Kitay_i_okrestnosti_Mifologia_folklor_literatura

Дать непротиворечивое определение жанра мешает разный характер изданий, ибо не все издания пинхуа иллюстрированы. Между тем многие пытаются дать определение исходя из того, что иллюстрации — обязательны.

Не утихают споры о значении термина пинхуа, различной трактовке подвергается и характер самого издания, т.е. целевая аудитория книги и предназначение иллюстраций. В.Мейер20, анализируя юаньские и минские издания простонародной повести пинхуа, приходит к выводу, что первоначально произведения в этом жанре исполнялись так же, как и ранняя буддийская проповедь: сказитель демонстрировал публике свиток с картинами на сюжет исполняемого произведения. Печатные иллюстрированные издания пинхуа — результат соединения в одном памятнике записанного устного текста и картин, которые служили реквизитом при его публичном исполнении.

Такая трактовка значения термина пинхуа совпадает с ранее выдвинутой интерпретацией этого термина, предложенной чешским ученым Ярославом Прушеком: «Пинхуа означает комментирование и объяснение картин»21, по которым сказители, специализирующиеся на обширных исторических повествованиях, вели свой сказ.

Наличие разных изданий пинхуа означает, что либо пинхуа не были непосредственно связаны с устным исполнением и демонстрацией картин, либо картины-реквизит могли существовать отдельно и неиллюстрированые издания утратили картины-приложения.

Лу Синь полагал, что пинхуа были рассчитаны на чтение про себя, а не вслух перед аудиторией22. Р. Гегел придерживается версии, что иллюстрированные пинхуа предназначались не для малограмотной китайской аудитории, а для просвещения неханьской знати и членов их семей при Юань23.

Чем дальше продвигается исследование пинхуа, тем большему сомнению подвергается п р о с т о н а р о д н ы й характер изданий. Причины тому — и углубленный анализ языка памятников, многие из которых изобилуют вэнь-

19Гуревич. Op. cit. С. 8.

20Mair V.H. Painting and Performance. Chinese Picture Recitation and its Indian Genesis. Honolulu, 1988. P. 19.

21 PrusekJ. The Origins and the Authors of the hua-pen. Prague, 1967. P. 111—112.

22Лу Синь. Чжунго сяошо ши люэ. (Краткая история китайской повествовательной прозы). Пекин, 1962. С. 134.

23Hegel E. Robert. Op. cit. P. 26.

388 Классическая литература

янизмами24, и сомнения относительно возможных адресатов иллюстрированных изданий. Все больше ученых, Р.Гегел — из их числа, сомневаются в том, что картинки были предназначены для того, чтобы объяснить малограмотному читателю смысл написанного.

В связи с этим привлекают внимание работы Дж. Мюррей, специально занявшейся публикации иллюстрированных изданий к классикам. Ей принадлежит, среди прочих, большая статья под названием «Дидактические иллюстрации в печатных книгах»25, а также монография, нам пока, к сожалению, недоступная, о ее содержании мы можем судить только по обширной рецензии26. Согласно результатам ее исследований, иллюстрированные издания классиков и художественной литературы на историческую тематику первоначально имели хождение на самом верху общественной пирамиды и уже оттуда спустились в народ: «Картинки в книгах переходили из одного печатного контекста в другой, при этом менялись их значения и смыслы. Эффект от их более широкого распространения с XVI в. — познакомить простой народ с аспектами визуальной и материальной культуры элиты, чтобы создать новую читательскую аудиторию»27.

Книжки с картинками часто воспринимаются как средство помощи безграмотным, но есть много доказательств хождения их на самом верху.

Термин «повествовательная иллюстрация», используемый Дж.Мюррей, относится не только к книгам, но и к настенной росписи и погребальным фризам начиная с Хань, под ним следует понимать «изображения людей и божеств в некой связи с нравоучительными текстами»; высокий статус этих изображений продержался до Сун, а минские эстеты уже смотрели на них как на жанр, предназначенный для «глупых мужчин и женщин». Именнов это время возросло количество «повествовательных иллюстраций» в книгах для городского населения.

