Выпуск 6

Особенности семиотики красного цвета в традиционной японской культуре

А. С. Шиманская

МГЛУИМОи спи

Известно, что цвет воздействует на наше психическое и физическое состояние, благодаря цветному зрению мы по-разному воспринимаем окружающую нас действитель­ ность1. Язык цвета различается в зависимости от культуры и влияет на невербальную межкультурную коммуникацию, что представляется наиболее интересным и актуальным в кон­ тексте философского анализа восприятия цвета носителями разных культур, а также изучения проблемы диалога культур. Согласно концепции Э. Кассирера (см. его труд «Философия символических форм»), цвет это знак, входящий в семио­ тическую систему любой культуры и несущий определенную информацию.

В системе человеческой культуры цвет становится симво­ лом, когда начинает соотноситься с определенным, установ­ ленным предметным содержанием в результате устойчивых ассоциаций, сложившихся в общественном сознании2. Мы попытаемся выявить те функции, которые выполняет цвет в жизни человека, в частности, в контексте японской культур­ ной традиции.

Красный — один из первых цветов, замеченных и воспро­ изведённых людьми. Во многих культурах красный цвет ассо­ циируется с кровью, огнём, солнцем, используется в религиоз­ ных ритуалах, а также для защиты от злых духов. Восприятие красного цвета как теплого позволяет назвать его цветом страсти и возбуждения. Подобные коннотации имеет крас­

1Яныиин П. В. Психосемантика цвета. СПб.: Речь, 2006. С. 14-15.

2 Гмызина Э.В. Цвет в культуре Древней Руси: слово и образ. Дисс. ...

канд. культурологии; Вятский гос. пед. ун-т. Киров, 2000. С. 29.

ный цвет и в Японии ещё с древнейших времён. В январе 1998 года японские археологи обнаружили в древнем захоронении (курган Куроцука) в городе Тэнри, префектура Нара, тридцать три зеркала, предположительно изготовленных в царстве Вэй в Китае, а также мечи и ножны. К ножнам были привязаны кусочки шёлка, окрашенные в ярко-красный цвет3.

Выделим функции красного цвета в традиционной япон­ ской культуре:

1.Выразительная функция (эмоционально-экспрессивна и эстетическая) : красный цвет вызывает почтение и благо­ говение, используется для украшения изделий и при окраске зданий для создания сильных впечатлений.

2.Информативная функция (познавательная и коммуникативная): красный цвет выступает как символ благопожелания, выражает смысл японского флага, дает информа­ цию о персонажах в традиционных театрах.

3.Символическая функция (сакральная и этическая): крас­ ный цвет является неотъемлемой частью ритуально-ма- гических и религиозных действий, регулирует отношения между богами и человеком, выполняет защитную функ-

дию. Кроме того, он служит регулированию отношений в обществе, диктует нормы поведения в зависимости от со­ циальной среды (например, когда этот цвет используется в одежде).

Поскольку язык «является обязательной предпосылкой развития культуры в целом»4,для того, чтобы изучать красный цвет в японской культуре, необходимо также понять, какова позиция и роль красного цвета в японском языке. Японское акай ( служит общим абстрактным обозначением в гам­ ме красного. В этимологическом словаре Ямагути Ёсинори5 его значение описывается как «цвет свежей крови», т. е. че­ рез конкретный материальный предмет (в ряде языков само слово «красный» является и производным от слова «кровь»). В японском же языке общий корень ака-, по утверждению

3 Ёсиока Сатио. Какой цвет лучше всего характеризует Японию? // [ (Ниппония). 1998. №4. C. 12.

4 Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи. М.: Про­ гресс, 1993. С. 223.

5 Ямагути Ёсинори . Этимологический C A O B aD b). Токио: Коданся, 1998.

