Методическое пособие 645

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

7.Старостин, А.М. Проблемы инновационного развития современной России в элитологическом измерении // Философская инноватика: поиски, проблемы, решения. Ежегодник 2011. Сб. научных трудов / Отв. ред. А.М. Старостин. – Ростов – н/Д., 2011.

8.Суханова, М.А. Традиции и инновации в культуре // Инновации и образование. Сборник материалов конференции. Серия «Symposium», выпуск 29. – СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003.

9.Шумпетер, Й.Ф. Теория экономического развития. Капитализм, социализм, демократия / Й. Ф. Шумпетер. – М., 2007.

УДК 172

А. А. Радугин

КОРПОРАТИВНАЯ КУЛЬТУРА КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН: ПОТЕНЦИАЛЫ УСТОЙЧИВОСТИ И ИННОВАЦИОННЫХ ИЗМЕНЕНИЙ

Цель данной статьи рассмотреть корпоративную культуру как социокультурный феномен, на основе раскрытия взаимосвязи таких явлений культуры как ценности, парадигма, традиция, менталитет, инновации, выявить потенциалы ее устойчивости и возможности инновационных изменений.

Ключевые слова: корпоративная культура, ценности, парадигма, традиция, менталитет, инновации.

A. A. Radugin

CORPORATE CULTURE AS SOCIOCULTURAL PHENOMENON: POTENTIALS OF STABILITY AND INNOVATIVE CHANGES

The purpose of this article is to consider the corporate culture as a social and cultural phenomenon based on the disclosure of the cultural phenomena relationship such as values, paradigm, tradition, mentality and innovation and to identify the potentials of its stability and the possibility of innovative changes.

Key words: corporate culture, values, paradigm, tradition, mentality, innovation.

акционерных обществ, образовательных и научных сообществ и т.д. В последние десятилетия проблематика корпоративной культуры является объектом пристального внимания ученых из разных областей социогуманитарного знания. Повышенное внимание к феномену корпоративной культуры в условиях современного динамичного общества

__________________________________

© Радугин А.А., 2013

71

Серия «Социально-гуманитарные науки». Выпуск №1, 2013

определяется целым рядом причин, из которых наиболее важными являются потребности интеграция работников, выработка у них чувства преданности делам корпорации при необходимости постоянных изменений в деятельности корпораций. Американские исследователи Р. Харрис и Ф. Моррэн основные функции корпоративной культуры видят в создании и поддержание ценностей и норм корпорации, идентификации, формировании миссии и имиджа компании; поддержании определенных верований и мифов корпорации воспроизводство определенного типа работников, признание их заслуг. Российский ученый, автор одной из первых отечественных книг по проблемам корпоративной культуры В.А. Спивак считает, что «Корпоративная культура — это система материальных и духовных ценностей, проявлений, взаимодействующих между собой, присущих данной корпорации, отражающих ее индивидуальность и восприятие себя и других в социальной и вещественной среде, проявляющаяся в поведении, взаимодействии, восприятии себя и окружающей среды»

[1. С. 27].

Цель данной статьи рассмотреть корпоративную культуру как социокультурный феномен, выявить потенциалы ее устойчивости и возможности инновационных изменений.

Основание корпоративной культуры образуют ценности. Ценности – это социальная форма бытия явления, вещи, предмета. В философской и культурологической литературе сущностной характеристикой феномена ценности называется значимость. Отношения значимости возникают как в процессе субъектно-объектных отношений, когда человек оценивает предметы, явления, события с точки зрения своих потребностей и интересов, так и в результате межсубъектных отношений, складывающихся по поводу объектов. С этих позиций нам представляется продуктивным определение ценности, предложенное Л.С. Перевозчиковой: «ценность – это идеальное качество явлений Культуры, формирующееся в процессе общественно-исторической, предметно-практической, духовной и духовно-практической деятельности Человека, и отражающее отношения их (явлений) значимости в социальном взаимодействии и общении, служащее смыслообразующим основанием человеческого бытия, задающее направление и мотивацию конкретной деятельности, поступков и всей жизнедеятельности» [2. С. 150]. Ценности выступают важным связующим звеном между обществом и внутренним миром личности.

