Алиев С. М. - История Ирана. XX век - 2004 (текст поверх изображения) (2)

продукта (ВНП) в годы реализации третьего и четвертого планов развития (1962/63 - 1972/73 гг.) был сделан нефтяным сектором. В 1967/68 г. благодаря быстрому росту нефтяного сектора доля промышленности впервые превзошла долю сельского хозяйства в ВНП. В течение шести предшествующих началу нефтяного бума (1973 г.) лет (1967/68 - 1972/73) ВНП Ирана в среднем ежегодно возрастал на 13%. Доля нефтяного сектора за указанные годы возросла с 13,8 до 19,5% [107].

Второе направление - финансовое воздействие (речь идет о доходах, которые Иран получал от МНК и от смешанных нефтяных компаний; сюда же следует отнести доходы, связанные с экспортом природного газа в Советский Союз). Обычно воздействие доходов от нефти на социально-экономическое развитие Ирана называют также косвенным [108]. По нашему мнению, использование этого определения нельзя считать бесспорным, ибо речь идет о факторе, который способствовал созданию финансовой основы происходивших в экономическом базисе и надстройке перемен; более того, этот фактор явился своего рода стимулятором экономического роста.

Как свидетельствуют данные, за 11 лет (1960-1971 гг.) нефтяные доходы Ирана увеличились в 7,4 раза. В 1972/73 г. из добытой в Иране нефти 90% приходилось на долю компаний МНК, 0,7% - ИННК и 9,3% - на долю четырех смешанных компаний. За указанный год поступления от МНК составили 2257 млн. долл., от смешанных компаний - 140 млн. и от ИННК - 25 млн. долл. [109].

Доходы от нефти играли существенную роль в финансировании валовых внутренних вложений в основной капитал: в 60-х годах они равнялись 30%, а в 70-х годах - 50%. С конца 50-х годов нефтяные поступления оказывали решающее воздействие на формирование доходной части текущего бюджета*. Они превратились во вторую, после косвенных налогов, статью доходов бюджета госаппарата и стали одним из главных источников поступлений в общий государственный бюджет. По подсчетам

* До 1958 г. государственный бюджет Ирана включал текущие расходы и доходы государственного аппарата. Начиная с 1958/59 г. составлялся общий бюджет, состоявший из следующих разделов: доходы бюджета госаппарата, бюджет промышленных и горнорудных обществ, бюджет ИННК, бюджет Плановой организации. С 1964 г. общий бюджет страны состоял из обычного бюджета, бюджета развития и бюджета государственных учреждений.

У. З. Шарипова, доля доходов от нефти в поступлениях текущего и общего бюджета в 1956/57 - 1971/72 гг. в среднем составляла соответственно 22 и 22-24%. Если нефтяные деньги брать как часть регулярных доходов правительства, то они в 1966/67 г. формировали 50,6% всех бюджетных поступлений [110].

В течение изучаемого периода нефтяные поступления неизменно образовывали главную и самую значительную статью государственных доходов Ирана, причем их объем и доля в государственных доходах, как правило, из года в год увеличивались. Например, в 1962/63 г. они составляли 45,6%, в 1967/68 г. - 50, в 1971/72 г. - 60, а в 1972/73 г. - 59%.

Чрезвычайно велик был вклад доходов от нефти в валютные запасы страны. К 1967/68 г. нефтяные доходы составляли 70% валютных поступлений Ирана, в 1972/73 г. - 76%. Если в 1961/62 г. валютные поступления от нефти составили 291,3 млн. долл., то в 1968/69 г. они равнялись 958,5 млн., а в 1972/73 г. увеличились до 2536 млн. долл.

Как было отмечено в предыдущих главах, идея планов экономического развития и расширения функций государственного сектора в иранском хозяйстве изначально была связана с нефтяными доходами. Самым значительным источником финансирования первого семилетнего плана развития должны были стать, согласно принятому парламентом закону, концессионные отчисления АИНК. Они должны были составить 37,7% всех предусмотренных ассигнований. Возобновление нефтяных поступлений в середине 50-х годов стимулировало разработку второго семилетнего плана развития, единственным внутренним источником финансирования которого были доходы от нефти - на этот раз платежи МНК. В период осуществления указанного плана Плановая организация получила из отчислений МНК 810 млн. долл., однако это составляло лишь 69,3% нефтяных поступлений, которые предполагалось передать в распоряжение организаций. В период реализации третьего плана развития (23 сентября 1962 - 20 марта 1967 г.) было израсходовано примерно 205 млрд. риалов (2 035 млн. долл.), из которых около 75% приходилось на долю нефтяных доходов. Эта сумма составляла примерно 68% всех нефтяных поступлений за указанные годы. За этот период, именно благодаря вкладу нефтегазового сектора, ежегодный прирост ВНП превысил запланированные 6% и дошел до 8%. Зависимость приходной части бюджета Плановой

