281.

16Raşīd ad-Dīn/ Blochet, pp. 470–472; и Raşīd ad-Dīn/Boyle, pp. 278.

17Raşīd ad-Dīn/ Blochet, pp. 476–477; и Raşīd ad-Dīn/Boyle, pp. 279.

18Raşīd ad-Dīn/ Blochet, pp. 470–472; и Raşīd ad-Dīn/Boyle, pp. 279. О чингсан-

гах или чен сян см. Владимирцов, Общественный строй монголов, ука-

затель; Doerfer, TMEN, I, pp. 310–312; Sheng wu ch’in cheng lu, ed.-trans. P. Pelliot and L. Hambis, Histoire des campagnes de Gengis Khan, I (Leiden, 1951), pp. 193–200; и P. Pelliot, Notes on Marco Polo, i, pp. 71. О финджанах,

группе четырех эмиров, по рангу ниже чингсангов, см. Doerfer, TMEN, I, pp. 377–378; и Pelliot, Notes on Marco Polo, I, pp. 71. И. Березин, первым опубликовавший персидский текст знаменитой работы Рашӣд ад-дӣна, дает

83

Юлай Шамильоглу.

Племенная политика и социальное устройство в Золотой Орде

Второе сообщение, полностью независимое от Рашӣд ад-дӣна, – это сообщение купца и путешественника Taдж ад-дина Хасан ибн асСамаркандӣ, которое сохранилось в работах ʽУмарӣ и Калкашандӣ. Это сообщение повторяет ту часть описания Рашӣд ад-дӣна, где описывается правительство юаньского Китая в терминах традиционных китайских министерств. По части того, что Самарканди говорит о Китае, речь идет о том, что хан Китая имеет два великих эмира или визиря, называемых джинксанами, двое других ниже этого ранга называются бинджанами, двое других ниже этого ранга называются зуджинами, двое других ниже этого ранга называются самджинами, а двое других ниже этого звания называются юджинами. Он также утверждает, что глава писарей называется ланджуном и что этот чиновник занимает должность личного секретаря (катиб ас-сирр)19. (В версии Калкашандӣ, однако, чиновник, называемый самджином, опущен.) Это сообщение изображено в виде таблицы IV.

Третье сообщение в исламских источниках, связанных с юаньским Китаем (также сохранившееся у ʽУмарӣ и Калкашандӣ), повторяет ту часть описания Рашӣд ад-дӣн а, в которой говорится о том, что император имел четырех эмиров. Это очень краткое упоминание купца Шарӣф ал-Фадил Абу л-Хасана ʽAлӣ ал-Карбала’ӣ, который утверждал, что несколько раз был принят ханом в Китае, и что он также знал многих из его князей. Согласно Карбала’ӣ, хан имел четырех визирей, имевших власть во всей стране, а с ним самим советовались только в редчайших случаях20. Такое описание является вторым независимым подтверждением наличия группы из четырех особых эмиров, которые активно участвовали в управлении государством.

перевод описания государственного устройства Китая при Кубилае в его «Очерке внутренняго устройства Улуса Джучиева», Труды Восточнаго от-

деления Императорскаго Русскаго археологическаго общества 8 (1864),

с. 385–494, в первую очередь с. 487–494.

19ʽUmarī /Lech, pp. 28–29/110–111; и Qalqaşandī, Ṣubḥ al-aʽşā, IV, pp. 486.

20ʽUmarī /Lech, pp. 34/114; и Qalqaşandī, Ṣubḥ al-aʽşā, IV, pp. 487.

84

Глава II. Предшественники карачы-беев в Золотой Орде и других государствах Монгольской мировой империи (XIII–XIV вв.)

Информация исламских источников (происходящая из трех независимых источников, каждый из которых, вероятно, являлся первичным) не может быть просто проигнорирована, хотя источники предлагают две версии, которые противоречат друг другу. Нельзя и просто опустить эти сообщения, предпочтя традиционную точку зрения на китайскую администрацию, основывающуюся строго на официальных китайских источниках, в полной мере заинтересованных в пресечении тех черт монгольского правления в Китае, которые не соответствовали традиционной имперской практике. В конце концов, если исламские источники считаются полноправными источниками по другим аспектам монгольской истории, то они должны быть приняты во внимание и здесь21. Еще один момент, который следует отметить, заключается в том, что официальная история династии Юань

– Юань ши – была составлена только в начале следующей немонгольской династии Мин, и к тому времени монгольская практика, существовавшая при Кубилае, могла исчезнуть22.

Противоречия в этой только что описанной группе источников заключается в том, что Рашӣд ад-дӣн и Самаркандӣ повторяют официальные сообщения китайского правительства. Два других исламских источника – снова Рашӣд ад-дӣн и Карбала’ӣ – указывают, что при дворе юаньского императора существовал «Великий Диван», в котором четыре чиновника принимали участие в управлении государством по большей части так же, как это делали улусные эмиры и карачы-беи других чингизидских государств. (Другие части описания Рашӣд ад-дӣна будут включены в эту главу позже.)