В корпоративной культуре существует определенная иерархия ценностей. Высший уровень этой иерархии составляют фундаментальные ценности или ценности основания. Фундаментальные ценности - это ценности, цементирующие данную корпорацию как систему, аттракторы данной системы, обуславливающие ее существование как равновесной системы. Среди этих ценностей доминирующее положение занимают ценности целедостижения и социального успеха. Социальный успех – это выражение целесообразного целедостижительного поведения и его воплощение в конкретной социальной реальности. Социальный успех проявляется на разных уровнях: на уровне организационного и социального лидерства, на уровне личных и социальных свершений и достижений. Социальный успех является следствием реализации социально-одобряемых и личностнозначимых целей и имеет результирующий характер.

Социальный успех в корпоративной культуре является самодостаточной социальной ценностью. Социальный успех в личностном плане выражается в таком емком понятии, как жизненный успех. Ценности целедостижения и успеха конкретизируются в зависимости от специфики направления деятельности корпорации. Для коммерческих корпораций существенное значение имеет то, какими затратами достигается результат их деятельности, какова экономическая эффективность хозяйствования, является ли производство той или иной продукции или услуги рентабельным. В связи с этим, максимальная экономическая эффективность, получение прибыли является важной корпоративной ценностью, показателем целедостижения. Результирующем же показателем социального успеха данной корпорации является победа в конкурентной борьбе, занятие доминирующего положения на рынке данных товаров и услуг.

72

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

Ценности-средства — это ценностные требования, которые корпорация предъявляет к своим сотрудникам как для обеспечения целедостижения и успеха. Среди этих ценностей

деятельности, которая складывается из глубокого понимания сущности выполняемых задач и разрешаемых проблем, умения выбирать средства и способы действия, адекватные конкретным обстоятельствам, чувства ответственности за результаты» [3. С. 153].

Ценности — центральный элемент корпоративной культуры, определяющий специфику всех остальных моментов культуры корпорации. На основе системы ценностей формируются организационные нормы, которые выступают в качестве регуляторов служебного поведения. Они предполагают санкционирование поведения на основе ряда оценочных критериев, выработанных и узаконенных в процессе функционирования корпорации. В корпоративной культуре нормы обычно закреплены в виде своеобразного кодекса правил поведения и желательного образа действий, стандартов качества и обслуживания, системы обрядов и церемоний.

В корпоративной культуре на основе ценностно-нормативной системы формируются устойчивые конструкты, которые существуют и действуют на протяжении жизни нескольких поколений. Их основная функция — обеспечить формирование значимых ценностных ориентаций и установок, смыслов деятельности и поведения. По нашему мнению, такими устойчивыми конструктами ценностных значений, норм и символов и смыслов в

введен в активный научный оборот американским философом Томасом Куном. Концепция парадигмы Т.Куна стала классической, и от нее отталкиваются все исследователи при осмыслении парадигмальной методологии. Вслед за Т. Куном, под парадигмой обычно понимается принятая определенным социальным сообществом базисная система ценностей и представлений, задающая образцы и способы постановки и решения проблем. Для анализа корпоративной культуры с позиций парадигмальной методологии, на наш взгляд, необходимо использовать понятие «культурная парадигма корпорации». Культурную парадигму корпорации мы понимаем как систему синхронных культурных элементов, объединенных отношениями сходства. В каждой конкретной корпорации на историческом

стереотипов социального поведения людей, проявляющихся в системах ценностей и мотивации деятельности. В связи с этим основу культурной парадигмы корпорации и следует искать в типичных способах осмысления ее членами способов решения проблем.

