Kozyreva_N_V_Ocherki_po_istorii_Yuzhnoy_Mesopotamii

Глава XIII. Политическая история Ларсы (2025–1762 гг. до н. э.)

предполагалпревратитьворганизационныйиуправленческийцентрвсегоюга аллювия, но восстановить прежний порядок как можно скорее. Ларса действительнонебыларазрушена(какпозднеебылполностьюразрушенгородМари). Сразужепослезавоеваниячастьгородскогонаселениябылапризванаввойско, вероятно, для предстоящего военного похода против Мари48. Одновременно Хаммурапи издал указ «об освобождении». Провозглашение такого рода указа в первый год правления нового царя было традицией, которая подтверждала легитимность преемника престола. Хаммурапи таким образом подчеркивал законность своего правления в Ларсе и представлял себя как царя-пастыря, который заботится о населении города.

После завоевания Ларсы Хаммурапи правил еще более 12 лет (до 1750 г. до н. э.). Все это время город Ларса сохранял свое значение как важнейший хозяйственныйцентрюга.Здесьсиделнаместниквавилонскогоцаря,подконт­ ролем которого находились не только собственно город, но и территории к востоку от Ларсы (Лагаш) и к западу (Ур, Урук). Именно сюда стекались все налоговые поступления с юга, которые затем направлялись в Вавилон. При Хаммурапи в городе шло активное строительство. Был построен огромный монументальный комплекс общественных зданий с храмами и ремесленными мастерскими (Margueron 1997: 332). В конце своего правления Хаммурапи возглавлял самое сильное и большое государство Месопотамии. Не только Ларса, но и Элам, Эшнунна, Ашшур, когда-то соперничавшие с ним в борьбе за лидерство, оказались под полным его контролем. Только далеко на западе сохранялись аморейские государства, не затронутые его прямым влиянием (Ямхад, Катна)49. Однако в границах, созданных Хаммурапи, Вавилон про­ существовал только 20 лет.

48Сохранилась большая табличка со списком примерно 200 работников-ткачей из числа жителей Ларсы, которые вскоре после завоевания Ларсы были призваны Хаммурапи в армию для похода против бывшего союзника Вавилона Мари (Bonechi 1993).

49О ситуации на юге Месопотамии, и в частности в Ларсе, после включения этой территории

всостав Вавилонского государства при Хаммурапи и его преемниках см. главу XX.

351

Гл а в а XIV

Резидентные кварталы и население города Ларса

ГородскоенаселениеЮжнойМесопотамиивначалеII тыс.до н. э. Данные археологии о структуре городского пространства Ларсы в 19–18 вв. до н. э. Этнический состав населения города по именам собственныминадписямнапечатях.Городскиекварталы:Амуррумтиллассу (YOS 8 153; YOS 12 307). Городские кварталы: Элмешум

(VS 18 1, 101). Заключение.

Приложение: договор от 1807 г. до н. э. о продаже части жилого дома двумя братьями (TCL 10 128) (Jean 15), и соглашение (заключено между 1797 и 1790 гг. до н. э.) о выплате компенсации одному из продавцов за проданный 10 лет назад дом (TCL 10 132) (Jean 18).

В начале II тыс. до н. э. на территории Южной Месопотамии по-прежнему существовалидесяткикрупныхгородовснаселениемот15до50 тысяччеловек, большинство из которых сформировалось еще в начале III тыс. до н. э. В их числе был и город Ларса, занимавший важную стратегическую позицию на юго-востокерегиона.Сточкизренияорганизационнойструктурыкаждыйтакой город, изначально возникший на основе объединения нескольких сельских общин, представлял собой иерархическую систему, которая состояла из различных по масштабам, но примерно одинаковых по внутреннему устройству крупных хозяйств, со своими пахотными землями, садами, городской территорией и персоналом. Во главе одних хозяйств стояли чиновники-администрато- ры (гражданские и храмовые), другими владели и управляли отдельные представителистаройгородскойэлиты.Всеэтиструктурыбылисоединенывобщую систему в рамках городского хозяйства, которым руководил правитель города или царь.

Такая организационная структура города отражалась и на характере планировки внутригородского пространства. В большинстве случаев археологи от-

352

Глава XIV. Резидентные кварталы и население города Ларса

мечаютчеткоеделениевнутригородскойтерриториинаотдельныерезидентные зоны (кварталы), каждый из которых, во всяком случае изначально, был, вероятно, заселен представителями какого-либо одного крупного хозяйства. Обитатели такого квартала были объединены не только родственными и соседскимиотношениямиипочитаниемсвоегобожества,ноитеснымихозяйственными связями. В их общем владении находились и определенные сельские угодья, и та часть городской территории (квартал), где располагались их дома.

