Kramer_S_-_Shumery_Pervaya_tsivilizatsia_na_Zemle

РЕЛИГИЯ: ТЕОЛОГИЯ, ОБРЯД, М И Ф

некоторые из них вышли совсем недавно, — то становится очевидным, что Энлилю воздается слава бога наиболее дружественного и по-отечески заботливого, пекущегося о безопасности и благополучии человечества, особенно, конечно, об обитателях Шумера. О глубоком благоговении шумеров перед Энлилем и его храмом, который на - ходится в Ниппуре и называется Экур, можно судить по гимну, текст которого только недавно стал достоянием широкой публики и в котором сказано так:

Энлиль, чье повеление простирается далеко, чье слово свято. Бог, чье решение непреложно, коему вверены судьбы, Чей вышний глаз скользит по землям, Чей вышний луч ищет сердце каждой земли,

Энлиль, кто сидит широко на белом престоле, на высоком престоле, Кто совершенствует законы власти, главенства и царствия,

Боги Земли склоняются в страхе перед ним, Боги небес смиренны перед ним...

Город (Ниппур), вид его внушает ужас и почтенный трепет, Неправедный, злой деспот,

доносчик, Высокомерный, нарушитель согласия,

Он (Энлиль) не терпит их зла в городе, Великой сети ...,

Он не позволяет злому и творящему зло избежать (ускользнуть) его (Ниппура) пут.

Ниппур — прибежище, где обитает отец, Великая гора. Престол изобилия, Экур, что высится...

Высокая гора, чистое место..., Его повелитель, Великая гора, Отец Энлиль,

Воздвиг свой трон в Экуре, высокой сени; Храм, — его (храма) веления, как небо, нельзя опрокинуть, Его чистые обряды, как земля, неколебимы,

Его законы, как законы бездны (вод подземного мира), —

никто не смеет лицезреть их, Его «сердце» подобно далекому хранилищу святынь, Недостижимо, как зенит солнца..., Его слова — молитвы, Его речи — мольбы, Его ритуал драгоценен,

Его пиры истекают жиром и молоком, ломятся от изобилия, Его сокровищницы даруют счастье и радость...

Дом Энлиля — это гора изобилия...; Экур, дом из ляпис-лазури, высокая обитель,

141

С. КРАМЕР. ШУМЕРЫ

Что внушает священный трепет, Этот трепет и ужас простираются до небес,

Его тень раскинулась над всеми землями, Его величие достигает сердца небес.

Все владыки и цари несут сюда святые дары, подношения,

Возносят молитвы, испрашивают благословения и излагают просьбы.

Энлиль, пастырь, к которому устремлены ваши взоры, Кого вы призывали и превозносили на земле, Кто простирает перед вами иностранные земли,

едва ступает на них,

Желая возлияний отовсюду, Жертвоприношений от обильной добычи. Что принес; в амбары,

На царские подворья ниспослал он свои дары; Энлиль, достойнейший из пастырей, ....

Из лучших пастухов стад, (царь) всех наделенных дыханием,

Воплотил в жизнь свое царство, Возложил священную корону на свою голову...

Небеса — он их владыка; земля — он ее величество, Анунаки — он их почитаемый господь;

Когда во всем своем грозном величии он оглашает судьбы, Ни один бог не смеет взглянуть на него.

Только своему высокому визирю, распорядителю Нуску, Веление, слово своего сердца, Поверяет он, извешает его,

Доверяет исполнить свои всеохватные приказы, Вверяет все священные законы, все священные решения.

Без Энлиля, великой горы,

Ни один город не может быть построен, ни одно селение устроено,

Ни конюшни поставлены, ни овечьи стада собраны, Ни один король возвеличен, ни один высокий священник

рожден,

Ни лшх-жрец, ни высокая жрица избраны пастухами овец, Работникам не был бы дан смотритель и надзиратель Реки — их текущие воды не несли бы разлива, Рыба в море не отложила бы икры в травы,

Птицы небесные не строили бы гнезда на обширной земле.

Внебесах плывущие облака не пролили бы влагу, Растения и травы, гордость равнины, не проросли бы,

Вполе и долине богатые злаки не цвели бы.

Деревья, посаженные в горной чаше,

не приносили бы плодов...