Оока Макото6, имеют единицы акай и акаруй — «светлый», поэтому красный цвет отражает прежде всего образ солнца, разгоняющего мрак. Иероглиф как письменный знак мор­ фемы ака- представляет, по Оока Макото, комбинацию про­ стейшей идеограммы «большой» и пиктограммы «огонь» для выражения идеи солнечного светила.( Исходное значение «светлый, яркий» у слова а?сай реализуется в сочетаниях, представленных уже в ранних письменных памятниках япон­ ского языка, и сохранилось до наших дней в единицах разных уровней, обладающих общим признаком идиоматичности7.

Названий цветов и оттенков в японской культурной тра­ диции, особенно в литературе, в поэзии, великое множество. Например еще в древности из корней многолетнего расте­ ния, которое по-японски называется аканэ (по-русски — ма­ рена пурпурная, а по-латыни — Rubia Cordifolia L), японцы научились добывать аканэиро — мареновый красный цвет. Упоминание цвета аканэ можно встретить, например, в поэ­ тической антологии VIII века «Манъёсю» («Собрание мириад листьев»):

И хоть светит нам солнце, Пустившее красные корни, Но как жаль, Что на небе скрывается месяц

Ночью черной, как черные ягоды тута.

(No 166, пер. А. Е. Глускиной)

Цветовая символика является неотъемлемой частью япон­ ского мировоззрения, японской культуры, истории японского общества. Япония славится своими колористическими тради­ циями, здесь на протяжении веков вырабатывались подходы к восприятию и пониманию цвета, что отразилось в языке, в литературе, в традициях.

6Оока Макото . Японские цвета). Токио: Асахи симбунся, 1979.

7Стругова Е. В. Колористическая символика и языковое значение: Тез. докл. науч. конф. «Ломоносовские чтения». М.: ИСАА МГУ, 2001. С. 187-188.

К вопросу об истории российско-японских отношений в 1990-е гг. и концепции «взвешенного диалога» (Того Кадзухико)

М. Н. Малашевская

СПбГУ

Концепция «взвешенного диалога» — концепция внеш­ ней политики Японии в отношении России после окончания «холодной войны» — была предложена японским дипломатом Того Кадзухико, который в 1994-1996 гг. занимал должность советника-посланника посольства Японии в Российской Фе­ дерации.

Основные пункты концепции «взвешенного диалога» были изложены в интервью 30 мая 1995 г. (интервью вел В. Овсян­ ников, ИТАРТАСС):

1.Диалог между двумя странами должен основывать­ ся на взаимном доверии. Как отмечает Того Кадзухи­ ко в других статьях, особенно важны доверительные отношения для развития торгово-экономических отношений. Однако он подчеркивает, что даже к се­ редине 1990-х гг. уровень доверия японских бизнес­ менов к России был недостаточно высок, хотя 1995-й считается «рекордным годом» по товарообороту (5,9 млрд долл.)1. Встречи и договоренности между президентом Б.Н. Ельциным и премьером Хасимото Рютаро в Красноярске и Кавана в 1997-1998 гг. были направлены именно на укрепление двусторонних отношений на основе доверия и обоюдной безопас­ ности.

2.«Будущее политическое решение не должно быть ре­ шением, исходящим только от правящей элиты двух

1Российско-японские торгово-экономические отношения. Россий­ ско-японский деловой совет // URL: http://www.rus-jpn.com/russia/004_ rus.html.

стран. Это решение только тогда будет окончатель­ ным и единственно верным, если его одобрят и бу­ дут приветствовать народы Японии и России»2. Этот пункт представляется новаторством Того Кадзухико и его сторонников. Японский дипломат, будучи прак­ тиком, приложил немало усилий для претворения в жизнь этой идеи: работая в Москве, благодаря содей­ ствию Сато Масару (ведущий специалист по России в МИД Японии в 1990-е гг.) Того сумел завязать широкие связи в среде российских политиков, предпринимате­ лей, общественных деятелей, ученых и журналистов. Того Кадзухико и его сторонники полагали, что тесные личные контакты позволят достичь больших успехов в российско-японских переговорах. Итоги встреч в Красноярске и Кавана в 1997-1998 гг. и переговоры В. В. Путина и Мори Ёсиро в 2001 г. в Иркутске стали подтверждением этого тезиса.