Все или подавляющая часть горожан были в той или иной мере связаны

сгородскими хозяйствами, в которых они имели определенный служебный статус (от простого работника до главы хозяйства) и от которых получали средстваксуществованию(ввидеземельныхнаделовилинатуральныхвыдач, или того и другого) в зависимости от занимаемого ими положения. Владение домами и участками городской земли, как и право на получение земельного наделаилисодержания,такжеизначальнобылосвязаносослужебнымиобязательствамипередхозяйством,кперсоналукоторогопринадлежаладаннаясемья. В течение многих столетий поколение за поколением горожане передавали по наследству свое положение во внутренней иерархии хозяйства и связанные

сэтим статусом владения в городе, право на получение земельных наделов и выплат,авыморочноеимущество,еслитаковоебывало,возвращалосьвраспоряжениехозяйстваилигорода.Формальногорожаниннемогпродатьсвойдом или его часть постороннему человеку, не связанному с данным хозяйством, так же как он не мог продать свое служебное положение, так как это означало бы «размывание», разрушение хозяйства. Жизненная практика, естественно, вносила свои коррективы в эту систему, сложившуюся еще в период формирования городов в конце IV — начале III тыс. до н. э.

Со временем излишки владений, будь то сельские угодья или дома в городе, стали сдавать в аренду, извлекая дополнительную прибыль. Следующим шагом в этом направлении стала долгосрочная аренда в форме продажи. На- следственноевладениепродавалосьзацену,равнуютрех-пятилетнейарендной плате; по окончании этого срока теоретически оно должно было вернуться к первоначальному владельцу, но на практике это, вероятно, происходило далеко не всегда. Однако и при этом не могло быть и речи о продаже наслед­ ственного семейного владения постороннему человеку. Сделки заключались только в кругу родственников или соседей. Изменения коснулись и такого вида имущества, как право на долю храмовых ресурсов, которые полагались лицам, исполнявшим в храмах некоторые постоянные служебные обязанности, не требовавшие специальных знаний. Такие должности на протяжении многих поколений оставалась в рамках определенной семьи или рода. С началаII тыс.дон. э.обязанности,которыенеобходимобылоисполнятькруглый год, и связанные с ними доходы стали делить на части между наследниками, так что каждый мог получить право на полгода, месяц или даже несколько дней исполнения должности и на соответствующую долю доходов. Со временем эти обязательства стали передавать в качестве дара, продавать и даже сдавать в аренду.

353

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

Втаких условиях человеку со стороны можно было временно поселиться

сразрешения администрации на окраине города или в специальных кварталах для приезжих и торговцев, но внедриться в городскую среду, стать полноправным наследственным горожанином, было весьма не просто. Чтобы стать горожанином, надо было стать членом какого-либо городского, родственного или служебногоколлектива,т. е.либоприобрестинедвижимостьчерезпокупкуили пожалование,либопороднитьсясгородскойсемьей,либопоступитьнаслужбу в какое-то крупное хозяйство.

Всамом конце III — начале II тыс. до н. э. многие города Южной Месопотамии, история которых к тому времени насчитывала уже более тысячи лет, пережили целый ряд военных и природных катастроф. Сильное централизованное государство (государство III династии Ура), в рамках которого они существовали предшествующие полтора столетия, распалось. Соседи с запада и северо-запада (западносемитские племена амореев) и с востока (эламитяне), пользуясь ослаблением центральной власти, совершали военные набеги на города, грабили и разоряли сельское население. Такая ситуация сохранялась в течение нескольких десятилетий, так что к 19 в. до н. э. некоторыегородаЮжнойМесопотамиибылиполностьюиличастичноразрушены, а оставшееся в живых население по большей части рассеялось в поисках безопасных мест обитания. Несколько старых городов так и не смогли оправиться от этой катастрофы и со временем были оставлены жителями (Эриду, Шуруппак, Кеш), но большинство городов через несколько десятилетий после этих катастрофических событий постепенно вновь начали отстраиваться и заселяться.