Успешные и эффективные способы решения деловых проблем становятся общим достоянием корпорации и закрепляются в виде «образцов», моделей для последующей деятельности. В результате возникает парадигма, которая затем обусловливает стиль и нормы деятельности работников и которая, тем самым, приобретает культурный характер. Культурная парадигма корпорации выполняет ряд основных функций: она объединяет членов организации, придает им общее видение основных проблем; на основе признанных достижений задает образцы решения проблем; сформировавшаяся, зрелая культурная парадигма предстает как совокупность убеждений, ценностей, норм, предписаний, характерных для большинства сотрудников. В корпорации, достаточно сплоченной на основе общей для ее членов культурной парадигмы, ее неприятие делает работника чужим в коллективе.

На основе функционирования в корпоративной культуре определенной культурной парадигмы формируется второй ее базисный конструкт — традиция. Социальное взаимодействие в корпорациях осуществляется главным образом на основе традиции. В

73

Серия «Социально-гуманитарные науки». Выпуск №1, 2013

социогуманитарной литературе существуют различные трактовки феномена традиции. Так, по мнению Ю.А. Левады, «традиция в социологии — механизм воспроизводства социальных институтов и норм, при котором поддержание последних обосновывается, узаконяется самим фактом их существования в прошлом; термин “ традиция” нередко распространяется также на сами социальные установления и нормы, которые воспроизводятся подобным образом» [4. С. 253]. Таким образом, с позиции Ю.А. Левады, понятие «традиция» употребляется в двух смыслах: как механизм воспроизводства социальных институтов и норм, и как обозначение содержания самих норм. Один из крупнейших исследователей традиции, польский социолог Е. Шацкий, к двум, вышеобозначенным трактовкам, добавляет третью, которую он называет «субъектной». В этой трактовке на первом плане находится не функция передачи из поколения в поколение тех или иных ценностей и не сами ценности, а отношение данного поколения к прошлому, его согласие на наследование, или же протест против него. Традиция в этом смысле – не просто копирование таких форм, которые существовали в прошлом, а лишь активно развиваемое и преобразуемое прошлое [5. С. 155]. В культурологической литературе традиция рассматривается как один из самых консервативных, устойчивых элементов культуры, основной механизм сохранения и транслирования из поколения к поколению социального опыта. По определению Э.С. Маркаряна, «Культурная традиция — это выраженный в социально организованных стереотипах групповой опыт, который путем пространственно-временной трансмиссии аккумулируется и воспроизводится в различных человеческих коллективах» [6. С. 80]. С позиций культурологов, традиция как механизм аккумуляции, трансляции и трансмутации социального опыта присуща в той или иной степени всем типам сообществ и всем видам социально значимой деятельности. Она задает и способ отношения сообщества к прошлому, и меру его актуализации в настоящем. Она же определяет границы идентичности сообщества. Однако, было бы большим упрощением социокультурных процессов трактовать традицию как инструмент повторения прошлого образца, так как, одновременно, традиция, в определенной степени, выступает и как механизм изменения общества. Традиция связана с настоящим, она передается настоящим, и, исходя из настоящего, определяет то, что нужно делать. В этом смысле любая традиция строится на современном фундаменте, который сам выстроен на постоянно возобновляющемся прошлом. Именно настоящее задает обращение к прошлому. Традиция как система образцов, усиливающая сплоченность и самосознание создавшего ее социума, существует в самой практике повседневной жизни, независимо от меры осознания механизма создания и действия этих образцов. Традиция постоянно изменяется, и источник изменения содержится внутри нее, она является положительным преемством, то есть определенным порядком наследования, состоянием, в котором находится положительный восприемник.