В первые века новой эры большинство, если не все главные и второстепенные конфуцианские классики издавались с иллюстрациями ту. Поучительные истории и биографические анекдоты с нравоучениями, казалось, были специально созданы для того, чтобы быть иллюстрированными, на-

2 4 Гуревич. Op. cit. С. 82, 86, 203.

25 Murray Julia К. Didactic Illustrations in Printed Books // Printing and Book Culture in Late Imperial China / Ed. by Cynthia J. Brokaw and Kai-wing Chow. Berkeley, Los Angeles, London, University of California Press, 2005. P. 417—451.

2 6 Murray Julia K. Mirror of Morality: Chinese Narrative Illustration and Confucian Ideology. Honolulu: University of Hawai'i Press, 2007. Рец.: by Rawski E.E. in Harvard Journal of Asiatic Studies. 2008. Vol.68/2. P. 223—229.

27 Murray Julia. Didactic Illustrations. P. 417.

пример Лю Сян (ок. 79—6 гг. до н.э.) с его перечнями почтительных сыновей и знаменитых женщин. Неслучайно, первое сохранившееся издание «Знаменитых женщин древности» («Гу ле нюй чжуань»), практически лишенное текста, относится к 1063 г., а рисунки этого издания традиция приписывает Гу Кай-чжи (ок. 344—405). Кроме того, исторические сочинения издавались иллюстрированными, особенно при дворе, по инициативе императоров или министров. Такие картины иногда были ксилографическими, например, сунский Жэнь-цзун (на троне 1022—1063) заказал копии примерно 100 картин, изображающих исторических деятелей и события начала Сун, чтобы жаловать их главным министрам и близким родственникам, что якобы описано как «Саньчао сюньцзюань ту» — «Иллюстрированное познавательное зерцало первых трех царствований» в «Записках о живописи» Го Жо-сюя25. К концу Мин иллюстрированные коллекции дидактических историй, уходящие корнями в придворные круги, получили широкое распространение.

Вернемся к дискуссиям о пинхуа. Л.К.Павловская озаглавила вступительную статью к переводу «Пинхуа по истории Пяти династий» «Пинхуа — народный исторический роман». В ней она дискутирует с БЛ.Рифтиным29, который, соотнося пинхуа с «народной книгой» («Историческая эпопея, с. 59), называет четыре основных признака народной книги: назначение (народный читатель), организация сюжета (преобладание нанизывания эпизодов), роль в развитии литературного процесса (прообраз романа) и оформление (большое количество иллюстраций). Нам представляется, что один из этих признаков — организация сюжета — присущ не только пинхуа, но и китайскому роману («Неофициальная история конфуцианства», «Цветы в зеркале», например) и европейскому — рыцарскому и плутовскому. Отметим также, что в пинхуа по «Истории Пяти династий» иллюстраций совсем нет, в то время как романы (например, Цзин Пи Мэй и др., например, Гуле нюй чжуань) издавались с большим количеством иллюстраций.

Л.К. Павловская полагает наилучшим для пинхуа определение «народный исторический роман». Это основа для настоящего исторического романа, что подтверждается дальнейшим ходом литературного процесса: «Все известные нам народные книги средневековья переросли в соответствующие романы-эпопеи. "Пинхуа по истории Трех царств" послужило

28Murray Julia. Didactic illustrations. P. 418.

29Заново составленные пинхуа по истории Пяти династий (Синь бянь У-дай ши пинхуа). Перев с китайского, исслед. и коммент. Л.К. Павловской. М., 1984 (Памятники письменности Востока, LXV). С. 17.

"Пинхуа о походе У-вана против Чжоу-синя" было развито через несколько веков в фантастический роман "Возвышение в ранг духов", -— отмечает Б.Л.Рифтин30.

Представляется, что в основе разногласий между двумя учеными лежит смешение понятий, ибо «народная книга» — тип издания, тогда как «народный исторический роман» — литературный жанр, который может быть издан и как народная книга — со множеством иллюстраций или без оных. Следует признать, что на достаточно зрелом этапе развития литературы произведение определенного литературного жанра может быть издано поразному и форма издания не может влиять на жанровые особенности собственно литературного произведения.

