Методическое пособие 505

рассматриваемая мера уголовного наказания является сложной и многогранной. Связано это, прежде всего с тем, что во-первых, в рамках ее обсуждения затрагиваются многие сферы человеческой жизни: религиозная, нравственная, правовая, политическая, социальная, экономическая, психологическая и др., а во-вторых, развитие идей гуманизма, идей прав и свобод человека, идей правового государства заставляет общество задуматься о целесообразности применения смертной казни как меры уголовного наказания. Все вышеуказанные обстоятельства неизбежно сказываются на содержании норм материального и процессуального права в отношении смертной казни.

Анализируя законодательство различных государств мира по вопросам применения смертной казни, то их позиции условно можно подразделить на следующие категории[3,61]:

1)государства, где на законодательном уровне полностью исключена смертная казнь как мера наказания (Германия, Швеция и др.);

2)государства, где законодательством предусмотрена возможность применения смертной казни, но только в военное время (Великобритания);

3)государства, где в законодательстве смертная казнь формально сохранена, но на практике она не применяется (Российская Федерации);

4)государства, где в законодательстве предусмотрена смертная казнь как мера наказания за совершенные преступления, и она на практике применяется (в 2016 году таких стран было 65, среди них, Китай, Иран, США и др.).

История смертной казни, как меры ответственности в России насчитывает примерно 600 лет. Свое летоисчисление она ведет от Двинской уставной грамоты 1397 г. до Уголовного кодекса РФ 1996 года. Исследуя исторический путь развития высшей меры наказания в России следует отметить, что отношение ней в разные исторические периоды изменялось, и зависело данное обстоятельство, прежде всего, от политической ситуации, складывающейся в стране. За все время существования смертной казни в России следует констатировать тот факт, что все-таки были периоды в истории нашего государства, когда предпринимались попытки ее отмены: в частности в 1744 г., 1917 г., 1920 г., 1947 годах.

Сегодня смертная казнь в российском уголовном законодательстве существует как один из видов наказания. Устанавливая ее законодатель преследовал цель защиты общества от преступного элемента.

Однако ее применение невозможно, поскольку в 2009 году Конституционный суд установил, что ни один судебный орган России не вправе выносить смертный приговор. Решение Конституционного суда не может быть отменено никаким законом и иным правовым актом, и для возврата смертной казни необходимо править Конституцию.

Такое положение дел с точки зрения правового регулирования смертной казни в России неизбежно провоцирует в обществе «жаркие» дискуссии относительно этой меры наказания. Существует ряд аргументов, которые являются движущей силой развития дискуссий по рассматриваемому вопросу.

201

Сторонники применения смертной казни выдвигают следующие аргументы:

–исключение возможности рецидива преступления;

–превентивная направленность;

–гуманность и экономическая выгодность этой меры наказания по сравнению с пожизненным лишением свободы и др.

Противники применения смертной казни выдвигают следующие аргументы:

–большая вероятность риска судебной ошибки, при наличии которой оправдать осужденного будет не возможно;

–не выступает сдерживающим фактором преступности;

–подрывает нравственные и правовые основы государства и др.

Мы будем придерживаться второй точки зрения, обосновывая свою позицию следующими моментами:

1. Несовместимость содержательной стороны понятий «смертная казнь» и «право на жизнь».

За совершения преступления преступнику назначается уголовное наказание, предусмотренное уголовным законодательством. Уголовный закон России определяет наказание как меру государственного принуждения, назначаемую по приговору суда лицу, признанному виновным в совершении преступления[2]. Таким образом, государство, применяя уголовное наказание к виновному лицу, автоматические лишает его части прав и свобод или ограничивает их. Правовой статус человека в государстве предполагает, что он обладает совокупностью естественных, т.е. доюридических прав, и позитивных, т.е. тех прав, которые установило государство в нормативных правовых актах и в которых выражено его воля. Человека, в реализации его позитивных прав, всегда можно ограничить или лишить, а вот что касается естественных прав, то здесь возникают вопросы. Может ли человек быть лишен права на жизнь, в связи с совершением им преступления? Право человека на жизнь это его неотъемлемое право, которого он не может быть лишен ни при каких обстоятельствах. В случае применения государством наказания в виде смертной казни за совершенное преступление, например, за совершенное убийство, оно, государство в то же самое время реализует и акт государственно-властной деятельности приводящий к убийству виновного, т.е. к лишению его жизни. И это происходит вопреки конституционному положению о том, что высшей ценностью в государстве выступает человек, его права и свободы.

