Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

Ланда Р. Г. - История Алжира. XX век - 1999 (текст поверх изображения)

.pdf
Скачиваний:
11
Добавлен:
04.05.2022
Размер:
2.93 Mб
Скачать

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

Институт востоковедения

ИСТОРИЯ СТРАН ВОСТОКА XX ВЕК

Серия основана в 1998 г.

Редакционная коллегия

Р.Б.Рыбаков (главный редактор), В.М.Алпатов, А.З.Егорин (отв. редактор тома),

В.А.Исаев, Р.Г.Ланда, В.В.Наумкин, Б.Г.Сейранян, Ю.В.Чудодеев (ученый секретарь серии)

Р. Г. ЛАНДА

ИСТОРИЯ АЛЖИРА XX ВЕК

Москва ИВ РАН

1999

ББК 63.3(5) (6Ал) JI22

Отв. редактор тома

А.З.Егорин

Редактор издания

Г.В.Миронова

Л22 Ланда Р.Г.

История Алжира. XX век.

М.: Институт востоковедения РАН, 1999. - 308 с.

ISBN 5-899282-101-3

В монографии проанализированы основные этапы развития Алжира в XX веке от "младоалжирского периода" 1900-1914 гг. до "политической весны" 1988-1991 гг. и гражданской войны 19921996 гг. Книга рассчитана на широкий круг читателей. Может быть использована для преподавания в вузах курсов всеобщей истории и новейшей истории Востока.

Автор монографии - известный востоковед, специалист по новейшей истории арабских стран и социально-политической проблематике современного афро-азиатского мира. Его перу принадлежат 20 книг, в том числе "Средиземноморье глазами востоковеда" (М., 1979), "История алжирской революции. 1954-1962" (М., 1983), "Управленческие кадры и социальная эволюция стран Азии и Африки" (М., 1985), "Ислам в истории России" (М., 1995).

ББК 63.3(5) (6Ал)

ISBN 5-8282-101-3

© Р.Г.Ланда, 1999

 

© Институт востоковедения

 

РАН, 1999

ВВЕДЕНИЕ

Алжир — государство на севере Африки. Территория — 2381,7 тыс. кв. км [1]. Население (по приблизительной оценке на июль 1993 г.) — 27,3 млн. человек, в том числе 44% моложе 15 лет и 56% моложе 20 лет. Из них около 1,2 млн. кочевников и примерно 1 млн. мухаджиров, т.е. эмигрантов, постоянно живущих в основном во Франции, а также в Бельгии, ФРГ, Швейцарии. Впрочем, ныне немало алжирцев разбросано по всему миру от США до Боснии и Афганистана. Среди алжирцев большинство (свыше 17 млн.) говорит по-арабски, но значительная доля жителей страны (около 4 млн.) говорит также на различных диалектах берберского языка или только поберберски (до 13% всех алжирцев) [2]. В то же время среди горожан определенная часть говорит по-французски, что является следствием 132 лет (1830-1962 гг.) французского господства в стране.

Почти все алжирцы — мусульмане, за исключением нескольких тысяч берберов-христиан [3]. Христианами являются также проживающие в стране французы, испанцы, итальянцы, мальтийцы, греки и другие европейцы, до 1962 г. составлявшие до 10% населения Алжира. Ныне их гораздо меньше, но они сохраняют влияние ввиду раннее завоеванных позиций в экономической и социальной жизни, а также ввиду продолжающегося, несмотря на неблагоприятные условия последних лет, процесса модернизации и относительной культурной вестернизации алжирского общества, особенно — городского.

Основу алжирского народа составляют потомки берберов, которые более 25 веков назад вышли на историческую арену и назвали себя, как подчеркнул в 1983 г. президент Алжира, "амазиг, т.е. свободные люди" [4]. Однако решающую роль в формировании национальной культуры Алжира сыграла арабоисламская цивилизация. Первые арабы появились здесь в VII веке и застали на севере Африки зону обширного влияния финикийской и латинской цивилизаций. Берберы к тому времени обогатились политическим опытом Карфагена (с VIII века до н. э.) и Рима (со II века до н. э.), частично приобщились к христианству и иудаизму, а в городах тогда, наряду с ними проживали потомки карфагенян, греков, римлян, вандалов, среди которых были распространены пунический и

латинский языки. Вследствие этого процесс исламизации и арабизации местных жителей растянулся на многие века.