И Лу Синь, и Я. Прушек, и В. Мейер в попытках дать определение пинхуа как литературного жанра исходят именно из характера издания — содержащего сплошные иллюстрации, тогда как характер текста, как мы видим на примере «Пинхуа по Истории Пяти династий», не предполагает обязательного наличия иллюстраций.

При Мин, когда на смену пинхуа пришли более развитые литературные формы, которые можно обозначить как популярные исторические романы: «Повествование о сражающихся царствах» (Лего чжи чжуанъ), «Троецарствие» (Санъго чжи чжуанъ), «Повествование по «Истории династии Тан»

{Тан шу чжи чжуанъ), «Речные заводи» (Шуйху чжуанъ)31, они по давней традиции иллюстрировались по тому же принципу «сверху — картинка, внизу — текст». К 1435 г. относится самое раннее иллюстрированное подобным образом издание драмы, издавались таким же образом и поэтические тексты, например «Стихи тысячи поэтов» Щянъцзя ши).

Главное в таких изданиях — текст, картинка выполняет функции сопровождения, разъяснения текста, про такие книги нельзя сказать, что они «украшались» картинками. В годы Вань-ли (1573—1620), «золотой век» китайского книгопечатания, появляются издания, где картинка, прекрасно выгравированная — уже украшение, при этом издание — не полностью иллюстрированное (цюанъсян), картинок лишь несколько на всю книгу. Как подмечал Лу Синь: «Издания с картинками при минской и маньчжурской дина-

30Рифтин Б.Л. «Пинхуа о походе У-вана против Чжоу-синя» как образец китайской народной книги // Жанры и стили литератур Китая и Кореи. М., 1969. С. 117.

31А Ин, Чжунго ляньхуань тухуа шихуа (Рассказы по истории китайских картин-серий). Пекин, 1957. С. 9.

стиях назывались иллюстрированными, если портреты действующих лиц помещались в начале каждого тома, и полностью иллюстрированными, если рисунки давались к каждой главе»32. При этом продолжали появляться издания с прекрасно выполненными «сплошными» иллюстрациями, тогда как иллюстрации другого типа — так называемые гравюры-вставки чату, могли быть разного качества резьбы, т. е. качество гравюры не зависело непосредственно от типа иллюстрации.

Открытие в 1967 г. могилы женщины, в которой содержалось 13 иллюстрированных текстов, датированных 70-ми гг. XV в., годами под девизом правления Чэн-хуа, дало возможность представить, как развивалась традиция иллюстрированной прозы, как возросло жанровое разнообразие «книжек с картинками»: большинство обозначены как сказ цыхуа, 12 чередуют стихи и прозу, один текст — полностью стихотворный; тематически — три произведения исторической прозы, восемь «детективов» про судью Бао, две истории о чудесах. Все произведения иллюстрированы по типу шан ту, ся вэнъ, только один из текстов — о судье Бао, иллюстрирован гравюрами

чату.

Заметим, что эта могила принадлежала жене начальника уезда, а не женщине из простонародья, что косвенным образом подтверждает право на существование версии, согласно которой адресаты иллюстрированных изданий прозы типа пинхуа — не малограмотные горожане или неханьские принцы, а состоятельные китаянки.

При Мин появляются издания, которые можно считать первым опытом книжек-картинок, т. е. таких, где картинка не сопровождает текст, но преобладает над ним. «Книгу» из 8 листов «История чжуншаньского волка» (Чжун шань лан чжуанъ)ъг, легенду сунского времени о неблагодарном волке, напавшем на своего спасителя, характеризует тонкая резьба. Книжкикартинки отличает от более ранних полностью иллюстрированных книг небольшие размеры, в них история рассказывается с помощью текста и картинок не вся целиком, со всеми извивами сюжета, а только один из эпизодов. Простота, лаконичность, прямолинейность фабулы обязательны для кни- жек-картинок.

