женной варварами, но давшей ростки от своих корней в раннем евро­ пейском феодализме, сложился фундамент капиталистического Запа­ да. Феодальная же структура как таковая не могла служить основой капитализма, ибо была его антагонистом.

Это очень хорошо видно на примере, скажем, России, где феода­ лизм — в сочетании со столь характерным для всего Востока господ­ ством административно-распределительной структуры — не имел фундамента античного типа и сложившихся на его основе европейско­ го типа городов и именно поэтому столь долго и успешно противосто­ ял росткам рыночно-частнособственнического хозяйства, которым трудно было закрепиться на такой первооснове. Примерно так же об­ стояло дело и в чжоуском Китае, где, как и на всем Востоке, — вклю­ чая, пусть с оговорками (Новгород), Россию, — городов европейского типа, процветавших, помимо всего прочего, на античной правовой осно­ ве, не было, как не было и условий для нарастающего и быстрыми тем­ пами проявляющего себя в рамках феодализма экономического роста.

Неудивительно, что в подобного рода обстоятельствах традицион­ ная структура чжоуского Китая этому росту активно препятствовала. И только крушение этой структуры создало благоприятные условия для быстрого и бурного развития экономики, резко изменив условия ведения хозяйства и социально-экономические отношения в Китае. Только это способствовало резкому ускорению в чжоуском Китае давно уже ожидавшего своего часа экономического роста. Ликвидации же чжоуского феодализма в конечном счете способствовали ослаб­

Крушение царства Цзинь

Прогрессирующий упадок и уход в прошлое традиционной чжоуской структуры очень тесно связаны с судьбами правящего дома Цзинь. Именно развал этого царства-гегемона был символом и сигна­ лом конца древнекитайского феодализма. И далеко не случайно спе­ циалисты, спорящие о грани между Чуньцю и Чжаньго, выдвигают такие даты, как 453 и 403 гг. до н.э. Обе они имеют самое непосредст­ венное отношение к событиям в доме Цзинь, ибо знаменуют собой два последних этапа крушения этого дома: в 453 г. до н.э. трое силь­ нейших — Хань, Чжао и Вэй — совместно одолели четвертого и наи­ более могущественного из цзиньских удельных властителей, Чжи Бо, а в 403 г. до н.э. эти трое разделили между собой царство.

573

Царство Цзинь, официально на протяжении полутора столетий вы­ полнявшее с санкции чжоуского вана функции гегемона-ба, было той гигантской и достаточно прочной политической конструкцией, которая являла собой основу децентрализованной структуры периода Чуньцю. Точно так же как Конфуций, оценивая роль Гуань Чжуна на раннем этапе существования восточночжоуского Китая, считал, что, если бы не он, китайцы превратились бы в варваров, мы вправе полагать, что, если бы не Цзинь, полуварварские Цинь и Чу вполне могли бы разде­ лить между собой все Чжунго и история Китая (лишенная вызревшей именно в Чжунго и именно в эти века идеологической доктрины, вер­ шиной которой стал Конфуций) оказалась бы совершенно иной.

Итак, роль Цзинь в чжоуской истории, в истории древнекитайского общества трудно преувеличить (подробнее см. [241]). Сохраняя ста­ бильность и порядок, пусть далеко не идеальный, в пределах Чжунго, это сильное царство способствовало преемственности эпох. Будучи оплотом феодальной структуры и ее символом, царство Цзинь вместе с тем являлось гарантом некоего постоянного внутреннего развития, которое было направлено в сторону постепенной дефеодализации. Как уже было показано, едва ли не самым важным из процессов, сопутст­ вовавших ей и в конечном счете обеспечивших'возникновение вели­ кой централизованной империи, было формирование идеологемы единой Поднебесной. Для вызревания ее необходимо было время — и именно это время дало чжоускому Китаю царство Цзинь.

Сохраняя древние традиции и способствуя их постепенной транс­ формации в определенном направлении, генеральные очертания кото­ рого были намечены Чжоу-гуном и Конфуцием6, чжоусцы объективно нуждались в некоей политической стабильности. И именно эту ста­ бильность гарантировало чжоускому Китаю царство Цзинь. Однако оно, как это выяснилось уже в V в. до н.э., обеспечило Чжунго необ­ ходимую устойчивость, а дому вана — существование на протяжении еще нескольких столетий очень дорогой ценой. Единственное из крупных царств времен Чуньцю, Цзинь, выполнив возложенные на него историей функции, развалилось на части. Почему?

Можно выдвигать разные версии, от политического перенапряже­ ния до исторической случайности. Но можно увидеть здесь и некую объективную закономерность. Правящий дом Цзинь всегда был вы­ нужден заботиться более о Поднебесной, прежде всего о Чжунго, не­ жели о порядке у себя в царстве. Правителям Цзинь было суждено взваливать на свои плечи заботы гораздо более крупного масштаба,

4 Это главные, поистине великие идеологи чжоуского Китая. Но следует иметь в виду, что рядом с ними было множество других, внесших свой весомый вклад в непро­ стой процесс создания идеологической доктрины.

574

чем главам иных чжоуских государств, и потому им действительно приходилось постоянно выдвигать мудрых и способных, обеспечивая при этом необходимую для оптимальной администрации ротацию.