организации от нефтяных поступлений стала особенно внушительной с середины 60-х годов. В 1965/66 г. Плановая организация получила 75% нефтяных доходов. В последующие годы эта доля ниже 72% не опускалась, а после 1968/69 г. имела тенденцию к повышению. В 1970/71 г. организация получила 79% нефтяных доходов, а в 1972/73 г. - 79,5% [111].

Нефтяные доходы сыграли исключительную роль в период выполнения четвертого плана развития (21 марта 1968 - 20 марта 1973 г.). Этот план занимает особое место в экономической истории Ирана, так как в период его претворения в жизнь страна приступила к созданию базовых основ национальной экономики. На реализацию проектов четвертого плана предполагалось выделить 10,8 млрд. долл., однако Плановая организация получила немногим более 5,1 млрд. долл., что составляло около 80% нефтяных доходов государства за указанный период. Почти половина (48%) всех предусмотренных планом капиталовложений была обеспечена за счет нефтяных доходов. Фактически вклад нефтяного сектора оказался еще более внушительным, если принять во внимание, что кредит, предоставленный Советским Союзом Ирану для оплаты технического содействия в связи со строительством Исфаханского металлургического комбината и других промышленных объектов, оплачивался поставкой в СССР природного газа. В значительной степени поставками сырой нефти оплачивались кредиты, выданные европейскими социалистическими странами Ирану для приобретения, как правило, промышленного оборудования и техники.

Развитие нефтегазовой промышленности и расширение в целом промышленного строительства вели к увеличению занятости, способствовали формированию квалифицированных рабочих и инженерно-технических кадров. Однако руководители МНК активно внедряли в нефтедобыче и нефтепереработке, а также при погрузке и транспортировке нефтепродуктов научно-технические новшества, добиваясь тем самым сокращения численности иранских рабочих. В то же время численность занятых на предприятиях МНК иностранцев в 1955-1972 гг. почти не уменьшилась.

За тот же период численность рабочих и служащих, занятых на предприятиях и в учреждениях, находящихся в подчинении ИННК (ИНГК, Национальная нефтехимическая компания и т. д.), заметно увеличилась. Тем не менее к началу 70-х годов на всех

предприятиях и в учреждениях нефтегазовой промышленности Ирана (ИННК, включая ее дочерние компании, а также предприятия МНК) было занято меньше рабочих, чем на всех предприятиях нефтяной промышленности Ирана в 1955 г.

Такое положение сложилось вследствие того, что в условиях НТР нефтедобывающая и нефтеперерабатывающая промышленности перестали относиться к числу трудоемких отраслей производства. В первую очередь это касалось газопереработки и нефтехимии, которые по-настоящему стали развиваться в период НТР.

Приведенные данные свидетельствуют, что на рубеже 60- 70-х годов нефтегазовая промышленность приобрела исключительное значение для иранской экономики и политики. Неуклонное увеличение добычи и вывоза иранской нефти иностранными компаниями обусловливалось быстро растущим спросом на нефть и нефтепродукты на мировом капиталистическом рынке. В то же время благодаря совместным действиям в рамках ОПЕК Ирану и другим нефтедобывающим странам удавалось постепенно, шаг за шагом, улучшать условия сотрудничества с иностранными монополиями, добиваясь увеличения своей доли с каждого добываемого в стране барреля нефти. Рост государственных доходов создал основу для успешного решения проблемы накопления, появились благоприятные условия для промышленного строительства и развития производственной инфраструктуры. Увеличение доходов от нефти и активизация промышленно-коммерческой деятельности ИННК содействовали расширению внутреннего рынка и мировых хозяйственных связей Ирана.