Книжки-картинки в современном языке называются ляньхуаньхуа, букв, «картинки связанных колец», здесь присутствует образ цепи, неразрывно соединенных звеньев. Литературная форма, в которой последующая глава

32Лу Синь. О мелочах в сериях картин // Собрание сочинений. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1955. Т. 2. С. 300.

33А Ин. Op.cit. — С. 13.

392 Классическая литература

начинается теми фразами, которыми окончилась предыдущая, называется ляньхуаныпи — «стиль связанных колец».

Название ляньхуаньхуа позднее, по крайней мере, на самих книжкахкартинках оно не встречается. Чаще всего употреблялось название сочинения со словом цюанъсян. Словосочетание ляньхуаньхуа появляется лишь в начале 10-х годов прошлого века, например, «Книжка-картинка по роману "Речные заводи"» (Ляньхуань тухуа Шуйху)34.

Легендарная книжка-картинка сунского времени с биографией Конфуция, о которой «слышал» А Ин35, называлась «Картины с изображением деяний Мудреца (Шэн цзи ту).

Ляньхуаньхуа — несомненное развитие формы книг с иллюстрацией вверху каждой страницы тан ту ся вэнь, которая была и в пинхуа. Но ляньхуаньхуа — также не литературный жанр, а тип книги. В отличие от пинхуа, которые издавались по-разному, книги ляньхуаньхуа могли быть изданы только в таком виде, и никак иначе — тождество литературного жанра и характера книгоиздания и делает издание лубочным, народным.

При Мин и в начале Цин ляньхуаньхуа развивались достаточно бурно. В этом стиле удавалось издавать даже фрагменты очень крупных романов, например, при Цин было два разных издания «Путешествия на Запад», в каждом около 100 листов крупного формата, издание «Легенды о Белой Змее»36. Совершенствовались форма и исполнение ляньхуаньхуа, непрерывно расширялся список произведений, которые издавались в форме народной книги с картинками.

К годам Цянь-луна (1736—1795) возникает новый тип ляньхуаньхуа, уже не в форме собственно книжной, а как гравюра на отдельном (отдельных) листах, горизонтального или вертикального расположения, с изображением на одном листе нескольких сцен из одного, реже — нескольких сочинений. А Ин рассматривает их как разновидность народной ксилографической гравюры няньхуа.

Постепенно в новом жанре народной картины появились свои законы. Резко сократилось количество текста, увеличилась площадь листа, занятая картинкой, вырабатывались особенности расположения сцен на листе. На одном листе располагалась обычно одна история, но бывает, что и больше, четких критериев для объединения разных историй на одном листе не существует.

34Ibid.С . 29.

35Ibid.С . 5.

36Ibid.С . 14.

В конце Цин ляньхуаньхуа на отдельных листах печатались во множестве. Именно ляньхуаньхуа в это время стали быстро осваивать новую, экономически более выгодную литографическую технику печати. Стал популярен вариант картин, когда главная сцена размещалась в центре листа, а ее окружали второстепенные, наподобие клейм. Весь лист в таком виде легче прочитывался как текст.

Литературная основа ляньхуаньхуа — рассказы, легенды, романы, драмы. Существовали также производственные картины-серии с изображением полного цикла какого-либо ремесла; такие картинки выходят за пределы нашей темы, но упомянуть о них необходимо.

Если продолжать аналогию с российскими лубками и лубочными книгами, то вся литература, подготовленная и изданная в формате книжеккартинок ляньхуаньхуа и произошедших от них гравюр с изображением нескольких сцен на одном листе, может называться лубочной. Какова же она, китайская лубочная литература?

Центральное ее произведение, воплотившее самую суть нравственной жизни народа «24 примера почтительности к старшим» (Эршисы сяо), хотя автор XIII в. Го Цзюй-цзин писал свое нравоучительное сочинение не для иллюстрированных изданий. Автор собрал и литературно обработал популярные истории о детях, чья любовь и служение родителям проявились особенно ярко. Китайские ученые и литераторы при монгольской династии создавали труды, пропагандирующие и фиксирующие традиционные китайские ценности, «Эршисы сяо» органично вписывается в этот ряд. В это же время было заново прокомментировано сочинение «Канон о почтительности к предкам»37. Социальный состав героев неоднороден, представлен весь срез китайского общества: от мифического государя Шуня и ханьского императора Вэнь-ди, учеников и последователей Конфуция, поэтов и чиновников, до мещан, батраков и детей. Единственная женщина в этой компании прославилась своим отношением к свекрови. Отрицательный персонаж — тоже женщина: жена одного из героев надругалась над скульптурным изображением его родителей. Муж догадался и развелся. Все персонажи, даже и не исторические личности, имеют четкую хронологическую привязку: от древности до эпохи Сун.