С позиции В.В. Аверьянова традиция представляет собой системное образование. По его мнению, традиция — система в организационно-функциональном плане, сводится к трем главным аспектам: порядку (стереотипу), процессу (отражающему событие наследования) и собственно системным проявлениям (моделям, программам и институтам наследования). Таким образом, в понятии традиции интегрируются все существенные аспекты воспроизводства идентичности сообщество его становления и длительного существования. В эти трех своих внутренних регистрах, С точки зрения В.В. Аверьянова, традиция способна на парадоксальные сочетания динамики, стабилизации, обновления, консерватизма, организованности, хаоса [7. С. 9-10]. Культурная парадигма и традиции закрепляются в групповом сознании в социально-психологической структуре «менталитет». В культурологической и философской литературе менталитетом называют глубинный уровень массового сознания, своего рода «психологическую оснастку» любой социальной общности, которая позволяет ей по-своему воспринимать как окружающую среду, так и самих себя. Эта «психологическая оснастка» проявляется в характерном для данной общности мироощущении и мировосприятии, имеющем эмоциональное, аксиологическое и

74

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

поведенческое выражение. В культурологической и философской литературе также подчеркивается сознательно неконтролируемое, в какой-то мере автоматическое действие ментальных структур. Широко распространено представление о менталитете как феномене, который отражает некоторый уровень общественного сознания, где мысль не отчленена от эмоций, от латентных привычек и механизмов сознания. «Содержание менталитета, — по А.Я.Гуревичу, — представляет собой некоторый сложившийся образ, внутреннюю картину мира, отражающую культуру общества. Именно картина мира, включающая в себя, в частности, представления о личности и её отношении к социуму, о свободе, равенстве, чести, добре и зле, о праве и труде, о семье и сексуальных отношениях, о ходе истории, о ценностях времени, о соотношении старого и нового (картина мира, в принципе неисчерпаема), эта картина мира, унаследованная от предыдущих поколений и непрерывно изменяющаяся в процессе общественной практики, лежит в основе человеческого поведения» [8. С. 455].

Одна из важных особенностей менталитета состоит в том, что он носит устойчивый характер, и эта устойчивость сохраняется в течение длительного времени. Устойчивость как один из важнейших признаков, характеризующих феномен менталитета, обусловливает постоянство его функционирования. Постоянство внутренних глубинно-психических характеристик менталитета означает пребывание их в определенном состоянии в конкретную историческую эпоху. В.С. Барулин назвал менталитет духовно-стационарной основой человеческого существа, которая позволяет ему бесконечно менять своё поведение, оставаясь при этом одним и тем же. В качестве другого существенного признака менталитета может быть выделена большая глубина. Устойчивость как признак менталитета может быть убедительно реализована именно в большой глубине, то есть при условии некоторой сокрытости от повседневного его освещения или направленного воздействия. В соответствии с этими характеристиками исследователи выделяют в структуре менталитета два уровня внутренний и внешний. Внутренний уровень, ядро менталитета общества – это инертный, малоизменчивый блок, выполняет роль образующую, охранительную и восстановительную. Это глубинный слой менталитета, «подвижки» в котором теоретически возможны на исторически весьма протяженных временных промежутках. «Внешнее», «оболочка» менталитета представляется в виде витального блока, подвижного и реагирующего на воздействия извне.

Менталитет представляет собой систему социальных установок общности и личности. Система установок в пространстве менталитета структурируется на социокультурные (аксиологические) и глубинно-психические (функциональные). Социокультурные установки образуют ценностный ряд, глубинно-психические детерминируют деятельностный аспект менталитета. Установки-ценности представляют собой систему норм, детерминирующих духовную реализацию человека в социальном бытие. Они обретают свое конкретное воплощение, образуя своеобразное «ментальное поле», в единстве с глубинно-психическими установками. Действие данной системы рассматривается как ментальная «работа», которую не следует рассматривать механистически, уподобляя его, по выражению В. А. Лефевра, «бездушию автомата», включающего механизм жесткого поведенческого алгоритма. Автоматизмы поведения в пространстве «ментального поля» могут быть охарактеризованы как «думающее поведение». На основании вышеизложенного менталитет можно определить как функционирующую на уровне внесознательного, устойчивую систему внутренних глубинно-психических социокультурных установок, формирующуюся и изменяющуюся как под влиянием внешних воздействий, так и путем внутренне обусловленного саморазвития.