3. Необходимость преодоления негативного «тяжелого наследия прошлого» и выхода из «порочного круга», в который попали российско-японские отношения по­ слевоенного периода. Данная формулировка взята из «Токийской декларации»3 (1993 г.). Того Кадзухико по­ лагает, что переговоры в Токио в октябре 1993 г. «за­ ложили новое основание»4 для диалога между Россией и Японией. Хотя впоследствии, из-за политических из­ менений в России в конце того же года, последовала четырехлетняя пауза5, тем не менее характер связей, по сравнению с советско-японскими отношениями, изме­ нился кардинально.

2 Того Кадзухико. Японо-российские отношения: прошлое и перспекти­ вы / Пер. с яп. Г. В. Куликова. М., 1995.

3 Московская декларация об установлении созидательного партнерства между Российской Федерацией и Японией // Новое издание совместного сборника документов по истории территориального размежевания между Россией и Японией. МИД Российской Федерации, МИД Японии — 16 янв. 2001. С. 7.

4 Того Кадзухико. Хоппорёдо косё хироку. Усинаварэта годо но кикай (Секретные переговоры по вопросу Северных территорий. Пять упущенных возможностей). Токио, 2007. С. 179.

5 Togo Kazuhiko. Japan’s Foreign Policy 1945-2003: The Quest for a Proactive Policy. Leiden; Boston: BRILL, 2005. P. 251-254.

Концепция «взвешенного диалога» была направлена на разностороннее развитие двухсторонних отношений в по­ литике, экономике, культуре и науке, однако, как показала история, эти идеи не нашли своего воплощения в диалоге двух стран на рубеже тысячелетий.

Ментальные профили восприятия анимэ как показатель диффузии

А. Н. Наймушина

Ижевский государственный технический университет им. М. Т. Калашникова

Диффузию материальных элементов проследить и подтвер­ дить легче (особенно в эпоху информационного общества), чем ди фузию элементов нематериальных, способных создать глу­ бинные изменения в принимающей культуре, оказать значи­ тельное влияние на менталитет и строй личности в контексте принимающей культуры. Существование подобного влияния даёт возможность судить о том, что диффузия проходит на видимом для нас уровне материальной атрибутики и ощущае­ мом уровне духовного мира, и рассуждать о ее глубине и ка­ честве.

В рамках исследования проводилось изучение менталь­ ных аспектов диффузии анимэ, подразумевающей измене­ ния в зоне культурных стереотипов и архетипов. Специаль­ ной задачей исследования было изучение влияния диффузии анимэ на ментальность россиян, восприятия личностных характеристик персонажей японского анимэ в российской аудитории 2012 г. В качестве инструмента исследования было подготовлено сетевое формализованное интервью (http://quiz.coevolutia.ru).

При разработке исследования были поставлены следую­ щие задачи:

1.Дать сравнительный анализ групп выборки, различаю­ щихся по возрасту, степени знакомства с анимэ и за­ интересованности в нем.

2.Выяснить, совпадает ли «эталонное» описание персо­ нажа с его восприятием опрошенной аудиторией. (Под «эталонным» описанием персонажа понимается описа­ ние персонажей из мировой открытой общественной базы данных по анимэ (http://anidb.net/) которое со­

ставляется на основании оригинального, данного на официальных сайтах фильмов и сериалов анимэ.)

3.В эксперименте приняли участие 54 респондента (включая одного японца) разнообразных профессий, возрастов и социального положения. Основу составля­ ют: отаку (поклонники анимэ); люди, занимающиеся изучением японского языка; случайно выбранные сту­ денты; случайные участники; полностью опрос прошли

42 респондента.