Однако, из китайских, и исламских источников также явствует наличие и других чингсангов (на китайском чен сян), которые отличались от этих четырех чингсангов. Еще больше осложняет дело то,

21Ср. с утверждением Г. Франке о том, что «никто не будет ожидать от Рашида, что он преподаст нам новые факты, касающиеся китайской истории»

(“Some Sinological Remarks on Rašīd ad-dīn’s History of China”, Oriens 4 [1951], pp. 21–26, особенно с. 21).

22По поводу составления Юань ши см., например, H. Franke, Geld und Wirtschaft in China unter der Mongolen-Herrschaft. Beiträge zur Wirtschaftsgeschichte der Yüan-Zeit (Leipzig, 1949), pp. 16–34.

85

Юлай Шамильоглу.

Племенная политика и социальное устройство в Золотой Орде

что, в соответствии с Юань ши, фактическое количество чиновников варьировалось в течение каждого царствования. Поэтому возможно, что Рашӣд ад-дӣн и Карбала’ӣ получили информацию о чен сянях в тот год, когда их было четверо23.

Для того чтобы разрешить эти противоречия, надо иметь в виду, что куда бы не приходили монголы, они всегда адаптировались и принимали практики крупнейших центров цивилизации, где они были у власти, и это в не меньшей степени верно и для Китая24. Возможно, подобный “Великий Диван”, выходивший за традиционные рамки китайской бюрократии, действительно существовал, но не был запечатлен в официальной истории династии Юань25. Поскольку в сообщении Рашӣд ад-дӣна есть оба вида описаний, наличие четырех особенных чингсангов можно рассматривать как указание на дихотомию между монгольской и китайской традициями государственного управления26.

23Yüan shih (Peking, 1976), гл. 85: pp. 2120 ff. Чтобы ознакомиться с переводом этой части гл. 85, касающейся разных официальных лиц, см. P. Ratchnevsky,

Un Code des Yuan, I, Bibliothèque de l’Institut des Hautes Etudes chinoises 4 (Paris, 1937), pp. 117 ff. Согласно Рачневски, в 1262 году было четыре чен сяня, в 1270 году их было четверо, в 1272 году был лишь один, в 1276 году не было ни одного, в 1277–1280 годах был только один, в 1281 году их было трое, в 1282 году их было шестеро, а в 1283–1284 года снова был лишь один (стр. 121 прим. 2).

24H. Franke, From Tribal Chieftain to Universal Emperor and God: The Legitimation of the Yüan Dynasty, Sitzungsberichte der Bayerischen Akademie der Wissenschaften, Phil.-his. Klasse 1978:2 (München, 1978), особенно с. 25–52.

25Как описывается в исламских источниках, «Великий диван» должен был быть вне компетенции chung shu sheng, или Центрального секретариата. О Центральном секретариате см. в Yüan shih, гл. 85, pp. 2120 ff; Ratchnevsky,

Un Code des Yuan, I, pp. 117 ff.; и D.M. Farquhar, “Structure and Function in the Yüan Imperial Government”, China under Mongol Rule, ed. J.D. Langlois, Jr. (Princeton, 1981), pp. 25–55.

26J.D. Langlois, Jr., “Law, Statecraft, and The Spring and Autumn Annals in Yüan Political Thought”, Yüan Thought. Chinese Thought and Religion Under the Mongols, ed. H. Chan and Wm.T. de Bary (New York, 1982).

86

Глава II. Предшественники карачы-беев в Золотой Орде и других государствах Монгольской мировой империи (XIII–XIV вв.)

В этом разделе представлены доказательства наличия четырех ведущих нечингизидских чиновников в Золотой Орде, в Ильханате, в Чагатайском ханстве и в юаньском Китае, которые наводят на мысль, что «система четырех беев» существовала в этих государствах. В оставшейся части этой главы наличие «системы четырех беев» в этих

87

Юлай Шамильоглу.

Племенная политика и социальное устройство в Золотой Орде

государствах принимается в качестве предпосылки, и в ней предоставляются свидетельства для подтверждения моментов, установленных в предыдущей главе касательно Поздней Золотой Орды.

Вторым моментом, который может быть рассмотрен здесь, является то, что в Поздней Золотой Орде отдельные карачы-беи были лидерами своих «правящих племен». Источники, касающиеся Поздней Золотой Орды, не очень щедры на этот счет, а доказать то же самое касательно более раннего периода еще сложнее. Для 13-го века указаний на этот счет почти не существует. О Ногае, кого содержание следующей главы попытается представить в качестве одного из таких улусных эмиров, сообщается, что он советовался со своими людьми27. Несколько больше доказательств этого пункта имеется в конце 14-го века, так как поздние источники, датируемые периодом Поздней Золотой Орды, указывают на Идегея как первоначально лидера «правящего племени» мангыт.