Период истории Южной Месопотамии первой половины II тыс. до н. э. исследователи иногда называют «аморейским», поскольку в это время в большинстве городов региона к власти пришли аморейские династии . От первых вековII тыс.до н. э.сохранилосьмножествонадписей,составленныхвосновном на шумерском языке, в которых аморейские цари, правившие в это время в разных городах Южной Месопотамии, описывали свою деятельность по восстановлению разрушенных городов (RIME 4). Чаще всего в этой связи упоминаетсяреконструкцияразрушенныххрамовивосстановлениепрежнегопорядкакультовыхслужб,ремонт и строительствогородскихстен иирригационных сооружений. Обязательно говорится и о том, что цари собирали горожан, рассеянных войной, и возвращали их на прежние места обитания. В надписях, такимобразом,особоподчеркиваетсятотфакт,чтоодновременносвосстановлениемвнешнейгородскойсреды,аморейскиецариприлагалибольшиеусилия для возрождения привычной городской жизни в ее прежних хозяйственных и социальных формах.

Одна из аморейских династий, правившая в городе Вавилоне (так называемая I вавилонская династия), смогла в середине 18 в. до н. э. вновь объединить всю территорию Южной Месопотамии (и часть Северной) под властью шестого представителя этой династии — царя Хаммурапи.

354

Глава XIV. Резидентные кварталы и население города Ларса

Примерно через 150‒200 лет после катастрофы, случившейся на рубеже тысячелетий, восстановленные города не только достигли своей прежней площади, но и превзошли ее. Это хорошо видно по археологическим планам, которые свидетельствуют, что городская застройка в это время начинает как бы перекипать через край, выплескиваясь далеко за пределы городских стен предшествующего периода. Так, например, город Эшнунна, находившийся на крайнем северо-востоке Южной Месопотамии, в начале II тыс. до н. э., как показывают данные археологии, значительно расширил свои границы, образовав новые районы, по площади в несколько раз превышавшие старый город. Площадь резидентной застройки города Ура, располагавшегося на самом юге аллювия, увеличилась в это время более чем на 10 га и достигла 60 га (Mieroop 1992: 7). Значительно увеличилась площадь Сиппара (северозападная часть Южной Месопотамии) и Ниппура (центральная часть Южной Месопотамии).

Совершенно очевидно, что такое расширение площади жилой застройки в городах означало и значительное увеличение численности городского населения. Помимо возвращения местного населения в города цари помогали поселиться в городах и своим соплеменникам амореям. В некоторых случаях они дарили своим приближенным участки городской земли, оставшиеся по каким-то причинам без владельцев. Позднее процесс перераспределения городских участков происходил уже в рамках семейных групп новых горожан, которые помогали своим родственникам и соплеменникам вступить в число полноправных горожан, продавая им крошечные участки городской земли

(Kozyreva 1999).

Примеры такого рода известны из ряда городов Южной Месопотамии аморейского времени. Правители города Эшнунны, например, не только породнилисьспредставителяминекоторыхзнатныхаморейскихродов,ноиразрешили им поселиться в городе, образовав здесь несколько новых жилых кварталов. Город Сиппар вырос за счет расширения пригородных зон, названия которых (Сиппар-АмнанумиСиппар-Яхрурум)соответствовалиназваниямаморейских племенамнанумияхрурум,представителикоторыхсоставлялиосновноенаселение этих территорий.

АрхеологияЛарсы.ГородЛарса,занимавшийплощадьболее30 гаинасчитывавший примерно 15‒20 тысяч жителей, располагался на берегу огромного канала,которыйпересекалЮжнуюМесопотамиюсвостоканазападисоединял протоки Тигра и Евфрата. В северо-западной его части находились огромный административно-храмовый комплекс (Эбаббар) и зиккурат, дворец царя НурАдада и несколько очень больших зданий площадью до 3000 кв. м, представлявших собой, вероятно, резиденции или дворцы. На юго-западной окраине города размещались ремесленные мастерские, в основном гончарные. Здесь былиобнаруженыболее25 гончарныхпечей,болеедесяткаколодцевинесколько больших строений, состоявших из одного большого помещения, служившего,предположительно,мастерскимиилискладами.Археологиобнаружилиздесь груды разбитых кирпичей и керамики, покрывавшие всю эту территорию.