Культурная парадигма корпорации и сформировавшиеся на ее основе традиция и менталитет являются системобразующими и стабилизирующими элементами корпоративной культуры. Культурная парадигма выполняет эту функцию в актуальной или в относительно короткой временной перспективе, выражаясь символически, в ту или иную «эпоху» существования и функционирования организации. Традиция и менталитет действуют на длительном временном промежутке. Они обеспечивает стабильное существование и

75

Серия «Социально-гуманитарные науки». Выпуск №1, 2013

функционирование корпорации в течение всей ее истории. Динамическим фактором в системе корпорации, инструментом ее изменения и развития выступают инновации.

В последние десятилетия проблема инноваций в социогуманитарных науках получила интенсивное развитие, в результате которого сформировалась специальная отрасль знания — инноватика. В инноватике выработано достаточно большое количество определений инновации. Анализ различных определений инновации приводит к выводу, что специфическое содержание инновации составляют изменения, а главное функцией инновационной деятельности является функция изменения. Мы разделяем точку зрения тех ученых, которые трактуют инновации как целенаправленные, контролируемые изменения в функционировании организаций как системы, которые вносят в них относительно стабильные элементы, существенно преобразующие функции и характер управления ими. В отличие от различных стихийных, спонтанно возникающих изменений, инновации представляют собой инициируемые и в значительной мере контролируемые изменения, которые происходят на основе рационально-волевого действия. С позиций диалектики содержание инновационного процесса как процесса развития, процесса изменения можно понять только на основе закона перехода количественных изменений в качественные. Основными категориями раскрывающими действие этого закона являются «количественные изменения», «мера», «границы меры», «скачек», «новое качество». Системообразующей категорией, интегрирующей различные модификации инновационного процесса, является категория “ новое качество», понимаемая как отношение (вещь, свойство), которое знаменует переход границы меры, определявшей качественную специфику прежнего явления. По мнению С.Е. Крючковой, «понятие «инновация» тесно связано с такими категориями как «новое», «открытие», «творчество». Процесс теоретико-методологического осмысления возникновения нового в историческом масштабе, по ее словам, шел в соответствии со следующим вектором: от открытия того, что существует в природе, к творчеству-созданию того, чего в природе не было, а от него — к инновации — сложному процессу, результатом которого является некоторое новшество, имеющее не просто социальную значимость, а удовлетворяющее определенную общественную потребность и имеющее коммерческую стоимость» [9. С. 153].

С позиций социальной философии, смысл инновации раскрывается в контексте коммуникативной онтологии, как такая связь между результатами предшествующей и актуальной человеческой деятельности, которая конституирует качественные нововведения, тем самым, интенсифицируя процессы социального развития.

В соответствие с данной концепцией инновации в современной социологической литературе подчеркивается системный характер инновационного изменения. Инновация – это не плод какого-то одного, частичного новшества в производственном процессе или в организации управления, а результат совокупности взаимодействий, изменяющих всю систему предприятия. Известный российский социолог В.Н. Лапин характеризует инновацию как комплексный процесс создания, распространения и использования нового

действия в них конструкта традиции обладают значительной стабильностью и инертностью. Нормальное функционирование организации предполагает циклическое воспроизводство каких-то, действий, результатов. Инновации, как правило, дестабилизируют систему, так как новшества обычно вызывают смещение равновесия в ней и приводят к непредвиденным последствиям. Противоречие между стабильностью системы и ее изменением в социологии управления обозначается термином» инновационное противоречие». Разрешение этого противоречия, сохранение стабильности системы возможно только через искусное, поэтапное осуществление инновации, так чтобы система, изменяясь в одних своих элементах, сохранялась как устойчивое образование во всех других. Однако следует

76

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

принимать тот факт, что организация как система, функционирует по законам теории систем. А в теории систем хорошо обосновано положение, что частичные, «пошаговые» изменения довольно быстро поглощаются системой, не переводя ее на новый качественный уровень, следовательно, системный объект должен изменяться также системно, то есть в случае коренной переориентации в деятельности организации в ней должны быть проведены глубокие качественные преобразования.