Практически это означало, что наиболее умные и способные из числа крупных сановников попеременно оказывались у власти и по­ лучали при этом в свои руки очень большие возможности. Иногда это приводило тот или иной удел-клан к катастрофе, но место погибшего быстро занимали другие. В итоге возникала ситуация жесткой конку­ ренции, равной которой не было ни в одном другом царстве. Конку­ ренция, как известно, мощный двигатель развития, движения вперед. Но беда для Цзинь была в том, что соперничали между собой потен­ циальные могильщики этого могущественного царства, ибо каж­ дый из уделов-кланов в жестокой борьбе с другими наращивал свою мощь.

Это с особой силой выявилось уже во второй половине VI в. до н.э., когда в Цзинь выделилось шесть мощных кланов, а в знаменитой бе­ седе цзиньского Шу Сяна с циским Янь-цзы была будто бы предска­ зана гибель Цзинь. Оставив вставленные задним числом предсказания в стороне, обратим внимание на политическую реальность того вре­ мени. С трудом сохраняя свой приоритет в Чжунго, царство Цзинь все более погружалось в болото внутриполитической борьбы между мо­ гущественными кланами и даже внутри этих кланов, как в случае с кланом Чжао. И буквально с каждым десятилетием царство получало новый сотрясающий его удар. Сначала были обвинены и уничтожены клан покойного Шу Сяна и не истребленный в свое время до конца клан Ци (вспомним историю с обменом женами, послужившую пово­ дом для скандала, обвинений и в конечном счете уничтожения обоих кланов, которые, по словам Сыма Цяня, были родственны правящему дому Цзинь [103, гл. 39; 71, т. V, с. 179]). Мало данных для того, что­ бы судить, насколько этот удар оказался тяжелым для правящего до­ ма. Но есть основания считать, что удар был целенаправленным и по­ тому очень болезненным, подорвавшим иммунитет царства Цзинь.

Следующим мощным ударом по правящему дому был конфликт в клане Чжао, в который оказались втянутыми два мощных удела, Фань и Чжун-хан, незадолго до того выступившие инициаторами создания кодекса наказаний — того самого, для которого собирали в 513 г. до н.э. с населения налог на металлический сосуд. В возникшей на рубеже VI-V вв. до н.э. схватке между мощными кланами правитель Цзинь оказался уже марионеткой в руках борющихся сторон (сначала от его имени действовали кланы Фань и Чжун-хан, а потом — остальные, выступившие против этих двух кланов). После этого правящий дом стал быстро терять все свое влияние и значение.

575

Конечно, уцелевшие четыре клана, делившие власть в царстве, продолжали по инерции, в своих интересах, выполнять внешнеполи­ тические функции царства-гегемона. Однако возможности царства в новых обстоятельствах были уже не те. Это сказалось, в частности, в уступке ускому Фу Ча в 482 г. до н.э. права считаться гегемоном. Фу Ча, так и не успев воспользоваться этим своим правом, через несколь­ ко лет потерял царство в борьбе с Юэ, а победивший его юэский Гоу Цзянь стал несравнимо более сильным правителем, нежели им был правитель Цзинь, и на некоторое время формально тоже начал счи­ таться гегемоном.

Собственно, это было уже концом не столько даже периода Чунь­ цю, сколько той феодальной структуры, которая нуждалась для своего существования в царстве-гегемоне. Нужда в гегемоне исчезла потому, что ушел в прошлое феодализм с его вассально-сеньориальными свя­ зями, междоусобицами и внутренней децентрализацией. На смену этому в основных царствах, начиная с Цзинь, пришли централизован­ ные административные структуры, в рамках которых прежние уделыкланы и должностные кормления постепенно трансформировались.

Легче всего этот процесс протекал там, где феодализм не был си­ лен и прежде, как в полуварварских Цинь и Чу. Правда, недостаточная степень развития феодальной структуры в Цинь была следствием во­ обще замедленных темпов эволюции в этом отсталом царстве, звезд­ ный час которого наступил лишь после реформ Шан Яна в середине IV в. до н.э. Лучше обстояли дела в Чу, однако это царство на рубеже VI-V вв. до н.э. было очень ослаблено войнами с У, и потому здесь процесс усиления власти центра шел замедленно.

Но медленней всего этот процесс протекал, естественно, в Чжунго, где традиционная структура была наиболее крепкой. Однако в связи с кризисом в царстве Цзинь он резко ускорился. Как только это царство фактически перестало существовать и тем более выполнять привыч­ ные функции гегемона, процесс дефеодализации стал доминантой во всех царствах и княжествах Чжунго, принимая в каждом из них раз­ личные формы.

В самом сильном из них, в Ци, это было перетекание власти к дому Тянь (Чэнь), который все крепче сжимал нити управления в своих ру­ ках. Неудачливый Цзянь-гун — тот самый, кто в конце жизни горько сожалел, что не прислушался к словам своего колесничего, совето­ вавшего ему покончить с кланом Тянь, был последним заметным пра­ вителем из правящего дома Ци. Остальные были марионетками в ру­ ках клана Тянь, жесткой рукой управлявшего царством.

Что же касается средних по размеру царств — будь то Сун, Чжэн, Чэнь, древнее (малое) Вэй или Лу, — то они быстрыми темпами де­

576