Lecha_Ilyasov_-_Kultura_chechenskogo_naroda

Следующей по значимости категорией в кодексе къонаха является «нийсо — справедливость», ею определяются взаимоотношения къонаха с людьми. Некоторыми учеными она трактуется как «равенство», но это связано с тем, что сами носители языка в слове «нийсо — справедливость» улавливают оттенок равенства145.

Справедливость, так же как и человечность, — одно из важнейших качеств къонаха, так как она выводит его отношение к миру на высокий социальный и духовный, можно сказать, мессианский уровень. Справедливость, как и свобода, была одной из самых востребованных этических ценностей в чеченском обществе во все времена. Если свобода — абсолютна146, то справедливость — ограничение ее на уровне общества147. Ее отсутствие в социальных отношениях приводило к кровопролитным внутренним конфликтам, к гражданским войнам. При этом первостепенными в их возникновении были не экономические причины, а нравственные диспропорции в человеческих взаимоотношениях. Тем более справедливостью должен был обладать человек, священной миссией которого было служение Отечеству.

«ЦIано — духовная чистота» — одно из важнейших качеств къонаха, так как без него он не может быть по-настоящему человечным и справедливым. Чистота помыслов и устремлений, внутренняя отстраненность от надежды на вознаграждение в земной и небесной жизни — основные составляющие высокой миссии къо-

145Чеснов Я.В. Этнокультурный потенциал чеченской нации // Северный Кавказ: этнополитические и этнокультурные процессы в XX веке. М., 1996. C. 44.

146Одним из важнейших условий свободы чеченцы считают право свободного выбора. Возможно, поэтому они отдали предпочтение суфийской религиозной доктрине, согласно которой даже Предопределение оставляет человеку выбор между Добром и Злом.

147Чеснов Я.В. Этнокультурный потенциал чеченской нации. С. 47.

наха. С этой категорией связано отношение къонаха к религии. Религиозная культура къонаха определяется прежде всего — влиянием суфизма, так как чеченцы исповедуют ислам в его суфийской форме. Отсюда предпочтение внутренней сути религии перед ее внешней формой, скромность в отправлении религиозных ритуалов, осмысление веры как личной, интимной сферы человека, высокая степень религиозной толерантности.

Для къонаха характерны трепетное отношение к человеческой жизни как к высшей ценности, уважение личного достоинства человека, независимо от его социального статуса, национальной и конфессиональной принадлежности148. Именно поэтому эталоном нравственности для него является сам человек, получивший от Всевышнего возможность свободного морального выбора между добром и злом, человек, «способный к совершенствованию на пути самопознания и обретения своего истинного “я”»149.

С «цIано — духовной чистотой» непосредственно связаны такие этические категории, как «оъздангалла — благородство» и «гIилакх — этикет». «Оъздангалла — благородство» является универсальной нравственной категорией. Она сопряжена также с человечностью и справедливостью. «Благородство» является признаком хорошего происхождения, высокой внутренней культуры и духовности. Оно придает человечности возвышенность, чистоту и утонченность. Этикет является внешним выражением благородства. У чеченцев этикет был не просто набором утонченных манер, а одухотворенным ритуалом, системой социальных знаков, благодаря которой социальная струк-

148 Чеченцы считают къонахом человека любой национальности или вероисповедания, если он соответствует этому званию своими личными качествами и поступками.

149 Степанянц М.Т. Философские аспекты суфизма. С. 50.

тура оставалась стабильной. Так же как ритуал — «ли» — у Конфуция, традиционный этикет в чеченском обществе сглаживал социальные противоречия, подчеркивал формальное равенство всех его членов, способствовал гармонизации человеческих взаимоотношений внутри общества. Поэтому къонах ни при каких обстоятельствах не мог нарушить этикет.

Основополагающими этическими категориями кодекса къонаха также являются «ларам — почтительность, уважение» и «сий — честь». «Ларам» — это почтительное отношение къонаха к миру, к людям, к человеческой личности. Оно не зависит от внешних обстоятельств, а присуще ему изначально, существует постольку, поскольку существует сам къонах. «Сий — честь» — это, с одной стороны, внутреннее осознание человеком собственного достоинства, с другой — отношение к этому достоинству общества и отдельных людей. Честь — единственное достояние, которым къонах дорожит больше жизни. Возможно, это связано с тем, что «честь своей последней основой имеет убеждение в неизменности нравственного характера, в силу которой единственный дурной поступок ручается за такой же моральный характер всех последующих, вследствие чего утраченную честь никогда нельзя восстановить»150.