Особенно интенсивно он шел в XI—XVII вв., когда сельская местность подверглась нашествию из Египта бедуинских племен бану хиляль, а в города переселилось много мавров из альАндалуса (т.е. с Иберийского полуострова), отступавших под напором Реконкисты. Бедуины арабизировали алжирскую деревню, уничтожая, ассимилируя или оттесняя в горы местных берберов. Мавры аль-Андалуса в городах делали тоже самое, но

— мирным путем социальной аккультурации, ибо они намного превосходили берберов и прочих жителей Магриба в сферах науки, литературы, медицины, теологии, садоводства, ремесел. Впрочем, по мнению французского историка Роже Ле Турно, "основными проводниками арабизации были сами берберы" [5]. Для них арабский язык был языком религии, литературы (у берберов нет своей письменности), науки, торговли, управления и т.д. Тем не менее, арабизация берберов шла крайне медленно. В частности в 1830 г. около половины алжирцев продолжали говорить по-берберски [6].

Важным фактором сплочения разных этнических групп алжирцев стал ислам. Он довольно быстро вытеснил прочие верования: христианство — среди горожан, анимизм и иудаизм

среди берберов. Арабы не навязывали местным жителям своей религии. Однако исламизация явно обгоняла арабизацию. Разноплеменные жители "Среднего Магриба" (так называли Алжир в середине века, в отличии от "Дальнего Магриба"

Марокко и "Ближнего" — Туниса), говорившие на латыни, на пуническом, по-берберски и по-гречески, добровольно принимали ислам, так как это избавляло их от уплаты джизьи (подушной подати с немусульман), освобождало от всех форм рабства (мусульманин не мог быть рабом) и зависимости от лиц других религий, открывало путь к политической карьере. Тесная связь ислама с арабским языком (языком Корана и основанного на нем шариата, т.е. мусульманского законодательства) и арабской культурой, переживавшей в VIII-XIII вв. пору своего расцвета, также сыграла определенную роль. Став мусульманином, магрибинец любого происхождения фактически становился полноценным членом общества, формировавшегося в эпоху арабских завоеваний от Пиренеев до Гималаев. Поэтому и последующие включения в это общество иноязычных чужеземцев с Востока или Запада, будь то бедуины бану хиляль, турецкие завоеватели XVI в. или мавры аль-Андалуса, особых проблем этнокультурного и психологического плана не

создавали, так как все они (как и появившиеся в XI в. берберы санхаджа, прикочевавшие из Сахары) были мусульманами.

Помимо всего, ислам объединял всех алжирцев под лозунгом защиты от "неверных". Особую роль при этом играл "народный" ислам, в котором, наряду с почитанием Корана и шариата, был очень силен восходивший к доисламским временам культ местных святых и сил природы. Возникшие в Магрибе, как и во всем мире ислама, религиозные братства руководились марабутами (т.е. "людьми рибатов" — появившихся в XI в. укрепленных крепостей — обителей). Марабуты считались носителями ниспосланной на них божественной благодати ("барака"). Часть их была странствующими мистиками — суфиями (от араб, "суф", т.е. шерсть, так как они носили плащи из грубой шерсти). Из них состояло руководство религиозных братств, располагавших в Алжире особыми центрами ("завиями"), обычно соединявшими в себе крепость, мечеть, хранилище рукописей, школу и куббу, т.е. мавзолей, марабутаоснователя. Таких завий к началу XIX в. в Алжире было 400 [7].

Благодаря марабутам, многие из которых причисляли себя к шерифам (потомкам пророка Мухаммеда), Алжир имел в Европе репутацию крайне воинственной страны, хотя фактически был раздроблен на множество феодальных эмиратов (княжеств) и городов-государств. На силе марабутов и вооруженных племен во многом основывалась мощь наиболее значительных династий, правивших Алжиром в XI-XVI вв. Им приходилось постоянно отбивать вторжения кочевников и нападения каталонских, генуэзских и сицилийских корсаров. Корсары Магриба, особенно Алжира, также не оставались в долгу. Впрочем, по мнению Жана Монлау, "корсарство было всего лишь формой священной войны на море" [8]. Особенно воинствующий характер корсарство Алжира приняло после его включения в состав Османской империи. Бесконечные войны постепенно привели в упадок торговлю, земледелие, ремесла и градостроительство. Начавшаяся в XVI в. экспансия Испании вынудила алжирцев обратиться за помощью к османским "гази", т.е. борцам за веру. Овладевший страной гази Арудж повел решительную борьбу с испанцами. Но в 1518 г. он был Убит,- а его брат Хайраддин Барбаросса признал себя вассалом турецкого султана. С помощью турок Хайраддин организовал семь военно-морских экспедиций против Испании, в ходе которых сжег много селений, захватил много пленных и вывез в Алжир десятки тысяч морисков, т.е. насильно обращенных в

католичество испанских мавров. Все попытки испанцев уничтожить "гнездо корсаров" в Алжире кончались неудачей, включая мощную экспедицию во главе с королем Испании Карлом Габсбургом в 1541 году. Иногда в Алжире скапливались до 35 тыс. пленных. Наибольших успехов в борьбе с алжирскими корсарами добивались мальтийские рыцари, обычно державшие в плену на Мальте около 10 тыс. мусульман [9]. Но в целом европейцы ничего не могли противопоставить быстроходным, маневренным и хорошо оснащенным кораблям Алжира. Поэтому восемь государств Европы, включая будущую "владычицу морей" Англию, регулярно платили Алжиру ежегодную дань [10].