2. Применение смертной казни не соответствует общим посылам норм международного права.

Необходимо отметить, что Конституцией РФ[1] закреплено верховенство принципов и норм международного права в правовой системе Российского государства, при этом ни один международный правовой документ не содержит легальных оснований для лишения человека жизни, в связи с чем, применение

202

данного вида наказания противоречит принципам и нормам международного права и влечет наступление ответственности межгосударственного масштаба.

3. Противоречие между целями уголовного наказания и смертной казнью как видом наказания

Целевыми установками применения уголовного наказания в соответствии с законодательством России выступают: восстановление социальной справедливости, исправление осужденного, предупреждение совершения новых преступлений. Исследуя институт смертной казни необходимо отметить, что существует противоречие между поставленными целями применении уголовного наказания и институтом смертной казни. Так как указанные цели должны относиться ко всем видам наказаний, а их в Уголовном кодексе РФ предусмотрено 13, можно ли говорить об исправлении осужденного, которому судом было назначено наказание в виде смертной казни, при этом возможно ли восстановление социальной справедливости посредством смерти преступника? Казнь не способствует исправлению осужденного, а наоборот может приводить к совершению новых более жестоких преступлений, т.к. он понимает, что терять ему уже нечего. Смертную казнь нельзя рассматривать как наказание, так как в следствии лишения виновного жизни он не может соответственно в будущем исправиться. Так же нельзя сказать, что посредством применения смертной казни мы добиваемся восстановления социальной справедливости. Здесь скорее будет проявляться признаки мести за совершенное деяние.

Таким образом, в дискуссии о целесообразности применения смертной казни как меры наказания за совершенное преступление мы считаем, что ее необходимо исключить из перечня уголовных наказаний. Использование смертной казни противоречит во-первых, теории прав человека, во-вторых, международному и национальному законодательству, а в-третьих, приводит к обесцениванию человеческой жизни со стороны главного ее защитника – государства.

Литература

1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 года [Электронный ресурс]: Режим доступа: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=LAW&n=2875&fld=13 4&dst=1000000001,0&rnd=0.9928965814322382#04328162143495592.

2.Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 « 63-ФЗ (ред. от 16.10.2019) [Электронный ресурс]: Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/

3.Балашов, А.В. Конституционное право на жизнь и смерть [Текст] / А.В. Балашов. – Вестник экономики, права и социологии – 2010. – № 1. – С. 61-64

203

УДК 94

ББК 63.3-4

РУССКАЯ ЭМИГРАЦИЯ ПЕРВОЙ ВОЛНЫ: К ВОПРОСУ О ФОРМИРОВАНИИ ЦЕНТРОВ КУЛЬТУРЫ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ

К. С. Дегтерева, студент, Н. В. Башкирева, канд. ист. наук, доц. Воронежский государственный педагогический университет

Анализируются основные направления переселения русских эмигрантов «первой волны» и сформировавшиеся центры русской эмиграции за рубежом.

Ключевые слова: эмиграция «первой волны», русские беженцы, русское зарубежье, страны расселения.

RUSSIAN EMIGRATION THE FIRST TIDE: QUESTIONS ABOUT THE FORMATION OF CENTERS OF RUSSIAN CULTURE

K. S. Degtereva, N. V. Bachkireva

Voronezh State Pedagogical University

The main areas of resettlement of Russian emigrants «the first tide» and the formed centers of Russian emigration abroad are analyzed.

Keywords: emigration «the first tide», Russian refugees, Russian abroad, countries of settlement.