Респондентам предлагалось пройти опрос по теме исследо­ вания, сообщались цели и задачи исследования. Учитывались возраст респондента, пол, образование, отношение к анимэ и национальная самоидентификация. Основная часть инстру­ мента состоит из серии экранов (25), посвященных персона­ жам. Каждый экран включает в себя набор изображений пер­ сонажа и четыре вопроса, предполагающие выбор ответов из закрытых списков: «Выберите эпитеты, которые, по вашему мнению, характеризуют данный персонаж» (список из 53 эпи­ тетов); «Знаком ли этот персонаж»; «Если можете, то выбери­ те имя»; «Если можете, то выберите название анимационного фильма, в котором он участвовал».

Группировка выборки производилась по возрасту с шагом в 5 лет (в возрасте от 18 до 23 лет; от 24 до 28 лет; от 29 до 33 лет; от 34 и старше) и по частоте просмотра анимэ: смотря­ щие регулярно; часто (несколько раз в месяц); редко (1-2 филь­ ма/сериала в год); не смотрящие. Проверялась гипотеза о том, что среди этих групп опрашиваемых существуют различия в восприятии характеристик персонажей японского анимэ.

Исследование показало, что различия между российскими группами, выделенными по обоим признакам (возраст и ча­ стота просмотра), меньше, чем с «эталонной» группой. Кроме того, обнаружилось, что для возрастной группы «24-28 лет» диффузия имела максимальное влияние, так как с данной воз­ растной группой правильно совпала тактика показа анимэ на российских телеканалах. Также характеристика российских респондентов в целом отражала подчеркнуто эмоциональное отношение к персонажам.

Итак, метод ментальных профилей, основанный на срав­ нении групповых тезаурусов, позволяет достоверно связать различия частот выбора эпитетов с изменениями в мента­

литете групп и соотнести эти изменения с процессами диф­ фузии, происходящими в культуре. Менталитет различных групп российской аудитории по-разному изменяется в ходе процесса диффузии анимэ; различия проявляются, в част­ ности, в таком аспекте, как вероятность психологической ас­ социации. Кроме того, обнаружено изменение менталитета параллельно увеличению количества просмотра анимэ и па­ раллельно волнам диффузии анимэ в России.

Керамика раку в творчестве современных украинских художников

Т. Н. Зиненко

Полтавский национальный педагогический университет им. В. Г. Короленко

Керамика в современной художественной жизни предста­ ет как самодостаточная, яркая отрасль. Во всем мире наблю­ дается стойкий интерес к японской технике раку, открывшей подход к керамике как к искусству.

Актуальны и нуждаются в научном анализе вопросы о том, что такое для европейского художника японская техни­ ка раку — просто способ обжига или определенная философ­ ская парадигма? Почему во всем мире раку приводит в дви­ жение мощные пласты художественной жизни, находит все новых последователей среди художников? В чем состоит роль и место японских культурных традиций в современном кера­ мическом искусстве? Источниками для ответов на эти вопро­ сы могут служить художественные произведения различных авторов, интервью, материалы симпозиумов.

Керамика раку пришла в Украину в начале 1990-х го­ дов и прочно обосновалась и как излюбленная многими ху­ дожниками техника производства и обжига, и как система философско-эстетического мировоззрения.

Важнейшее место в популяризации техники раку зани­ мают симпозиумы ра/су-керамики. Первым реализованным проектом в этой области стал I Международный творче­ ский симпозиум рукотворной керамики «Раку-керамика-94» в г. Ахтырка Сумской области Украины (Г. Протасов). Вторым центром изучения техники раку на Украине стала Львовская академия искусств (В. Цюпка) — это проекты «АртГраджа» и другие. Также такими центрами стали Полтава (А. Собянин), Харьков (А. Мирошниченко, Л. Антонова) и Национальный музей украинского гончарства в Опошне (В. Виньковский, Ю. Мусатов).