Великий город Вавилон

Вавилон по древним меркам был, несомненно, очень большим городом. Он занимал территорию площадью больше 202 га, и в нем находились, судя по письменным источникам, 1179 храмов различного размера. В то время как обычно его население составляло примерно 100 000 жителей, в нем могла укрыться четверть миллиона человек, если не больше.

Сам город, квадратный в плане, был разделен на две части Евфратом, текущим в настоящее время к западу от его развалин, и окружен «внутренней стеной». Но для того чтобы враг не прорвался в Вавилон сбоку, Навуходоносор возвел «внешнюю стену» длиной около 16 км, добавив «четыре тысячи локтей земли к каждой стороне города». Обширная область, оказавшаяся внутри этих стен, по сути являлась пригородом с глинобитными домами и тростниковыми хижинами, разбросанными среди садов и пальмовых рощ. Насколько мы можем судить, там располагались лишь два официальных здания: «летний дворец» Навуходоносора, руины которого, лежащие в северо-восточном углу городища, в настоящее время образуют холм, названный Бабиль, и, возможно, бит акиту , или храм празднования Нового года, пока еще точно не локализованный.

Стены Вавилона были весьма примечательны и в древности вызывали восхищение. Усиленные башнями и защищенные рвами, они представляли собой две толстых стены из обожженного кирпича, расположенные одна за другой, между которыми находилась забутовка из обломков кирпичей. К примеру, толщина верхней части наружной стены составляла почти 11 м, и по ней могли проехать одна или даже две колесницы, запряженные четырьмя конями, шедшими бок о бок. Это позволяло быстро перебрасывать войска из одного конца города в другой. Однако, когда это мощное оборонительное сооружение понадобилось, оно оказалось бесполезным: вне зависимости от того, были ли у них сообщники в городе, персы проникли в Вавилон по дну Евфрата при максимальном отливе и застали его защитников врасплох, еще раз доказав, что у любого укрепления есть слабые места, а эффективность подобных сооружений зависит от стоящих за ними людей.

Во внутренней стене были прорублены восемь ворот, каждые из которых носили имя того или иного божества. Северо-западные ворота, названные в честь Иштар и игравшие важную роль в религиозной жизни города, к счастью, прекрасно сохранились. Их стены до сих пор возвышаются почти на 11 м над уровнем дневной поверхности. Подобно большинству ворот древних ближневосточных городов, они представляли собой длинный коридор, разделенный выступающими башнями на несколько входов, за каждым из которых располагались помещения для охраны. Однако наибольший интерес представляет роскошный декор ворот Иштар. Передняя стена, как и вся поверхность коридора, была покрыта голубыми глазурованными кирпичами, на которых выступают рельефные изображения красно-белых драконов (символ Мардука) и быков (посвященных Ададу), образующие чередующиеся друг с другом ряды. Аналогичным образом был украшен даже фундамент, хотя там глазурованные кирпичи не использовались. Всего на воротах изображены 575 фигур животных. Коридор был перекрыт арочной крышей, и вид этих странных созданий, сверкающих в неярком свете факелов и масляных ламп, очевидно, производил весьма пугающее впечатление и внушал благоговейный ужас.

К воротам Иштар можно было подойти с севера по широкой и поистине прекрасной улице, которую сами вавилоняне называли Айбур-Шабу, «враг не пройдет через них», но в настоящее время она больше известна как Дорога процессий. Улица, ширина которой составляла почти 20 м, была вымощена плитами из белого известняка и красной брекчии, а по бокам от нее шли две толстых стены, производившие не менее яркое впечатление, чем ворота Иштар, так как на их голубую глазурованную поверхность были нанесены рельефные изображения 60 могучих львов (символ Иштар) с красными или желтыми гривами. За этими стенами располагались три больших здания, названные немцами «Северной цитаделью» (Nordburg), «Главной цитаделью» (Hauptburg) и «Передовым фортом» (Vorwerk). Все они являлись частью оборонительной системы города, хотя Hauptburg, очевидно, использовался также в качестве резиденции царя или царевича. На его развалинах было обнаружено множество надписей и скульптурных изображений, относящихся ко времени от 2-го тыс. до V в. до н. э. Среди них оказалось базальтовое изваяние льва, наступающего на человека, известное как «вавилонский лев». Происхождение этого огромного, но довольно небрежно сделанного артефакта неизвестно, но, насколько мы можем судить по всему, что знаем о скульптуре Месопотамии, это произведение, исполненное таких силы и величия, что оно стало символизировать славное прошлое Ирака, не было создано одним из мастеров Междуречья.