С начала процесса эмиграции «первой волны» из России прошло уже более ста лет. Это стало настоящей трагедией для нескольких миллионов россиян, которые были вынуждены покинуть Родину. Среди представителей данной эмиграции были знаменитые деятели культуры и науки. Несмотря на все личные трудности, они смогли сыграть огромную роль во многих достижениях человеческой цивилизации. В новых условиях русские эмигранты сохранили и преумножили национальные традиции, язык и культуру, им удалось создать механизмы для защиты своих интересов и прав. Анализ данного социального феномена является предметом интереса социологов, культурологов, политологов и историков. Всё ещё продолжает расти интерес к научному и культурному наследию русского зарубежья, который связан с освоением и осмыслением знания и духовного опыта эмигрантов, что особенно важно для дальнейшего преумножения русской культуры. Таким образом, обращение к анализу основных направлений переселения русских эмигрантов «первой волны» и сформировавшихся центров русской эмиграции за рубежом, которые представляли собой очаги культуры русского зарубежья, представляется актуальным.

Пути эмигрантов расходились по странам Америки, Азии, Австралии и Европы. Через Украину шла основная сухопутная дорога. В период с 1918 по

204

1919 год для людей, которые покидали Россию, Киев и Крым являлись «перевалочным» местом. Эвакуация армий Деникина и Врангеля проходила именно через города полуострова [1, 11].

Основные центры эмиграции «первой волны» рассредоточивались на Востоке и Западе Европы. При этом пути многих эмигрантов шли через Константинополь в Прагу, Белград, Софию, Париж, Берлин и другие города [3,

263-365].

Поток эмигрантов шел и на восток – в Северо-Восточный Китай, как правило, в город Харбин. Туда направились отряды солдат под руководством Семенова, Каппеля, Колчака. К 1920-м годам в Маньчжурии находилось около 100 тыс. русских переселенцев [7, 26].

Одной из основных задач было объединение общественных органов и частных групп беженцев для организации всех русских эмигрантов. Для этого, по инициативе П. Н. Врангеля, был организован Совет по расселению русских беженцев. Советом был издан сборник, в нём находилась информация относительно стран, куда имели возможность попасть русские эмигранты, а также отмечены условия, которые могли бы быть им предоставлены. К примеру, приводились следующие сведения по поводу эмиграции: «Места, предполагаемые для водворения эмигрантов будут вполне зависеть от усмотрения Штата (Бразилия – К.Д., Н.Б.), который их отведет, - в зависимости также от имеющихся в его распоряжении свободных земель, при чем последние чаще всего находятся на болоте или месте, отдаленном от портов, от железных дорог и крупных центров» [5, 49]. Здесь же прописаны и условия, при которых возможна эмиграция в конкретные страны: «В Аргентину допускались все здоровые люди, за исключением стариков-одиночек (старше 60 лет), не имеющих собственных средств, калек, профессиональных нищих, бродяг, бывших преступников, больных. Для въезда в Аргентину необходим паспорт, завизированный в Аргентинском Консульстве в Европе, также, следует предъявить удостоверение местной полиции о том, что данное лицо жило своим трудом, не занималось попрошайничеством и не было осуждено за какое-либо преступление» [5, 53].

К середине 19920-х годов центром эмиграции становится Париж. О. К. Антропов говорит следующее об эмигрантах «первой волны» в этом городе: «Париж стал своеобразной Меккой для эмигрантов из России. Там они чувствовали себя более свободно и расковано. Здесь им было проще найти работу, на некоторых производствах французы работали с неохотой. Кроме того, потеряв много мужчин в войне, Франция имела нужду в рабочих» [1, 17].

В ноябре 1920 года П. Н. Врангель начал эвакуацию остатков своей армии с Крымского полуострова в Турцию. Источники говорят о том, что в этот период были отправлены от 125 до 170 мобилизованных судов [7, 19]. Д. И. Мейснер, который стал свидетелем и участником этих событий, в своих воспоминаниях отмечал: «На некоторых судах, рассчитанных на 600 человек, находилось до трех тысяч пассажиров: каюты, трюмы, командирские мостики,

205

спасательные лодки были битком набиты народом. Шесть дней многие должны были провести стоя, едва имея возможность присесть. Не было хлеба, не было воды. Задыхались от тесноты. Замерзали от холода. Кто-то не выдержав, сходил с ума» [4, 100].