В современной социогуманитарной литературе обоснована глубокая связь традиций и инноваций. Следование традициям не только не противоречит инновациям, но и предполагает появление последних, ибо традиция каждый раз реализуется на новом материале. Традиция как система принимает инновации и усваивает их, но традиция в этом отношении представляет собой систему, которая адаптирует инновации, а не наоборот. Заложил основу для понимания позитивной роли традиции в инновационном процессе Э.С Маркарян. «Культурная традиция, — отмечает Э.С.Маркарян, — обычно противопоставляется творческому началу активности людей. Подобное противопоставление вполне оправдано, если эти явления рассматривать в статике. Однако, если подходить к изучению традиции с точки зрения развития, динамики, то столь жесткое противопоставление оказывается неправомерным, ибо любая инновация, если она принимается множеством входящих в ту или иную группу людей, стереотипизируется и превращается в традицию. Поэтому динамика культурной традиции — это постоянный процесс преодоления одних видов социально организованных стереотипов и образования новых. Он выступает в качестве стержня социальной самоорганизации. Важно при этом подчеркнуть органическую взаимообусловленность традиций и инноваций. С одной стороны, инновация служит потенциальным источником образования стереотипов культурных традиций. С другой стороны, традиции выступают в качестве необходимой предпосылки творческих процессов создания того фонда, путем комбинации элементов которого во многом и осуществляются эти процессы. Традиции же обычно и задают им общую направленность» [10. С. 155]. В данном высказывании, по нашему мнению, Э.С. Маркарян справедливо подчеркивает существование органической взаимообусловленности между традицией и инновацией. Однако нельзя согласиться с его мнением, что инновация является комбинацией традиционных компонентов. Более того, наоборот, она никогда не является комбинацией старых элементов традиции. Ведь если бы из элементов традиции можно было бы «склеить» инновацию, то это означало бы, что ничего нового по сравнению с традицией в качественном отношении в инновации нет. Инновация же, как было отмечено выше, по определению является качественно новым образованием. Э. С. Маркарян формировал свою концепцию взаимоотношения традиции и инновации на основе этнографического материала, где в основу этих социокультурных феноменов был положен социальный опыт. Для более глубокого исследования этих процессов необходим новый уровень исследования — социально-философский. Мы разделяем мнение С.П. Иваненкова, что социально-философский уровень осмысления взаимоотношения традиционного и инновационного в обществе требует, понимания их природы как явлений, качественно различных, но, вместе с тем, имеющих одно основание. Таким основанием является не просто социальное время, а именно будущее состояние общества во времени. И инновация, и традиция являются формами движения социума в будущее. Без сохранения достигнутого состояния не было бы никакого прогрессивного развития — и традиция обеспечивает именно эту компоненту общественного процесса в целом, выполняя одновременно консервативную и стабилизирующую функцию, обеспечивая возможность для следующего шага общества в будущее. Однако вся проблема состоит в том, что будущее при тщательном рассмотрении оказывается вовсе не простым однокомпонентным целым. В данном случае речь не идет о различении актуального и потенциального, возможности и действительности. Это иной пласт рассмотрения проблемы соотношения настоящего и будущего. Речь в прямом смысле слова идет о будущем в его собственном виде или форме. С точки зрения