142

РЕЛИГИЯ: ТЕОЛОГИЯ, ОБРЯД, М И Ф

Третье из ведущих шумерских божеств был Энки, бог бездны, по-шумерски абзу. Энки был богом мудрости, и

восновном именно он создавал землю в соответствии

срешением Энлиля, который только разрабатывал генеральные планы. Практические детали и исполнение оставлялись на усмотрение Энки, плодовитому, умелому, мастеру на все руки и мудрому. Мы многое узнаем об Энки из мифа «Энки и мировой порядок: организация Земли и ее культурных процессов», где подробно рассказано о творческой деятельности Энки по установлению природных и культурных явлений, существенных для цивилизации. Этот миф служит правдивой иллюстрацией шумерских мистических понятий о природе и ее тайнах. Нигде нет и попытки доискаться до глубинных причин природных и культурных процессов; все они приписываются созидательному труду Энки, часто просто утверждением: «Сделал это Энки». Там, где хоть что-то говорится о технике, если вообще говорится, все сводится к слову и велению бога, ни к чему более.

Четвертой из божеств-создателей была богиня-мать, Нинхурсаг, известная также как Нинмах, «превозносимая жена». На ранних этапах эта богиня имела, вероятно, даже более высокий статус, и ее имя часто предшествовало имени Энки, когда четыре бога в силу тех или иных причин упоминались вместе. Может быть, ее имя изначально было Киъ «Мать-Земля», и она воспринималась как супруга бога Ан (Небеса). Таким образом, Ан и Ки считались родителями всех богов. Ее также знали под именем Нинту, «даюшая рождение жена». Ранние шумерские правители любили описывать себя как «постоянно вскармливаемых молоком Нинхурсаг». Ее считали матерью всех живых существ, верховной богиней-мате- рью. В одном из посвященных ей мифов она играет важную роль в сотворении человека, в другом является первым звеном в цепи божественных рождений в Дильмуне, райской обители богов, откуда исходит сюжет о запретном плоде.

Кроме этих четырех ведущих богов, существовали еще три важных астральных божества: божество луны Нанна,

143

С. КРАМЕР. ШУМЕРЫ

известное таюке под именем Син, вероятно семитского происхождения; сын этого божества Уту; и дочь Нанны, известная у семитов как Иштар. Возможно, именно эту группу — Ан, Энлиль, Энки, Нинхурсаг, Нанна-Син, Уту и Иштар — называют семью «судьбоносными» (букв, «вершащими судьбы») божествами. Пятьдесят «великих богов» никогда не называются, но, похоже, они тождественны анунакам, детям Ана, по крайней мере, тем из них, кто не связан с нижним миром. Несомненно, некоторые из многочисленных богов, упоминаемых в этой книге, принадлежат к роду анунаков или хотя бы относятся к пятидесяти «великим богам». Существовала также и другая группа богов, называемая Игиги, хотя они играли сравнительно малую роль, судя по тому, что достаточно редко упоминаются в обширной литературе.

Переходя от богов к разговору о человеке, мы выясняем, что шумерские мыслители в контексте их взглядов на мир ничуть не обольщались относительно человека и его судьбы. Они пребывали в твердой уверенности, что человек был создан из глины и с единственной целью: послужить богам, обеспечивая их пищей, питьем и кровом, чтобы те располагали полноценным досугом для осуществления своей божественной деятельности. Жизнь человека представлялась зыбкой и небезопасной, т. к. он заранее не знал судьбы, предписанной ему непредсказуемыми богами. Когда он умирал, его свободный от тела дух спускался в темный, жуткий нижний мир, где его жизнь была всего лишь малым, жалким отзвуком его земного существования.

Одна фундаментальная моральная проблема, чрезвычайно любимая западными философами, никогда не тревожила шумерские умы, а именно деликатная и довольно скользкая проблема свободной воли. Абсолютно уверенные в том, что боги создали человека исключительно для своих нужд и праздности, шумеры принимали свое зависимое положение так, как они принимали божественное решение о смертном уделе человека, и только боги были бессмертны. Все понятия о высоких моральных качествах и этических добродетелях, которые шумеры по-

144

РЕЛИГИЯ: ТЕОЛОГИЯ, ОБРЯД, МИФ

степенно и тщательно вырабатывали в течение веков, исходя из собственного социального и культурного опыта, были приписаны деятельности богов; это боги так устроили, а человек должен только следовать божественным повелениям.