Адам Смит в «Теории нравственных чувств» писал: «Стремящиеся к успеху весьма часто оставляют дорогу добродетели, чтобы достигнуть положения, вызывающего их зависть, ибо путь, ведущий к богатству, и путь, ведущий к добродетели, часто бывают противоположны друг другу. Но честолюбивый человек постоянно тешит себя мыслью, что по достижении блестящего положения у него будут тысячи средств заслужить уважение людей и что тогда своими поступками он загладит

150 Шопенгауэр А. Избранные произведения. М.,

1992. С. 235.

изаставит забыть низкие средства, употребленные им для достижения цели…

Напрасно щедростью, расточительностью, а также государственными делами силится он отвлечь внимание людей от своих прошлых поступков…

Среди великолепной пышности и безграничного могущества, среди презренной лести вельмож и ученых, среди менее корыстных, но более громких восклицаний толпы, среди самых славных завоеваний

игромких побед честолюбивый человек преследуется внутренним голосом стыда

иугрызениями совести. И в то время как в глазах людей он окружен славой, в своем собственном мнении он опозорен преступлением и охвачен сопровождающим его ужасом»151. Трепетное отношение къонаха к чести и личному достоинству связано не с индивидуализмом и эгоцентризмом,

ас нравственной высотой его общественной миссии, которая состоится лишь в том случае, если и цель, и средства, и личность будут соответствовать ее абсолюту.

Некоторые исследователи чеченской этики смешивают с честью категорию

«яхь» — соперничество в добрых делах и мужественных поступках. Но это качество, более свойственное для «кIанта — доброго молодца», героя чеченских эпических песен — илли, чем для къонаха. КIант обладает всеми качествами эпического героя: физической силой, мужеством, миролюбием, справедливостью, но нравственная цель его поступков более приземленная, чем миссия къонаха. Поступки кIанта более ориентированы на публичное одобрение и похвалу. Къонаху «яхь» как этическая ценность не противопоказана, но она не должна бросаться в глаза. По отношению к близким людям, друзьям она совершенно неуместна. По всей видимости, первоначально она была уместна только по отношению к врагу, который вызывал

151Смит А. Теория нравственных чувств. М., 1997.

С.81.

к себе уважение. Старинная притча, которая отражает принципиальное отличие в народном сознании къонаха от кIантаудальца, была записана С.-М.Хасиевым в одном из горных районов Чечни:

«На самой вершине утеса стояла боевая башня, которая защищала вход в ущелье, а также с нее передавали сигналы о приближающейся опасности в другие районы гор. Кровлю ее завершал остроугольный камень — цурку. Однажды сокол, пролетая над утесом, сел на этот камень и, очень довольный собой, стал оглядывать окрестные горы.

—Чем же ты так доволен? — спросил

унего камень.

—Как же мне не быть довольным, если у меня так все хорошо, — ответил сокол. — Всевышний дает нам три года жизни на этой земле. Я уже два года прожил, но чувствую себя словно мне один год, и прилетел я сюда, поклевав живой печени. Мне подвластны крылья и небо.

—Я же стою на вершине этой башни уже девятьсот лет для того, чтобы она не разрушилась, — сказал камень. — За это время я увидел столько, что, начни я рассказывать об этом даже со времени твоего сотого предка, не хватило бы твоей жизни. Разница между мной и тобой в том, что ты создан для того, чтобы насыщать свой желудок и любоваться своей силой и удалью, я же здесь для того, чтобы не разрушилась эта башня и охраняла мир людей, живущих вокруг».

«Собар — выдержка, терпение» —

это особая категория в ценностной системе кодекса. Ее значимость подчеркивается чеченской пословицей: «Къонах собарца вевза — къонах познается по выдержке». «Собар» обладает целым рядом значений, пересекающихся друг с другом. В духовном аспекте — это жертвенность, восхождение на Голгофу ради блага людей.