Ливийский автор Абдаллах Омар считает, что "капитанами корсарских кораблей в основном были не местные жители и турки, а европейцы — ренегаты, принявшие ислам, выходцы из других регионов Средиземноморья", которые и "обучили корсаров — мусульман новому искусству кораблестроения и навигации". Он указывает на то, что в XVII в. "в столице Алжира четверть всех жителей составляли пленники — христиане" [11]. Действительно, многие ренегаты (турки их называли "мевлед — руми", т.е. "урожденные христиане") играли видную роль в корсарском деле — калабриец Ульдж Али (бейлербей Алжира в 1568-1571 гг.), венецианец Хасан Венециано, дважды управлявший Алжиром (1577-1580 гг., 1582-1588 гг.) и громивший Геную и Барселону, корсиканец Хасан Корсо, венгр Джафар и другие. Однако не меньшую роль играли и мориски. В 1615 г. в столице страны их было 6 тыс., и они владели 1 тыс. домов [12]. Кроме того, значительные их общины проживали в 14 алжирских городах, включая главные порты Аннаба, Арзев, Беджайя, Мостаганем, Рашгун, Хонейн. Обуреваемые жаждой мести за изгнание с родной земли, мориски много сделали для укрепления побережья Алжира, для строительства и оснащения военных кораблей, снаряжения морских экспедиций, тем более, что среди них было немало бывших моряков и артиллеристов, хорошо знавших побережье Испании и принадлежавших ей тогда южной Италии и Сицилии [13].

Постепенно Алжир становился все более самостоятельным в рамках Османской империи. С 1671 года им стал управлять дей (от турецкого "дайи" — дядя), пожизненно избиравшийся диваном (советом) из янычарских начальников (ага) и корсарских капитанов (раисов). Дей был фактически независим, хотя регулярно посылал султану подарки, в обмен получая оружие и разрешение на вербовку в Турции янычар. Турки старались

послать в Алжир самых буйных и непокорных, которых алжирцы называли "анатолийскими быками". Сами же янычары называли себя "йолдаши" ("товарищи"), были смелы, жестоки

исклонны к мятежам, во время которых нередко убивали неугодных им деев.

Кконцу XVIII в. государство деев пришло в упадок: дею перестали подчиняться правившие провинциями беи, население уменьшилось вследствие потерь от эпидемий чумы и прочих стихийных бедствий, в частности засух и неурожаев, участились мятежи отдельных племен и областей. Резко сократились доходы от корсарства вследствие ударов, нанесенных алжирскому военно-морскому флоту эскадрами Англии, Франции и Голландии. Сказалось и сокращение помощи от переживавшей в конце XVIII в. серьезный кризис Османской империи, из которой почти прекратился приток свежих пополнений янычарского войска, оружия и снаряжения. Почти 300летний "османский период" подходил к концу.

Но именно тогда Алжир возник, как государство: впервые сформировались его границы в их современном виде (ранее они были достаточно размытыми и неопределенными), единство его территории (в предшествовавшие периоды неоднократно нарушавшееся более могучими соседями с запада и с востока), сложная система управления — "дар ас-султан" (т.е. подчиненный непосредственно дею столичный округ), три бейлика с центрами в Маскаре (с 1792 года — в Оране), Медеа

иКонстантине, делившиеся в свою очередь на округа ("ватан") во главе с каидами (вождями) из шейхов племен или наиболее влиятельных в той или иной местности феодальных владык. Но поскольку многие племена, особенно в горах или пустынных областях Сахары, традиционно не подчинялись деям, последним удавалось контролировать не более 1/6 всей территории страны. Однако, имея в своем распоряжении около 30 тыс. янычар, да еще 20 тыс. кулоглу (буквально — "сын раба", так называли потомков турок от браков с алжирскими женщинами), деи и беи ухитрялись держать в повиновении трехмиллионное население страны [14].

Это удавалось им благодаря использованию многообразных различий, противоречий и конфликтов в среде коренных жителей, делившихся на арабов и берберов, кочевников и оседлых, сельчан и горожан, свободные и податные племена, приверженцев соперничавших между собой марабутских братств и сторонников ортодоксального ислама, наконец — мусульман и

представителей иных конфессий (христиан, иудеев, анимис-