Франция отказывалась выплачивать кредит на содержание армии Врангеля, которая располагалась в лагере рядом с Константинополем. Обусловлено это было задолженностью, которую генерал уже не мог погасить. Правящие круги Турции требовали вывести войска, в политике Европы происходили изменения, Франция останавливала кредитование на военные нужды – эта цепочка событий вынуждала П.Н. Врангеля начать рассредоточение армии в другие государства [1, 11]. В октябре 1921 года было установлено соглашение с правительством Болгарии. Большую часть солдат генерала удалось разместить в трех районах государства. Первый корпус (около 13 тыс. чел.) рассредоточился на северо-востоке, со штабом в Тырново. На юге

– Донской корпус (около 5 тыс. чел), штаб располагался в Старой-Загоре. Покинувшие Россию в 1920 году остатки отрядов Деникина (около 10 тыс. чел.), также были эвакуированы в Болгарию [1, 12]. К конце 1922 года в этой стране находилось около 36 тыс. русских эмигрантов [7, 37].

В наибольшей мере, выходцы из России предпочитали эмигрировать в славянские государства. Во-первых, большую роль играла близость культуры, во-вторых, весомое значение имел тот факт, что власти здесь имели наиболее благожелательное отношение к эмигрантам из России. Югославия давала русским беженцам более привилегированное положение. В Сербии эмигранты из России имели права, которые иностранцам других стран запрещались местным законодательством. Это было право на занятие торговлей, совершение операций с валютой, а также право на занятие промыслами [2, 206].

Для решения проблем жизнеобеспечения русских беженцев организуется Центральный объединенный комитет Российского общества Красного Креста, Всероссийского земского союза и Всероссийского союза городов. Через комитет эмигранты получали одежду, продукты питание и другие необходимые для жизни предметы. Под эгидой Лиги наций была учреждена должность Верховного комиссара, который вел дела русских беженцев. Первым комиссаром стал известный норвежский общественный деятель Ф. Нансен [2,

207].

С целью более свободного передвижения русских беженцев в июле 1922 года, по инициативе Ф. Нансена, было заключено международное соглашение, вводившее «эмигрантские паспорта» («нансеновские паспорта»). До конца 1929 года около 40 стран признавали этот документ [6, 89]. Однако, местные власти Китая всерьёз данный документ не принимали [1, 17]. Данный факт нёс значительные трудности для беженцев, особенно во время трудоустройства и передвижения по стране.

Эмигранты понимали, что для наиболее комфортной жизни в новых условиях, требовалось создание колоний-поселений. Они позволяли сохранять

206

этнические особенности и поддерживать морально-психологический микроклимат [1, 17]. Здесь выходцы из России старались сохранять национальный менталитет, особенности быта, поддерживать свою культуру, нравы и язык, помогать друг другу в адаптации к новым условиям.

Резюмируя, следует отметить, что русские эмигранты «первой волны» рассредоточились по всем материкам. Основное количество эмигрировавших обосновались в следующих городах: Париж, Берлин, София, Белград, Прага, Константинополь, Харбин. Большое количество людей выехало в государства, ранее принадлежавшие Российской империи: Латвия, Литва, Эстония, Польша. Исходя из того, что Россию покинуло огромное количество интеллигенции и профессионалов различного рода – культурные деятели, ученые, политики и другие, именно в этих центрах зарождаются очаги культуры Русского зарубежья.

Литература

1.Антропов, О.К. История отечественной эмиграции [Текст] / О.К. Антропов. – Астрахань: Астраханский университет, 2011. – 408 с.

2.Голотик, С.И. Российская эмиграция 1920-30-х гг. [Текст] / С.И. Голотик, В. Д. Зимина, С. В. Карпенко // Новый исторический вестник. – 2002.

–№7. – С. 203-217.

3.Зеленин, А.А. «Исход» из России: первая волна эмиграции [Текст] / А.А. Зеленин, М.Г. Леухова // Вестник Кемеровского государственного университета. – 2015. - №2. – С. 263-265.

4.Мейснер, Д.И. Миражи и действительность [Текст] / Д.И. Мейснер.

–М.: Новости, 1966. – 302 с.

5.Совет по расселению русских беженцев: материалы по эмиграции [Текст]. – Константинополь: Л. Бабок и Сыновья, 1921. – 160 с.