355

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

Основнаяжилаязастройка(резидентныекварталы)занималасеверо-восточ- ную часть города. Значительная часть зданий, образовывавших резидентную частьгорода,былапостроенавсамомначалеII тыс.до н. э.примернопоодномуплану.Археологисмоглидостаточнотщательнообследоватьтольконесколько десятков зданий, располагавшихся на севере города в некотором отдалении отосновнойзастройки,ближекгородскойстене(Calvet1996).Поплощадиони варьировались следующим образом: 5 домов площадью менее 150 кв. м, 8 —

от 170 до 280, 10 — от 480 до 610 и 19 — от 880 до 6300 кв. м. При этом, судя порасположениюдомов,сначалабылипостроенысамыенебольшиеисредние здания,позжебыливозведенысамыебольшиедома.Причемвотличиеоттого, чтобылонайденовдругихгородахЮжнойМесопотамии,напримервУре,где (в обследованных кварталах) дома располагались достаточно плотно, образуя улицы, здесь здания были разбросаны по большой территории на расстоянии в 10 и более метров друг от друга.

Большинство домов имели в плане стандартную прямоугольную форму. В центрерасполагалсяоткрытыйдвор,вокругнего —комнаты.Вкаждомдоме находились один-два больших приемных зала, несколько комнат и подсобных помещений. Возможно, дома были двухэтажными, найдены следы лестницы, котораявеланавторойэтаж.Зданиястоялинапрочномфундаментеизнеобожженныхкирпичей.Нижняячастьстенв1‒1,5 мвысотойбыласделанаизобожженного кирпича, верхняя часть стен — из необожженного. Полы — прибитая земля, иногда — обожженный кирпич. Под полом одного из самых больших залов находился семейный склеп. Дома, по-видимому, были оборудованы системой канализации, устроенной из керамических труб. К каждому зданию примыкала дворовая территория площадью от 100 до 200 кв. м.

Время существования этих домов было относительно коротким, не более трех-четырех поколений, примерно 100 лет, с середины 19 до середины 18 в. до н. э. Кто жил в этих просторных домах? Можно только предполагать, что это были очень богатые городские семьи. Некоторые из них, скорее всего, поселились в Ларсе в 20‒19 вв. до н. э. вместе с аморейскими царями .

Значительная часть клинописных документов 19‒18 вв. до н. э. из таких городов, как Ниппур и Ур была найдена in situ, т. е. там, где они были оставленывдревности.Этодалоисследователямвозможностьсопоставитьсодержание

Здания были обнаружены сильно поврежденными, содержимое склепов было вынесено в древности.Документовбылонайденооченьмало,посколькудома,вероятно,былиразграбленыискателями табличек в 30-е гг. XX в. н. э. Тем не менее обнаруженные предметы и эпиграфика позволили установить, что дома были покинуты где-то во второй половине 18 в. до н. э. (Calvet 1996).

Можно сравнить со сходной ситуацией того же времени в Уре в районе CLW (см. гл. XII). Семья Адад-гугаллима, возможно, аморейского происхождения, поселилась на северо-восточной окраине Ура где-то в середине 20 в. до н. э. Сам Адад-гугаллим в 1817 г. разделил имущество со своим партнером/родственником. Помимо 10 рабов и различной домашней утвари они поделили участок заброшенной земли в городе площадью около 500 кв. м и дом около пристани площадью 90 кв. м. Уже после раздела Адад-гугаллим только по сохранившимся документам приобрел более 150 кв. м жилых строений, около 9 га садов и около 17 га земли под сады в пригороде, выплатив продавцам не менее 3 кг серебра. Вероятно, его семья занималась торговлей и была достаточно богата, чтобы расширять свои владения в городе.

356

Глава XIV. Резидентные кварталы и население города Ларса

документа и археологический контекст, частью которого он являлся (Charpin 1986; 1990; Stone 1987; Дьяконов 1990; Mieroop 1992). Комплексное исследо-

ваниеданныхпозволиловрядеслучаеввосстановитьименаобитателейтехили иных домов и улиц древнего города, изучить семейные и деловые связи этих людей, сравнить имущественное положение и социальный статус жителей разных городских кварталов. Однако основная масса уже опубликованных документов первых веков II тыс. до н. э. из Ларсы попала в музеи не в ходе систематическихархеологическихраскопок,аизрукперекупщиковиврезультате случайных находок. Эти документы невозможно привязать к археологическомуконтексту ,поэтомувисследованиихарактерагородскойструктурыи социума Ларсы приходится полагаться главным образом на свидетельства письменных источников. При этом надо учитывать, что повседневная жизнь основноймассыгородскогонаселенияоченьредкотребовалаписьменнойфиксацииитедокументы,которымимырасполагаем,отражаютадминистративную и частную деятельность наиболее активной и обладавшей определенными материальными ресурсами части горожан.