Кроме того, это — самообладание, выдержка, терпение, мужество. «Къонахчун майралла — собар. — Мужество къонаха — выдержка» — гласит чеченская пого-

ворка. «Собар» — это фундамент, на котором держится ценностная система кодекса «Къонахалла». Именно с этой категорией связано отношение къонаха к смерти и судьбе. Къонах сдержанно и с достоинством принимает все удары судьбы, но, ясно осознавая свое право выбирать между добром и злом, между истиной и ложью, между жизнью и существованием, он чувствует себя хозяином своей судьбы. Къонах понимает неизбежность, фатальность смерти и, соответственно, свою обреченность, но, не испытывая страха перед ней, он ощущает свое превосходство и над судьбой, и над смертью. Это чувство очень глубоко и проникновенно передается в старинной чеченской песне152:

«Ты, горячая пуля, коварна и зла, Но моею рабою не ты ли была?

Ты безжалостна, смерть, твой ужасен предел,

Но не ты ль мне служила, когда я хотел?

Ты, сырая земля, успокоишь меня, Но топтал не тебя ль я ногами коня?

Ты укроешь меня, успокоишь, а все ж Только тело мое,

а не душу возьмешь!»

Человечность, справедливость, духовная чистота, благородство, почтительность, честь, выдержка — основные категории, составляющие ценностную систему кодекса «Къонахалла». Как система нравственных ценностей она идеальна так же, как и универсальна. Народ, создавший такую систему, не может не иметь в нравственном отношении великого будущего. Чеченский этический кодекс «Къонахалла» является уникальным памятником нравственной мысли человечества. И, несомненно, он сыграет историческую роль в духовном и нравственном возрождении чеченского народа.

152 Чеченские песни. Пер. Н.Гребнева. С.19.

твовала просветительская деятельность П.К.Услара, который посвятил много времени изучению языков народов Кавказа, их истории и культуры. При содействии поручика царской армии чеченца Кеди Досова он в 1862 году составляет первый чеченский букварь на основе кириллицы, обучает чтению и письму на родном языке первые группы чеченских детей. Просветительские устремления П.К.Услара при внешней лояльности не встретили поддержки со стороны правительства и поэтому не имели никаких последствий для чеченской культуры, хотя попытки создать чеченское письмо, доступное для всех и соответствующее грамматическому и фонетическому строю чеченского языка, были и позже.

В 1866 году увидел свет «Чеченский букварь» русского ученого И.А.Бартоломея, составленный им на основе кириллицы155. В этой книге впервые в переводе на русский язык были опубликованы разные жанры чеченского фольклора (пословицы, поговорки, юмористические рассказы и героические сказки).

Во время своего пребывания на Кавказе Л.Н.Толстой записал со слов своих друзей Садо Мисербиева и Балты Исаева две чеченские песни в русской транскрипции, которые были блестяще переведены А.А.Фетом.

Во второй половине XIX века в среде чеченцев появляются люди, получившие европейское образование и блестяще владеющие русским языком, которые пытаются определить историческую и культурную миссию своего народа, его место в человеческой истории.

Одним из них был поручик Уммалат Лаудаев — автор историкоэтнографического очерка «Чеченское племя». Несмотря на то, что в его работе чувствуется сильное влияние официальной

155 Эта азбука после революции 1917 г. легла в основу новой чеченской письменности, заменив собой латинскую графику.

точки зрения на историю и культуру чеченцев, это первый письменный труд чеченца, написавшего о своем народе на русском языке. И в этом отношении сочинение У.Лаудаева представляет большую историко-культурную ценность.

Вконце XIX—начале XX века появляется целая плеяда чеченских просветителей: Таштемир Эльдарханов, Денилбек Шерипов, Ахметхан и Исмаил Мутушевы.

Их политическая деятельность, публицистические статьи и выступления были направлены на улучшение социально-эко- номического положения своего народа, на его просвещение, приобщение к великой русской и европейской культуре.

Русскоязычная публицистика чеченских просветителей на рубеже веков явилась основой для последующего социального и культурного развития чеченцев, появления нового поколения европейски образованных людей, проявляющих интерес к своей культуре и истории.