77

Серия «Социально-гуманитарные науки». Выпуск №1, 2013

С.П. Иваненкова, настоящее несет в себе одновременно как минимум два реальных будущих состояния, которые он называет «простое» и «сложное» будущее. Возникновение и реальность первого обеспечивается как раз традиционными механизмами. Традиция, в сущности, воспроизводит и выражает лишь процессы функционирования конкретного определенного социума, и «врастание в будущее» обеспечивается самим социумом через сохранение своей качественной определенности как некоей константы, т.е. через традицию. Но в самом же конкретном настоящем данного социума всегда имеется место и для сложного будущего — состояния, качественно иного по отношению к предыдущему. Оно-то и обеспечивается инновацией. Поэтому и неправильно, и недопустимо отождествление традиций и инноваций. Эти процессы в одинаковой мере ответственны за будущее, весь вопрос только в том, за какое будущее [11]. И здесь встает проблема глубины инновационных изменений. Инновационный процесс представляет собой систему поэтапных действий, которые в совокупности образуют «жизненный цикл» нововведение. Не вдаваясь в подробности описания этого «жизненного цикла», который достаточно полно освещен в литературе по инноватике, мы отметим лишь такое важное положении, касающиеся заключительной стадии этого цикла: инновационное преобразование, на наш взгляд, будет иметь место, если произойдет смена культурной парадигмы корпорации. Эту проблему применительно к такой разновидности корпоративной культуры как культура научных собществ с позиций инструментов развития науки в философии науки разрабатывали Томас Кун и Имре Лакатос. Т. Кун развитие корпоративной культуры научного сообщества

только инновации в виде научных революций переводят корпоративную культуру научного сообщества в новое качественной состояние и закладывают основы новой традиции. И. Лакатос этот процесс исследуется как процесс смены научных программ.

Итак, основу корпоративной культуры составляет ценностно-нормативная система. На основе ценностно-нормативной системы формируются устойчивые конструкты. Такими устойчивыми конструктами ценностных значений, норм и символов и смыслов в корпоративной культуре являются парадигмы, традиции и менталитет. Развитие корпоративной культуры, обеспечивающее адаптацию корпораций к изменившимся условиям окружающей среды и создание новых потенциалов их успехов в конкурентной борьбе осуществляется на основе инноваций. Инновационное преобразование, на наш взгляд, будет иметь место, если произойдет смена культурной парадигмы корпорации. Инновация войдет в систему корпорации организации тогда, когда станет органичной частью традиции корпорации и закрепится на социально-психологическом уровне в структурах группового (корпоративного) менталитета.

Библиографический список

1. Спивак, В. А. Корпоративная культура / В. А. Спивак. — СПб.: Питер, 2001.—

352с.

2.Перевозчикова, Л.С. Аксиологические основания гуманистической парадигмы высшего образования в культуре информационного общества. Дисс.… д-ра философских наук / Л.С. Перевезчикова.. — Тула, 2009. — 395 с.

3.См. там же.

4.Левада, Ю.А. Традиция / Ю.А. Левада // Философская энциклопедия: В 5-ти т.

78

Научный Вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета

7.Аверьянов, В.В. Традиция как методологическая проблема в отечественной

культурологической литературе. Автореферат дисс. … канд-та философских наук / В.В.

Аверьянов.— М., 2001 — 33 с.

8.Гуревич, А.Я. Исторический синтез и школа «Анналов» / А.Я. Гуревич. — М.:

Индрик, 1993. — 327 с.

9.Крючкова, С.Е. Инновации: философско-методологический анализ. Дисс. … д-ра философских наук / С.Е. Крючкова.— М., 2001. – 295 с.

10.Маркарян, Э.С. Науки о культуре и императивы эпохи / Э.С. Маркарян. – М.,

2000. – 127 с.

11.Иваненков, С.П. Традиция и будущее / С.П. Иваненков // Теоретический

УДК 130.1

Е. В. Панов

ЛОКАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ МЕГАПОЛИСА И ПРОВИНЦИИ (КОМПАРАТИВИСТСКИЙ АНАЛИЗ)

В статье проводится социально-философский компаративистский анализ локальной идентичности мегаполиса и провинции, указываются их отличительные черты и выявляются причины подобного отличия.

Ключевые слова: локальная идентичность, идентичность мегаполиса, идентичность провинции, субкультура.

E. V. Panov

LOCAL IDENTITY OF SUPERCITY AND COUNTRY (COMPARATIVISTIC ANALYSIS)

In the article socio-philosophical comparativistic analysis of supercity identity and country identity was made. The author stressed up unique features of two kinds of identity and determined causes of such differences.

Key words: Local identity, supercity identity, country identity, subculture.

