Ассирийское искусство

Ассирийская армия, поверженная и уничтоженная во время катастрофы, произошедшей в 614–609 гг. до н. э., давно прекратила свое существование, но памятники искусства Древней Ассирии, к счастью, сохранились и поражают наше воображение не только своим количеством, но и качеством.

С тех пор как каменные колоссы, чьи «ледяные глаза созерцали Ниневию», впервые оказались в Европе, словосочетание «ассирийское искусство» стало ассоциироваться со скульптурными изображениями, особенно с рельефами. Круглая скульптура 1-го тыс. до н. э. сохранилась до нашего времени в незначительном количестве. По какой-то неизвестной нам причине в ассирийских столицах было очень мало статуй, причем лучшие из них, такие как изваяние Ашшурнацирапала, хранящееся в Британском музее, весьма условны, безжизненны и во многом уступают произведениям выдающихся мастеров новошумерского периода. Рельефы, наоборот, всегда представляют интерес, они нередко очень красивы и, несомненно, являются «величайшим и наиболее самобытным достижением ассирийцев».

Техника изготовления рельефов почти такая же древняя, как и сама Месопотамия, но на протяжении долгого времени она использовалась только для украшения стел, которые устанавливались в храмах. Первое подобное изображение нанесено на так называемую охотничью стелу из Варки (Урук протописьменного периода), затем эта техника использовалась при изготовлении таких шедевров, как Стела стервятников Эанатума и Победная стела Нарам-Су-эна, и, наконец, рельефами были украшены кудурру касситского и средневавилонского периодов. Ассирийцы переняли эту традицию, изобразив несколько религиозных сюжетов (в качестве примера можно привести рельеф с изображением Ашшура в ипостаси бога растительности, хранящийся в Британском музее), но вскоре сменили тематику, сосредоточив внимание на личности царя. Далеко не все стелы, установленные в завоеванных странах в качестве напоминания о победах Ассирии, можно назвать произведениями искусства, и большинство из них имеет скорее историческую, чем художественную ценность. С другой стороны, рельефы, вырезанные на плитах, скорее всего привозились из других государств.

Впервые использовать скульптурные изображения для украшения архитектурных элементов стали, очевидно, жившие в Анатолии хетты, еще во 2-м тыс. до н. э. украшавшие стены дворцов «ортостатами». В своей холмистой стране ассирийцы находили многочисленные отложения известняка, довольно ноздреватого и хрупкого, но подходящего для большинства целей. Кроме того, они могли покупать более качественный материал у других народов. У ассирийцев было неограниченное количество рабочих рук, способных добывать и перевозить каменные блоки, прекрасные художники, умевшие создать изображения, опытные ремесленники, превосходно обращавшиеся с долотом. Они воспользовались изобретением хеттов и сумели довести его до совершенства. Огромные, но в то же время очень живые изваяния крылатых существ с телом быка или льва и головой человека, охранявшие ворота ассирийских дворцов и, казалось бы, появляющиеся из них, выглядят очень уравновешенными, несмотря на свою массивность, и создавший их художник уделил внимание множеству деталей, очевидно являющихся уникальными. Для плит, покрытых барельефами, украшавших коридоры и помещения дворцов и предназначенных для того, чтобы их рассматривали с близкого расстояния, характерна поразительная сбалансированность композиции. Они свидетельствуют о том, что их авторы были весьма наблюдательны (особенно в случаях с изображениями животных) и превосходно умели передавать движение. Перед нами воистину выдающиеся произведения искусства, превосходящие все созданные до них аналоги и уступающие лишь древнегреческой скульптуре.

Мы не можем провести в этой книге даже короткий анализ ассирийских рельефов, но хотели бы обратить внимание читателей на ряд особенностей этого вида искусства, отличающих его от других аналогичных произведений, сделанных на Древнем Ближнем Востоке. Все месопотамские произведения искусства, созданные ранее, были тесно связаны с религией и так или иначе – с богами. Однако центральной фигурой ассирийского искусства, как правило, являлся царь, причем, в отличие от древнеегипетских рельефов, он изображался не земным воплощением божества, сверхчеловеком, превосходившим своих подданных героизмом и размерами, а простым смертным, но в то же время обладающим властью и очень храбрым. Более того, царя часто изображали на смотрах войск, во время охоты, отдыха, получающим знаки уважения или дань либо ведущим свои войска в бой, но в нашем распоряжении почти нет рельефов, на которых он выполняет жреческие функции. Ассирийские художники изображали и духов, полубогов, героев, но изображения богов, очевидно, мастера не вырезали (за исключением наскальных) или ограничивались их символами – копьем, воткнутым в алтарь, или крылатым диском, парящим в небе. В связи с тем, что царская власть в Ассирии была так же тесно связана с религией, как и в Шумере и Вавилонии, у данного факта может быть только одно объяснение: плиты со скульптурными изображениями, украшавшие царские дворцы, являлись элементами политической пропаганды. Имеющие не только декоративную, но и повествовательную составляющую, они должны были не радовать богов или умиротворять их, а вызывать уважение, восхищение и страх в сердцах людей. В целом произведения ассирийских скульпторов являются одной из первых попыток «очеловечить» искусство и избавить его от религиозных и магических коннотаций, унаследованных человечеством еще с доисторических времен.