В1918 году во Владикавказе вышла книга «Из чеченских народных песен» Асланбека Шерипова, в которой были в переводе на русский язык опубликованы чеченские героические песни — илли. В нее вошли три песни: «Абрек Геха», «Юсуп — сын Мусы», «Асир-абрек». В стиле, в образной структуре этих песен, которые, по сути дела, были вольным переложением чеченского оригинала, чувствовалось влияние романтических произведений А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, М.Горького.

Помимо этого литературного опыта, Асланбек Шерипов оставил после себя множество публицистических статей и выступлений, которые отличаются прекрасным литературным русским языком, остротой мысли, хорошей логикой и четкой аргументацией. Несмотря на их злободневность и политическую направленность, им присущи юношеский максимализм и революционный романтизм, чистая вера в святые идеалы революции.

статочно ярко и широко. Язык этих пьес живой, народный, насыщен пословицами и поговорками.

Кроме того, в течение нескольких лет из-под его пера выходит ряд пьес с актуальной политической тематикой, связанной с ломкой традиционных устоев чеченского общества, коллективизацией и классовой борьбой («Горы меняются», «За большевистский посев», «Политотдел», «Семья чабана», «Проснувшаяся ячейка»). Эти пьесы декларативны, в них нет психологической проработки образов, характеры героев схематичны, не прочерчены, конфликт часто носит искусственный характер.

Вершиной драматического творчества Саида Бадуева является пьеса «Красная крепость». Несмотря на то, что она также посвящена революционной тематике, драма отличается глубиной раскрытия характеров героев, тонким психологизмом, напряженной динамикой развития сюжетной линии, прекрасным литературным языком. Эта пьеса в постановке Чеченского драматического театра пользовалась огромной популярностью у зрителей, а песни, написанные к ней, стали народными.

В 20-е годы Бадуев пишет цикл рассказов «Адаты», в которых пытается осмыслить пагубное влияние старых традиций и устоев на жизнь современного ему чеченского общества. В 1931 году выходит его роман «Петимат», первый чеченский роман, посвященный чеченской женщине, которая, пройдя через страдания и тяготы, самостоятельно приходит к мысли о необходимости бороться за свое освобождение, за свое счастье. В 30-е годы в чеченской литературе появляется целая плеяда ярких, интересных имен, чьи произведения определят вектор ее развития на несколько десятилетий. Это — Халид Ошаев, СаидБей Арсанов, Магомет Мамакаев, Арби Мамакаев, Шамсуддин Айсханов. Роман

С.-Б.Арсанова «Два поколения», изданный в 1931 году, был новой вехой в развитии чеченской литературы, свидетельствующей о ее зрелости.

Герои Арсанова приходят в революцию через осмысление своей жизни, через познание диалектики добра и зла, старого и нового. Они растут, развиваются в недрах событий, растут их самосознание, желание отказаться от всего старого, что коверкает их человеческую жизнь, их судьбы. Они приходят к выводу о необходимости бороться за свою свободу, за свое человеческое достоинство, но бороться не в одиночку, а вместе, сообща, независимо от конфессиональных убеждений и этнической принадлежности.

Проза Арсанова отличается реалистичностью описываемой действительности, интересом к деталям быта и жизни, более четкой психологической прорисовкой характеров героев, психологизмом156.

В20—30-е годы в чеченской литературе в количественном отношении преобладают поэтические жанры. Это было связано с тем, что поэтические традиции были древними и достаточно разработанными в устном народном творчестве чеченцев, в отличие от прозаических форм.

Влирике Абди Дудаева, Ахмата Нажаева, Магомета Мамакаева, Саида Бадуева тех лет преобладают политические мотивы. В своих стихах они рассказывают о новой жизни, призывают людей отказаться от всего косного, устаревшего. Много стихотворений посвящается вождям революции: Ленину, Сталину, Серго Орджоникидзе, Асланбеку Шерипову. В поэтических произведениях этого периода практически нет интереса к внутреннему миру героев, к их лирическим переживаниям. Лирический герой слит с мас-

156 Туркаев Х.В. Путь к художественной правде. Грозный, 1987.