В ряде текстов из Ларсы упоминается термин «городской квартал» (шум. dag.gi4.a, акк. bābtum), неоднократно встречающийся и в синхронных текстах изЭшнунны,УраиНиппура.Этидокументы(договоры,касающиесягородской недвижимости, и судебные протоколы) позволяют высказать некоторые предположения о структуре городского населения Ларсы.

НаселениегородаЛарсывначалеII тыс.до н. э.Ссередины19 в.до н. э.

город Ларса на протяжении более чем ста лет являлся крупнейшим политиче­ ским, хозяйственным и административным центром Южной Месопотамии. Сюда приезжали торговцы, дипломатические представители, посланцы из городовЮжнойМесопотамииивсегоБлижнегоВостока(отКатныдоСуз),пере­ селенцы из других городов, вынужденные покидать свои дома из-за разрухи вследствие военных действий или изменения экологии, родственники и соплеменники новых аморейских правителей .

Наиболееранниеданныетакогородасвидетельствуютопереселенцахиз Эриду (Charpin 1986: 341‒489). В конце III — начале II тыс. до н. э. население по­ степенно покидало этот город, пришедший в упадок из-за усугубившихся эко- логическихпроблем.Где-товсередине19 в.частькультовогоперсоналахрама ЭнкивЭриду,вероятно,переселиласьвУр.ХрамЭнкивУренаходилсявюговосточной части города, но вновь прибывшие, во всяком случае какая-то их часть,поселилисьвцентральномхрамовом кварталеЕМ.Срединих,возможно, былаисемьяизвестногоБальмунамхе(подробнеесм.гл. XVI).Ониегоотец ку­ пили в 30-е гг. 19 в. огромный земельный участок в Уре у храма Нанны (YOS 5 122),новУрежитьнестали,апоселилисьвЛарсе.СемьяБальмунамхеподдер­ живалатесныеотношенияссемьейКудур-мабука.СамБальмунамхев надписи

ПопыткатакогородабылапредпринятаД.Шарпеном(Charpin2003),ноонапокаостаетсяна уровне гипотезы (см. главу XVI).

ГруппатекстовизЛарсывремениСин-иддинамаупоминаетвыдачилюдям,пришедшимизразных мест, Эшнунна, Диниктум, Кимаш, Терка, Шашиллани. Рапикум, Малгиум, Дер (Goetze 1950).

357

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

насвоейпечатиназывалсебя«рабом(царя)Варад-Сина».Здесь,в Ларсе,семья жила на протяжении почти ста лет, пока город не был разрушен Самсуилуной, сохраняя свои материальные ресурсы и высокое положение .

Именно потомки тех, кто переселился или был переселен в город Ларса после падения государства III династии Ура, составляли в рассматриваемый период значительную часть наиболее активного в деловом отношении населения города (Kozyreva 1999). Часто эти переселения производились с помощью царяилидажепоегоинициативе.Царидарилиэтимсемьямгородскиеучастки и поля, поддерживали тесные связи с представителями этих семей, многие из которых на новом месте сразу заняли очень высокое положение в культовой или административной иерархии.

В административно-хозяйственных записях и частноправовых документах из Ларсы этого времени упоминаются несколько тысяч имен собственных жителейгорода;именаиотчествагорожансохранилисьтакженаоттискахпечатей, которыеприкладываликдокументам.Подавляющеебольшинствоизних(более 80 %)составлялиаккадскиеимена,сравнительнонебольшоеколичество(около 5 %) — шумерские, почти столько же западносемитских/аморейских (около 4 %). Встречаются отдельные эламские и хурритские имена и имена неясной этимологии. Однако характер имен собственных отражал этнический состав городского населения только косвенным образом.

