§ 4. Уровни сравнительного правоведения

Объектами сравнительно-правовых исследований являются многие явления, которые можно разделить на несколько уровней.

Уровень первый. Правовое пространство мира

Существует единое правовое пространство мира, о котором, если перефразировать слова апостола Павла, можно сказать: в нем нет права иудейского и права эллинского, права американского и российского, права исламского и индуистского и права китайского, но есть единое право с едиными историческими корнями, одной общей судьбой и общей целью, едиными ценностями и общими инструментами регулирования отношений между людьми.

Увы, мы не видим, не чувствуем его. Оно теряется в многоцветии правовых систем. А между тем оно действует, обретая форму идей, ценностей, принципов, которые присущи во все времена всем правовым системам, без исключения. Необходимо изучать их, определять формы их влияния на национальные правовые системы в разрезе не только законодательных, иных нормативных актов, но и практики их применения, поскольку отвергнутые законодателем идеи, ценности, принципы правового пространства мира находят воплощение в иных измерениях - в правовом сознании, правовых обычаях и традициях. Изучение этих процессов - одна из главнейших задач сравнительного правоведения.

Впервые такую задачу сформулировал Р. Салейл в 1900 г. на Первом конгрессе сравнительного права. 60 лет спустя эти идеи развил японский ученый К. Танако, обосновав теорию всемирного права*(311). Но далее общей постановки проблемы они не пошли. Более того, правовое пространство мира в их трактовке предстало искусственным образованием. По мнению Р. Салейла, его необходимо было создать усилиями правоведов-компаративистов. Согласно концепции К. Танако его должно было сформировать международное право. С этими позициями можно согласиться, но только частично. Поэтому остановимся на этой теме подробнее.

Право имеет единые исторические корни. Оно появляется не только на определенном, общем для всех цивилизаций, этапе общественного развития, но и приобретает единые черты и формы. Еще в XVIII в. итальянский ученый Дж. Вико сделал вывод о том, что право всех народов первоначально развивалось в поэтической форме. В XIX веке эту доктрину развили немецкий юрист и писатель Я. Гримм и французский историк Ж. Мишле. В ХХ в. указанный феномен первичных форм права описывал голландский философ Й. Хейзинга.

Обоснованию этой концепции посвящена и книга автора этих строк - "Поэзия права: страницы правотворчества от древности до наших дней". В ней утверждалось следующее: "На протяжении многих столетий, а возможно, и тысячелетий право было облечено в поэтическую форму. Это была единственно возможная и вместе с тем естественная форма существования права в условиях, когда государство еще не сформировалось, а право находило источник своей силы в магии слова, проникновенной, идущей из глубин души"*(312). В книге прослеживается историческое развитие, расцвет и закат поэтической традиции права в различных правовых системах древнего и современного мира.

Существование правового пространства мира подтверждается не только едиными истоками, но и общностью цели. Эта цель - всеобщее благо. Она определяет содержание и формы исторического развития права. Так было в древности. Так остается и в наши дни.

В свою очередь, единство цели определяет единые ценности, общие для всех правовых систем, какими бы ни были различия между ними. Это ценности сохранения устоев общества, поддержания мира, защиты духовного наследия, обеспечения действия права.

Едиными для всех правовых систем остаются и средства правового воздействия: запрещение, дозволение, признание, вменение в обязанность, наказание и поощрение. Едины также основные формы права: закон и обычай.

Такие, по определению М. Анселя, "универсальные черты права"*(313), несомненно, должны быть в центре внимания компаративистской науки, исследующей не только закономерности развития правового пространства, но и его влияния на национальные системы мира.