Вместе с тем проводимый шахскими властями курс отличался непоследовательностью. Исходя из того, что увеличение добычи нефти иностранными компаниями вело к росту государственных доходов, иранское руководство интенсивно развивало сотрудничество с ними в разведке и производстве нефти и газа. В 19571975 гг. ИННК заключила 20 соглашений с 34 иностранными фирмами [112]. Однако в результате быстрого роста добычи иранской нефти членами МНК (в 1972 г. на их долю приходилось 90,5% всей производимой в Иране нефти) и другими компаниями, действовавшими в составе смешанных обществ (9,3% добычи), масштабы эксплуатации природных ресурсов иностранным монополистическим капиталом заметно увеличились. Позиции международных, главным образом американо-английских, корпо-

раций в наиболее важной в финансово-экономическом отношении отрасли иранского хозяйства упрочились. Несмотря на значительное расширение нефтегазового сектора, анклавный характер иранской нефтедобывающей промышленности преодолен не был. Одним словом, благоприятная во всех отношениях конъюнктура должным образом не была использована режимом для установления полного суверенитета над природными ресурсами Ирана. Темпы роста внутреннего потребления нефти заметно отставали от темпов роста ее добычи и экспорта. В течение 19551975 гг. внутреннее потребление нефтепродуктов составляло 4-7% производства нефти в стране [113].

Таким образом, несмотря на очевидные положительные перемены, проблема эксплуатации страны нефтяным империализмом сохраняла свою остроту. Иран оставался одним из главных поставщиков сырой нефти в промышленно развитые страны. Вот некоторые подсчеты, сделанные иранскими и иностранными специалистами: если бы 10% произведенных в 70-х годах в Иране нефти и газа были переработаны в промежуточную или конечную продукцию нефтехимии и реализованы, то Иран получил бы в два раза больше доходов, чем от сбыта всей добытой сырой нефти. По другим подсчетам, на каждый доллар, вырученный в начале 70-х годов от сбыта сырой нефти, приходилось 10,20 и даже больше долларов от экспорта нефтепродуктов и товаров нефтехимии, полученных от такого же количества нефти [114]. Согласно американскому эксперту Р. Стобау, единица сырой нефти и газа стоимостью в один доллар после превращения в продукцию нефтехимии могла бы выручить на внешнем рынке от 5 до 10 долл. [115].

Прозападная направленность иранской внешней политики и все более возраставшая зависимость хозяйства страны от основных центров капиталистического мира препятствовали проведению Тегераном подлинно независимого курса, хотя этого настоятельно требовали интересы социально-экономического развития Ирана.

Результатом прозападной ориентации иранского руководства была слабость нефтегазовой промышленности, практическое отсутствие «обратной связи» [116] между нефтяным сектором и другими отраслями иранской экономики. За исключением труб для строившихся нефтепроводов, иранская промышленность, по существу, никакого оборудования и технических средств для нефтегазового сектора не производила. Запад стремился сохранить

такое положение, чтобы предприятия нефтегазовой промышленности Ирана были не в состоянии функционировать без постоянных связей с транснациональными корпорациями.

Игнорирование интересов Ирана компаниями, входившими в МНК, обнаруживалось и в других сферах их промышленной и коммерческой деятельности. По подсчетам Ф. Фешараки, в 19611968 гг. стоимость закупавшихся МНК за пределами страны товаров увеличилось более чем в 25 раз, в то время как закупки в Иране оставались на одном и том же уровне [117].

В то же время возрастание финансового потенциала страны имело огромное значение для шахского режима. Укрепление государственных финансов было использовано иранской верхушкой не только для развития государственного сектора в промышленности, но и для усиления тоталитарно-бюрократических основ режима. В социально-экономическом плане рост нефтяных доходов и развитие нефтегазовой промышленности принесли выгоды главным образом государству и верхушке иранской буржуазии. Хотя доход на душу населения в 1962-1972 гг. значительно увеличился, это не свидетельствовало о росте благополучия трудящихся классов Ирана, особенно городских низов и абсолютного большинства крестьянства. Разрыв между богатыми и бедными в условиях ускоренного развития все более углублялся. Этот процесс достиг наивысшей точки в период многократного увеличения нефтяных доходов.