6.Чирова, О.А. Роль съезда русских юристов в правовом регулировании статуса эмигрантов из России [Текст] / О.А. Чирова // Новый исторический вестник. – 2002. – №7. – С. 86-96.

7.Шкаренков, Л.К. Агония белой эмиграции [Текст] / Л.К. Шкаренков. – М.: Мысль, 1986. – 272 с.

207

УДК 94(47) ББК 63.3(4)

БОРЬБА АНГЛИИ И ИСПАНИИ ЗА ТОРГОВОЕ ГОСПОДСТВО В НОВОМ СВЕТЕ В XVIII ВЕКЕ

Р. М. Башкиров, курсант, С. Н. Коротун, канд. ист. наук, доц. Военный учебно-научный центр Военно-воздушных сил «Военно-воздушная академия имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина» (г. Воронеж)

Рассматриваются причины и ход «войны за уха Дженкинса», проводится анализ оправдания этой войны в английской дипломатии.

Ключевые слова: Британский колониализм, справедливая война, война за ухо Дженкинса.

THE FIGHT OF ENGLAND AND SPAIN FOR DOMINANCE IN THE NEW

WORLD IN THE XVIII CENTURY

R. M. Bashkirov, S. N. Korotun Military educational scientific center air force

«Air force Academy named after Professor N.E. Zhukovsky And Y.A. Gagarin» (Voronezh)

In the paper, the causes and the progress of “the war for Jenkin’s ear” are discussed, and justification of this war in British diplomacy is analyzes.

Keywords: British colonialism, fair war, war for Jenkin’s ear.

Оправдание войны в обществе и дипломатии становится все более актуальной проблемой. Все чаще кажется размытым понятие законной войны, оно активно подменяется в западных средствах массовой информации понятиями справедливой и гуманитарной войны – выступающих войнами несущими благо современному человечеству.

В данной работе мы попытаемся рассмотреть войну «за ухо Дженкинса» получившую очень интересную интерпретацию в английском обществе и дипломатии XVIII века. Подготовка войны в общественном мнении в Британии имеет давнюю историю. Именно в Англии одной из первых сложилась ситуация, не позволяющая правительству (монарху) начинать войну, не обосновав её должным образом. Ведь уже в XVI веке английский монарх был не в состоянии вести войну без дотаций парламента. А значит для ведения полномасштабной войны требовалось заручиться поддержкой палаты общин. Это конечно было не все британское общество, а прежде всего земельные собственники и буржуазия, и все же это делало невозможным принятие решения о войне в кулуарах правительства. Более того, со времени «Славной революции» 1688 г. инициатива в развязывании войн все больше переходит на

208

сторону парламента. Многие войны Англия развязывала вопреки желанию правительства, но благодаря поддержке общественного мнения. Здесь необходимо привести высказывание британского историка Дж. М. Травельяна указывавшего, что внешняя политика Англии все меньше подчинялась интересам правительства и все больше – интересам общественного мнения: «Кто был глупее – государственные деятели или народ, – сказать трудно» [3, 573]. Как видим уже в XIX веке сами британцы прекрасно понимали, что поддержка войны обществом вовсе не делает её более правильной или справедливой. Однако очевиден факт: с конца XVII века начало войны без поддержки общественного мнения, было для Британии немыслимо. В подготовке общественного мнения задействовались все ресурсы: памфлеты, газеты, публичные выступления и пр. За двести лет Британия прошла большой путь в оттачивании этого искусства, ведь большинство правительств не нуждались в подобных инструментах. Тем интереснее на примере «войны за уха Дженкинса» будет наблюдать как оправдание войн в Британии оттачивалось со временем.

В XVIII веке уже ослабевшая Испанская империя продолжала владеть в Америке множеством колоний. В тот момент новый экономические лидеры, такие как Франция и Англия не стремились лишать Испанию колоний. Эти страны получали основную прибыль от торговли с колониями, как обладатели крупнейших флотов, Испания же несла бремя содержания данных колоний. Это всех на тот момент устраивало.