Переселенцы старались приспособиться к местным традициям, что видно на примеревыбораимендлядетей.Скаждымновымпоколениемонистановились всеболеетрадиционнымидляданногогорода.Всечащевименадетейвключали имена главных богов местного городского пантеона, т. е. официальную номенклатуру, а чужеземные (прежде всего западносемитские) имена становились аккадизированными или просто вытеснялись аккадскими. Более разнообразную информациютакогородаможнополучить,анализируяисопоставляяименабогов, которыевстречаютсявтеофорныхименахсобственныхивнадписяхнапечатях, владельцы которых называли себя «рабом бога DN» (подробнее о надписях на печатяхсм.гл. XIX).ОсобенночастовэтойсвязивстречаетсяимябогаАмурру, культ которого, вероятно, активно поддерживался в семьях западносемитских (аморейских) переселенцев в Ларсу . Имя этого божества содержит почти треть всехсохранившихсянадписейнапечатяхгорожан .Новыежителиизчислаамо-

В надписях на своих печатях представители этой семьи называли себя «рабами бога Энки и богини Дамгальнунны», эти же божества неоднократно упоминаются в ономастике семьи, так же как и топоним Эриду (Эриду-ливвир). О сохранявшихся тесных связях с Эриду свидетельствуют и админи­ стративные документы, связанные с деятельностью представителей этой семьи, в которых упоминаются расходы на жертвоприношения и украшение храмов Энки в Эриду и Ларсе.

ИмябогаАмуррупервоначальномогло,возможно,использоватьсядляобозначениякакого-либо западносемитского божества, подлинное имя которого было табуировано, как в случае с западно­ семитскимиименами,теофорнаячастькоторыхсодержалатакиеэлементы,как-elили-lim,заменявшие, вероятно, имя собственное божества.

Более 700 текстов из Ларсы (LER, TCL 10, 11; YOS 8, 5) сохранили около 200 оттисков печатей с различного рода надписями. Больше половины этих надписей (117) содержат имя и отчество владельца печати и указание, «рабом/слугой» какого бога он является. Среди богов, «рабами» которых называют себя владельцы печатей, наиболее часто упоминаются следующие: d.mar.tu — 31, d.nin.

358

Глава XIV. Резидентные кварталы и население города Ларса

реев составляли в это время значительную часть городского населения Ларсы, так же как и других городов Южной Месопотамии.

Городскиекварталы:Амуррум-тиллассу.Однимизтаких«новыхжителей» городаЛарсыбыл,очевидно,некийАмуррум-тиллассу(букв.«БогАмуррум — его опора»). Его имя упоминается в четырех документах (RA 85/1, № 2; YOS 8 153;YOS12225,307),датированныхсоответственно1773,1768,1743и1741 гг. до н. э.(Козырева2012).Одиниздокументовпредставляетсобойдоговоркупли. В 1743 г. до н. э. Амуррум-тиллассу купил за 19 сиклей серебра раба у четырех продавцов, скорее всего, у семейной группы (YOS 5 225). Три других документа касаются недвижимости — две дарственные записи на его имя и текстсудебногорешенияпоповодуоднойизэтихдарственных.Вовсехтекстах Амуррум-тиллассу назван «сыном музыканта» (dumu nar). Был ли он действительносыномвысокопоставленногомузыкантаилижевходилвчислопрофессиональных музыкантов (как dumu ummia, т. е. ремесленник), трудно сказать. Профессия музыканта могла быть связана с исполнением культовых обязанностей или службой при царском дворе. Так, например, в расходных записях времениправленияцаряРим-Сина(1822‒1760)неоднократноупоминаетсяимя музыканта Ку-Инанна, который в течение ряда лет ежегодно получал из государственного хозяйства по 18 000 л зерна (Козырева 1988: 21‒23). Во всяком случае, судя по сохранившимся документам, Амуррум-тиллассу был весьма состоятельным человеком, близким царскому двору, однако приобретение недвижимостивгородеЛарсапредставлялодлянего,по-видимому,определен- ную проблему, как это видно из приведенных ниже текстов.

В 1773 г. Амуррум-тиллассу, сын музыканта, получил в дар два участка с жилыми строениями, которые образовывали, судя по описанию их границ, один дом стандартной площадью в 1 cap (35 кв. м), что было зафиксировано в дарственной записи, составленной в городе Ларса 12/VI 1773 г. до н. э., т. е. в 49-й год правления царя Рим-Сина (Anbar, Stol 1991; RA 85/1, № 2).

«2/3 capдомапокойногоЛитул-или,сынаЛуштамар-Сина,возле(дома)Зуна­ вии и возле (дома) Ана-Рим-Син-таклаку, (одна) сторона его (выходит на) улицу. Это дар Амуррум-тиллассу, сыну музыканта. Контролер — Магирум, воин Аплума, главного садовника.