6.11. Деятельность Ирана в рамках ОПЕК и новое соглашение с МНК

1973 год занимает исключительное место в истории нефтеэкспортирующих стран, в том числе Ирана. Благодаря изменившимся условиям на мировом нефтяном рынке странам-членам ОПЕК удалось в конце 1973 г. добиться более чем четырехкратного повышения цен на нефть, что, естественно, привело к резкому увеличению их доходов. Многократное повышение мировых цен на нефть имело еще одно важное следствие: начиная с этого времени страны - члены ОПЕК стали играть значительную роль в установлении цен на нефть и нефтепродукты. Основные предпосылки происшедших перемен были тесно связаны с новыми явлениями в мировой экономике и политике. Тем не менее, как будет показано ниже, нефтяная политика иранского государ-

ства оказывала известное влияние на их характер и масштабы. Знаменателен 1973 год для Ирана и по другой причине. Еще

до повышения цен на нефть иранское правительство заключило с МНК новое соглашение, которое официальная пропаганда преподнесла в качестве акта, установившего полный суверенитет над важнейшими природными ресурсами и воплотившего в реальность идею полной национализации нефтяной промышленности. Одновременно дело представлялось так, будто новое соглашение ознаменовало превращение ИННК в международную компанию со всеми звеньями - от разведки и добычи до сбыта нефти и нефтепродуктов на мировом рынке.

Насколько соответствовала действительности подобная интерпретация? Шла ли и в самом деле речь о радикальном прорыве в отношениях Ирана с нефтяными монополиями Запада? Обеспечивало ли новое соглашение национальный суверенитет Ирана над нефтяными богатствами в полном объеме? Какое воздействие оказал нефтяной бум на иранское общество и на политику иранского шаха?

Как было отмечено, в 60-70-х годах иранскому руководству удалось заметно улучшить условия сотрудничества с иностранными нефтяными корпорациями. Это, а также изменения в отношениях других нефтеэкспортирующих стран с крупнейшими монополиями делали все более нетерпимым неравноправный характер отношений, которые с середины 50-х годов существовали у Ирана с МНК, добывавшим и экспортировавшим к началу 70-х годов 90,5% иранской нефти.

Заключенные в конце 60-х и особенно в начале 70-х годов с МНК соглашения привели к значительному увеличению доли Ирана в доходах от экспортируемой консорциумом нефти. Как было сказано выше, эти перемены стали возможны благодаря совместной борьбе членов ОПЕК против нефтяного империализма. Важнейшим в политико-экономическом плане результатом происшедших сдвигов стало то, что нефтеэкспортирующие страны добились получения «основной части прибавочной стоимости, почти всей дифференциальной ренты» [118], ранее присваиваемой монополистическим капиталом Запада. Подобное изменение структуры распределения прибылей в условиях роста добычи привело к значительному увеличению доходов Ирана от нефти. Нефть и газ в тот период стали движущей силой экономического роста в стране.

В то же время шахский режим, боясь лишиться политической поддержки империалистических держав, не принимал решительных мер для освобождения нефтяной промышленности от «опеки» монополий Запада. Соглашение с МНК оставалось в силе. Значительная часть прибавочной стоимости, получаемой в результате эксплуатации иранских нефтяных месторождений и труда иранских рабочих, продолжала присваиваться иностранными компаниями. Иранская нефть, добываемая в концессионной зоне МНК, оставалась источником быстрого обогащения англо-амери- канских корпораций. И лишь в 1972 г., под влиянием изменений, происходивших в отношениях нефтедобывающих арабских стран с иностранными монополиями, шах заговорил о необходимости заключения нового соглашения с МНК. На позицию Ирана в этом вопросе оказало прямое влияние также национализация ряда иностранных компаний в Ливии, Алжире, Ираке и других странахчленах ОПЕК. До некоторой степени иранское руководство подтолкнули к этому шагу, по всей видимости, и входившие в МНК компании, которые не считали для себя выгодным увеличивать в значительных размерах добычу нефти в Иране, чего настойчиво добивались шах и его окружение. В этих условиях шах, как было отмечено, предложил руководству МНК или строго соблюдать «финансовые и экономические интересы Ирана», или же передать нефтедобычу в зоне действия соглашения 1954 г. в руки ИННК, став привилегированным покупателем иранской нефти. Компании предпочли второй путь.

В феврале 1973 г. в Сент-Морице (Швейцария) были согласованы основные принципы нового соглашения между шахом и руководителями МНК [119]. Тем не менее начавшиеся в первых числах марта 1973 г. официальные переговоры между делегацией ИННК, возглавлявшейся Р. Фаллахом, и представителями МНК проходили в напряженной атмосфере, так как компании-участ- ницы консорциума добивались сохранения за собой значительных льгот. Компании требовали также выплаты компенсации с учетом возмещения «будущих доходов» и потерь, вызванных лишением их монопольного права на иранскую нефть в зоне соглашения 1954 г. Переговоры завершились в июле 1973 г. подписанием нового соглашения с МНК. Формально ИННК получила право на самостоятельную эксплуатацию и установление контроля над всеми запасами нефти и газа и имуществом нефтяной

промышленности, находившимися в распоряжении МНК. Последний передал ИННК в безраздельное владение все сооружения в бывшей концессионной зоне: нефтепромыслы, нефтепроводы, нефтепродуктопроводы, Абаданский НПЗ, нефтеперегонный завод в Месджеде-Солеймане, нефтехранилища, портовые сооружения и т. д. Новое соглашение иранские средства массовой информации оценивали как завершающий шаг в установлении полного национального суверенитета Ирана над своими природными ресурсами, как окончательное освобождение иранской нефтяной промышленности от засилья колониализма и империализма [120].