Шумеры, согласно их собственным записям, почитали доброту и правду, закон и порядок, справедливость и свободу, праведность и прямоту, милосердие и сострадание и, естественно, отвергали противоположные этим качества: зло и лживость, беззаконие и беспорядок, несправедливость и насилие, греховность и извращения, жестокость и безжалостность. Цари и правители особенно любили похваляться тем, что установили в стране закон и порядок, защищали слабых от сильных, бедных от богатых, искореняли зло и насилие.

Урукагина, например, гордо пишет, что он восстановил справедливость и свободу среди многострадальных жителей Лагаша, покончил с вездесущими довлеющими чиновниками, положил конец несправедливости и эксплуатации, защищал вдов и сирот. Менее чем четыре столетия позже Ур-Намму, основатель Третьей династии Ура, огласил свой правовой кодекс, в прологе которого перечислены некоторые его достижения в сфере этики: он покончил с рядом наиболее характерных бюрократических злоупотреблений, урегулировал систему весов и мер, чтобы обеспечить честность на рынках, и следил за тем, чтобы вдова, сирота и бедняк были защищены от дурного обращения и оскорблений. Еще двумя веками позже Липит-Иштар из Исина обнародовал новый свод законов, в котором он хвалится тем, что был особо отмечен великими богами Аном и Энлилем избранием на «царство в земле», чтобы покончить с жалобами, отвратить врага и предупредить восстания силой оружия, а также принести процветание Шумеру и Аккаду. Гимны довольно многих правителей изобилуют подобными заявлениями высокого этического и морального достоинства.

Боги, конечно, также предпочитали этическое и моральное неэтическому и аморальному, согласно шумерским святым отцам, и практически все основные боже-

145

С. КРАМЕР. ШУМЕРЫ

ства шумерского пантеона превозносятся в посвященных им гимнах как ценители добра и справедливости, правды и праведности. На самом деле было несколько божеств, основной функцией которых был надзор за моралью, например бог солнца Уту. Другое божество, лагашская богиня по имени Нанше, также играла важную роль в области этического и морального поведения человека. Ее описывают в одном из гимнов как богиню,

Что знает сироту, знает вдову, Знает, как человека подавляет человек, (она) мать сирот, Нанше, что заботится о вдове,

Что изыскивает справедливость (?) для беднейших (?). Царица берет беженцев к себе на колени, Находит кров слабым.

В другом фрагменте этого гимна она представлена судьей человечества в день Нового года; рядом с ней — Нидаба, богиня письма и счета, и ее супруг Хайа, а также многие свидетели. Отрицательные человеческие персонажи, вызывающие ее недовольство, —

(Тот), кто, пребывая во грехе, смел повелевать, Кто преступил установленные нормы, нарушил договор, Кто благосклонно взирал на греховные места, Кто подменял малый вес большим, Кто подменял малую меру большой мерой,

Кто, съев (что-либо, не принадлежавшее ему), не сказал: «Я съел это»,

Кто, выпив, не сказал «Я выпил это», Кто сказал: «Я съел бы запретное», Кто сказал: «Я выпью запретное».

Социальное осознание Нанше далее проявляется в таких строках:

Чтобы утешить сирого, чтобы укрыть вдову, Чтобы восстановить разрушенное для имеющего власть, Чтобы обратить взор власть имущего к бедным...

Нанше ищет сердца людей.

К сожалению, хотя верховные божества представлялись этичными и моральными в своем поведении, факт остается фактом, что, в соответствии с шумерскими представлениями о мире, они же в процессе установле-

146

РЕЛИГИЯ: ТЕОЛОГИЯ, ОБРЯД, МИФ

ния цивилизации спланировали зло и ложь, насилие и подавление, короче, все аморальные и антиэтические модели поведения человека. Так, например, в списке ме, т. е. правил и предписаний, предназначенных богами для бесперебойного и эффективного функционирования космоса, есть не только те, что регулируют правду, мир, добродетель и справедливость, но и те, что правят ложью, ссорами, страданиями и страхом. Почему же тогда, возникает вопрос, боги сочли необходимым спланировать и создать грех и зло, страдания и несчастье, которые оказались настолько вездесущи, что какой-нибудь шумерский пессимист мог сказать: «Ни одно рожденное матерью дитя не безгрешно»? Судя по имеющемуся материалу, шумерские святые отцы в ответ на подобный вопрос, если бы он вдруг возник, готовы были признать свое неведение по этому поводу; воля богов и их побудительные причины бывали порой неисповедимы. Верный путь, которому должен следовать всякий шумерский Иов, — не спорить и не жаловаться на очевидную несправедливость судьбины, но взывать и рыдать, скорбеть и каяться в своих неизбежных грехах и ошибках.