За воротами Иштар Дорога процессий продолжалась, становясь несколько уже, и шла через сам город. Она проходила мимо царского дворца, пересекала канал, называвшийся Либиль-хегалла («Да принесет он изобилие»), огибала обширный священный участок зиккурата и, повернув на запад, достигала Евфрата в том месте, где над рекой был перекинут мост, состоявший из шести волноломов, которым была придана форма лодок. Эта улица делила город на две части: на востоке находилось беспорядочное скопление частных домов (Телль-Меркес), а на западе и на юге располагались грандиозные дворцы и храмы.

Непосредственно за городскими стенами, неподалеку от ворот Иштар, располагалась «Южная цитадель» (Südburg). «Дом, изумляющий людей, узы объединения страны, сияющая постройка, обиталище моей царственности» – так описывал Навуходоносор дворец, построенный им на месте гораздо более скромного дворца своего отца Набопаласара. Попасть в это огромное здание можно было с Дороги процессий, пройдя через единственные монументальные ворота. За ними один за другим открывались пять дворов, вокруг каждого из которых располагались различные рабочие помещения для чиновников, залы для приемов и царские апартаменты. В отличие от дворцов ассирийских царей двери не охраняли каменные гиганты, а вдоль стен не стояли плиты со скульптурными изображениями и ортостаты. Единственными украшениями, цель которых при этом заключалась в том, чтобы радовать глаз, а не вселять страх, были изображения животных, псевдоколонны и растительные орнаменты, сложенные из желтых, белых, красных и синих глазурованных кирпичей.

Отдельного упоминания заслуживает необычное сооружение, расположенное в северо-западном углу дворца. Оно находилось ниже уровня поверхности и состояло из узких коридоров и камер с низкими сводчатыми потолками. В одной из них был обнаружен необычный колодец, представляющий собой три расположенные рядом друг с другом шахты и использовавшийся, очевидно, вместе с цепным водоподъемником. В этом сооружении очень хочется увидеть нижнюю часть знаменитых висячих садов Семирамиды, находившихся на крыше и возведенных, по легенде, Навуходоносором для его супруги – мидийской царевны Амитис, описание которых приведено в сочинениях античных авторов.

К югу от царского дворца, посреди обширного открытого пространства, окруженного подпорной стеной, возвышалась «Вавилонская башня», огромный зиккурат, называвшийся Этеменанки, «Дом основания неба и земли». Такой же древний, как и сам Вавилон, поврежденный Синахерибом, восстановленный Набопаласаром и Навуходоносором, он был, как будет сказано ниже, полностью разрушен, из-за чего археологи сумели изучить только его фундамент. Таким образом, любая реконструкция Этеменанки основывается на скудных данных, полученных в ходе этих исследований, описании Геродота, видевшего его своими глазами, и на измерениях, приведенных в довольно неточных выражениях в источнике, получившем название «табличка Эсагилы». Несомненно, это было огромное здание шириной у основания почти 100 м и, возможно, высотой более 60 м, состоявшее не менее чем из семи этажей. На его южной стороне располагалась тройная лестница, которая вела на второй этаж, а еще выше можно было попасть, поднявшись с помощью пандусов. На вершине всего этого сооружения находилось святилище (сахуру) , украшенное кирпичами, покрытыми сверкающей голубой глазурью, которое Геродот описывал следующим образом: «На последней башне воздвигнут большой храм. В этом храме стоит большое, роскошно убранное ложе и рядом с ним золотой стол. Никакого изображения божества там, однако, нет. Да и ни один человек не проводит здесь ночь, за исключением одной женщины, которую, по словам халдеев, жрецов этого бога, бог выбирает себе из всех местных женщин. Эти жрецы утверждают (я, впрочем, этому не верю), что сам бог иногда посещает храм и проводит ночь на этом ложе».