«24 примера» быстро были адаптированы для ляньхуаньхуа, что неудивительно, этому способствовали и форма рассказов, позволяющая проиллю-

37 Курбанов СО. Корейские конфуцианские памятники письменности об универсальной категории «сыновней почтительности» (XII — начало XX в.). Автореф. докт. дис. СПб., 2005. С. 13.

394 Классическая литература

стрировать каждую историю одной сценкой, и сюжетная общность рассказов. Картинки обычно распределялись по четырем листам — по шесть картинок на каждом. Надписи, — конечно, не оригинальный текст Го Цзюйцзина, а краткая пояснительная подпись под картинкой. Таким образом рождался новый текст, состоящий из картинки и подписи к ней. Но за этим новым текстом стояла давняя традиция, которая, собственно, и делала новый лубочный текст понятным.

Наиболее ранние дошедшие до нас картинки о сыновней почтительности относятся ко временам Мин, они сделаны в Янлюцине. Из восьми листов сохранилась лишь часть. Лист разделен на две части, на каждой половине изображен один персонаж без фона, наверху — довольно обширный текст38. Соотношение размеров текста и картинки такое же, как и на «полностью иллюстрированных пинхуа». Строчки текста расположены строго вертикально, тогда как на более поздних картинках, ушедших дальше от книги, надписи часто размещаются на листе самым причудливым образом.

Другая серия — листы по шесть сценок на каждом, место печати неизвестно, рисунок выполнен в зеленовато-коричневой гамме. Сценка изображает от двух до четырех участников на фоне условного пейзажа. Лаконичная надпись размещена прямо на рисунке и в одном предложении описывает кульминацию истории: «Мэн Цзун заплакал, появились ростки бамбука»39.

Янлюцинская картина Эргиисы сяо вовсе лишена текста: изображен большой дом с павильонами, на фоне пейзажа, в его помещениях и вокруг него происходит действие всех историй о почтительности. Домашние сценки изображены в комнатах, а те, которые происходят вне дома —соответст- венно на лоне природы40. Все образцовые семейства предстают как бы членами одной большой семьи. Картина без текста предполагает, что зритель знаком с каноническими историями о почтительных детях.

Бо Сун-нянь и Д. Джонсон зафиксировали случай фактического сближения ляньхуаньхуа о сыновней почтительности с ритуальными картинами: картина-алтарь для поклонения предкам из уезда Уцян (Хэбэй). Гравированные листы — чжима, своеобразные «лубочные иконы» — вместо стационарных табличек были распространены в бедных семьях, после обряда

38 Ван Шу-цунъ. Чжунго миньцзянь няньхуа байту ( 1 0 0 китайских народных картин- нянхуа). Пекин, 1988. Ил. 6.

жертвоприношения на Новый год такие картины сжигались. В центре листа— изображения предков в окружении 12 клейм, в каждом из которых запечатлена каноническая сценка безупречного служения предкам41.

Картин на тему сыновней почтительности столь много42, что можно говорить о «поджанре» народных гравюр-серий. К нему можно отнести и кар- тины-серии, не восходящие непосредственно к историям, собранным Го Цзюй-цзином, но явно вдохновленные их пафосом и успехом картин на его сюжеты.

Картина из провинции Шаньдун запечатлевает по 6 сценок на листе, лист покрыт узором, на нем — неровные не закрашенные клейма со сценками43. Каждое клеймо представляет собой стилизованный иероглиф, который, по мнению художника, передает самую суть помещенной в нем истории: «долголетие», «жизнь», «верность». Надпись к каждой сценке — «деревенские» стихи, вот одно из них, о мальчике по имени Лу Цзи, жившем в III в.(в переводе В.М. Алексеева).