Но дадут ли боги приют ему, одинокому и не очень нужному смертному, даже если он простирается ниц и смиренно погружается в искреннюю молитву? Наверное, нет, ответили бы шумерские учителя. Как им представлялось, боги подобны смертным правителям и озабочены более важными делами, чтобы обращать внимание на мелочи; и потому, как и в случае с царями, человеку нужен представлявший его интересы посредник, которого бы боги выслушали охотно и благосклонно. В итоге шумерские мудрецы придумали и развили представление о личном боге, подобии доброго ангела каждого индивида и семьи, своего рода божественного отца, опекающего их лично. И этому-то личному божеству страдалец раскрывал сердце в молитве и мольбе, и именно через его посредничество происходило разрешение его проблем.

Обо всем этом мы узнаем из недавно собранных под одной обложкой поэтических эссе о страданиях и покорности, теме, ставшей знаменитой в мировой литературе

147

РЕЛИГИЯ: ТЕОЛОГИЯ, ОБРЯД, М И Ф

Далее поэт вводит безымянного героя, который, будучи угнетен болезнями и несчастьями, обращается к богу в слезах и молитвах. Затем следует просьба страдальца, составляющая основную часть поэмы. Он начинает с жалоб на дурное отношение к нему со стороны людей — и друзей и врагов, продолжает сетованием на свою горькую жизнь, включая риторическую просьбу к своим родственникам и профессиональным певцам поступать так же; и завершает признанием вины и прямой мольбой о покое и отпущении грехов.

Я человек, я проницателен, но уважающий меня не благоденствует,

Мое правдивое слово представлено как ложь, Лживый человек укрыл меня Южным Ветром, Я вынужден служить тому,

Кто не питает уважения ко мне и позорит меня пред тобой.

Ты вновь ниспослал мне страдания, Я входил в дом, и душа моя тяжела,

Я, человек, шел на улицу с подавленным сердцем, Со мной, доблестным, мой верный пастух стал зол, смотрел на меня враждебно,

Мой другой пастух призывал злые силы на голову мне, который не враг ему, Мой собрат не говорит и слова правды обо мне,

Мой друг извращает мое правдивое слово, Лживый человек подстрекает против меня, И ты, господь мой, не претишь ему.

(Три строки пропущены.)

Я, мудрый, почему я прикован к невежественным юнцам? Я, проницательный, почему я слыву невеждой?

Везде пища, моя же пища — голод, В тот день, когда всех наделяли долей, на мою долю

выпало страдание.

(Десять строк пропущено.)

Мой бог, я пред тобой, Хочу говорить с тобой ..., слово мое — стон,

Яповедаю тебе об этом, посетую на горечь пути моего,

Всмущении

(Три строки пропущены.)

149

Внемли, да не остановит мать, родившая меня, мои мольбы тебе,

Да не слетят с губ сестры моей счастливые песня и напев, Да взывает слезно о бедах моих пред тобою, Да возрыдает жена моя о муках моих, Да оплачет судьбу мою горькую плакальщик!

Мой бог, день сияет ярко над землей, для меня день черен,

В ясном дне, добром дне есть как ..., Слезы, скорбь, боль и тягость поселились во мне,

Страдание переполняет меня, обреченного на слезы, ни на что более,

Злая судьба держит меня в своих руках, уиосит мое жизненное

дыхание, Зловещая болезнь омывает мое тело.

(Приблизительно 22 строки пропущены.)

Мой бог, ты, мой отец, породивший меня, воздень к себе лицо мое,

Подобное невинному теленку, в грусти мольбе, Долго ль еще будешь ты мною пренебрегать,

оставлять беззащитным?

Как вола ..., Оставлять меня без поводыря?

Они говорят — доблестные святые отцы — слово правды и откровенности:

«Никогда мать не рождала безгрешного младенца. Никогда старец не давал жизнь безгрешному юноше».

(14 строк пропущены.)

Довольно молитв и скорбей страдальца; далее следует «счастливый коней»:

[Бог, наконец, внял его горьким слезам и рыданиям.]

От лица молодого человека:

Его мольбы и стенания тронули сердце бога. Слова правды, чистые слова, сказанные им, Принял бог,

Слова молитвенного признания юноши. Понравились (?) ..., плоть (?) бога, (и) Бог его отнял руку свою от злого слова,

... угнетавшего сердце его ..., он обнял;

150