Вполне очевидно, что в этом описании сочетаются две разные традиции: представление об изредка происходившем нисхождении божества на землю, во время которого сахуру использовался в качестве места отдыха, и ритуал священного брака, который, как мы вскоре увидим, проводился не в зиккурате, а в бит акиту или Эсагиле.

Эсагилой , «Домом поднятой головы», назывался храм Мардука, божественного покровителя Вавилона и верховного божества вавилонского пантеона со времени правления Хаммурапи. Он представлял собой комплекс больших и высоких зданий и обширных дворов, располагавшийся к югу от Этеменанки, на другой стороне Дороги процессий, то есть, в отличие от большинства храмов Месопотамии, не у подножия зиккурата. Все цари Вавилона так или иначе выражали свое почтение к величайшему из всех святилищ, в частности, Навуходоносор перестроил и богато украсил «Дворец неба и земли, место царственности»:

«Серебро, золото, дорогие драгоценные камни, дерево из Магана, что дорогостоящее, блистательное изобилие, продукты гор, сокровища морей, большие количества (вещей), роскошные подарки я привез в свой город Вавилон и поднес ему (Мардуку).

В Эсагиле, дворце его величия, я провел восстановительные работы. Экуа, часовня Мардука, Энлиля богов, я сделал так, чтобы ее стены блестели, подобно солнцу. Сверкающим золотом, будто это гипс… ляпис-лазурью и алебастром я отделал внутреннее убранство храма…

Дуазаг, место именования судьбы… святилище царственности, святилище бога господства, мудрейшего из богов, князя Мардука, здание которого царь до меня украсил серебром, я отделал блестящим золотом, прекрасным орнаментом…

Мое сердце требует, чтобы я перестроил Эсагилу; я постоянно думаю об этом. Лучший из моего кедра, который я привез из Ливана, благородный лес, я разыскал, чтобы покрыть крышу Экуа… Внутри (храма) эти массивные балки из кедра… Я покрыл сверкающим золотом. Нижние балки из кедра я украсил серебром и драгоценными камнями. О строительстве Эсагилы я молился каждый день».

О богатстве Эсагилы говорил и Геродот, который, описав зиккурат, рассказывал и о «нижнем храме»: «Есть в священном храмовом участке в Вавилоне внизу еще и другое святилище, где находится огромная золотая статуя сидящего Зевса. Рядом же стоят большой золотой стол, скамейка для ног и трон – также золотые. По словам халдеев, на изготовление (всех этих вещей) пошло 800 талантов золота. Перед этим храмом воздвигнут золотой алтарь. Есть там и еще один огромный алтарь; на нем приносят в жертву взрослых животных; на золотом же алтаре можно приносить в жертву только сосунков. На большом алтаре халдеи ежегодно сжигают 1000 талантов ладана на празднике в честь этого бога».

Однако через 23 столетия после посещения Геродотом величественный храм Мардука оказался погребенным под более чем 18-метровым слоем земли и песка, из-за чего провести широкомасштабные раскопки было почти невозможно. Ценой огромных усилий немцам удалось раскопать основное святилище (Hauptbau), где среди других помещений, симметрично расположенных вокруг центрального двора, они идентифицировали Экуа, святилище Мардука, небольшую часовню богини Царпанит, его супруги, и святилища других божеств, таких как Эа и Набу. Археологам удалось проследить только внешние стены и ворота примыкавшего к нему здания (Anbau). В Эсагиле, полностью разграбленной в древности, почти не было найдено ценных артефактов. На вершине искусственного холма, под которым она находилась, стояла гробница Амрана ибн-Али, товарища пророка, благодаря чему мусульмане переняли у древних жителей Вавилона благоговейное отношение к этой части Вавилона, которую они также считают священной.