Между Испанией и Англией существовал договор 1713 г., разрешающий торговлю английским купцам, но в ограниченных количествах. Англичане не имели право ввозить более 500 тонн товаров год. Фактически это означало, что в американские колонии мог заходить только один корабль. Это ограничение получило название права «Асьенто». На практике в Испанию рекой текли контрабандные английские товары, фактически разрушающие испанскую систему торговли. Испанское правительство пыталось осуществлять регулирование торговли со своими колониями. В 1729 г. оно сформировало береговую охрану, «гвардакосту» призванную предотвращать проникновение в испанские колонии английской контрабанды, что английским купцам не нравилось. В английском парламенте все чаще звучали требования «свободы торговли» в испанских колониях [1, 35-41].

Пропаганда в английской прессе достигла феноменального размаха. Лидер оппозиции Дж. Картерет требовал: «Никаких обысков – вот клич, который повторяется всеми, он передается от простого моряка к купцу, от купца к парламенту и от последнего должен достичь трона!» [2, 75]. Торговцы Лондона, Ливерпуля, Глазго вели активную компанию за вмешательство в конфликт с Испанией государства.

Требование выглядело достаточно цинично, уже с той точки зрения, что своим североамериканским колониям правительство строго запрещало вести торговлю с кем-либо кроме Англии. Впрочем, назревающего конфликта можно

209

было избежать. Тем более, что глава правительства Роберт Уолполл, склонялся к мирным переговорам. К январю 1739 г. правительствами двух стран был подготовлен новый торговый договор.

Склонило к войне Англию выступление в парламенте капитана Роберта Дженкинса. Капитан и его судно «Ребекка» в 9 апреля 1731 года были арестованы испанцами, груз судна был признан контрабандой.

Капитан Дженкинс уверял, что испанцы отрезали ему ухо, и в доказательство этого он повсюду носил банку со спиртом, демонстрируя свою потерю. Испанцы утверждали, что капитан оказывал сопротивление и оскорблял испанских чиновников. Сторонники Дженкинса утверждали, что груз его был законным, а ухо капитану отрезали чтобы оскорбить британцев.

К моменту, когда 19 октября 1739 г. капитана привели для выступления в британском парламенте, прошло уже 8 лет – эта история стала уже почти забытой. Испанцы ли отрезали ухо Дженкинсу, действительно ли его ухо плавало в демонстрируемой с трибуны парламента банке со спиртом, никто точно не знал, но демонстрация произвела эффект разорвавшейся бомбы. В довершение, капитан заявил, что испанцы обещали отрезать ухо и английскому монарху, если он заявиться со своими товарами. Негодующая палата общин приняла резолюцию, которая подтверждала «неоспоримое право английских граждан водить свои суда в любой части американских морей», иначе говоря право контрабандной торговли, и потребовало от правительства отставить это право. Уолполл вынужден был согласиться на объявление войны Испании. Английская буржуазия была в восторге, колокола церквей радостно звонили по всему Лондону. Война получила название «войны за ухо Дженкинса» и стала первой в череде войн, в которые Британия вступила в результате активной пропаганды в средствах массовой информации. 264 года спустя, 5 февраля 2003 г. американской госсекретарь Колин Пауэлл заявился в Совет Безопасности ООН с пробиркой, в которой якобы находился образец оружия массового поражения, производимого в Ираке. Позже стало известно, что демонстрация пробирки была намеренным пропагандистским ходом, однако его стало достаточно, чтобы 19 марта США начали войну против Ирака. В таком методе подготовки общества к развязыванию войны госсекретарь Колин Пауэлл очень похож на своего предшественника капитана Роберта Дженкинса.

Что касается самой англо-испанской войны, то поначалу казалось, что слабая Испания падет после первых же ударов английских вооруженных сил. Английский флот нанёс комбинированный удар по испанским колониям с востока в Тихом океане и с запада в Карибском бассейне. 21 ноября 1739 г. английской эскадрой адмирала Верона был взят плохо защищенный город Портобело – поставщик испанского серебра. «люди в Англии сходили с ума от волнения и радости» [1, 38] Получив сообщение о победе, английский министр Томас Пелхам Холл, герцог Ньюкасл писал: «Эта великая победа остановит или сильно усложнит дальнейшую испанскую торговлю. Да благословит Бог адмирала Вернона». Однако взятие Портобело не стало концом войны. В

210