Фундаментальные проблемы современного человека вытекают из его стремлений уберечь свою самостоятельность и самобытность от давления со стороны общества, культуры, исторической традиции. Веками он выступал против нивелирования и поглощения общественно-техническим механизмом.

История дает нам ряд ярких примеров подтверждения социо-культурного давления

__________________________________

© Панов Е.В., 2013

79

Серия «Социально-гуманитарные науки». Выпуск №1, 2013

на индивида. Так, XVIII век, например, взывал к освобождению от исторически сложившихся оков государства и религии, морали и хозяйственной жизни, стремился предоставить человеческой природе, признанной для всех людей равной и благой, свободу действия для беспрепятственного развития. XIX столетие, помимо чистой свободы, обусловленной разделением труда, требовало специализации человека, которая делает отдельного субъекта до известной степени необходимым и незаменимым, но вместе с тем и более зависимым от дополнения его другими людьми. Не только Ницше, но и многие другие мыслители, заявляли о самой беспощадной борьбе между личностями, а идеологи социализма, напротив, настаивали на полном устранении всякой конкуренции, как необходимом условии полного всестороннего развития индивидуума.

Многие философские умы сегодня затрагивает проблема идентичности. В частности, глобализационные тенденции второй половины XX-начала XXI века способствуют развитию темы идентичности в рамках дискурса глобального/локального. Особого внимания на наш взгляд заслуживает компаративистский анализ мегаполисной и провинциальной идентичностей, учитывая не равнозначное влияние глобализации на различные социокультурные области.

Для мегаполиса характерны уличная суматоха, быстрый темп и многообразие хозяйственной, профессиональной, общественной и культурной жизни. Провинциальный городок, в свою очередь, характеризуется медленным, привычным и равномерным ритмом душевной и умственной жизни. Типичный житель большого города реагирует на резкую смену и противоположность явлений не чувством и эмоциями, а преимущественно умом. Таким образом, для столичного жителя характерны рассудочность и рассудительность, в то время как для провинциала характерны эмоциональность и некоторая непосредственность.

Вчем причина столь принципиального различия в двух подобных локальностях? Г. Зиммель в работе «Большие города и духовная жизнь» находит ответ на этот вопрос в денежном хозяйстве: «Денежное хозяйство и преобладание рассудочности находятся в тесной связи между собою. Им свойственно конкретное деловое отношение к людям и вещам, при котором формальная справедливость сочетается с ярко выраженной жестокостью. Рассудок по своей сути равнодушен ко всему, что индивидуально, так как индивидуальное может вызвать такое отношение и реагирование, которое не исчерпывается одной логикой; подобным образом и принцип денег устраняет всякую индивидуальность явлений» [1. C. 2]. Предмет денег – меновая ценность, которая низводит качество и оригинальность под критерий количества. Рассудочные отношения считаются с людьми как

сцифрами, как с элементами, по существу совершенно безразличными, ценными лишь по их объективным поддающимся точному взвешиванию трудам.

Противоположный характер отношений между людьми мы наблюдаем в провинциальных городках, где обязательное знание частного, единичного неизбежно делает отношения более проникнутыми чувством, отвлекает от чисто объективной оценки людей по тому, что от них можно получить. Уникальность провинции состоит в том, что она воспринимается как своеобразный «мир», обладающий помимо географических, природноклиматических и исторических особенностей, набором собственных ментальных характеристик. Это – близость культурных процессов к человеку, а человека к природе, включенность явлений культуры в повседневное бытие провинциального общества, неадекватность оценок, повышенная эмоциональность, яркость впечатлений, консерватизм вкусов, резкий контраст психологических реакций.

Всфере производства товаров и услуг, существенным в мылых локальных кругах является то, что товар производится для конкретного покупателя, под конкретный заказ, так что производитель и потребитель непосредственно знают друг друга. Напротив, мегаполисы настоящего времени живут исключительно производством для рынка, т. е. для совершенно неизвестных, анонимных потребителей, с которыми производитель может никогда и не встретиться вовсе. В итоге, интересы и отношения обеих сторон приобретают

80