Наиболее наглядные источники, показывающие, что улусные беи были лидерами своих «правящих племен», существуют для Чагатайского ханства. Одним из них является ʽАджа’иб ал-макдур фӣ ахбар Тӣмур Ибн ʽАрабшаха, который утверждает, что «визири» были правителями своих собственных «правящих племен» (соответственно, арлат, джалаир, кавджин и барлас). Тимурленг, как и его отец до него, был главой племени барлас, самого низкого в иерархии четырех «правящих племен» в Чагатайском ханстве. Как пишет Ибн ʽАрабшах (в переводе Сандерса), «У тюрок, в самом деле, есть племена и род, как у арабских племен, и каждый из визирей служил для своего племени длинным фитилем для лампы его намерений в домах, где они жили»28.

27Рукн ад-дӣн Байбарс, Зубдат ал-фикра фӣ тарӣх ал-хиджра, Тизенгаузен.

Т. I, pp. 87/110, использующий арабский термин каум. Нувайрӣ, Нихайат алараб фӣ фун н ал-адаб, Тизенгаузен, Т I, с. 137/158, использует термин ‘ашӣра, который также известен из Поздней Золотой Орды, что было рассмотрено в Главе I.

28Ibn cArabşāh/Shirwanee, pp. 9–10; и Ibn cArabşāh/Sanders, pp. 4.

88

Глава II. Предшественники карачы-беев в Золотой Орде и других государствах Монгольской мировой империи (XIII–XIV вв.)

ТАБЛИЦА IV Китайские Звания по Самаркандӣ

Мирза Мухаммад Хайдар Дуглат, когда пишет о Чагатайском ханстве, также указывает на это: «Все вышеупомянутые мужы были эмирами и командирами полков и подразделений. Была еще другая категория мужей, которые, хотя и не были мирами или сыновьями эмиров, каждый имел собственное племя и свиту»30.

Существует мало явных свидетельств, которые могут быть представлены здесь в отношении Ильханата, за исключением возможно-

29Прочтение Леха было изменено в соответствии с системой, используемой в этой работе.

30Mirza Muhammed Haydar Duğlat/Elias and Ross, pp. 309.

89

Юлай Шамильоглу.

Племенная политика и социальное устройство в Золотой Орде

сти отметить, что принадлежность некоторых улусных беев известна. Например, бейлербейи во время, когда писал ʽУмарӣ, в правление 12го султана ильханов Мухаммада б. Таштимур б. Исантимур б. ʽАнбарджӣ (пр. 1336–1338), был шейх Хасан б. Хусейн б. Акбуга31. Как основатель последующего джалаиридского госу-дарства, Акбуга был, вероятно, из «правящего племени» джалаир32.

Третий момент, который может быть рассмотрен здесь, заключается в том, что лидер каждого «правящего племени» в Поздней Золотой Орде имел одного или нескольких заместителей, составлявших отдельную иерархию, подчиненную ему и независимую от чингизидского хана. Наименование определенных должностей исторических деятелей Поздней Золотой Орды не следует понимать так, будто эти должности не существовали ранее. Вполне вероятно, что определенные заместители существовали всегда, потому что, если есть человек, который является лидером, всегда может быть кто-то под ним в правящей иерархии, тем более что многие из этих должностей были заняты сыном лидера «правящего племени». Тем не менее, свидетельства по самой Золотой Орде скудны. Лучшие свидетельства происходят из Поздней Золотой Орды, как ремарка в Ногайских актах о том, что Юнус был нур ад-дином Идегея33.

Существует намного более наглядное свидетельство в источниках по Ильханату для подтверждения того, что у каждого лидера «правящего племени» был свой заместитель. Согласно ʽУмарӣ, если одного из эмиров улусов не было, его имя, тем не менее, вписывалось в ярлык, как если бы он там присутствовал, а его заместитель (на’иб) занимал его место. Улусные эмиры не выносили постановлений ни по какому вопросу (лa йумдуна) без визиря, и когда они не присутствовали, визирь выносил постановление, отдавая приказ (амр) заместителям, и их имена затем записывались. ʽУмарӣ про-

31ʽUmarī /Lech, pp. 93/153.

32B. Spuler, Die Mongolen in Iran, Politik, Verwaltung und Kultur der Ilchanzeit, 1220–1350 (Berlin, 19683), pp. 131; и ʽUmarī /Lech, pp. 334, прим. 88.

33ПДРВ, IX, с. 248–249; и ИКЦЦ, II, с. 418–419.

90