Уже давно известно, что некоторые статуи и рельефы раскрашивались. С другой стороны, яркие глазурованные кирпичи, украшенные декоративными орнаментами или различными изображениями, широко использовались в храмах и дворцах, знаменуя собой переходный этап от рельефов к росписям. Благодаря результатам археологических раскопок мы можем прийти к выводу, что росписи украшали стены большинства (если не всех) общественных зданий и многих частных домов. Из-за того что краску накладывали на хрупкую штукатурку, большинство этих изображений не сохранилось. Однако в Хорсабаде, Нимруде и Телль-Ахмаре (Тиль-Барсип) были обнаружены, скопированы in situ или перевезены в музеи большие фрагменты росписей. Как и рельефы, они стали создаваться на территории Ирака еще в глубокой древности, и (по крайней мере, в Ассирии) их авторы и заказчики предпочитали изображать различные сюжеты, не имеющие религиозного значения. Росписи могли варироваться от простых бордюров с геометрическим орнаментом до изысканных «картин», покрывавших большую часть стен и состоявших из горизонтальных полос, на каждую из которых были нанесены растительные мотивы, изображения животных, батальных сцен и сцен охоты, а также царя. Судя по примерам, имеющимся в нашем распоряжении, ассирийские росписи ни в чем не уступали скульптуре, и для росписей, найденных в Телль-Ахмаре, характерна большая свобода выражения, а сделаны они с огромным мастерством.

Ассирийцы создавали превосходные изделия из металла, и до нашего времени сохранились прекрасные артефакты, сделанные из бронзы, золотые и серебряные тарелки, сосуды и всевозможные украшения. Ассирийские рабыни, трудившиеся в ткацких мастерских, создавали ковры со сложными вышитыми орнаментами. Подобные одеяния носили царь и его придворные, о чем нам известно благодаря тому, что мастера тщательно воплощали в камне все элементы царского туалета. В отличие от скульпторов резчики по камню предпочитали мирским сюжетам традиционные религиозные и мифологические сцены, и для цилиндрических печатей новоассирийского периода, вырезанных очень умелыми руками, характерна холодная, но в то же время завораживающая красота.

Однако, говоря о так называемой мелкой пластике, пальму первенства следует отдать изделиям из слоновой кости, найденным в Ассирии. Широко использовавшееся в Месопотамии раннединастической эпохи искусство резьбы по кости было забыто, но возродилось в середине 2-го тыс. до н. э. в Палестине (Лахиш, Мегиддо) и на побережье Средиземного моря (Угарит) – в регионах, находившихся под египетским влиянием. Процветание финикийских городов, Израильского царства и арамейских государств Сирии, а также их тесные торговые отношения с Египтом, откуда привозили сырье, в начале 1-го тыс. до н. э. привели к расцвету этого вида искусства не только в Сиро-Палестинском регионе (Самария, Хамат), но и в Ассирии, Иране (Зивие) и Армении (Топраккале). Нет ни малейших сомнений, что большинство изделий из слоновой кости, обнаруженных в Ашшуре, Хорсабаде, Арслан-Таше (Хадату) и особенно в Нимруде, богатейшем из памятников, было получено в западных частях державы в качестве податей или добычи. Однако стилистика и сюжеты, использованные для создания ряда артефактов, свидетельствуют об их сугубо ассирийском происхождении, хотя мы не знаем, кто: ремесленники из Сирии и Палестины или сами жители Месопотамии – создавал их в ассирийских мастерских.

Использовавшуюся для украшения стульев, тронов, кроватей, ширм и дверей или для изготовления шкатулок, мисок, сосудов, ложек, заколок, расчесок и ручек слоновую кость обрабатывали несколькими разными способами: по ней вырезали, из нее создавали различные скульптурные изображения, инкрустировали полудрагоценными камнями, раскрашивали или покрывали золотом. Не менее примечательным является разнообразие сюжетов. Помимо исконно египетских сцен, таких как рождение Хора или богини Хатхор, встречаются и «изображение женщин в окне», коров, оленей и грифонов, которые, судя по стилистике, можно отнести к числу финикийских, а также изображения сражающихся друг с другом животных, героев, вступивших в схватку с чудовищами, обнаженных женщин или богинь, охоты, процессий, являющиеся, по мнению специалистов, отчасти сирийскими и в то же время частично месопотамскими. Следует отметить, что все эти сюжеты являются исключительно мирными по своему характеру. На нескольких артефактах изображен «могущественный царь Ашшура», один или вместе с солдатами, но, например, улыбающиеся женщины, «Мона Лиза» из Нимруда, веселые музыканты и танцоры, спокойные, загадочные сфинксы, коровы, вылизывающие своих детенышей, которые грациозно и с любовью поворачивают головы, очень успокаивают. Где бы: в самой Ассирии или за ее пределами – они ни были созданы, эти изделия позволяют нам по-новому взглянуть на их владельцев. Данные артефакты свидетельствуют о том, что ассирийцам не было чуждо стремление к изяществу и изысканности, а их библиотеки – о жажде знаний.