Сын, брат религиозно-благоговейныйв самом существе своем, Мальчик лет шести, среди других людей, — Внутрь рукава спрятал он зеленыйапельсин; Матери снес — вот дело, достойное удивления44.

Часто герои таких картин — односельчане художников, знакомые образцовые семьи; их истории также становятся объектами литературнохудожественного творчества мастеров народных картин. Картина «Единение в семье» изображает 10 сыновей и 10 невесток некоего Чжана, внизу листа — сцены их трудовой деятельности, наверху — текст о том, что можно достичь богатства, если все члены большой семьи будут трудиться так же, как все семейство Чжана45.

Верный признак большой популярности сюжета — то, что иллюстрации к нему встречаются не только в книгах и однолистных гравюрах, но и на других предметах декоративно-прикладного искусства. В.М. Алексеев от-

41Po Sung-nien, David Johnson. Domesticated Deities and Auspicious Emblems. The Iconography of Everyday Life in Village China. Berkeley, University of California, 1992 (Publication of the Chinese Popular Culture Project, 2). 11.34, p. 94.

42Eliasberg D. Imagerie populaire chinoise du Nouvel An. Paris, 1978 (Annales du Musée

Guimet et du Musée Cernushi, XXXV). II. 235, 236.

43Китайская народная картина няньхуа из собрания Государственного Эрмитажа. Каталог выставки. СПб.: Государственный Эрмитаж, 2003. С. 243, ил. 180—182.

44Алексеев В. М. Народная картина. С. 122.

45Там же, ил. 58.

396 Классическая литература

мечал, что в его коллекции «...имеется причудливая картина, изображающая все двадцать четыре анекдота в виде доски для игры в кости (ходы по клеткам). Иэто, конечно, непрофанация»46.

Для лубочных книг и картин адаптируются длинные военные исторические романы. Любимые герои — персонажи «Троецарствия», а также танские полководцы Сюэ — Сюэ Жэнь-гуй (614—683) и его сын Сюэ Диншань. Серия из четырех листов восходит к позднеминскому роману «Повествование о военном походе на Восток» и называется «Полная, вновь выгравированная история о танском Жэнь-гуе изрода Сюэ, его походе наВосток и чудесном переходе через море»47, на разделенных на секции листах уместилась практически вся история корейского похода китайской армии. Д.Элиасберг опубликовала еще две аналогичных серии также из 4 листов каждая, с похожими названиями48.

Сюэ Дин-шань стал героем сказов и цинского романа «Полное описание военного похода на Запад», т.е. против тибетского государства Силян,его иллюстрирует несколько картин-серий49.

Примеры серий, восходящих к разным сказам и романам, отпечатанным в разных районах страны, можно было бы привести ещемножество. Их все, как и книжки-картинкиляньхуанъхуа, можно отнести к китайской лубочной литературе на основании следующих критериев: произведение лубочной литературы, по преимуществу — иллюстрированное, должно быть предназначено для распространения в народной среде, и если с самими пинхуа тут нет окончательной ясности, то целевая аудитория книжек-картинок и няньхуа-серий очевидна. В тех случаях, когда картинка явно преобладает над текстом, обязательно наличие какого-нибудь пояснительного текста, а сцены на одном листе должны представлять какую-либо историю черезпоказ отдельных ее эпизодов.

Главный же признак такого рода литературы — онаможет существовать только в той форме, в которой была издана, лубочная литература — манифестация нерасторжимого единства формы и содержания, только ей в полной мере и присущего.

Можно ли говорить о китайском литературном лубке? Вопрос не столь очевиден, какможет показаться, учитывая громадное количество нянъхуа на литературные сюжеты. В систематизации жанров китайской народной кар-

4 6 Там же,с. 123.

47Eliasberg D. Op. cit. II. 215—218.

48Ibid. II. 2 1 9 — 2 2 6 .

4 9 Ibid. II.22,23, 227—230.