Анализ текста соглашения, однако, свидетельствовал о том, что непоследовательность и уступчивость помешали иранскому правительству превратить нефтяную промышленность в национальное достояние в полном смысле этого слова.

Утверждение иранских средств массовой информации о том, что в соглашении речь идет о продаже нефти и газа входящим в МНК компаниям, даже по чисто юридическим признакам не соответствовало действительности. В соглашении говорилось не о продажных ценах на иранскую нефть, а о системе расчетов, в соответствии с которой компании должны были исчислять нефтяные платежи Ирану. Эта сложная система в принципе была аналогичной той, которая была сформулирована в концессионном соглашении 19S4 г. По указанной системе нефтяные платежи компании консорциума Ирану формировались из двух главных элементов: цены товара и подоходного налога «с чистой прибыли». Разумеется, предусмотренная в соглашении 1973 г. система расчетов была разработана с учетом происшедших в начале 70-х годов радикальных перемен в области налогообложения и ценообразования, содействовавших значительному увеличению доходов Ирана, как и других нефтеэкспортирующих стран, в расчете на единицу вывозимой МНК нефти. В то же время сохранение принципов старой системы было призвано содействовать установлению единого уровня доходов нефтеэкспортирующих стран в расчете на единицу вывозимой на внешний рынок нефти. Это становилось очевидным, если принять во внимание, что указанные выше принципы старой системы сохранились также в финансовых отношениях западных монополий с нефтедобывающими арабскими странами в зоне Персидского залива. Пункт 3 ст. 6 соглашения предусматривал, что за каждый баррель добытой

нефти ИННК должна получать не меньше доходов, чем другие экспортеры нефти в районе Персидского залива. Далее, по идее, подобная система расчетов должна была воспрепятствовать отказу от предоставления монополиям скидки со справочных цен на нефть. Однако на практике компании МНК получили скидку с официальной продажной цены в 22 цента с барреля. Вместе с тем они обязались вложить 40% капитала в разработку новых нефтяных месторождений в бывшей зоне соглашения 1954 г. Вложенный с этой целью капитал должен был возмещаться из скидки, о которой говорилось выше [121].

Новое соглашение не ликвидировало полностью преимущественные права МНК на экспорт иранской нефти. Было запланировано, что в течение 20-летнего периода в бывшей концессионной зоне добыча сырой нефти составит 42,5 млрд. баррелей, из которых 29,3 млрд. баррелей будут поставлены Ираном компа- ниям-участницам МНК. Предполагалось, что 6 млрд. баррелей пойдут на внутреннее потребление, а 7,2 млрд. баррелей ИННК будет экспортировать самостоятельно. Однако, согласно данным Ф. Рухани, в первые годы после заключения соглашения ИННК самостоятельно могла экспортировать ежесуточно лишь 200 тыс. т нефти. Большую часть своей доли нефти ИННК сбывала компаниям МНК в Иране [122].

Кроме того, соглашение не предусматривало фактического прекращения деятельности МНК в Иране. МНК как объединение крупнейших нефтяных монополий сохранялся. Взамен бывших «компаний-производителей» консорциум создавал специальную «Компанию услуг», выполнявшую от имени ИННК те же функции, которые прежде входили в компетенцию автономно действовавших компаний - участниц МНК. Разница состояла в том, что она действовала в качестве подрядной организации. Новое соглашение продлевало сроки контроля со стороны англо-амери- канских нефтяных корпораций над добычей и сбытом большей части (около 70%) иранской нефти. Если срок соглашения 1954 г. истекал в 1979 г., то действие соглашения 1973 г. должно было закончиться к 1993 г.

Весьма выгодными для нефтяного империализма элементами соглашения 1973 г., направленными на ограничение свободы действия ИННК, явились следующие условия: пункт, предусматривавший сотрудничество с входившими в МНК компаниями в раз-