1/3 cap дома покойного Шамаш-или, сына Зунавии, возле (дома) ЛуштамарСина и возле (дома) Ана-Рим-Син-таклаку, (одна) сторона его (выходит на) улицу. Это дар Амуррум-тиллассу, сыну музыканта. Контролер — Магирум, воин Аплума, главного садовника».

Договорыдаренияимуществадовольночастовстречаютсясредичастноправовых документов из Ларсы этого времени (СВД 43; YOS 8 141). При этом внутрисемейноедарение(ототцаксыну,отмужакжене)выводилоподаренное имуществоизчислаобщесемейнойсобственности,подлежащейразделумежду наследниками,чтобылозафиксированоивзаконодательстве(ЗХ§ 150).Однако

šubur — 20, d.iškur — 7, d.ninsianna — 9. Имена Уту/Шамаша, главного бога Ларсы, и Нанны/Сина, главного бога Ура, и в надписях такого рода встречаются очень редко (подробнее о надписях на печатях см. гл. XIX).

359

Очерки по истории Южной Месопотамии эпохи ранней древности

приведенныйвышедокументнепохожнаобычнуюдарственнуюзапись.Внем неуказаныусловиядарения,неприведеныклятвыоненарушимостидоговора, нет списка свидетелей и, что более существенно, нет указания на то, кто соб­ ственносовершилактдарения.Поформедокументближекадминистративнохозяйственнойзаписи,чемкчастноправовомудоговору.Строение,переданное Амуррум-тиллассу, названо словом «дар» (шум. níg.ba, акк. qištum), которое обычно встречается в записях, фиксировавших вотивные дары или дарения, произведенныечленамицарскойфамилии(Ahw9236).Этимжетермином«дар» (níg.ba) в Ниппуре было названо поле, подаренное царем Энлиль-бани одному из жителей района ТА (YOS 14 321).

Дома,которыеполучилвдарАмуррум-тиллассу,небыливыморочнымиму- ществом.Хотявдокументеиуказывается,чтопрежниевладельцыдомаумерли,

всоседнихдомах,какследуетизтекста,по-прежнемупроживалиихближайшие родственники.Сдвухбоковыхсторонкподареннымстроениямпримыкалидома родителей(отцов)покойныхвладельцев.Темнеменеепослесмертивладельцев доманебыливозвращенывсемью,абылипереданывдартретьемулицу,не связанному узами родства с прежними владельцами.

Возможно,этостроениеобщейплощадью35 кв. м,переданноев1773 г.до н. э.

вдарсынумузыканта,невходиловсоставсемейногонаследуемогоимущества и принадлежало к той категории недвижимости, которая предоставлялась на условиях несения службы и при определенных условиях могла быть отобрана. Особенно часто практика предоставления дома и земельного надела за службу применяласьвотношениивоинов(шум.aga.ús,акк.rēdum).Несколькоразделов ЗХспециальнооговариваютправилапередачипонаследствуслужебныхнаделов такого рода, предоставлявшихся воинам от имени царя (ЗХ § 28, 36‒39). После смерти воина они могли перейти к его сыну, который должен был продолжить службу, но ни в коем случае не могли быть переданы его жене или дочери. Такое имущество, судя по ЗХ (§ 71), нельзя было продать даже соседу, т. е. жителю того же квартала .

Возможно, что и в данном случае строения, переданные в дар Амуррумтиллассу, до этого были служебным имуществом двух воинов в виде жилого домавгороде,то,чтовЗХназываетсяbītilkim,букв.«дом/хозяйствослужбы».

Послесмертивоинов,вероятно,неимевшихсыновей-наследников,служебное имущество было передано административным путем в дар кому-то из прибли- женныхцаря,приэтомродственникиумершихнеимели,по-видимому,никаких наследственных прав. Примечательно, что контролировал акт дарения воин Магирум10.

Вплотную к домам покойных владельцев недвижимости примыкали дома их отцов (родителей илиначальников?),вседомавыходилинаоднусторону,т. е.образовывалисплошнуюулицу.Возможно, это свидетельство того, что дома, связанные с повинностью, т. е. предоставленные царем за службу, не занимали какой-то компактной территории в городе, а могли соседствовать с наследственными домами горожан.

10 Он же, по-видимому, упоминается как свидетель при рассмотрении спора относительно слу­ жебного земельного надела (YOS 8 63 — 1777). В документе указана и его должность — «начальник отряда» (nu.bànda).

360